Кислород

      У Ревати свело низ живота и он отчётливо почувствовал приятную боль в паху. Он отчаянно пытался согнуть и сжать колени вместе, но ему мешал человек, нависший сверху и сжимающий ладони на его шее. Холодные, как лёд, руки, от которых по всему телу проходились мурашки предвкушения.        Ревати слышал, как тот томно дышит, иногда немного разжимая пальцы, позволяя разгоряченной крови поступить в мозг, и снова сжать пальцы на дико бьющихся артериях. Это длилось недолго. Потом человек с удивленными глазами сдавил шею сильнее, и воздух со свистом вылетел из груди Ревати, заставляя выгнуться в спине и почувствовать, как кожа на сухих губах треснула.       Что-то в голове тоже треснуло.       Жар разрывал грудь изнутри, а мозг уже чувствовал дикое удовольствие от кислородного голодания. Штаны с нижним бельём начали неприятно липнуть к возбужденному органу. Пальцы на ладонях побелели, пока мужчина не замечая собственной дрожи прохрипел, буквально прохрипел от удовольствие имя виновника.       «Дайнслейф»        Ревати заерзал под ним, чувствуя, что земля начинает уходить из-под ног, но мужчина не отпускал, а ждал и ждал. Вставший член сжимали грубые брюки, в данный момент очень неудобные, раздражающие. Дайн, сидевший сверху, с каждой секундой все сильнее и сильнее надавливал своей задницей на пах, заставляя глаза Ревати чуть закатиться, захлебнуться в собственном стоне боли и удовольствия.       Он не пытался сопротивляться, только закрывал глаза, надеясь, что это ускорит потерю сознания, ускорит получение удовольствия. Но сознание, в отличие от оргазма, приходило медленно и с трудом.       Ревати едва мог разглядеть Дайна, ведь от удушения к глазам подступили слезы, но даже так лицо Дайна было вполне напряжённое, а кадык иногда нервно опускается вниз. Когда мужчина облизывал губы, начинал потираться задницей об пах с едва слышным стоном. Все становится ясно – не только Ревати сейчас возбужден.        Дайн чувствовал, что именно от наслаждения содрогается Ревати – слегка, словно раздумывая, но зато с такой силой, что, наверное, сотрясались барабанные перепонки. Дайн сходил с ума от чувства превосходства. Ему было приятно держать чужую жизнь в своих руках, осознавать, что в любой момент он может сжать шею любимого сильнее. Сломать её. Задушить к черту.       Дайн не улыбался, но ему было приятно ощущать горячие руки на своих бёдрах, даже когда ногти Ревати впивались в напряжённые от удовольствия мышцы — это на минуту приводило мысли в порядок, вынуждая немного расслабить смертельную хватку и продолжить асфиксию через несколько десятков секунд.       Дайн не торопился, не торопил процесс и старался не делать лишних движений. Но в какой-то момент он всё же не выдержал и резко поджал ноги, от чего Ревати отпустил его бедра, но буквально через секунду вцепилась в них ещё раз, вызвав вздох Дайна.       Дайн отпустил его шею и протянул руку назад, чтобы восстановить чужое и свое дыхание. Ревати не двигался, но Дайн чувствовал, что его пальцы так и тянутся вцепиться в поясницу.       В этот период, резкого наполнения организма кислородом, лёгкие горели огнём, а все перед глазами расплывалось и какого было удивление Дайна, когда он лишь на секунду отводя взгляд, уже слышит как хрустят чужие кости, и тогда взгляд тут же возвращается на место. Картина перед ним его устраивала как никогда.       Мужчина, раскрывающий себя при оргазме, как цветок, не может издать достаточно громкий стон из-за боли в шее, зато полный удовольствия взгляд устремлен прямо в потолок, но его Ревати, скорее всего не видит. Из глаз текут крупные слезы, а на губах красуется лёгкая улыбка. Оргазм же выдают лёгкие судороги в конечностях, и нервный смешок.       Кончил и даже помогать не пришлось.       Когда Ревати кончает, Дайн получает сразу весь пакет наслаждения. Опыт сухого оргазма, после которого остаются лишь головная боль и воспоминание о том, как больно было дышать. Но даже эти ощущения невероятно возбуждают и заставляют тело выплескивать энергию и возбуждаться ещё сильнее. Ты не чувствуешь своей жизни, потому что в теле не осталось нервных окончаний, зато есть вкус крови на губах, которую можно слизать