Временное место проживания.

Яркое июньское солнце чуть ли не испепеляло распластавшегося на столе Рому, заставляя хныкать и изнывать от жары. Футболка, — самая тонкая что он нашел, между прочим! — противно клеилась к спине, животу и плечам юноши. Вентилятор тихо поскрипывал и создавал максимально слабые, но иногда даже ощутимые потоки живящей прохлады, что играючи ощупывали расплавленное, словно кусочек сливочного масла на солнце, — кем он фактически и являлся, — тело Ромы. Компьютер тихо тарахтел где-то на фоне, являясь лишь тихим отголоском чего-то извне, в повисшей тишине в комнате, что разбавлялась лишь тихим хныканьем вышеназванного парня. Телефон, что покоился под ладонью Романа, зажужжал, оповещая о пришедшем сообщении. Мучительно медленно собираясь оторвать голову от успевшей сильно нагреться за все время поверхности стола, разлепляя глаза. Часы на экране смартфона показывали 10:47, слепя и так болящие глаза Фильченкова яркостью. Издав мученический стон, Рома пробежался взглядом по сообщению. " Джонни Колбая " Давно знакомые имя и фамилия друга стояли в строке отправителя. Рома улыбнулся. " Привет, Ром. Не знаешь где в СПб можно снять неплохую квартиру на время? В ближайших числах. " Брови, в знак удивления, сместились к переносице, а затем изогнулись ровными дугами. Взгляд впитывал буквы, а мозг преобразовывал в слова, в конечном итоге получая предложения, что ужасно долго доходили до Ромы. Пустующая строка ввода с мигающей тонкой полосой казалась Роме чем-то непосильно сложным. Он зажмурилась, отгоняя вновь обвивающую его, — и так больную голову, — мигрень. Несколько минут Рома сидел молча, смотря на появляющуюся и исчезающую палочку, словно подгоняющую его что-то да ответить другу, что наверняка ждал этого. " Вы: Могу поискать.» Единственное на что сообразил растаявший от дикой жары мозг. В голове отдавалась противными волнами вновь рассвирепевшая мигрень. Противная трель дверного звонка заставила Фильченкова аж подпрыгнуть, чуть ли не падая со стула. Ругаясь, он поднялся на ноги и отряхнулся. Человек, мучающий, и так кричащий во всю, дверной звонок, явно не понимал, как он может огрести от злого Ромы, что, чертыхаясь, плелся к входной двери, все большее раздражаясь. Видимо у него нет инстинкта самосохранения. Трель звонка утихла, — " Или кто-то его сломал,» прошептал Роме мозг, заставляя закатить глаза, — и Рома взмолился к всем известным ему богам, чтоб больше не слышать этот противный звук. Скорее всего кто-то, стоящий по ту сторону двери, услышал звуки того погрома, что учинил Рома. Кажется, он врезался в несколько вещей, пока поднимался и шел до двери. Но сейчас это не так важно. Прильнув к двери, Фильченков сощурился, силясь рассмотреть кого-то сквозь глазок, что жутчайше искривлял все изнутри, пропуская через свою призму, в виде половины шара. Сердце Ромы рухнуло в пятки, а глаза явно непонимающе округлились. По ту сторону двери виднелись уж слишком знакомые очертания человека. Через пару секунд Рома отчетливее стал рассматривать стоящее пятно, складывая пазл. Вот она, ужасно знакомая повязка, — а точнее бандана, умело скрученная в повязку, — подбирающая непослушные угольные волосы, а вот ярко-розовая, — но при этом волшебным образом сохраняющая пастельный оттенок, — рубашка с давно заученным принтом, черные джинсы с порванными коленями и знакомые браслеты, увешивающие руки. Единственное новое — очки. Тонкая оправа очерчивала приятные черты лица, лишь подчеркивая их. В полном непонимании Рома одним сильным и резким рывком открыл дверь, окончательно сбрасывая с себя ступор и забывая о противной жаре. Его мысли сейчас ушли совсем в другое русло. Точнее, их просто не было. Ни одной. Он пару секунд смотрел на гостя, что, явно ожидав именно такой реакции, ухмыльнулся ему в своей привычной манере.  — Какого черта, Джонни?! — закричал парень, отойдя от шока. Рома, как ошпаренный, отлетел от дверного проема, вновь врезаясь в стоящий сзади белый комод. Пару вещей, коллектив упали с него. — Почему ты тут? Кто дал тебе мой адрес?! — руки сами непроизвольно сжались в кулаки. Такой расклад событий был слишком неожиданным, тем более для эмоционального Ромы.  — Тихо, тихо, — Колбая поднял руки в знак примирения, чтоб хоть как-то унять Фильченкова. Его голос был охрипшим и. сонным? — Адрес ты мне сам, между прочим, давал.  — Ты… — злобно бросил Рома. Парень, к которому обращались, виновато улыбнулся. Джонни сейчас не хватало чтоб его друг выдворил его за дверь, в приступе ненависти, а потому он пытался максимально сгладить углы. Если бы такое произошло, то ФлэкДжиКею пришлось бы скитаться по Питеру с сумками, пока Рома бы полноценно не отошел. Но, вышеупомянутый Рома, лишь фыркнул, показывая рукой идти за ним. Джонни улыбнулся шире, проходя в, ставшую знакомой, квартиру. Сумки оставлены в прихожей, Рома агрессивно уселся на подоконнике, все ещё злобно поглядывая на явно довольного таким раскладом Джонни. Брюнет уселся на стуле и открыл привезенный с собой, — «Видимо купил по дороге», подумал Рома, следя за тем, как Джонни крутит бутылочку в руке, — сидр. Джонни все это явно устраивало.  — Ну! — Роман вскочил, не выдерживая этой тишины, чуть ли не навернувшись с подоконника. Любопытство, вперемешку с остатками агрессии, было слишком сильным.  — Что? — с нескрываемой издевкой в голосе, спросил Колбая, всем видом показывая, что он знает о чем идёт речь.  — Вот он и клоун, — укоризненно подумал Рома.  — Джонни! — взмолился Рома, еле удержавшись от того, чтобы стукнуть ногой об пол. — Какого черта?!  — А что? — продолжал ломать комедию Колбая, все шире улыбаясь. В его мыслях проносилось лишь хихиканье и выводы, что Рома — тот ещё ребенок. Рома насупился, словно воробей, и угрюмо сел напротив Джонни, сильнее хмурясь.  — Ладно, ладно! — сжалился друг, повторяя одно и тоже сквозь гадкое хихиканье. — Прости.  — Прости, за что, — подначивал Фильченков, сощурившись.  — Что так поздно предупредил!  — Джонни! На кухне снова повисло молчание, но в этот раз оно было намного легче для обоих. Рома перестал хмуриться и злиться, сдаваясь и в очередной раз убеждаясь в том, какой Колбая дурак. Джонни потянулся к сидру.  — Нет, — строго шикнул Рома, забирая начатую бутылку из рук друга. — Компенсация за моральный ущерб, — теперь очередь Ромы ухмыляться, наблюдая за шокированным лицом друга.  — Не понял, — сказал Джонни как отрезал. Отрезал всю прошлую неловкость и обиды, заставляя Рому расхохотаться до боли в животе.  — А что не понятного-то? — Рома утирал выступившие слезы на глазах. — Говорю же, компенсация!  — Отдай, мое вообще-то! — Джонни повелся на уловку, тоже начиная дурачиться. Так происходило каждый раз, когда они собирались. Они дурачились, словно дети малые. Им двоим было комфортно. И никого это не смущало. Рома, игнорируя возмущенные возгласы Джонни, вытянул руку, — тем самым на время остановив Джонни, — и залпом выпил всю оставшуюся жидкость, в конце показывая тому язык в знак победы. Джонни, фыркнув что-то по типу «засранец», встал и пошел в сторону прихожей, заставив Рому на секунду впасть в ступор, что моментально обволок его тело, стоило угрюмому другу подняться с места. Но нет, к счастью, все было хорошо и тот вернулся с чемоданом и портфелем, висящем на плече, приподнимая уголки губ и вместе с ними и брови.  — Поможешь? — Колбая кивнул на сумки.  — Угу, — кивнул Рома, медленно поднимаясь с насиженного места. Жара уже не особо беспокоила его. Да и Джонни открыл все окна, пока вальяжно, словно он тут хозяин, расхаживал по квартире со словами, что «у Ромы дома коптильня». — Стой, ты у меня раскладываешься?! Погоди-ка, Джонни! До Ромы только дошло к чему вел друг. Он снова злобно зыркнул на Джонни, который кивнул и пожал плечами, вместо внятного ответа.  — Ну, ты сказал, что найдешь мне квартиру. А пока я поживу у тебя, — проговорил старший, растягивая слога. Роме ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он понимал, что может сбагрить Джонни кому-то из друзей, но… ему как-то и не хотелось. Он кивнул, давая согласие и, в голове проговорив самому себе «Пускай живет», махнул рукой в сторону гостевой, что станет временным местом жительства для друга.