«You're my precious»

Сегодняшним утром в ливерпульском порту был небольшой туман, тем не менее светило солнце. Примерзкая погода, привычная для здешних мест. К берегу прибыл один из тех дорогих судов, что не был по карману обычным гражданам. С него сошло не мало людей, среди которых был мужчина, знавший Ливерпуль, как свои пять пальцев. Это был Джон Уинстон Леннон. Он был одним из основателей этого города, сыном людей, построивших как раз тот порт, в который он сейчас и прибыл. Семья Леннонов сделал много для создания города. Конечно, были и другие важные люди, но именно их семья отдала больше денег и крови для Ливерпуля. Джон был ужасно горд за свою семью, но, к сожалению, уже не с кем было разделить это чувство. Наконец его ноги, на которых были полуботинки с невысоким каблуком, снова ступили на эту землю. Он был одет дорого, роскошно. Родители содержали его в богатстве, потому Джон всегда носил хорошие вещи, с возрастом привычки не поменялись. Сейчас на нём был бардовый фрак, под тон таким же брюкам. Этот наряд он страсть как любил, чувствовал себя настоящим графом. Жаль только всё это было скрыто под тёмным пальто, но оно было Леннону в пору, подчёркивая статную фигуру. Пусть выглядело, как он успел заметить по прохожим, старомодно, это его мало волновало. В руке его была трость – незаменимая и любимая вещь в его гардеробе сейчас. Именно в таком обличии он отправился в центр города. Лишь только пройдя несколько улиц, мужчина нервно выдохнул. За эти двадцать лет его отсутствия город изменился. В худшую сторону. По крайней мере таким Леннон видеть его не хотел. Но Ливерпуль рос и развивался, как и всё остальное в этом мире, хотел того Джон или нет. Он вышел на главную улицу. На глаза попался сразу же заброшенный завод. Его завод. Сюда он и, конечно же, его семья вложили не мало денег, но напрасно. В то же время завод его конкурентки, Йоко Оно, процветал. Это вызвало в Джоне смешанный чувства: явную тоску, вызванную всеми этими переменами, злость и ненависть к этой женщине, необъяснимое желание тут же заявить о своём присутствии, доказать что-либо. Но он молчал - не время ещё геройствовать. Причина была в том, что он инсценировал свою смерть, как раз те двадцать лет назад, поэтому и не появлялся на земле родного города всё это время. Поступил Джон так только из-за Йоко: всё никак не мог отвязаться от неё, только притворившись мёртвым, кажется, получилось. Отогнав такие ненужные сейчас мысли о прошлом и вдохнув полной грудью воздуха, он прошёл дальше по улице. Она привела его к главной площади. Леннон в сотый раз подметил про себя, как же всё изменилось. До неузнаваемости. Раньше на площади были только несколько маленьких лавок, она в основном пустовала, теперь же её заполнили различные бары и клубы с яркими неоновыми вывесками. Мужчина отчётливо поймал тот момент, когда солнце скрылось за тучу. Стало сразу тускло, серо, как на плохо проявленной плёнке. На носу съехали очки, так что, посмотрев чуть выше, Джон смог посмотреть на город, как на цветные пятна. Никаких ярких оттенков там не было. - Что же они сделали с тобой, любимый город? – прошептал Леннон. Солнце тут же явилось, заставив его испуганно поправить очки на носу, ожидая худшего. Но, вопреки ожиданиям, яркий свет не убивал, и Джон это сразу понял. Задержаться на площади он не решился, ему хотелось как можно быстрее прийти домой. Туда, где он вырос, и там, где стал таким, какой есть сейчас. Дом находился на возвышенности, мужчина направился именно к ней. Там была ещё мокрая после недавнего дождя трава. Это вернуло Леннону воспоминания о детстве: он не редко бегал тут, пока родители не видели, босиком по собравшейся на траве воде, пачкая всю одежду. Мягко улыбнувшись, он зашагал прочь, к ржавым и потрёпанным временем воротам своего поместья. Джон подошёл ближе, открывая с ужасным скрипом их. Казалось, этот звук раздался на весь лес - эхо здесь было прекрасным. Мужчина поморщился от звука, в последовавшей тишине он просто стоял и вслушивался какое-то время. Где-то вскрикнули птицы. Уже здесь он не спешил, это была полностью его территория. Медленно проходя знакомый путь между деревьев, Леннон постоянно вертел головой по сторонам. Хвойный лес, в котором властвовала тьма, казался невероятно родным. В Ливерпуле часто лили дожди, редко светило солнце, как сейчас, но в лесу всё это не имело значения. В любом случае будет тьма. Почувствовав запах сырости, вдохнув чистый после дождя воздух, Джон, казалось, ещё сильнее проникся любовью к этому месту. Ни что не могло нарушить его покой. Птицы снова всполошились, разлетевшись с криками где-то совсем рядом. Мужчина вздрогнул, опомнившись. Пришлось продолжить путь к поместью, что не заняло так уж много времени. Довольно скоро он уже вышел на территорию возле самого дома. Это пространство тоже всё заросло высокой травой, сорняками и всякими другими зелёными живностями. В голове возникла шутливая мысль о том, что из всего выросшего здесь можно собрать целый гербарий. - За тобой вообще никто не смотрит, оно и видно... – он подошёл к самому дому, приложив руку к прохладному камню. Это ощущение холода вернуло его к прежней грусти, Леннон мог бы и расплакаться, да только давно научился подавлять любые чувства. Шорох в кустах насторожил его, заставив в ту же секунду обернуться. Как он не старался, разглядеть кого-то в листве не удавалось, так что мужчина пустил это на самотёк. Инстинктивно он сжал руку в кулак, убирая со стены дома. Это не пугало его, Джон прекрасно знал, что нет тут такой нечисти, с которой он не смог бы справится. Тогда и показался старый слуга. - Какого чёрта ты лазишь по кустам? – раздражённо бросил мужчина, смотря на подошедшего к нему слугу. В нос ударил резкий запах алкоголя, который Леннон не учуял поначалу. «Так и пьёт» - пронеслось в голове у мужчины. Слуга же смотрел на него и всё никак не мог понять, кто же перед ним стоит. Старик не признал того, кому клялся служить верой и правдой ещё много лет назад. - Кто Вы такой, сэр?.. – настороженно спросил слуга, шагнув назад. Однако он не чувствовал опасности рядом с этим незнакомым, как казалось старику, мужчиной, будто даже его запах был привычным и успокаивающим. На лице Джона просияла ухмылка, обнажившая ряд зубов, в котором выделялись два острых клыка. Он слегка откинул в сторону часть пальто и поддел пальцем ожерелье с ярким рубином по центру. Талисман семьи Леннон. Слуга побледнел, разинув рот. Перед глазами всплыл образ отца семейства, Альфреда, который уже давно бесследно исчез. Джон пытался найти его, но безуспешно, от него не осталось и следа. Но теперь слуга прекрасно понимал, кто же перед ним стоит. Он мгновенно протрезвел. – Уинстон... Твою мать, ты же... умер? - Да, умер, - уже без тени улыбки ответил Джон. Он наблюдал за быстро сменявшимися на лице старика эмоциями. – Якобы умер, чтобы одна сука оставила меня в покое. Ты, я думаю, понимаешь о ком я. - Если ты говоришь о Йоко, то будь уверен, что я не служил ей. – Джим оглядел его с ног до головы ещё раз в попытках понять, является ли он плодом его воображения. Может побочным эффектом после пьянок. – Я всегда служил только твоей семье. Леннон махнул рукой на его оправдания, сморщившись на секунду, таким образом давая понять, что пустая болтовня о верности ему не нужна. Более того, раздражает. Вместо этого мужчина вернул разговор к теме о своей бывшей супруге: - Смотрю, она не особо то горевала. Видел я, какой завод открыла напротив моего, заросшего за двадцать лет. Внезапно Джон улыбнулся. Не ухмыльнулся, не оскалился, а улыбнулся. По-доброму и спокойно, будто именно в этот момент все его проблемы вдруг испарились. В нежных чувствах от первой встречи после долгих лет Леннон потрепал старику волосы. Тот ответил такой же улыбкой. - У меня будет для тебя новое задание, - тут же выдал мужчина и опустил руку к воротнику кафтана старика, проводя пальцем по потёртой ткани, - Оденься поприличнее и приведи какую-нибудь девушку. Сегодня у нас праздник! Джим молча кивнул. Они решили не задерживаться более на улице, пройдя внутрь. Леннон обратил свой взор к стенам дома. Подойдя к одной из колонн, он опёрся на неё, соприкасаясь плечом, но вскоре отстранился, прикасаясь к камню только рукой. - Здесь всё так и осталось... – пробубнил себе под нос Джона, пройдясь ногтями по колонне, на ней остались следы. Уже более громким тоном он обратился к прислуге: - Можешь идти выполнять поручение. И своей жене Маргарет скажи, чтобы переодела меня во что-то стоящее и модное на сегодняшний день. Мужчина прошёл к картинам, висевшим по бокам от камина, и с тоской посмотрел в глаза своим отцу и матери. Конечно, это были лишь их портреты, не живые люди. Внезапно за спиной раздался голос Джима: - Хорошо, сэр. Джон вздрогнул, но не повернулся. Он услышал, как слуга позвал свою жену, и та вскоре пришла к ним в залу. Маргарет откланялась, хотя мужчина видел её лишь боковым зрением, не особо наблюдая за этой старушкой. Она была не многословна, всё лепетала о том, как рада видеть вновь живого и невредимого хозяина дома, разумеется, Леннон слушал её в пол-уха. До тех пор, пока Маргарет на заговорила о том, что происходило в городе эти двадцать лет. За это время они уже успели дойти до большой гардеробной. Старушка всё рассказывала новости: и про Йоко, и про то, как она хотела продать этот особняк, о каждом незаконном деле, происходившем в Ливерпуле, пока хозяина не было. Переодевшись в тёмный костюм, Джон решил убрать беспорядок, творившейся на его голове. Он стянул резинку с волос, и рыжие локоны упали на плечи. В большей степени ему всегда было плевать на свои волосы и их длину. Когда-то он ещё носил короткую стрижку, с чёлкой, но давно запустил это дело. Впутываясь пальцами в волосы он завёл их назад, убирая с лица, но пока не отпускал руки, решив взглянуть на своё лицо. С тысяча семьсот шестьдесят первого мужчина ни капли не постарел, выглядел всё так же свежо и молодо, лишь только мимические морщины собрались на лбу и в уголках глаз, но на это Леннону тоже было всё равно. Его слуги знали причину вечной молодости, знали, что сотворила с ним эта злосчастная ведьма Йоко, потому лишних вопросов не возникало. На шею он вновь нацепил ожерелье, поправляя так, чтобы тёмный рубин красовался ровно посередине. - Значит так, Маргарет, для тебя тоже будет задание, - обратился он к своей слуге, - Тебе нужно будет узнать в каких университетах нашего города требуются преподаватели истории. Я собираюсь поработать, начну с образования. Тогда буду лучше знать, что можно предложить системе. Женщина кивнула, стоя с уже вытащенным из грудного кармана фартука блокнотом, в который всегда всё записывала. Память была ни к чёрту. - Как скажете, мистер Леннон. Что-то ещё? - Да, - он повернулся к ней и взял из её рук свою трость, - Подай мне, пожалуйста, ужин через полчаса. - Будет сделано. – она резво кивнула, и на секунду у Джона появилась мысль, не получила ли она таким образом сотрясение. Абсурд. Женщина отправилась на кухню, чтобы выполнить поручение в виде приготовления ужина, а мужчина решил обойти собственный дом. Без особой цели он бродил по коридорам, пока они не привели его к библиотеке. Он любил ходить в неё, с самого детства ещё. Осторожно приоткрыв скрипучую дверь, Леннон прошёл во внутрь комнаты. Сразу же почувствовался запах старых книг, вперемешку с сыростью и прохладой. Сперва на глаза попался пустующий за ненадобностью камин, но после, словно опомнившись, он встрепенулся и шагнул в противоположную от камина сторону, к стеллажам с книгами. Литература сейчас его мало интересовала, ему нужно было пройти в другую комнату, что он и сделал, вставив в одно из отверстий в задней стене стеллажа трость и провернув её. Эта часть шкафа отошла назад, и Джон смог пройти в свой тайный кабинет. В нём всё так и лежало, как двадцать лет назад. Сюда слуги никак не могли попасть, поэтому со временем комната погрязла в большом количестве пыли. Это ничуть не смутило Леннона, он всё равно предпочитал и раньше убираться в ней сам. Мужчина подошёл к столу, на котором стопкой стояли бумаги об устаревших государственных делах, это был ненужный хлам, который он тут же скинул в мусор. Вместе с этими бумагами на свалку чуть не отправился его старый, с потёртой кожаной обложкой личный дневник. Раньше он записывал сюда все свои мысли, самые сокровенные переживания, но позже бросил это дело и даже не думал возвращаться. Леннон отложил свою трость и открыл книжку, пролистывая исписанные полностью страницы. Там было всё: радость, страдания. Он был уверен, что среди этих страниц есть высохшие пятна его слёз, возможно, даже кровь. Чёрт знает, что ещё там могло быть. Уже ближе к середине дневника он остановился на одной очень старой записи: «Мамочка, я знаю, ты хотела, чтобы я был счастливым ребёнком, но мне сегодня исполнилось двадцать лет, и я осознал то, что боюсь рассказать, смотря в глаза тебе – я никогда не полюблю женщину. Не так, как мужчину. Я знаю, что ты не примешь этого, и боюсь увидеть в твоих красивых глазах слёзы. Всё это неправильно, вся моя жизнь неправильна. Я ненавижу своё существование и я уверен, что Мими никогда не примет этого. Я умру в одиночестве. Простите меня, что не оправдал ваших надежд. Я не хотел.» Леннон отвернулся в сторону, тяжело выдыхая. Воспоминания так и встали перед глазами, как он, весь содрогаясь в рыданиях, писал эти строчки. Это был трудный момент принятия себя. На смену этим воспоминаниям пришли посвежее, но уже из Нью-Йорка. Там он позволил себе разгуляться. Шлялся по грязным улицам города в поиске спутника, но всё, чем это заканчивалось – быстрый секс на ночь и новый труп. По Нью-Йорку быстро начали ходить слухи. Правда, все говорили о каком-то звере, убивающем невинных людей. Зверь был, но в человеческом обличие. Спустя несколько лет пребывания Джона там, город утопал в крови, потому жилище часто приходилось менять, чтобы не вызывать подозрения. Леннон решил дальше пролистать свой дневник, но из-за одного неловкого движения фотографии, лежавшие между других страниц, показались наружу. Это были его с Йоко фото. Они были уже совсем старыми, что не было удивительно, ибо денег у его семьи было всегда много, и они могли позволить себе на те времена дорогой фотоаппарат. Эти фотографии с фальшиво улыбающимися на них лицами тут же сложились неаккуратным комком в сжатом кулаке мужчины. После того, как он расслабил руку, фотокарточки вновь чуть распрямились, и Джон увидел, как уродливо старый картон покрылся трещинами, проходящим по их лицам. Спички долго искать не пришлось, и вот он уже поднёс одну из них, горящую, к краю пачки фотографий. Мужчина прошёл из тайного кабинета в основную комнату, библиотеку, и подошёл к камину, бросил туда карточки и с уже тлевшей спичкой. Опустив вновь голову к дневнику, он увидел фото любимого человека, с которым ему всё же удалось завязать продолжительный роман в Нью-Йорке. Они собирались тайно пожениться, Джон хотел обратить его, чтобы провести оставшуюся вечность вместе. Леннон огладил его лицо на фото пальцем и внезапно задумался – где они в последний раз встречались? Кажется, лет десять назад в Лондоне. Мужчина помнит, будто вчера произошедшую, ночь проведённую вдвоём. Тогда казалось всё простым и реальным, а на следующий день Джона настиг охотник за вампирами. Брайан прикрыл его. На этом сказка закончилась. С камнем на душе он захлопнул свой дневник, громко выдохнув, и решил досмотреть его позже. Больше делать ему здесь, в своём кабинете, было нечего, потому он вышел из комнаты и вновь закрыл её. Леннон спустился на небольшой шум в гостиную и сразу же увидел сидящую на диване молоденькую девчушку, с прямыми светлыми, как солома волосами. Она постоянно оглядывалась по сторонам, но мужчина точно знал, что её просто зачаровали. Да так, что она даже не понимала где находится и зачем, она бы не смогла уйти, сдвинуться с места. Всё, что нужно вампиру. - А ты очень красивая. Был бы я хорошим, ты бы могла покорить моё сердце. Я бы даже боролся за тебя. – на губах Джона вновь заиграла улыбка. Он был в предвкушении. - Что же Вам мешает, сэр? – жертва смотрела ему в глаза, и мужчина отвечал таким же пристальным взглядом. Он был уверен, что девушка не замечает ничего вокруг, смотря только в его глаза. Это было удобно. - Мешает только голод. И ты, скорее всего, не утолишь его. – он мягко провёл на нежной коже её шеи, подушечками пальцев ползя по чуть выступавшей вене не шее. Он полоснул ногтем её кожу, полный желания наконец увидеть вновь кровь. Не просто почувствовать её текстуру, вкус или запах, а увидеть. Алыми каплями на порез стала выступать кровь. Медленным и плавным движением Джон прислонился языком к порезу, слизав всё выступившую жидкость, и этого было мало. Потому он сжал края раны острыми клыками, делая ещё одни новые прорезы в виде точек, и губами плотнее прижавшись к источнику крови. Появившийся ужасный голод словно пробудил в нём зверя: зубами он сильнее сжимал кожу, желая выпить как можно крови, рукой стискивал кожу шею с другой стороны, чтобы было удобнее. Девушка издавала кряхтенье, в её глазах застыл ужас. Но сделать она, увы, не могла ничего. Скоро и ужаса в её глазах не осталось, ничего живого. Только после этого мужчина резко отстранился, оглядывая уже мёртвое, но всё ещё тёплое тело жертвы. Леннон обернулся и увидел за спиной Джима. Слуга, по всей видимости, стал свидетелем жёсткой расправы над молодой девушкой, но не мог ничего сделать, он всю жизнь выполнял только то, что ему приказывали. Сначала приказы отдавали Альфред и Джулия, теперь Джон. Мужчина отошёл от жертвы, стараясь стереть с губ следы крови, но получилось только сильнее её размазать, да ещё и в полу-высохшем состоянии. Старик остановил проходящего мимо него Леннона и вытер рот заранее намоченной тряпкой. - Убери здесь всё и избавься от тела. – Джон взял в руки трость. - Сейчас всё будет готово, сэр. В столовой Вас уже ждёт ужин, приятного аппетита, мистер Леннон. – слуга натянуто улыбнулся, понимая, что сейчас ему придётся вновь копаться в грязи после своеобразного «перекуса» его хозяина. Мужчина же молча направился в кухню, к долгожданному ужину. На столе было достаточно много различной еды – Маргарет постаралась на славу. Глаза постоянно то и дело цеплялись то за одно, то за другое блюдо. Подозрение вызвала лишь одна вещь в его тарелке. И опасения подтвердились, как только он увидел в корзине для мусора, в которую бросал салфетки, пустые консервные банки своей соперницы. - Маргарет, можно тебя на минуточку? – Джон подозвал женщину, которая уже открывала для него бутылку шотландского виски, уповая на то, что вкусы её хозяина не изменились со временем. - Да, мистер Леннон? Вы что-то хотели? – старушка обернулась на мужчину, смотря встревоженным, но всё ещё благосклонным взглядом на него. Тот взял ведро, ложку и показательно скинул туда консервы производства бывшей супруги прямо из своей тарелки. - Запомни – я не желаю есть то, что готовит эта мымра с завода напротив моего. – он злостно сощурился и, не сводя взгляда с прислуги, прошёл к раковине, чтобы снова вымыть руки. Шоу закончилось, когда он вновь занял своё место за столом, кладя тканевую салфетку на колени. - Хорошо, мистер Леннон, я запомню. Простите, что испортила ужин. – Маргарет не поднимала взгляд при этих словах, пристыженно глядя в пол. После этого она вернулась к виски и всё же открыла бутылку, разлив её содержимое в стакан. Поставив его перед Джоном, старушка отлучилась за сигарами, и они тоже скоро красовались на столе перед хозяином. Мужчина любил растягивать моменты за дымом и стаканом дорого алкоголя. Только после того, как Леннон остался в одиночестве, он принялся есть. Дел больше не осталось и было принято решение пойти на боковую. Выбрал мужчина одну из спален, которая недавно убиралась. Там ему постелили свежее постельное бельё на широкой двуспальной кровати. Джон зашёл туда уже только после ванны, одетый в мужскую сорочку. Как только голова его коснулась мягкой подушки, глаза тут же закрылись. Измотанный таким днём Леннон быстро заснул.

***

Спустя неделю после своего долгожданного возвращения Джон получил приглашение на работу. Как он и просил, Маргарет разузнала в каких институтах Ливерпуля требовался преподаватель истории, так что работа не заставила себя ждать. Мужчина хотел показать себя в первый день с лучшей стороны, и внешний вид в этой игре занимал немаловажную роль. Леннон надел выглаженный белый костюм с таким же жилетом, под которым была чёрная рубашка. Волосы пришлось долго приводить в порядок, но по итогу ему это удалось сделать. Новенькие белые ботинки, под стать костюму, уже ждали его у порога гардеробной. Джон взял свою машину, купленную дня два назад в одном из дорогих салонов, пешком идти было не так солидно. На ней он и прикатил к самому институту. Заняв место на парковке, мужчина направился к зданию университета. Он приехал за пятнадцать минут до начала первой пары, потому в коридорах пришлось проталкиваться сквозь толпу студентов. Его целью был кабинет ректора, находившийся на третьем этаже. Собеседование было успешно пройдено, Леннона взяли на работу. В общем-то, мужчина и не сомневался в своих знаниях, единственной причиной для беспокойства был поддельный паспорт нового поколения, с обновлённой датой рождения - девятое октября тысяча девятьсот сорокового года, но он был сделан идеально, так что подделку не смогли отличить от настоящего. Выйдя из кабинета ректора, Джон тяжело выдохнул, чуть сгорбившись плечами, но в ту же секунду вновь принял подобающий вид. Он направился в теперь уже свой кабинет, чтобы осмотреться. Мужчина не ожидал большого кабинета с удобной и красивой мебелью, светлого и проветренного помещения, так что как только он переступил порог и смотрелся, улыбка так и поползла на его лицо. В такой аудитории будет приятно преподавать. Портфель с бумагами Леннон оставил на столе, а сам подошёл к окну. Взгляд его упал на различные растения, стоявшие на подоконнике, но они, к сожалению, иссыхали без воды. Рядом с горшками обнаружилась лейка, наполненная водой, и, недовольно цокнув, мужчина принялся поливать цветы. Он напевал про себя незамысловатую песенку, совершенно не обращая внимания на что-либо вокруг. Отвлёк его от этого занятия шорох со стороны входа в кабинет и скрип дверной ручки. Джон обернулся и увидел студента лет семнадцати перед собой. Тот оглядывался по сторонам, чуть высунувшись в дверной проём, пока не заметил преподавателя у окна. Мужчина сразу подметил про себя, что этот парнишка был довольно милым на мордашку. - Вы – наш новый преподаватель истории? – чуть смущённо спросил парень. - Да. – кивнул Леннон. – Ты что-то хотел? Студент явно замялся. - Нет, просто хотел увидеть Вас, поздороваться. Джон был немного озадачен таким интересом к своей персоне, но ничего об этом не сказал. Он подошёл к парню, протягивая руку. - Джон Леннон. Только попрошу наедине без формальностей, обращайся просто по имени. – сам мужчина не знал к чему с его стороны был такой щедрый поступок, возможность обращаться к нему не как к преподавателю. Может быть, только из-за того, что этот студент ему уж больно понравился. - Хорошо, Джон. Я – Пол. Будем знакомы. – он улыбнулся и принял рукопожатие преподавателя. Внезапно спохватившись, он глянул на настенные часы. – Извините, мне уже пора. Студент убежал на пару, которая началась несколько минут тому назад, а Леннон так и остался стоять, смотря ему в след. Он вздохнул, понимая, что студент и вправду понравился ему, он даже не думал скрывать этого. В расписании произошла небольшая замена, из-за чего несколько групп явились на занятие к Джону раньше положенного. После того, как студенты расселись по местам, на первой парте он заметил знакомое лицо – тот самый Пол, с которым они виделись не так давно. Мужчина сразу понял, что тот, вероятно, относился к тому типу учеников, именуемых «заучками», раз сел так близко. Более того, он даже был старостой группы. Леннон оглядел всю группу: она была небольшой, ведь ко второму семестру половину студентов уже отчисляют за неуспеваемость и прогулы, остаются только те самые заучки, отличники и студенты, которым хватает и «тройки» в зачётке для радости. Взяв мел, мужчина обернулся снова к студентам. - Рад приветствовать всех вас на своём занятии по истории. Откройте тетради и запишите – меня зовут Джон Уинстон Леннон, и я буду вести у вас сейчас историю, а на четвёртом курсе искусствоведение. – Джон записал эти две науки на доске и вновь обратился к студентам, - В этом году в конце семестра вы должны сдавать мне экзамен, но учебный план изменился настолько, что в это семестре вы сдаёте мне дифференцированный зачёт. Согласитесь, это намного проще, ведь так каждый может претендовать на автомат. Но скажу сразу, что буду смотреть по процентам успеваемости и по другим предметам, которые стоят у вас в зачётной книжке. Студенты на удивление смирно слушали, мало кто отвлекался или занимался своими делами. Мужчина продолжил: - Итак, так как у нас по плану зачёт, то мы начнём повторение всего материала. Много времени у нас это не займёт. За каждый правильный ответ на мои вопросы вы будете получать по баллу в свою копилку, и чем больше их, тем больше вероятность получить автомат. Приступим. – Джон сощурился, думая над тем, какой вопрос лучше задать первым, и много времени это не заняло. – Из каких четырёх частей состоит история нашего государства? Послышалось шуршание тетрадей, было понятно, что студенты пытались найти ответ среди своих конспектов, и только МакКартни сидел с поднятой рукой. - Ну, давай, расскажи мне. Надеюсь, хот ты меня порадуешь сегодня. – Джон произнёс это со усмешкой, пусть в нём и была уверенность в ответе студента. Он взял ручку и чистый лист, дабы записать в случае правильного ответа фамилию студента, как получившего плюс один к карме. - История Великобритании до объединения состоит из четырёх частей: история Англии, Шотландии, Ирландии и Уэльса, - ответил Пол с улыбкой, полный уверенности в своих знаниях. Он прекрасно знал историю своей страны, ведь давно уже начал готовится к экзаменам. - Это правильный ответ, мистер... – Джон издал короткое мычание, пытаясь вспомнить, говорил ли студент ему свою фамилию, но не вспомнив такого момента, с вопросом во взгляде посмотрел на того. - МакКартни. – быстро ответил Пол. Леннон поставил пометку к фамилии об одном балле. Он также вспомнил предков парня, которые участвовали в строительстве города, но естественно ничего не сказал, вместо этого он вернулся к истории. - Продолжим. Территория Великобритании стала заселяться людьми во времена палеолита около семисот тысяч лет назад, когда на Земле царил ледниковый период, а пролива между Британскими островами и Европой не существовало. Уже к шести тысяч пятисотому году до нашей эры Британию окончательно отрезало от континента. Климат к тому времени улучшился, люди начали возделывать землю и выращивать животных. Примерно в четырёхтысячном году до нашей эры доисторические жители Британских островов построили Стоунхендж. – Джон сделал паузу, наблюдая за студентами, записывающими информацию. Позже он продолжил: - В восьмисотых-семисотых годах до нашей эры на территорию Великобритании стали переселяться племена кельтов, до этого жившие в Западной и Центральной Европе. В античную эпоху британских кельтов стали называть бриттами, откуда позже появятся названия Британия и Великобритания. Вот откуда произошло название нашего государства. Пометьте это себе в тетради. Он отвернулся к окну, свет из которого проникал прямо на стол, поблёскивая на линзах лежавших там очков. Мужчина сделал глоток из небольшой бутылки воды, чтобы освежить горло. - Задам такой вопрос: когда наша страна стала независимой от римских завоевателей? На этот раз руку поднял парень, сидящий рядом с Полом, и, вероятно, сделал это только потому, что МакКартни подсказал правильный ответ. - Ну, давай, отвечай, - сказал Джон, смотря прямо на этого студента, тот встрепенулся, будучи явно неуверенным в себе. – Я не собираюсь никого сегодня бить, можешь быть спокоен. Парень ещё сильнее раскраснелся, пока остальная часть аудитории смеялась. Студент всё же подал голос: - Я – Джордж, сэр. Джордж Харрисон. И я скажу, что наша страна освободилась от Римлян только в начале пятого века. - Хорошо, Джордж, даю тебе один балл за твой ответ. Звонок с пары прозвенел неожиданно. Джон был уверен, что до конца занятия должно было ещё остаться время, но, как оказалось, внутренние часы подвели мужчину. - Повторите всё, о чём мы говорил сегодня, я дам вам тест на следующем занятии. - Хорошо. – послышалось со стороны студентов. МакКартни вышел одним из первых вместе со своим другом Джорджем. Им всё равно было до дома идти в одну сторону, только дом Харрисона был чуть ближе, Полу приходилось проходить ещё некоторое расстояние одному. Сегодня они шли молча, без разговоров как обычно. Виной тому была задумчивость МакКартни, и Джордж не смел прерывать его. А тот всё думал об их новом преподавателе: он был красивым, несомненно, выглядел молодо, но одевался с большим вкусом, сразу видно – эстет, так ещё и ведёт подобающе себя с учениками, явно знает свой предмет. Пол больше млел от его голоса, приятно бархатного. Не пойми откуда в голове возникла яркая картина того, как бы их новый преподаватель этим самым голосом, только намного тише и томнее шептал что-либо на ухо МакКартни. От этих мыслей отогнал его Джордж, резко схвативший за руку и дёрнувший в сторону. Он спас его от поцелуя с фонарным столбом. - С тобой всё в порядке? – Харрисон оглядел его, скептически щурясь. Щёки Пола пылали, а глаза нервно бегали от лица друга к столбу и обратно. - Д-Да... – неуверенно ответил парень, пытаясь отогнать от себя как можно дальше недавние мысли о преподавателе. Джордж на это только покачал головой, решив всё-таки проводить друга до самого его дома, не смотря на то, что свой придётся пройти. Глядишь, ещё машина собьёт. Уже поздним вечером, сидя перед камином, Джон распивал вчерашнюю бутылку виски и смотрел на пламя. Оно не согревало, конечно, его в принципе ничего не согревало, и дело было не в красивой фразе фигурального смысла, а в его природе. Что поделать, если такие, как он – ходячие трупы. Вновь взявшиеся мысли об одиночестве привели его к Полу. Он вспомнил своего студента, понимая, что давно уже ни о ком так не думал, но здесь явно сломалась его система. Чувства отбросить не получилось. Что-то его привлекло в МакКартни. Решив отложить такие мысли на потом, Леннон оставил полупустой стакан алкоголя на столике, отправившись в свою тёплую кровать.