«You're my precious»

Разбудили его с утра лучи солнца. Они пробивались сквозь не задёрнутые шторы на окнах. Подобное было редкостью из-за дождей, Джон это прекрасно знал. На удивление самому себе, мужчину такая солнечная погода порадовала. Зрачки резко открывшихся глаз быстро сузились, да и сам Леннон не был в восторге от резкого попадания света глаза, потому тут же зажмурился. Зевая, он привстал с кровати спустя какое-то время. Зная себя, как человека точно любившего проспать лишний час, Джон не решился оставаться ещё на минуту в кровати. Он отправился в ванную, чтобы наконец проснуться. Тёплый душ не давал до конца проснуться, только сильнее разнеживал, потому, чтобы не дать себе заснуть прямо в ванной, мужчина быстро переключил воду на более холодную. Вот и контрастный душ. Эта проблема с пробуждением была у него с детства и проследовала все двести лет рука об руку. В ванной он провёл около получаса, в основном разгребая свои волосы. Пусть он особо и не следил, мол, сами уложатся как надо, но мыть их, распутывать образовавшиеся клоки было тем ещё мучением из-за того, что волосы были довольно-таки густыми. Сушка их заняла ещё какое-то относительно небольшое время, за которое Джон просто маячил перед зеркалом с феном в руках и свистел себе что-то под нос. Накинув мягкий бархатный халат на плечи, мужчина вернулся в свою спальню. Он присел на кровать, дабы обдумать то, что ему нужно сделать сегодня днём. Входить в рутину, тем более работу педагогом, после стольких лет скитаний, было довольно сложно, потому Леннон сходу не мог сообразить с утра, что от него требовалось. На прикроватной тумбочке обнаружился личный дневник. Именно его мужчина и взял, отправляясь на кухню, чтобы приготовить себе завтрак. За всю свою жизнь он смог научится готовить, особенно сильно умения возросли за последние двадцать лет, когда никаких слуг рядом не было, чтобы весь день и вечер готовить ему. В помощь всегда были кулинарные книги, лежавшие либо в библиотеке, либо у хозяев домов, которые он снимал. Джон разбил на сковородку пару яиц, оставшихся, на удивление, с целыми желтками. Во всю брызгало разогретое масло, попадая и на кожу мужчине, от чего он малость морщился. Яйца долго не жарятся, потому вскоре отправились на тарелку, а их место заняли куски куриной грудки. Леннон насвистывал себе что-то под нос, не желая оставаться в полной тишине, пока раскладывал столовые приборы перед своим местом. Мясо заняло чуть больше времени, но его на завтрак у мужчины было отведено не мало, так что спешить некуда было. Вслед за ним на сковороду отправились небольшие ломтики батона, которые не столь жарились, сколько просто подогревались. У Джона была большая слабость к тёплому хлебу. Сев за стол, Леннон тут же посмотрел на часы – до второй пары ещё оставалось время. На всю последующую неделю ему дали послабление – то ко второй, то к третьей паре. От завтрака его отрывало только желание вновь вернуться к дневнику, к тому моменту, где он остановился – произошедшее с ним примерно десять лет назад в Лондоне: «День был пасмурным, грязь на улицах повсюду, страшно идти. Ещё и похолодало, все были одеты в пальто. Вечером я шёл с работы, на которую совсем недавно устроился, - библиотекарь. Я был рад такой должности: неплохая заработная плата, тишина и спокойствие. Днём я не охотился, только по ночам, во избежание проблем. Лондон был крупным городом, толпы много, но в то же время, ты как на ладони. Сегодня, как и в предыдущие вечера, я задержался подольше в библиотеке, дабы выйти на охоту в самый подходящий момент. Это стало привычкой. Мне повезло в этот вечер, причём, очень сильно. Моё внимание привлёк один прохожий. Он не был похож на бездомного, ни капли. Очень даже хорошо и вычурно одет, с хорошими манерами, видно сразу. Не знаю, было ли это просто вампирское чутьё или что-то большее, но я захотел его. Я могу в этом признаться здесь. Уже не контролируя полностью свои инстинкты, я в считанные секунды оказался перед ним и прижал к воротами кладбища. Понятия не имею, что он делал там, но что-то говорило мне, что желающие остаться в живых около кладбищ в такое время не ошиваются. Не упуская своего шанса, я вдавил его в ворота кладбища, потянувшись уже к шее для укуса. Я был голодным, в шаге от добычи, напрочь забыв о внушении. Брайан, конечно же, оттолкнул меня, да ещё так, что я чуть не упал. Мои глаза больше не были так затуманены, как прежде, абсолютно трезвым и чистым взглядом я посмотрел прямо ему в глаза. Какое-то время мы стояли в полном молчании и удивлении, никто из нас не пошевелился. — Ты... — Эпстайн на секунду замялся и в очередной раз оглядел меня с ног до головы, словно оценивая. — Я видел тебя в Ливерпуле однажды. Ты из семьи основателей? — Я не знал откуда у него появились такие точные догадки, но испытывать судьбу и более или менее нормальное отношение к себе не стал. Он приглянулся мне, я решил наладить контакт. — Да, но теперь я выживаю здесь. Я, увы, сбежал из Ливерпуля. Я тут же помрачнел, а Брайан это явно заметил. Не знаю с чего в нём пробудилась такая нежность ко мне, но он взял моё лицо в свои ладони и заглянул в глаза. Ещё секунда, и вот мы уже слились в поцелуе. Жажда чужой крови тут же отошла на второй план, я просто отвечал ему на поцелуй. Эту встречу я запомню на всю долгую жизнь, потому что я, кажется, впервые по-настоящему влюбился...» — Джон читал это, уплетая свой завтрак. Он не чувствовал ничего, его больше не волновали сильные чувства к кому-либо. Ещё чуть позже с завтраком было покончено, мужчина помыл за собой всю использованную посуду, убрав после в навесной шкаф. Он направился в свою спальню, дабы переодеться. Вновь на нём оказался костюм, в этот раз только тёмно-синего оттенка, чёрные лакированные ботинки на каблуке он начищал недолго, как только они стали поблёскивать, мужчина бросил это дело. Волосы в хвост решил не собирать, потому пришлось Джону изрядно помучиться с тем, чтобы расчесать их. Пока он собирался, в голове промелькнула мысль написать письмо своему любовнику, но довольно быстро пришло разочарование – он находился в Ливерпуле. Здесь всем заправляла его бывшая жена, она контролировала всё, потому так быстро показываться Леннон не решился. Разочарованно выдохнув, он застегнул часы на своей руке и поправил чуть скомкавшийся воротник пиджака. Джон вышел из дома за полчаса до начала занятий, потому не спешил, медленно направляясь на своём роллс-ройсе в сторону университета. На каждой остановке он оглядывался в окно, непроизвольно вспоминая тот вечер, когда он стал таким. Даже игнорируя чувства, он не мог спокойно думать об этом. Этого он тоже не забудет никогда. Спустя двадцать минут он уже был на месте, но в машине немного задержался, выкурив сигарету, и только тогда направился в здание. Стоящие в коридоре здоровались с ним, между собой обсуждая его. Леннон привык к этому, прекрасно знал, что многие могли уже положить глаз на него, это льстило ему. Подойдя к аудитории, мужчина увидел кучку студентов возле её дверей. Те, видимо, ждали его, все тряслись с книгами в руках и постоянно про себя что-то нервно проговаривали. Это не было удивительно – он ведь пообещал им тест. Леннон запустил их в кабинет, оставил свой портфель на столе и сразу же обернулся к ним: — Прошу убрать всю справочную литературу со стола. Вы будете писать тест на определение процента исторических знаний, — он на короткое время прервался, поворачиваясь к шкафу, чтобы достать заранее подготовленные бланки с вопросами, — увижу, что кто-то списывает — выгоню из аудитории и аннулирую оценку в семестре. Со стороны студентов послышались тяжёлые вздохи и недовольное мычание. Кто-то был напуган предстоящим тестом, а после вероятностью получить по нему неудовлетворительную оценку, кто-то же на адреналине чувствовал себя даже слишком хорошо и уверенно. Многие к этому времени уже просто переставали учиться, и успеваемость была плохая, потому Джон решил дать им маленькое послабление в виде теста полегче. Когда все билеты лежали перед студентами, Леннон занял своё законное место за столом напротив них. Он успешно делал вид, что ничего не слышал и не видел, но на самом же деле из-за особо острого слуха мужчина слышал каждый шорох, каждую просьбу студентов помочь, обращённую друг к другу. В какой-то момент это ему всё же надоело, потому он встал с места, довольно быстро добираясь до источника шороха, коим оказался студент за первой партой, безуспешно воспользовавшийся шпаргалкой, что сейчас лежала на его коленях: — Либо ты сейчас же отдаёшь мне свою шпору, либо можешь уходить из аудитории с двойкой в кармане. Джордж Харрисон, — парень, который старался учиться хоть как-то, чтобы его не отчислили, — боязливо выдохнул, коротко и резво, и отдал профессору в руки небольшой листок, содержащий ответы на тест. Джон, не отходя от студента, просмотрел ответы с листка, он постоянно переводил взгляд то на бумажку, то на студента. Мужчина ничего не сказал тому, молча выдохнул и проследовал к своему месту. Он записал фамилию Джорджа на отдельный листок вместе с ещё двумя фамилиями провинившихся. Леннон запрятал под книжки этот листок к концу пары, возвращаясь к тому, что делал вид занятого и работающего человека, притворялся, что проверяет работы. Прошло в общем минут сорок. Все потихоньку заканчивали писать, потягиваясь к столу преподавателя и оставляя там листы с ответами. Прозвенел звонок, и все в группе без исключений оставили свои работы, отправляясь на следующую пару. Джону же оставалось только надеть очки, снова усесться за стол и начать проверять тест. Он сразу же отложил работы трёх студентов: Джорджа, Алекса и Филиппа, ведь им в любом случае не видать положительной оценки, Леннон пометил в графе оценок F. Остальные же работы он проверил только к концу третьей пары и тянуть не стал, сразу пошёл искать студентов. Они были в аудитории математики, преподаватель пока отсутствовал, для Джона это было даже лучше. Он оставил работы на столе и посмотрел на группу: — Только у троих в вашей группе неудовлетворительная оценка. Зайдёте ко мне после этой пары, я расскажу, как исправить её. Остальным желаю удачи. Мужчина только коротко и не особо весело улыбнулся, после удаляясь в свой кабинет. Студенты скучковались у стола, создавая на нём беспорядок из кучи листков с проверенными работами, каждый старался найти свою как можно быстрее. Вошедший преподаватель быстро разогнал их, и выдача листов стала более спокойной. «Как всегда A» — про себя улыбнулся Макка. Он был отличником со школьных времён, сильно беспокоился за оценки всю жизнь, сейчас тоже нервничал очень сильно, ведь получить отличную оценку у строгого преподавателя казалось нереальным, но Пол всё-таки смог. Однако улыбка на миг сошла с его лица, как только он увидел ошибки, которые Леннон не засчитал. Он подумал, что преподаватель просто забыл о них. На самом же деле Джон дураком не был, разве что слишком влюбчивым, при этом не привыкший им доверять. Мужчина поставил, считай, МакКартни A только за его красивые глазки, но помимо этого Джон так же понимал, что студент прекрасно знает материал, по нему это было видно, так что мог сделать ему поблажку. В первый раз Леннон смягчился. Прошла ещё одна скучная пара, заставившая Джона почти полностью забыть про троих студентов, которые должны были как раз сейчас подойти за исправлением оценок. — Простите, сэр. — в кабинет заглянул Харрисон, неуверенно здороваясь с преподавателем. Джордж не боялся преподавателя, просто он понимал, что у того дерзкая натура, он мог бы легко послать куда подальше. Переборов стеснение, студент всё же продолжил: — Вы попросили подойти за исправлением оценки. — Ах, да. Простите, парни, я совсем забыл про вас. — Леннон обернулся на них, сразу же прикидывая в голове, как именно он может ими воспользоваться. — Не беспокойтесь, вам ничего не нужно будет учить, просто сядьте за одну парту. Студенты незамедлительно проследовали к первой парте, чуть толкаясь, они смогли усесться за неё. Джон же подскочил, чтобы закрыть дверь на ключ – лишние свидетели ни к чему, после он забрал листки с работами из рук парней и небрежно скинул их на свой стол, при этом пристально смотря всё это время в глаза им. Внушение – не трудная вещь, если знать, как работать, а Леннон за столько лет стал спецом в этом деле. — Вы, трое, сейчас не будете шевелиться и кричать. Я не сделаю вам плохо, возможно, кому-то даже понравится, но в любом случае всё, что было здесь, вы не вспомните. —Леннон значительно приблизился к ним, наклонившись к лицам, студенты не шевелились. — Если кто-то спросит вас, что вы делали здесь, то скажете, что я рассказывал материал, а потом мы вместе разбирали тест. Всё ясно? Все трое, находясь под внушением, кивнули. Джордж сидел крайний, потому первой жертвой стал именно он. Леннон не церемонился с ним так же, как и с той блондинкой в своём особняке, здесь не было времени на это. Оголяя клыки, Джон каснулся лишь кончиками их к коже Харрисона, проверяя реакцию. Конечно же ни один рефлекс не работал, ничего в теле парня не реагировало на раздражитель. Мужчина впился в шею, кровь медленно выбежала из подкожных капилляров, взяться за вену он никак не мог себе позволить, трупы в стенах университета ни к чему. Остальные двое подверглись той же пытке. Укус он быстро обработал мазью, пока тот не успел воспалиться. Только после этого мужчина отпустил их, вручив ещё и листки, с наспех исправленными оценками. Вслед он бросает студентам: — Оставите себе на память работы, там всё равно A. — к этому моменту двое уже вышли, застопорился только Харрисон, к которому только начинал возвращаться рассудок, он явно ещё терялся в пространстве. — Спасибо, сэр. – Джордж резко и сильно кивнул, от чего следующий его шаг чуть не привёл к падению, благо вовремя опёрся о косяк. Леннон смотрел со своего места на эту картину и тяжело вздыхал, он облизнул губы, собирая остатки крови. Этот вечер он посвятил себе, одиночеству, его верному спутнику на протяжении многих лет, и саду. Он цвёл всё это время даже без своего хозяина – значит слуги постарались. Лучшим отдыхом для Джона было рисование, чем он и занялся. Сам того не заметив, на холсте он смог изобразить Пола. Скучающего, смотрящего куда-то в сторону, и чуть закусившего нижнюю губу. Такого, как на занятиях в университете. Оставив картину высыхать в одной из пустующих комнат, мужчина принял душ и, переодевшись, лёг в кровать. Как и в прошлые дни он заснул довольно быстро. Следующее утро выдалось чуть более спокойным, без каких-либо тестов и прочей нервотрёпки. Шла пара философии, на которой МакКартни и Харрисон тоже сидели вместе. Они сидели так практически на всех занятиях, лишь только один профессор из вредности рассаживал всех по-своему и, увы, им не повезло сидеть рядом. Пол повернулся к окну, из-за давней привычки, но вместо ярко светящего солнца, которое пробивалось светом через листья посаженного прямо у окна дерева, его внимании привлёк след от укуса, две тёмные точечки на шее друга. — Что за-... Откуда это у тебя, Джорджи? Вчера я не видел у тебя этого, — шёпотом спросил МакКартни. Он пальцем поддел воротник рубашки Харрисона, чтобы обзор на место укуса стал больше. Место раскраснелось, создав вокруг двух точек порозовевшее пятно на коже, но рана вряд ли была воспалена, скорее расчёсана ногтями. – Что это вообще такое? Джон знал куда кусать, поэтому парень не истёк кровью, он сделал всё аккуратно и опытно. — Ой, Макка, брось, — немного раздражённо ответил Джордж и шлёпнул по руке друга, чтобы тот отстал. Пол тут же стушевался, чуть нахмурившись. Харрисон поспешил извиниться: — Извини. Просто не волнуйся лишний раз, меня всего лишь укусил комар. Вчера ночью же жарища была, окна пооткрывал, вот и налетели. МакКартни такие отмазки не устроили, он чуял, что что-то здесь не так. Он был склонен к тому, чтобы строить какие-то невероятные теории чего-либо, к счастью вовремя себя останавливал от полного безумия, но это был явно не тот случай, когда здравый рассудок мог победить. Джордж на друга больше не обращал внимания, молча поправил воротник и продолжил переписывать конспект лекции с доски. Пол не стал больше трогать друга. Он сможет узнать всё и сам, возможно, одиночество в этом деле будет даже более удачным решением, тем более, если Джордж не особо хочет содействовать. Знал ли он что-то? Скрывал ли? Макка не знал. Комары такие дырки не оставляют. Юноша тут же вспомнил книжки, которые он в библиотеке пару лет назад брал, про всяких там мистических существ, вроде эльфов и вампиров, прочих тварей. Это были сказки, которые, Пол был уверен, не были в его случае далеки от правды. На перемене в столовой он отставил еду в сторону, решим составить план дальнейших действий. Профессор Леннон вызывал слишком много подозрений. Никто почти ничего не знал о нём. Кто он? Откуда вообще приехал и почему сделал это к концу семестра? Почему выбрал их университет, и почему выбрали именно его? Проходя мимо аудитории, где сидел Джон, Пол остановился, чтобы понаблюдать за ним. Тот сидел спокойно и тихо, проверял работы других групп. Это был тот же тест, что писала группа МакКартни. Никаких подозрительных действий он не заметил, хотя сам к себе внимание привлёк – чихнул настолько громко, что преподаватель чуть не упал со стула. — Извините, — вместо приветствия сразу же начал извиняться Пол. Он неловко топтался на месте, смотря в пол и не зная, куда ему деться. Стоит ли сейчас уйти? Или лучше остаться, чтобы самому не вызывать подозрений? — И тебе вечер добрый. Проходи. — Леннон был на удивление доброжелательно расположен к нему, даже улыбнулся. — Ты давно уже тут стоишь, я заметил. Что-то хотел? МакКартни смог только отрицательно покачать головой, ведь он и вправду не собирался разговаривать с преподавателем, лишь только стоять поодаль и наблюдать, чего, конечно же, не скажешь напрямую. Парень всё же прошёл к партам и занял своё привычное место за первой партой, прямо напротив Леннона. — Можно узнать, а... Откуда Вы приехали к нам? — дрожа голосом, всё же решился задать этот вопрос Пол. — Я родился здесь, в Ливерпуле, — всё тем же спокойным тоном ответил преподаватель. Казалось, он не мог испытывать что-либо кроме этого спокойствия, оно от него исходило за километр и передавалось МакКартни. Пересёкшись на секунду с Джоном взглядом, на лице мальчишки проскользнула улыбка. Чтобы не делал этот мужчина и какие бы подозрения не вызывал, нельзя было отрицать, что он был очарователен. — Но я довольно долгое время провёл в Нью-Йорке и совсем недавно вернулся. — Наверное, было здорово вновь вернуться на родину? — Это было тяжело, столько эмоций нахлынуло. Ну, я справлюсь как-нибудь с этим и освоюсь здесь снова. – на секунду улыбка с лица профессора сошла, сменившись едва злым оскалом. МакКартни это малость напрягло. — Скажи мне лучше, завод мисс Оно давно работает здесь? — Да, наверное. Я точно не знаю, но мой папа говорил, что вроде бы лет пятьдесят уже или шестьдесят даже, — парень заметно занервничал, не понимая, к чему такие вопросы. Он встал из-за парты, оттряхивая чуть смявшуюся рубашку. — Извините, сэр, но мне уже нужно идти, иначе мне несдобровать. К этому преподавателю нельзя опаздывать. Пол успел выскочить из кабинета до того, как мужчина успел что-либо спросить у него или сказать. Джон же, провожая его взглядом, вслед бросил короткое и холодное «Удачи». МакКартни же на самом деле и не собирался идти на эту пару, хоть насчёт нелюбви преподавателя к опозданиям не соврал. Дело было поважнее занятий – нужно было бежать в библиотеку до её закрытия. Надеясь на удачу, Пол искренне верил, что у него получится что-то найти в куче книг.