Стамбульские ветра

      Женские пальчики, уверенно скользящие по смуглой коже широкой спины, очень вовремя вырвали Омера из царства морфея, спасая его от очередного кошмара. Сны, которые он в последнее время видел, всегда начинались хорошо, но то, что происходило дальше, неизменно приводило к трагическому концу. Несмотря на это, он покорно закрывал глаза и погружался в королевство грёз, чтобы в самом начале увидеть счастливую картинку другой реальности. Реальности, где Дефне была не бессердечной стервой, а горячо любящей его женщиной.       Омер медленно повёл плечами и лениво потянулся, разминая затёкшие мышцы тела. Не желая возвращаться в мрачную действительность, он с протестующим стоном уткнулся лицом в подушку и плотнее прикрыл глаза, в попытке зацепиться за ускользающий образ рыжеволосой богини.       — Ещё немного, Солнышко… — сонно пробормотал брюнет, всё ещё находясь на зыбкой границе сна и реальности.       — Так ты меня ещё никогда не называл… — словно сквозь ватную пелену, донёсся до него дерзкий, отдалённо знакомый голосок.       В затуманенном алкоголем сознании вспыхнул вой тревожной сирены, окончательно прогоняя остатки сна. Омер резко распахнул глаза и повернул темноволосую голову на голос, прищуренным взглядом натыкаясь на Из. Облачённая в длинную чёрную юбку свободного кроя и чёрную кофточку со смелым вырезом, она без всякого стеснения сидела в нескольких сантиметрах от него.       — Ты? — ошарашенно произнёс Ипликчи, затем резко опустил встревоженный взгляд вниз и с облегчением выдохнул, как только пальцы коснулись плотной ткани брюк, скрытых шёлковой простынёй.       — Не переживай, ничего не было. Пока что. — беззастенчиво усмехнулась гостья, картинно закатывая глаза. — Я пришла несколько минут назад.       — Какого чёрта ты здесь делаешь?! — не скрывая враждебности в голосе, осведомился Омер, незамедлительно отодвигаясь на самый край кровати, как можно дальше от девушки.       — М–да… Не такого приёма я ожидала… — со вздохом разочарования проворчала Тугутлу, ощущая волны раздражения, исходящие от мужчины.       — Как ты вошла? — с мрачным видом продолжил допытываться мужчина, несмотря на то, что в висках пульсировала тягучая боль, а горло саднило от сухости.       — Через дверь. — несмешливо ответила брюнетка, бряцая ключами перед слегка затуманенным взором тёмно–карих глаз. — Я ждала тебя ещё три дня назад, но ты куда–то пропал. Звонила, но твой телефон постоянно был то занят, то вовсе стал недоступен.       Ипликчи на мгновение завис, отдалённо припоминая, что некоторые вещи были не на своих местах, когда он вернулся в свою квартиру. Но в тот момент он был уже пьян и настолько безразличен ко всему, что не придал этому никакого значения.       — Так это ты оставила в квартире такой беспорядок? — недоверчиво уточнил мужчина, растерянно взъерошив свои и без того растрёпанные волосы.       — Ну не такой и беспорядок! — весело возразила Из, блеснув дерзкой улыбкой. — Я устроила для тебя сюрприз–вечеринку в честь дня рождения, но ты так и не пришёл. Теперь понятно, что у тебя была альтернативная программа. — сказав это, она кинула красноречивый взгляд на пустую бутылку виски, стоящую на прикроватной тумбочке. — Очевидно, ты хорошо погулял, потому что, честно говоря, дышать в комнате невозможно.       Со свойственной ей непринуждённостью, Из поднялась с постели, молча прошла к балкону и, отодвинув в сторону плотную штору, настежь открыла стеклянную дверь, впуская в комнату свежий воздух, а вместе с ним и слепящие солнечные лучи, которые заставили Омера не только прищуриться, но и послужили своеобразным триггером, запустив ленту воспоминаний, в которой главным действующим лицом была Дефне. Картинки того рокового дня запестрили перед его внутренним взором, пробуждая в груди пульсирующий сгусток боли, который обжигающим ядом растекался по венам, парализуя не только тело, но и разум. Он плохо помнил, что происходило после телефонного разговора, всё было словно в тумане. В попытке забыться и сбежать от жалящих разум мыслей, Ипликчи заперся дома, топя своё горе в бутылке. Безуспешно. Как только мужчина просыпался и разум прояснялся — эмоции брали верх — и всё повторялось заново. Он был раздавлен. Разбит. Уничтожен.       — Так–то лучше! — бодрым голосом произнесла Тугутлу, повернувшись к Омеру, только сейчас подмечая болезненную бледность на осунувшемся лице и тёмные круги под глазами.       Мужчина едва заметно вздрогнул, выныривая из мучительных воспоминаний, и перевёл прищуренный взгляд на девушку, ловя себя на мысли, что год назад и она ушла от него, оставив после себя лишь жалкую записку с глупыми оправданиями.       — Ты зря пришла. — угрюмо заявил Ипликчи и, бросив выразительный взгляд на дверь, холодно произнёс: — Тебе лучшей уйти.       — Даже не спросишь зачем я пришла? — смело осведомилась Из, уперев руки в бока.       — Нет.       — Омер, я…       — Уходи. — резко прервал он её, плотнее сжимая челюсти. Его совершенно не волновала причина, по которой она объявилась спустя год. Единственное, чего он хотел в эту минуту — чтобы его просто оставили в покое.       — Я понимаю, что ты чувствуешь, но дай мне объяснить…       — Значит, я сам тебя выведу. — сквозь зубы процедил Омер, решительно откидывая холодящий шёлк простыни в сторону.       Мужчина намеревался выпроводить эту нахалку из квартиры. Немедленно! Но стоило ему подняться с кровати, как он понял, что это будет затруднительно. Мало того, что нещадно кружилась голова, так ещё и картинка перед глазами туманилась.       — Брось, Омер, ты же несерьёзно! — недоумевающе воскликнула гостья, с изумлением наблюдая за тем, как мужчина, неуверенно переставляя ноги, идёт к ней.       — Ещё как! — огрызнулся он, сердито сведя брови на переносице.       Оказавшись рядом с надоедливой гостьей, Ипликчи схватил её за локоть и шагнул в сторону двери, утягивая девушку за собой.       — Когда ты успел стать таким грубияном?! — попыталась возмутиться Тугутлу, но поймав в ответ лишь мрачный взгляд угольных глаз, приняла вполне разумное решение отступить. — Ладно! Не держи меня, я сама пойду.       — Прекрасно. — через плечо бросил брюнет, но локоть не отпустил, а только ослабил захват.       Медленно, но верно, периодически покачиваясь, он вывел её в холл, молча открыл входную дверь и резким кивком головы указал на выход.       — Ты же понимаешь, что это не конец? — скорее утверждая, чем спрашивая, проговорила Из, прежде чем покинуть квартиру.       — Долго я буду ждать? — с невозмутимым видом поторопил гостью Ипликчи, проигнорировав её слова.       Девушка недовольно фыркнула и вышла на лестничную площадку, а затем обернулась, чтобы что–то сказать, но Омер захлопнул дверь прямо перед её носом. Он развернулся и обессиленно прислонился спиной к гладкой поверхности, слегка откидывая голову назад.       — Все вы одинаковые. Красивая обёртка, но внутри ничего нет. Пусто. Бессердечные стервы! — цедил сквозь зубы Ипликчи, бессознательно сжимая ладони в кулаки. Он сделал шаг в сторону кухни, но кое–что вспомнив, остановился и с досадой выдохнул: — Чёрт.       Тугутлу всё ещё стояла на лестничной площадке в ожидании лифта, когда Омер открыл дверь и двинулся в её сторону.       — Кажется, ты передумал. — удивлённо проговорила Из, иронично вскинув брови, но циничная усмешка, промелькнувшая на смуглом лице, заставила её усомниться.       Не сказав ни слова, мужчина подошёл к ней и внезапно схватил её сумочку, свободно болтающуюся на тоненьком кожаном ремешке. Не теряя времени, он бесцеремонно сунул руку внутрь.       — Ты что делаешь?! — возмущённо охнула брюнетка, инстинктивно вцепившись пальцами в его запястье.       — Забираю то, что тебе уже давно не принадлежит. — с ледяным спокойствием заявил Ипликчи, вонзая бесстрастный взгляд в широко распахнутые глаза бывшей возлюбленной.       Его слова и то, как он сказал их, на короткое мгновение привели её в замешательство. Она вглядывалась в черноту его глаз, но не увидев в них прежних чувств, в растерянности отпустила его руку. «Этого не может быть! Неужели, обида проникла так глубоко в его сердце, безвозвратно уничтожив всё то, что было между нами на протяжении стольких лет?» — в смятении думала брюнетка, не желая признавать своё поражение. В течении года, пока Из праздно колесила по миру, внутри неё не угасала уверенность в том, что она в любой момент может вернуться к Омеру. И вот она здесь, готовая на любые его условия, а он даже слушать не хочет! Нет–нет! Она не может сейчас его потерять! Всё ещё можно вернуть! Ещё не поздно!       Наконец, нащупав ключи, Ипликчи достал их из сумочки и внимательно осмотрел, узнавая потёртый металлический брелок в виде скрипки. Сомнений не осталось — это были те самые ключи, которые он отдал девушке несколько лет назад, в надежде на совместное будущее. Каким же идиотом он был тогда! Но хуже всего было то, что время его ничему не научило — спустя год его угораздило влюбиться в бессердечную стерву. Ипликчи невольно стиснул зубы, до боли сжимая ключи в руке, но моментально опомнился и спрятал кулак в карман брюк.       — Думаешь, это меня остановит?! — с лёгкой усмешкой спросила Тугутлу, скептически приподняв брови.       — Надеюсь. — сухо ответил Омер, безразлично пожав плечами, а затем развернулся, намереваясь вернуться в свои апартаменты.       — Мы ещё не закончили! — кинула ему в спину брюнетка.       — Прощай, Из.       — До скоро встречи, Омер. — не стала спорить Тугутлу. — Я дам тебе время остыть, но скоро вернусь, и мы поговорим.       Не сказав ни слова, Ипликчи вошёл в свою квартиру, закрыл дверь и медленно поплёлся на кухню, чтобы выпить воды и прихватить с собой очередную бутылку виски. Золотисто–янтарная жидкость стала для него единственным лекарством, которое хоть как–то помогало ему притупить боль, мучительно медленно сжигающую его душу.

***

      С неожиданного визита Из прошли сутки, хотя сам Омер не был в этом уверен, окончательно потерявшись во времени. После очередной убийственной дозы алкоголя, он снова застрял в мире сновидений, который успел претерпеть значительные изменения. В начале больше не было счастливой картинки — кошмар начинался сразу. Теперь, обладательница огненных волос и равнодушных, янтарных глаз, хладнокровно толкала его в чёрную пропасть, навсегда уничтожая его надежды и мечты. Раненый в самое сердце, Омер летел вниз, но не разбивался о землю, а падал в ледяную воду. И тонул. Раз за разом он пытался выплыть на поверхность, но что–то упорно затягивало его в тёмные глубины. Он задыхался, не имея возможности вдохнуть живительный кислород. Мышцы наливались усталостью, тело промерзало до костей и переставало двигаться, отказываясь сопротивляться неминуемой гибели. В конце концов, в лёгкие прорывалась вода и он медленно опускался на дно, одиноко дрейфуя в кромешной тьме. Ужаснее всего было то, что спустя мгновения, Ипликчи снова оказывался на краю обрыва, утопая в янтарной глубине равнодушных глаз, и всё начиналось заново. Он снова падал в обжигающую холодом воду, упорно сопротивляясь мощной воронке, утягивающей его в леденящую бездну.       — Омер! — донёсся встревоженный голос сквозь непроглядную толщу воды. — Омер!       Повинуясь инстинкту, Ипликчи протянул руку, которую через секунду кто–то крепко схватил и вытянул его на поверхность. Он жадно и часто задышал, а в следующее мгновение запоздало осознал, что лежит в кровати, уткнувшись лицом в подушку. Омер вздрогнул и, повернув голову в сторону, медленно приоткрыл веки, но сразу зажмурился от слепящего потока света, заливающего комнату. Он с усилием провёл ладонью по лицу, в попытке избавиться от отголосков кошмара, и предпринял новую попытку открыть глаза, слегка поморщившись от дискомфорта. Перед затуманенным взором всё почему–то кружилось, поэтому он не сразу заметил гостя, стоящего возле кровати.       — Сынок? — привлёк его внимание взволнованный голос.       Ипликчи едва заметно вздрогнул от неожиданности и поднял прищуренный взгляд на высокого седовласого итальянца.       — Профессор… — хрипло выдохнул Омер, мгновенно ощущая невыносимую сухость во рту, и вместе с ней, голову сдавили свинцовые тиски. — Как ты здесь оказался?       — Я беспокоился. Звонил на протяжении последних дней, но твой телефон был постоянно выключен… — начал старичок, но осёкся, заметив разбитый айфон, лежащий на полу. — Что здесь произошло?       Тревога, сквозившая в голосе пожилого итальянца, заставила Ипликчи приподняться на локтях и осмотреться, запоздало понимая, что он находится в квартире, которую несколько дней назад покинула Топал. В её спальне. В её постели. Он со злостью стиснул зубы, рассматривая комнату, внутри которой, казалось, прошёл ураган. Бежевые шторы, сорванные с окон, теперь валялись в углу. Дверцы встроенного шкафа распахнуты настежь. Небольшая мебель и предметы интерьера разбросаны и перевёрнуты. На полу, среди сверкающих осколков хрустальной вазы, лежали увядающие, изломанные цветы. Ошеломлённый взгляд карих глаз скользнул выше и застыл на достаточно глубокой вмятине в стене, и в ту же секунду, словно напоминая о себе, в правой руке вспыхнула ноющая боль. Он поспешно посмотрел на разбитые и немного припухшие костяшки пальцев. «Неужели, всё это сделал я?» — оторопело подумал Омер, озадаченно потирая отросшую щетину. Он не помнил, как крушил комнату, но видимо алкоголь, который и сейчас всё ещё туманил голову, снял все ограничения.       — Не знаю… — растерянно обронил брюнет и поморщился от очередного приступа головной боли.       — Подожди, я сейчас вернусь. — с этими словами, седовласый итальянец покинул спальню, направляясь в сторону кухни.       Ипликчи откинул простынь в сторону и осторожно сел, опустив ноги на пол. По комнате мгновенно разнёсся звон, а спустя секунду по гладкому паркету покатилась пустая бутылка из-под виски. Не обращая на это никакого внимания, Омер тяжело выдохнул, упёрся локтями в колени и устало уткнулся лицом в подставленные ладони, безуспешно пытаясь вспомнить события последних суток, но единственное, что всплывало в его памяти — как он пил, в стремлении забыться и погасить боль, которая безжалостно раздирала грудную клетку.       — Вот, выпей это. — сказал дон Сандро, входя в комнату. Он протянул ему полный стакан воды и две таблетки от головной боли.       — Спасибо. — скрипучим от жажды голосом поблагодарил брюнет, закинул капсулы в рот и с жадностью опустошил стакан.       — Видимо, твой разговор с той девушкой окончился неудачей. — деликатно предположил профессор, сопровождая свои слова сочувственным взглядом.       — О–о–о… — саркастично протянул Омер, отрицательно качая головой. — Никакого разговора не было вовсе.       — Как это? Ты же сказал ей о своих чувствах?       — Ц–ц! — едко цокнул брюнет, поставив пустой бокал на чудом уцелевшую прикроватную тумбочку, а затем, нарочито небрежным тоном проговорил: — Нет. Когда я приехал, эта… бессердечная ведьма была уже в небе, на пути в Турцию. Я смог дозвониться до неё, когда она прилетела в Стамбул. Мы толком и поговорить не успели, она почти сразу заявила, что в Риме её ничто не держит и отключилась. — он саркастично ухмыльнулся и, тыкая себя пальцем в грудь, сокрушённо произнёс: — Я для неё ничто! Я — ничто!       — Сынок… — начал было профессор, но умолк, с сжимающимся сердцем рассматривая осунувшееся лицо, потухшие глаза и поникшие плечи. Он невольно вспомнил, каким счастливым был Омер, когда четыре дня назад уезжал от него. Счастливым, как никогда. И каким несчастным он выглядел сейчас.       — Подумать только… — Ипликчи опустил голову и рассмеялся коротким, горьким смехом. — Какой же я наивный идиот!       На плечо Омера опустилась суховатая ладонь и слега сжала его, а следом, голосом, полным сочувствия, дон Сандро произнёс:       — Мне жаль, сынок.       — Неважно! — с напускной небрежностью отрывисто бросил он и плотнее стиснул челюсти, принимаясь нервно растирать ладони. — Всё в прошлом. Так даже лучше. Не надо ничего менять.       Седовласый итальянец не поверил ни единому слову Омера. Он слишком хорошо его знал. Видел, как старательно парень пытался спрятаться за маской невозмутимости, но несвойственная ему нервозность в движениях и покрасневшие глаза выдавали его с головой. А то, в каком плачевном состоянии нашёл его дон Сандро, говорило о том, что Омер находился в шаге от саморазрушения. Поэтому старик принял решение ни в коем случае не оставлять его одного.       — Ладно, собирайся. — объявил профессор, неспешно наклонился и поднял разбитый телефон с пола.       — Куда? — вскинул голову Ипликчи и недоумевающе уставился на седовласого итальянца.       — Поживёшь немного у меня.       — Зачем? — озадаченно нахмурился брюнет, но через несколько секунд сузил глаза, догадываясь о возможной причине. Тогда он с достоинством приподнял подбородок и как можно увереннее заявил: — Со мной всё нормально.       — Знаю. — с готовностью кивнул дон Сандро, ожидая такого ответа, и поэтому вынужден был солгать. — Но со мной нет. В последнее время я неважно себя чувствую, давление прыгает. А впереди сбор урожая… Я бы не отказался от твоей помощи, если у тебя нет других дел. Вместе мы бы управились за неделю.       — Тогда, конечно. — встревоженно отозвался Омер, принимаясь застёгивать пуговицы тёмно–синей рубашки. — Почему ты не сказал мне, когда я приезжал к тебе?       — Не хотел тебя беспокоить. — развёл руками старик.       Мужчина неодобрительно покачал головой, затем, стараясь не делать резких движений, поднялся с постели и слегка пошатнулся, чувствуя слабое головокружение. Заправив рубашку в брюки, он неспешно развернулся, схватил с кровати подушку и, сунув её под мышку, шагнул к двери.       — Что ты делаешь? Зачем тебе подушка? — удивлённо поинтересовался дон Сандро.       — Нужна. — коротко ответил брюнет, решительно насупив угольные брови. — Она удобная.       — Не глупи, сынок. Оставь её здесь.       — Нет.       — Омер…       — Я никуда не пойду без этой подушки! — безапелляционным тоном заявил Ипликчи, сильнее прижимая предмет спора к груди.       Поняв, что с упрямым и к тому же нетрезвым Омером спорить бесполезно, профессор молча кивнул и двинулся к выходу.       — Зайдём сначала к тебе, возьмёшь с собой несколько вещей, а потом можно будет ехать. И надо позвонить Паоле, попросить навести здесь порядок, а её муж может сделать небольшой косметический ремонт… — с непринуждённым видом говорил дон Сандро, стараясь скрыть от Омера охватившую его тревогу.       — Угу. — машинально буркнул брюнет, думая о том, как он сможет продержаться без своего лекарства и при этом не сойти с ума.