Стамбульские ветра

      С того момента, как Омер покинул свои апартаменты и перебрался к профессору, прошла неделя. Первые несколько дней дались ему особенно тяжело, он чудом не сошёл с ума. По ночам мужчина почти не спал, периодически просыпаясь от настигающих его кошмаров, которые, стоило ему закрыть глаза, снова неизбежно затягивали его в свою вязкую, непроглядную бездну. Поэтому он вставал рано утром и, весь день работая на износ, ложился спать уже далеко за полночь, надеясь на сон без сновидений. В погоне за усталостью, Ипликчи помогал не только Сандро, но и всем его соседям, не позволяя себе сделать даже небольшую передышку. Так, в дали от Рима, где всё напоминало ему о рыжеволосой ведьме с карамельными глазами, он постепенно приходил в себя. Это не укрылось и от Сандро, который вскоре предпринял осторожную попытку поговорить о ситуации с девушкой, деликатно предоставив Омеру возможность выговориться, но тот с решительным видом заявил, что всё уже в прошлом и он больше не хочет обсуждать эту тему. Седовласый итальянец принял его ответ, но лишь потому, что успел заметить боль, спрятавшуюся в глубине угольных глаз, прежде чем парень успел её скрыть. Тогда Сандро в очередной раз убедился в том, что несмотря на внешнюю непринуждённость, которую Омер так старательно демонстрировал, чувства его не прошли. И к сожалению, не пройдут ещё очень долго.       Чёрно–белые дни, наполненные унылым однообразием, незаметно сменяли друг друга, в то время, как сердце Ипликчи постепенно покрывалось непроницаемой ледяной коркой, нарушая хрупкую связь с его душой, а впоследствии утрачивая власть и над своим хозяином. Именно тогда, окончательно остыв и взяв под контроль эмоции, он хладнокровно проанализировал ситуацию и пришёл к неутешительному выводу — отношения с Дефне не могли закончиться иначе. Учитывая то, как всё начиналось и чем продолжилось, её молчаливый отъезд стал вполне логичным концом их короткого романа. Она с самого начала не была заинтересована в большем. Не была заинтересована в нём. У них не было будущего, Дефне сразу дала это понять, чётко проведя красную черту и почти всегда придерживаясь правил. Это он, застряв в несбыточных иллюзиях, сделал ошибочные выводы и в итоге сполна поплатился за это. Снова и снова прокручивая в голове все аргументы, Омер неустанно убеждал себя, что итог их отношений никак не зависел от него и, в конце концов, всё закончилось так, как и должно было, но где–то на задворках сознания засела неуловимая мысль, что всё могло сложиться иначе, если бы вместо мышечного насоса, перекачивающего кровь, в груди Дефне билось сердце.       Вторая неделя подходила к концу, когда до Ипликчи, наконец, дошло, что профессор использовал своё здоровье в качестве предлога. Что это не Омер приглядывал за седовласым итальянцем, а всё было с точностью наоборот. На это указывал, в частности, пристальный, изучающий взгляд зелёных глаз, который брюнет постоянно ловил на себе, а кроме того, неоднократно задаваемые вопросы о его самочувствие. Несмотря на то, что мужчина был благодарен Сандро за заботу, он стал испытывать определённый дискомфорт в его присутствии, буквально кожей ощущая волны сочувствия, исходящие от него. Именно это побудило Омера вернуться домой, к тому же он чувствовал себя лучше, да и душевная боль, загнанная глубоко внутрь, почти не напоминала о себе.       Промозглым субботним утром, не взирая на уговоры Сандро, Ипликчи тепло поблагодарил его и отправился в Рим вместе с соседом профессора, который ехал в город по делам. Оказавшись в своей квартире, он засел в компактной звукозаписывающей студии и только тогда в полной мере осознал разрушительные последствия произошедшего. Уникальная симфония, льющаяся из потаённых глубин души на протяжении долгих лет, внезапно смолкла. Как бы Омер не старался, чтобы не делал, все попытки уловить её отзвуки заканчивались неудачей. Он ощущал себя скрипкой с оборванными струнами. Единственное, что его успокаивало — надежда на то, что это временное явление. В противном случае, он мог лишиться всего.       Не имея возможности работать, Ипликчи отправился в спортзал, а вернувшись домой спустя три часа, засел за чтение книги, но надолго его не хватило — печатные строчки раздражающе рябили перед глазами. Устало вздохнув, он отложил потрёпанный томик в сторону и включил телевизор, бесцельно переключая каналы, а случайно наткнувшись на передачу о ремонте, вспомнил о второй квартире. В считанные секунды его охватило любопытство. Спустя пару минут Омер уже спускался на этаж ниже, оправдывая свой интерес тем, что он хозяин квартиры, а значит лично должен убедиться в надлежащем качестве выполненных работ.       Он в нерешительности застыл перед стальной дверью, напряжённо прислушиваясь к внутренним ощущениям, но ничего не почувствовал. Лишь пустота и полное безразличие. Он саркастично усмехнулся и покачал головой, вертя в руках связку ключей. Видимо, ему повезло и чувства к рыжеволосой кукле, напрочь лишённой эмоций, были не так сильны, как ему казалось. Воодушевлённый мнимым успехом, мужчина самоуверенно расправил плечи, открыл ключом дверь и зашёл внутрь, оказавшись в небольшом светлом холле. Не разуваясь, он заглянул сначала на кухню, затем в гостиную, ванную комнату и лишь в конце направился в спальню, но остановился на пороге, внимательным взглядом осматривая просторное помещение.       Сеньора Паола и её супруг потрудились на славу — не было и намёка на тот хаос, который после себя оставил Омер. Благодаря небольшим изменениям, спальня стала даже более уютной. Испорченная деревянная мебель была заменена на новую, более современную и удобную, а высокое окно и балконную дверь, сквозь которые в комнату лился дневной свет, украшали бледно–лиловые шторы. Равнодушный взгляд тёмно–карих глаз скользнул по гладкой, белоснежной стене, мысленно отмечая отсутствие вмятины, которую оставил его кулак, но тут внимание мужчины привлекло небольшое круглое зеркальце на подставке, точнее его отражение.       — Что за чёрт? — нахмурился брюнет, делая несколько шагов в глубь комнаты.       Нет, ему не показалось — над кроватью действительно висела картина, о которой он уже успел забыть. Та самая. В груди что–то дрогнуло, и он плотнее сжал челюсти, отводя в сторону взгляд, полный негодования. Его охватило молниеносное желание снять злосчастное полотно и спрятать подальше от глаз, куда угодно, лишь бы больше никогда его не видеть. Да, именно так и следует поступить. Чтобы больше ничто не напоминало о ней.       — Сейчас же! — раздражённо процедил мужчина, решительно направляясь к постели.       Поспешно стянув ботинки, он готов был уже забраться на застеленную кровать, но замер, когда взгляд наткнулся на отдалённо знакомый предмет — небольшой блокнот, обтянутый потёртой кожаной обложкой, который аккуратно лежал на прикроватной тумбочке. Должно быть о нём говорила Паола, когда звонила в прошлый раз, чтобы согласовать новую мебель в комнату. Тогда она мимоходом упомянула, что нашла какой–то предмет на балконе, но в то время мужчина не придал этому значения. Увидев его сейчас, Омер ни на секунду не сомневался в том, кому принадлежала эта вещица. Гостья, которая ранее проживала в этой квартире, постоянно носила блокнот с собой и частенько в нём что–то рисовала, каждый раз заставляя его задаваться вопросом — что на этот раз привлекло её внимание? Он снова почувствовал ощутимый толчок в груди, очевидно, его сердце всё настойчивее требовало внимания хозяина. «Всё ещё…» — с горькой усмешкой подумал мужчина, злясь на себя.       Ипликчи наклонился, взял блокнот в руки и неспешно выпрямился. Недовольно нахмурив лоб, он машинально провёл подушечками пальцев по истёртой кожаной обложке, против воли испытывая лёгкий трепет, затем повернул его обратной стороной и увидел в правом нижнем углу аккуратные инициалы «Д. Т.». Нервно почесав отросшую бороду, Омер стиснул зубы, борясь с охватившим его любопытством, но несмотря на то, что ему было ужасно интересно заглянуть внутрь, он запретил себе делать это, руководствуясь голосом разума. Однажды он уже проигнорировал его и ничего хорошего из этого не вышло. Тогда что ему делать с блокнотом? Раздражённый взгляд упёрся в балконную дверь. «Что если просто выкинуть его? Или сжечь?» — первое, что пришло ему в голову, но в полной мере осознав это, Ипликчи заскрежетал зубами и закатил глаза, злясь на себя за совершенно идиотские мысли. — «Нет, нельзя. Кто я такой, чтобы распоряжаться её вещами? Самым правильным будет вернуть блокнот… Да, так и следует поступить… и побыстрее!» В поисках телефона он сунул руку в карман спортивных брюк — пусто, проверил другой карман — снова пусто, затем вспомнил, что скорее всего, оставил его в гостиной. Необходимо было позвонить Суде, узнать адрес рыжеволосой ведьмы и сегодня же отправить блокнот почтой, а потом окончательно всё забыть. Навсегда. Но прежде чем покинуть спальню, он бросил последний взгляд на картину, и только после этого вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Сегодня же он попросит Паолу снять полотно и убрать подальше от глаз, до следующего благотворительного аукциона.       Спустя десять минут, Омер, приложив телефон к уху, нетерпеливо расхаживал по уютной гостиной своих апартаментов, ожидая ответа от любимой родственницы.       — Ай! Кто звонит! — донёсся из динамика язвительный голосок кузины.       — Привет, Суде. Как дела? — в привычной манере начал разговор Омер, поначалу не придавая значения странному тону её голоса.       — В целом неплохо. Твои как? Что нового?       — Как обычно. — лаконично ответил брюнет, сунув правую руку в карман спортивных брюк. — Я вообще по делу звоню…       — Ну, конечно! — саркастично фыркнула его собеседница, а затем с лёгкой досадой проворчала: — Мой дорогой кузен не будет тратить время впустую.       — Суде. — предостерегающе произнёс брюнет, озадаченно сведя брови.       — Что?! Что Суде? — возмутилась девушка и с нотками обиды в голосе продолжила: — Знаешь, я была уверена в том, что мы достаточно близки и такие новости я буду узнавать от тебя!       — О чём ты? — насторожился Омер, нахмурив лоб.       — О будущей свадьбе! — с негодованием выпалила кузина.       — Что? — растерялся мужчина и плотнее прижал телефон к уху, совершенно сбитый с толку.       — Да ещё с ней! Я в шоке! Не думала, что ты вот так легко простишь её! — неодобрительно причитала она.       — Да о чём ты говоришь? — раздражённо спросил Омер, начиная понемногу закипать.       — Можешь не притворяться, я всё знаю! Ты женишься на Из! — на одном дыхании выдала Суде.       — Что–о?! — опешил Ипликчи, машинально присев на диван. — Что за глупость! Откуда это взялось?!       — Знаешь, я ведь могу и обидеться, если ты продолжишь отрицать правду. — решила предупредить кузена девушка.       — Нет ничего такого, Суде! — уверенно заявил брюнет и спокойным тоном продолжил: — Правда в том, что между мной и Из всё давно закончилось.       — Поклянись! — потребовала блондинка.       — Клянусь. — отозвался Ипликчи, недовольно закатывая глаза.       — Но ведь она снова объявилась! — не унималась она.       — И что? — возмутился мужчина, но тут в его голову пришёл вполне логичный вопрос: — Погоди, откуда ты это знаешь?       — У меня есть свои источники… — уклончиво ответила Суде.       — Кто тебе сказал?       — Я не могу раскрывать тебе свои источники...       — Суде. — давил Омер.       — Ай! Ну не могу я сказать!       — Я думал, мы достаточно близки… — с нарочитым разочарованием повторил её же слова брюнет.       — Оф–ф, Омер! — вспыхнула девушка, поддавшись на уговоры братца. — Ладно, но обещай, что это останется между нами.       — Обещаю. — последовал его мгновенный ответ.       — Это… — она прерывисто вздохнула и нерешительно произнесла: — Дефне сказала.       — Дефне? — растерянно переспросил Ипликчи, чувствуя, как ускоряется пульс и во рту становится сухо.       — Да… — слегка сконфуженно ответила девушка и почти сразу попросила: — Только, пожалуйста, не сердись на неё!       — Нет, я… С чего она вообще это взяла? — в замешательстве пробормотал Омер и, не замечая того, принялся нервно растирать колено рукой.       — Не знаю… У неё вообще это случайно вырвалось, а когда я начала задавать вопросы, Дефо просто отказалась на них отвечать, рекомендуя мне адресовать их тебе. Думаю, она просто увидела вас где–то…       — Это невозможно. — твёрдо возразил брюнет и озадаченно взъерошил волосы на затылке, покусывая правый уголок рта. — Что она сказала тебе? Дословно.       — Что твоя бывшая вернулась и в скором времени состоится свадьба… — нерешительно ответила Суде, вспоминая тот короткий диалог, когда Дефне случайно проболталась.       — Что за бред… — обескураженно пробормотал Ипликчи, качая головой. — Ты рассказывала ей что–нибудь про Из?       — Нет, конечно! Да что вообще происходит?! — с недоумением поинтересовалась девушка.       «У меня тот же вопрос…» — про себя подумал Омер, а в слух спокойным тоном ответил:       — Сам не знаю. Ладно, неважно. Я позвонил тебе, чтобы узнать адрес твоей подруги, она забыла здесь одну вещицу, хотел отправить её по почте.       — Хм–м, совсем на неё не похоже. Хорошо, я скину тебе адрес в мессенджер.       — Спасибо. Передавай родителям привет.       — Ага, а ты звони почаще. — с лёгким упрёком отозвалась кузина.       — Окей. — закончил разговор Омер и отключился.       Положив телефон на журнальный столик, рядом с блокнотом, он в задумчивости откинулся на спинку кожаного дивана и зажмурился, с усилием проведя ладонями по лицу. Разговор с Суде всколыхнул массу вопросов, на которые, как он ни старался, не мог найти ответы. Как Дефне узнала про Из? Почему говорила про свадьбу? Откуда вообще всё это взялось?! Он тяжко вздохнул и взглянул на блокнот, в нерешительности покусывая нижнюю губу. Могли ли там быть какие–то ответы? Вряд ли… Или всё же посмотреть?