Вопреки всему

      Проходит месяц, но мы всё не можем сдвинуться с мёртвой точки в расследовании дела Киры. Подозреваемых по-прежнему трое, и сузить круг никак не выходит. В команде упадническое настроение на этот счёт, но мы не сдаемся и продолжаем работать.       Зато с Рюдзаки отношения у меня развиваются очень даже стремительно. Оказывается, у нас много общего, и помимо отличного секса, нам ещё есть, о чем поговорить. Вечера и ночи перестали быть однотипными и скучными, что не может меня не радовать. Рюдзаки, конечно, всё еще сдерживается и пытается сделать вид, что это всё несерьёзно, а я даю ему такую возможность, пустив всё на самотёк, ибо меня и так всё устраивает. Но рано или поздно разговор о том, как быть дальше, случится, но в моем случае пусть лучше поздно, терпеть не могу говорить о чувствах, лучше уж поступки делать, чем вся эта ванильная хрень.       Спустя ещё неделю без движения по делу Эл прибег к отчаянным мерам и привлек двух преступников в нашу команду. Это вызывает немало споров, но всё же после доводов Рюдзаки, что у этих людей есть так необходимые в данном деле навыки, команда принимает его решение. Первым новым членом команды становится Айбер — мошенник и аферист, но, помимо этого, ещё и превосходный психолог, с лёгкостью способный втереться в доверие к любому, что ему и предстояло сделать, представившись членам правления Яцубы одним из альтер эго Эл — Эральдом Койлом — и заверить их, что он выйдет на Эл и сообщит им его настоящее имя, чтобы нейтрализовать. Второй стала Уэди — дерзкая и уверенная в себе любительница байков, а по совместительству опытная взломщица систем безопасности, способная легко обойти или обезвредить любую камеру или систему слежения. Что тоже определённо было нам на руку.       Получив чёткие указания от Эл, новые члены команды поехали осуществлять поставленные задачи, а нам пока оставалось только ждать результатов. Поэтому Рюдзаки отпустил всех по домам, договорившись, что, как только появятся новости, если это не будет ждать до утра, мы сразу сообщим.       Когда последний из команды покинул штаб, я сразу же перестал держать дистанцию и притянул Рюдзаки к себе, плюхнувшись с ним на диван. Он положил голову мне на колени, а я зарылся пальцами в его густые чёрные волосы, начав перебирать их. — Это отчаяная мера — привлечь преступников к расследованию. — Ты так считаешь? — посмотрев на меня, спросил Эл. — Они же нарушают закон, разве ты нет? — приподнимая бровь, интересуюсь я. — Нет, не считаю. Да, они нарушают закон, но ничего такого, что могло бы привести к гибели людей, в отличие от действий Киры, который убивает преступников и уже даже просто неудобных людей. Я считаю, это разные вещи. — Но разве это не против твоих правил — работать с преступниками? — Если ты не заметил, я иногда нарушаю правила. — Ты сейчас про меня говоришь, не так ли? Но я это только одно правило, разве нет? — лукаво улыбнувшись, спрашиваю я. — Ты — это уже несколько правил. — Любопытно, и какие же ещё, кроме шикарного секса с подозреваемым? — продолжая улыбаться, интересуюсь я.       Легкость улетучивается, когда я вижу, как серьёзно Эл на меня смотрит. — Для меня это…       Но он не успевает продолжить предложение, так как мы слышим, что в штаб кто-то вошёл. Мы резко принимаем сидячее положение и отстраняемся друг от друга. — Лайт, где ты? Я так соскучилась, — слышится радостный голос Мисы.       Рюдзаки резко меняется в лице, а я тяжело вздыхаю. Он явно хотел мне сказать что-то важное. Я, кажется, даже догадываюсь что и хотел бы это услышать, но Миса, как всегда, появляется в самый неподходящий момент. Как только она находит нас в общем зале, я подвергаюсь её нападкам. Она откровенно вешается на меня, лезет целоваться, и присутствие Рюдзаки явно не смущает её. Я замечаю, как Эл старается не обращать на это внимание, но вижу, что ему неприятно и он отворачивается. — Миса, успокойся ты уже, мы не одни! — пытаясь снять её со своей шеи, немного раздражённо бросаю я. — Ой подумаешь, тут только Рюдзаки, думаю, ему это ничуть не помешает, даже если мы будем целоваться, — говорит Миса.       И тут случается то, чего я никак не ожидал: Рюдзаки поворачивается к нам и обращается к Мисе. — Вообще-то помешает. Мне некомфортно находится рядом, и я не могу сосредоточиться, когда ты откровенно пристаешь к Лайту.       Миса озадаченно смотрит на Эл, а вот я сразу всё понимаю: он заревновал и не сдержался. Я, конечно, и так понимаю, что ему это неприятно, но ведь и сам всячески избегаю Мису. Думал, он понял, что я делаю это не просто так, но вижу — сейчас он на эмоциях. Я понимаю, нужно что-то делать. Только перепалки Мисы и Рюдзаки мне сейчас не хватало. — Миса, у нас застой в деле, и мы все очень раздражены из-за этого и устали. Поэтому не до того сейчас, нужно сконцентрироваться на деле, — говорю я, привлекая её внимание на себя, и это срабатывает. — Но Мацуда сказал, что Эл отпустил всех до завтра, вот я и подумала… — немного виновато начинает говорить Миса.       «Черт! Мацуда, ну что ты за идиот!», — ругаю его про себя я, но быстро продолжаю: — Да, Эл отпустил всех, так как они не могут нам помочь ещё раз проанализировать данные, а мы можем, чем собственно и занимались, а ты нам помешала, — откровенно вру я.       Миса виновато смотрит на меня и на Рюдзаки, а потом говорит: — Я не знала и не хотела мешать, думала, вы ничего не делаете, вот и решила прийти неожиданно и скрасить ваш вечер.       Пока мы говорили, я замечаю, что Рюдзаки уже успокоился, и теперь на его лице нет злости и раздражения, а скорее досада от того, что он не сдержался и дал волю эмоциям. — Лайт прав, именно этим мы и занимались, но ты ведь не знала, так что твоей вины в этом нет. Прости, что сорвался, — уже спокойно отвечает он. — Это вы меня простите, я тогда пойду и не буду вам мешать, — быстро выпаливает она и направиляется к выходу.       Мы провожаем Мису до двери. Она ещё раз с сожалением на нас смотрит и, быстро чмокнув Рюдзаки в щеку, а меня в губы, выскакивает на улицу, попрощавшись. Мы возвращаемся в зал, не проронив ни слова. Я жду, что Рюдзаки заговорит первым, но он явно не собирается и сразу садится за мониторы, отвернувшись от меня. Я сажусь на диван рядом, и ещё минут десять мы просто молчим. Окончательно убедившись, что он не заговорит, я решаю сам начать разговор. — Рюдзаки, ты ничего не хочешь мне сказать? — Нет, — даже не повернувшись ко мне, быстро бросает он.       «Ладно, на разговор ты пока не настроен, но, думаю, после похода на кухню это изменится, конечно, если доставщик ничего не напутал», — думаю я и встаю с дивана. — Рюдзаки, сходи со мной на кухню, пожалуйста, — спокойно говорю я.       Он встаёт с кресла, продолжая избегать прямого контакта в глаза, и мы молча доходим до кухни. Я открываю холодильник и довольно улыбаюсь. «Отлично. Это именно то, что нужно», — я достаю коробку с пирожеными. — Держи, это тебе, — протянув её Рюдзаки, говорю я. — Что это? — чуть приподнимая бровь, спрашивает он. — Малиновые эклеры, если не ошибаюсь, твои любимые, — улыбнувшись, отвечаю я.       Эл тоже улыбается, а лёгкий румянец проступает на его щеках. — Спасибо, — немного смущённо отвечает Рюдзаки и, сразу достав один из коробки, с наслаждением кусает       Я неотрывно смотрю на него, пока он с аппетитом уплетает эклеры один за одним. Когда в коробке остаётся последний, он замечает мой пристальный взгляд. — Хочешь? — прожевав, спрашивает он. — Только если ты меня покормишь, — отвечаю я, облизывая губы.       Эл тяжело сглатывает и краснеет, но протягивает мне угощение. Я аккуратно кусаю его и максимально соблазнительно мычу, показывая, что мне очень вкусно, снова облизывая губы. Глаза Рюдзаки становятся ещё больше, а дыхание учащается. Мои действия произвели нужный эффект. Я вижу, что он возбужден и смущён одновременно. Я делаю шаг вперёд, сокращая расстояние между нами. Эл замирает, но не отходит. Я смотрю ему в глаза и соблазнительно спрашиваю: — Докормишь?       Он протягивает мне угощение, и я полностью погружаю его в рот, чуть задев его пальцы губами. Эл шумно выдыхает, чуть приоткрыв губы. Ох, как соблазнительно он сейчас выглядит, и я больше не хочу сдерживаться: быстро прожевываю остаток угощение и впиваюсь в его губы своими в страстном поцелуе. Рюдзаки ахает мне в губы, отвечая на поцелуй так же пылко, запуская свои длинные пальцы мне в волосы и немного оттягивая их. Я не сдерживаюсь и издаю рык прямо ему в губы, прижимая его вплотную к столу. Мы целуемся, пока в лёгких почти не остается воздуха, и только тогда отрываемся друг от друга, тяжело дыша.       Пока Рюдзаки не пришёл в себя, я задаю вопрос. — Сегодня с Мисой была ревность? — Да, — честно отвечает Рюдзаки. — Хочешь, я порву с ней завтра же? — А хочешь ли этого ты? — Я уже говорил тебе, что с Мисой только из-за дела, и как бы мне не льстила твоя ревность, я бы не хотел, чтобы это повторилось. — И почему же, позволь узнать? — Потому что для меня ты — это не просто секс, Рюдзаки, как и я для тебя, или ты не это хотел мне сказать в начале вечера, пока нам не помешали? — Возможно, — улыбнувшись, отвечает Эл, но глаза выдают его с потрохами.       Это именно то, что он и хотел сказать, и именно поэтому так разозлился на появление Мисы. — То есть в открытую не скажешь, даже после того, что я сказал первый? — интересуюсь я.       Но вместо ответа он притягивает меня к себе и целует. «Даже сейчас не хочешь проигрывать и говорить, что я прав, ну что же пусть так», — пролетает у меня в голове. Теперь уже я не сдерживаюсь и зарываюсь пальцами в его волосы, оттягивая их, заставляя опрокинуть голову назад и открыть мне шею для поцелуев. Я сочетаю укусы с поцелуями, заставляя Рюдзаки тихо постанывать. Это заводит меня так сильно, что я готов взять его прямо здесь и сейчас. — Если ты не прекратишь так стонать, до спальни мы не дойдём, — севшим голосом шепчу я ему на ухо, прикусывая мочку.       Ему стоит больших усилий, чтобы громко не застонать после моих слов и действий, но всё же он сдерживаться и, взяв меня за руку, тянет за собой. Я самодовольно ухмыляюсь. Всё же детектив очень консервативен и предпочитает спальню, ну что же пусть будет так. Добираемся мы до нее очень быстро и сразу возвращаемся к тому, на чем остановились. Я груб, но ровно настолько, чтобы ему это нравилось, и он позволяет мне. Час из комнаты доносятся только его и мои стоны, шлепки влажных тел. Один вскрик, утробный рык, а затем тишина и только сбившееся дыхание обоих.       Рюдзаки лежит у меня на груди, пытаясь отдышаться, я тоже ещё восстанавливаю дыхание после случившегося, крутя его чуть влажные волосы в пальцах. Он поднимает на меня свои огромные глаза и говорит: — Не нужно расставаться с Мисой сейчас, я больше не буду так реагировать. — Как скажешь, — с ленивой улыбкой отвечаю я. — Но только пока она нужна нам для дела. — Как скажешь, — повторяю я, продолжая улыбаться. — Чего ты так лыбишься? — чуть возмущённо спрашивает он. — Ты милый, когда ревнуешь, — отвечаю я.       На что Эл закатывает глаза и фыркает, перестав на меня смотреть. Я чуть наклоняюсь и целую его в лоб, тихо проговорив: — Как только ты скажешь, я сразу расстанусь с ней, она для меня ничего не значит, в отличие от тебя.       Рюдзаки не поднимает на меня взгляд, но чуть крепче прижимается ко мне. Я знаю, он явно смущен и точно улыбается сейчас. Да я и сам довольный, как чеширский кот. Вроде и поговорили, и даже без ванильных соплей вышло. Спустя пару минут дыхание у нас обоих полностью выравнивается и мы засыпаем.       Утром я просыпаюсь первым. Эл ещё мирно сопит рядом — это так непривычно, ведь обычно даже после секса он до глубокой ночи продолжает сидеть за мониторами, изучая новую информацию по делу, а сейчас спит. Смотрю на часы. До прихода всей команды есть ещё час, но Рюдзаки уже пора вставать, как бы мне не хотелось его будить, но придётся. Я решаю сделать это максимально нежно и, зарывшись носом в его шелковистые, как обычно, немного растрепанные волосы, целую в шею. Он не реагирует, тогда я повторяю свои действия, но в этот раз легонько прикусываю его, оттягивая нежную кожу. Слышу характерное для Рюдзаки мычание. — Эй, соня, пора вставать, — шепчу ему на ухо и нежно прикусываю мочку. — Если ты не прекратишь, мы точно опоздаем, и объясняться перед командой будешь ты! — ворчит Рюдзаки, а я не могу сдержать улыбку.       Я переворачиваю его с боку на спину и, нависнув пристально смотрю в его тёмные и глубокие, как море в ночи, глаза. — Неужели? И почему же мы опоздаем? — спрашиваю я, ухмыльнувшись самой соблазнительной улыбкой из своего арсенала.       Он ещё такой сонный, но от этого ещё более милый, что я не могу не любоваться. Его щеки заливает румянец от моих слов, а грудь начинает вздыматься чаще. Мне нравится, как он реагирует на мою близость, и я с трудом сохраняю контроль, чтобы не накинуться на него с поцелуями, продолжая просто смотреть. Он не выдерживает первым и отводит глаза. — Лайт, прекрати так смотреть на меня. — Как так, Рюдзаки? — Будто хочешь меня съесть. — Может и хочу, в тебе точно ещё осталось что-то от вчерашних пироженых, — отвечаю я и впиваюсь в его шею страстным поцелуем, заставляя тихий стон сорваться с его губ.       Я мучительно медленно поднимаюсь дорожкой влажных поцелуев от его шеи по скуле и наконец нахожу его губы своими. Мы целуемся тягуче и нежно, пока я не понимаю, что, если мы не прекратим прямо сейчас, я точно не смогу остановиться, и прерываю поцелуй.       Рюдзаки издает протестующий звук, явно недовольный, что поцелуй закончился, а я, ещё раз коротко чмокнув его в губы, встаю с кровати, сказав: — Запомни, на чём мы остановились, вечером обязательно вернемся к этому, а сейчас нам правда пора собираться, — и ухожу первый в душ.       Перед тем, как выйти ко всей команде, Эл скрепляет наши запястья наручниками с цепью. И мы продолжаем играть для всех роль друзей-соперников в расследовании дела Киры. Когда никто не видит, я позволяю себе переплести наши пальцы, от чего Рюдзаки очень мило смущается и с подозрением озирается по сторонам, боясь, что кто-то это может заметить. Меня это наоборот только раззадоривает, и я делаю это при каждой удобной возможности.       Когда он смущается, не смотреть на него просто невозможно. Великий и могучий Эл краснеет, когда я переплетаю наши пальцы или украдкой целую его. Это непередаваемые ощущения. Словно ты покорил самую высокую вершину, словно выиграл в лотерею джекпот. Понимать, что он так открыт передо мной, чувствовать свою власть над ним, но при этом не хотеть обернуть это против него. А ведь ещё совсем недавно мы были соперниками и пытались доказать друг другу, кто из нас умнее и проворнее, но сейчас это не нужно, сейчас мы команда, одно целое, друг за друга — это определённо прекрасно. Быть с Рюдзаки заодно намного приятнее, но не менее увлекательно, чем по разные стороны баррикады.