Их будущее

      Урарака угрюмо посмотрела в сторону пустующей парты, где обычно всегда сидел Изуку. Он только что снова вышел из классной комнаты. Ещё, конечно, до звонка на урок с Айзавой-сенсеем было время, но парень слишком часто выходил сегодня в коридор.       Всё было хуже, чем казалось, да? Урарака ещё никогда не видела Мидорию настолько сильно подавленным. Он часто не мог сдержать слёз, но это никогда не отталкивало от него, скорее наоборот притягивало. Она любила искренних людей, а Изуку часто плакал от переполняющего его счастья. Или же в крайнем случае, когда боль была просто невыносимой (собственная причуда вредила сильнее, чем встречи со злодеями). Он не был из тех, кто прятал свои чувства! Так ей казалось с самого начала их знакомства.       Изуку был на самом деле плохим лгуном…       Все эмоции прекрасно читались на его лице: тонкие губы каждый раз дрожали при смущении; такие большие (будто всё ещё наивные) глаза ярко загорелись от радости; нос морщился при каждом проявлении печали; а брови сводились всё ближе к переносице в порыве злости, которую он очень редко показывал. Даже если он и пытался скрыть свои эмоции, это всё равно было видно.       Но, если это действительно нужно, Изуку умело манипулировал окружающими его людьми. Контролировал чужие эмоции и действия. Его расчёты всегда идеальны, с этим никто не стал бы спорить.       Изуку не был лгуном, но недоговаривать что-то — не значит лгать. Верно? Эта позиция очень ярко отпечаталась на парне при первых ранениях на поле боя. Если Изуку не скажет о своей настоящей боли (из-за который дышать становилось всё труднее), значит, его не «посадят на скамейку запасных». Все видят его ранение. По его словам, ничего серьёзного. Мидория двигается, прыгает, пользуется причудой, конечно, уже не так прытко, как до этого, но всё это с разумным взглядом на происходящее. Другими словами, играет роль раненного, который понимает весь ужас происходящего. И немногие замечают, что это лишь маска, на самом деле он уже практически терял сознание. Все их бои происходили спонтанно, и ты не скажешь злодеям, что тебе больно и лишь только из-за этого отправили постоять в сторонке. Все понимают, что нет, и Мидория умело пользовался этим.       Он хотел быть героем, который сможет одолеть всех врагов и спасти, как можно больше людей. А для этого нужно себя пересилить. Ломая внутри кости и свою личность, Изуку улыбался.       Он всё ещё оставался искренним и очень добрым человеком, но до жути опасным, если бы ты являлся его врагом.       Урарака мимолётно вспоминала каждый итог битвы, где они сталкивались со злодеями. Мидория получил слишком много травм за этот короткий промежуток времени, и девушка почему-то была уверена, что его мышцы постоянно болели от любого движения. Просто он никогда не показывал этого. Почему Урарака была в этом уверена? Она стала чуть ближе к нему, чем остальные. Уже не как одногруппница, готовая подать руку помощи в любой момент, а как человек, душевно близкий ему.       Девушка всё ещё помнила тот переходный момент, когда их отношения поменяли характер и перешли совершенно на другой уровень.

…

      Через некоторое время после получения временных лицензий и стажировки Бакуго и Тодороки посещали специальные курсы, чтобы тоже заслужить геройскую лицензию. Очако тогда ещё заметила, что отношения между Изуку и Бакуго сильно изменились. Настолько, что эти двое теперь спокойно находились в одной комнате, не рыча друг на друга (в основном со стороны Кацуки) ежесекундно. Что-то серьёзное произошло ещё тогда, когда их засекли дерущимися посреди ночи. Никто не говорил и не вспоминал об этом, и Урарака так же не затрагивала эту тему.       А потом началась стажировка. День за днём. Она могла видеть Изуку лишь на занятиях и очень редко, потому что их графики часто не совпадали. И в те моменты, когда она видела парня, её сердце сжималось. Очако понимала, что Мидории было всё труднее держать свою маску спокойствия. И не только она это заметила. Что-то произошло… что-то действительно произошло!       Агентство, где стажировался Деку и Мирио-семпай, планировало что-то масштабное. Девушка не собиралась допытываться секретов чужой организации, потому что это было бы незаконно, как минимум. Но её ничего не волновало, кроме состояния и здоровья Изуку, поэтому Урараке пришлось пойти на жертвы, отдавая долгожданный сон взамен на встречу с ним. Дожидаясь парня у его собственных дверей, Очако успела многое обдумать. Что она скажет? Будет ли настаивать? Добьётся своего? И когда время перевалило за десятый час ночи, Изуку уже стоял возле своей комнаты, взлохмаченный и слегка потрёпанный. Наверное, с вечерней тренировки только что пришёл.       Очако никак не могла завести разговор. Обманчиво удивлённый и совсем не уставший взгляд ярко-зелёных глаз пригвоздил девушку к полу. Её не обмануть, она видела его усталость, видела эту маску.       Скажи же ему! Не оттягивая!       Слова сами соскользнули с её губ, стоило лишь осознать, сколько раз парень лгал сам себе.       Да, она была настойчива. И даже слишком. Изуку сопротивлялся, оправдывался, скакал от одной темы к другой. Конечно, Урарака понимала, что геройство выкачивало из них все соки, но дело было даже не в этом, верно, Деку?       Они не вели разговор на повышенных тонах, потому что могли разбудить других, и Изуку никогда не сможет поднять голос на Урараку.       Их неожиданный разговор, как начался в коридоре, так и закончился в комнате Изуку. Не выдержав очередной просьбы открыться ей, парень зажал ладони девушки в своих и боязливо поднёс их ко лбу. Он упёрся об собственные жёсткие костяшки, крепко сжимая женские пальцы. Урараке хватило пару секунд, чтобы обдумать все свои действия и мысли. Она молча вырвала свои руки из его захвата и притянула Изуку за локти ближе к себе. Ему пришлось слегка наклониться, чтобы Очако сделала то, чего хотела от него. Носом он невесомо уткнулся в ключицу, после чего лишь рефлекторно сделал слишком глубокий вдох. Урарака совсем не чувствовала смущения (если чуть-чуть) и никак не стыд. Это было чем-то сокровенным, такая близость совсем не пугала, будто так и должно было быть с самого начала.       В голове тогда словно что-то щёлкнуло, и это послужило отправной точкой для их отношений.       Она со смущением вспоминала все те попытки побыть наедине, их неловкие разговоры о чём-то более интимном, чем объятия и так же о печальных моментах его срывов. Парень ведь на самом деле был очень нервным и ранимым.       Мидория смог пересилить себя и поделиться с ней о тех вещах, о которых ни с кем не говорил до этого. То, что его сдавливало всё время, затягивало в пучину отчаяния. Он не знал, куда выплеснуть свой гнев. Верно, это был гнев на самого себя, и он копился. Его было слишком много. Урарака стала хранилищем для его негативных эмоций, а Изуку для неё. Он старался не жаловаться ей, до сих пор скрывал что-то более опасное, чем просто его эмоции, не пересекал черту дозволенного рядом с девушкой. Они вместе разделили его и её печаль на двоих. Лежали на кровати рядом, и первое время действительно было очень неловко просто находится так близко друг с другом, но они привыкли, и это стало лучшим временем провождения. Без лишних слов, лишь воздух на двоих, кровать и переплетение ладоней. Урарака часто зарывалась в его волосы пальцами, перебирала запутанные пряди между собой, а Изуку практически сразу засыпал в её объятиях. Даже если эти ночи были редкими, им было достаточно.       Они успешно скрывали свои отношения. Урарака при других вела себя, как обычно, Деку продолжал носить маску безграничного счастья. Наедине они были другими, эти сокровенные моменты стали частью её жизни. Изуку всё ещё был искренним с другими, он действительно смеялся со всеми от всей души, просто недоговаривал до конца. Урарака видела, что он старался больше не подавлять всю свою горечь и боль, а просто перенаправлял в другое направление. Спарринги с одногруппниками, что стали неотъемлемой частью их учёбы, были прекрасным разрядником.       После спасения Эри Мидория стал более нервным. Их учебные дни нормализовались, пришли в порядок, и теперь можно было не беспокоиться об оценках (почти). Урарака теперь чаще виделась с Изуку по ночам, и их отношения всё также оставались на определённом уровне. Не выше, не ниже. Сон парня стал неспокойным, даже если Очако находилась с ним рядом. И лишь когда Мидория встречался с маленькой Эри, он мог следующие пару дней нормально высыпаться. И этого было недостаточно…       Что Урарака делала не так? Изуку не чувствовал себя под защитой рядом с ней? Как… как ей помочь ему?       Неделя встреч выпускников со средней школы.       И между Ураракой и Изуку неожиданно резко возникла стена недопонимания. Учителя быстро собрали подписи с родителей о том, что те не против, чтобы их дети покинули в определённый день общежитие. Это событие нельзя называть праздником, это просто было маленькой традицией. Даже в UA существовало такое, а учитывая, что Лига злодеев всё ещё была на свободе, их держали в академии на маленьком поводке. Удивительно, что учителя согласились на такой рискованный поступок.       Когда Урарака смотрела на лица своих друзей, то мысленно поделила всех на две группы: те, кто хотели этого и те, кто всем своим видом были недовольны. Очако не то, чтобы хотела встретиться с бывшими одноклассниками со средней школы, но ей всё же было интересно, кем они стали после выпуска. Из её бывшего окружения очень малое количество подростков верило, что она сможет поступить в академию для героев. Со своим старым окружением она больше старалась не встречаться. Академия заняла всё её свободное время.       Девушка мельком видела, как в первый же день объявления об этом событии, кто-то уже уходил после уроков на встречи. И она только сейчас поняла, что Мина и Киришима учились вместе до этого. Парень явно переживал за свои волосы. Уже каждый из его одноклассников знал, что Киришима до этого имел совершенно другой цвет волос. Он метался из стороны в сторону из-за такой ерунды… но казалось, что это действительно было для него важным.

…

      — Урарака-сан! — девушка подскочила на месте. Ашидо находилась рядом с ней и совсем не скрывала свою коварную улыбку. Очако покраснела. Заметила, да? Её только что подловили на том, что она следила за Изуку, который всё ещё не вернулся на своё место, — Ты же уже ходила на встречу?       — Угу… — одними губами произнесла Очако.       Ашидо после её неоднозначного ответа тут же решила опустить разговор насчёт Мидории. Заметила, что Урарака была бы агрессивно настроена на эту тему?       Ей бы всё равно не хотелось сейчас об этом говорить. В последнее время Изуку избегал её, с того самого момента, как объявили об этой «традиции» на весь класс. Очако просто хотела быть рядом и помочь ему. Изуку не только отгородился от неё, но и от других. Иида находился рядом с ним на перерывах и на обедах, но это никак не заставляло Мидорию улыбаться, как раньше. Даже Тодороки пытался с ним заговорить, но Изуку кривенько ему улыбнулся и… поблагодарил? Единственный, с кем хоть немного переговаривался парень, был Бакуго.       Они же тоже учились вместе в средней школе. И это уже о многом говорило. То, как они часто общались с сегодняшнего самого утра и нервные похождения Мидории… они скоро должны были встретиться со старыми одноклассниками.       Ашидо снова ухмыльнулась, когда заметила, как Урарака проводила взглядом только что вошедшего Изуку до его парты. Конечно, она мысленно подчеркнула для себя, каким взглядом Очако смотрела на парня за всё время их обучения. Эти двое явно что-то скрывали, и она выяснит это рано или поздно.       Изуку спокойно сел за свою парту. Он казался более отстранённым, чем до этого. Видеть его молчавшим, действительно было непривычно. Рядом находящиеся соседи по партам — Серо и Минета — нервно переглянулись между собой. Они уже как-то пытались завести с Мидорией разговор, но получили в ответ, что он не в настроении был говорить. Все в классе замерли на мгновение после его слов. Изуку тогда лишь тяжело вздохнул, это ещё больше добило подростков, и вышел из кабинета. Его поведение вогнало в ступор каждого. Парень никогда не отказывался от разговора с кем-то, тем более с таким выражением лица и тоном в голосе. Тодороки задумчиво прошептал тогда под нос, что Изуку подменил кто-то, и в классе поднялась суматоха.       Под конец урока в кабинет зашёл Айзава. Цементос спокойно вздохнул и отошёл в сторону, пропуская в центр комнаты классного руководителя этих детей. Сотриголова угрюмо объяснил, что будет ждать всех в зале для тренировок. Он также обращался и ко второму преподавателю, но Цементос и так знал план на сегодняшний день. А потом Шото спокойно перечислил тех, кому можно будет покинуть вечером общежитие для встречи выпускников.       — Бакуго Катсуки и Мидория Изуку, — Айзава встретился с ними взглядом. Он бы провёл отдельную беседу именно с этими детьми, но явно не сейчас. Сразу после его урока, подметил про себя учитель. Эти двое, особенно второй, всегда притягивали к себе неприятности, — У вас всего час на встречу.       У многих вертелся вопрос на языке, почему час, если остальным выделялось по три часа? Но никто не стал спрашивать, тем более сами парни ничего не сказали, не возразили, а приняли такие требования со смиренными лицами. Шото вышел из кабинета под звонок. Все повскакивали с мест, потому что знали, что у них было всего минут пятнадцать, чтобы разобрать свои геройские костюмы, переодеться и добраться до тренировочного зала.

…

      Честно, Урарака не хотела стать свидетелем именно такого разговора. Она не собиралась подслушивать, но совершенно случайно застыла за дверью душевой для девочек. Она услышала чьи-то голоса, а когда поняла, кому они принадлежали, неосознанно замерла. Рядом находилась мужская душевая, поэтому было не удивительно, что кто-то мог здесь спрятаться, чтобы поговорить наедине без лишних ушей (тем более в этом маленьком коридоре совсем не было камер). Очако случайно стала тем самым свидетелем, от которого точно захотели бы избавиться.       — Я не пойду, — еле слышно проговорил Мидория, и девушка зажала себе рот. Если он её услышит, она больше не сможет ему нормально смотреть в глаза. А если не услышит, то всё равно будет грезить над своим отвратительным поступком. Она обязательно поговорит с ним после всего этого!       — Я не собираюсь один идти на эту пещерную вечеринку, — прошипел Кацуки от раздражения.       — Я просто не вижу смысла в этом, только проблем будет больше, — всё таким же тихим тоном добавил Изуку. Урарака, кажется, поцарапала губу ногтями от перенапряжения. Нужно было расслабиться.       — У тебя есть эта сила, тупой задрот. Никто не посмотрит свысока на неё, — голос Кацуки перешёл на шёпот, и это действительно было удивительно, что он не пытался выдать ни себя, ни Мидорию.       — Она моя, Каччан.       Кто-нибудь, помогите ей! Она не должна была это слышать. Очако понимала, что всё это не предназначалось для чужих ушей. Теперь она точно не могла просто взять и выйти к ним после такого.       — Мне плевать, умник, — Очако и не знала, что Изуку мог так спокойно на равных общаться с Бакуго, который совсем не кричал, как обычно, потому что сейчас его голос был спокоен и равнодушен, — Или ты боишься посмотреть им в глаза, Деку?       После его слов наступило секундное молчание. Девушке уже показалось, что её обнаружили, но чёткий ответ Мидории отбросил этот вариант. «Нет», — раздалось от него, после чего послышался шаркающий звук обуви. Урарака чуть ли не упала на плитку, когда поняла, что осталась совсем одна. И что же ей теперь делать с этой информацией? Она узнала слишком много… чёрт.       Не так Урарака планировала проводить свою ночь. Совсем не так…       Уж точно не «шпионя» за Мидорией и Бакуго. Боже, она нарушала все правила академии. Сбежала ночью из общежития без предупреждения (Очако знала, что дроны уже подали сигнал Айзаве об этой ситуации), решила проследить за парнями, а до этого ещё и подслушивала их. Она была готова к наказанию и мысленно уже возненавидела себя за этот гормональный всплеск помощи. Нужно было помочь Изуку, ведь она обещала, что будет рядом, даже если он после этого мог совсем перестать ей доверять. Урарака хорошо узнала Мидорию за время их странных отношений и могла точно сказать, что он был на грани. Что-то произошло в средней школе, что-то ужасное. И ей придётся на этот раз пожертвовать их хорошими отношениями, чтобы узнать чуть больше о Изуку. Возможно, новая информация ей очень не понравится, но она не позволит Деку закапывать себя ещё глубже под землю!       Она ничего не слышала из разговора Деку и Кацуки, пока следовала за ними, как тень. Её волосы были аккуратно заплетены в хвостик, что мелко подпрыгивал при каждом шаге. Так хотелось провести по глазам и носу ладонями и протереть их, избавиться от этого непривычного ощущения. Обычные очки должны были хоть немного скрыть её глаза, но это было так неудобно постоянно одёргивать руки от лица, чтобы случайно не сбросить предмет с переносицы. Девушка старалась слиться в повседневной одежде, полностью сменила свой стиль на более сдержанный. На первый взгляд казалось, что помогало, потому что мальчики так и не заметили её. Даже когда они стояли практически рядом в одном метро, Изуку в задумчивости зажал двумя пальцами нижнюю губу и усердно погрузился в телефон всем своим вниманием, пытаясь найти по картам место встречи. Кацуки потянул парня за локоть, когда на их платформу прибыл нужный им поезд. Урараке потребовалось пару секунд, чтобы забежать в тот же вагон, что и парни. Она, к её удивлению, всё ещё была не замечена.       Кафе оказалось не настолько большим, как это представляла девушка. Она незаметно проскочила вперёд ко входу, быстро поздоровавшись с персоналом, когда поняла, что ребята направлялись именно сюда. Внутри находилось достаточно людей, чтобы слиться в суете и занять столик, что недалеко находился от довольно шумной компании (возможно только из-за их гомона люди не хотели садиться к ним так близко). Сразу было понятно, что это были за люди, и их количество лишь подтверждало её теорию. Легко поправив очки, Очако мимолётно проследила за тем, как подростки зашевелились при появлении Кацуки и Мидории. И она не смогла не отметить резкую бледность второго. Изуку стал более зажатым. Парень практически спрятался за спиной уже раздражённого Бакуго. Она совсем не понимала поведение Деку… что с ним происходило?       Когда Очако садилась так близко к этой компании, она не думала сильно подслушивать, просто ей хотелось убедиться, что Изуку бы ничего не угрожало. Но, к её счастью, даже сидя так близко, слова подростков казались кашей.       И всё стало намного сложнее…       Кацуки раздражённо повёл плечами, когда услышал дикое ликование бывших одноклассников. Он засунул руки в карманы, но продолжал идти к ним, даже с тем чувством страха, которое сейчас полностью окутало его спину. Деку теперь был больше похож на забитую собаку в подворотне, чем в начале их пути. Он хотел посмеяться над ним, подколоть, но почему-то чужой страх медленно перетекал и на него самого. Настроение было испорчено ещё давно из-за этого «сранного праздника», но сейчас оно стало ещё сквернее.       Бакуго не собирался больше видеть эти тусклые и совсем незапоминающиеся лица статистов, но судьба любила опустить лицом в землю. Он уже выучил этот урок, ведь человек, которого он ненавидел больше всего на свете, в данный момент прятался за его спиной, мысленно умоляя помочь ему. Чёртов задрот был сильнее всех взятых в этом старом кафе, пропахшим приторно-сладким кофеином (но не сильнее Бакуго, конечно! Парень не проиграет силе Всемогущего, ну или силе Деку, разницы нет). Кацуки заскрипел зубами. Деку ещё не обошёл его, он пока лишь ещё один статист, который, чёрт побери, жертвовал собой в любой ситуации, при любых обстоятельствах. Жалкий суицидник, что мог отдать свою жизнь даже ради того, кто всё детство унижал его. Бакуго ненавидел Деку за его всепрощение и жертвенность.       Абсолютно все эти статисты проигнорировали Изуку. Их взгляды были обращены только на Кацуки, а каждое последующее слово из их ртов говорило о всех тех совершённых ошибках парня, которые он всё ещё видел в своих снах, как кошмары. Слизистый злодей и его неаккуратность, спортивный фестиваль и его неудачная победа, похищение Лигой злодеев и падение Символа мира. И всё из-за его слабости. Все эти события освещались телевидением, про них знал каждый второй фанат героев или простой любитель сплетен. И каждый продолжал об этом говорить, давить на слабости Бакуго.       Ткань футболки неприятно натянулась в области плеча. Кацуки раздражённо дёрнул рукой, но тяжесть не пропала. Его глаза опасно сузились, и все замолчали, когда поняли, что парень был в бешенстве. Бакуго резко повернул голову в сторону, замечая на плече зажатый кулак Деку. Он дотронулся до него? Дотронулся, чтобы успокоить, чтобы он перестал думать об ужасном? Этот чёртов задрот посмел к нему прикоснуться?       — Ты… — угрожающе тихо зашипел Кацуки, всё ещё не отталкивая почему-то серьёзно настроенного Мидорию от себя. Да он же сам недавно излучал всем своим телом чувство страха.       — К-каччан!       — Завались, Деку! — стиснув зубы, Бакуго насильно подавил в себе ярость. Вместе с этим уходила и непонятная горечь. Деку не смотрит свысока, его глаза упрямо глядели прямо в его затылок, стараясь прожечь в нём дырку. Этот задрот всегда лишь помогал. Странная скованность медленно отступила, и Деку явно это ощутил, поэтому тут же отошёл от Бакуго на два шага назад. Он снова зажался, словно сделал своё дело и решил опять поиграть в неженку.       Казалось, бывшие одноклассники были ошарашены тем, что Кацуки не сорвался, но Бакуго отошёл на второй план, когда их внимание всё же перескочило на Мидорию. Они ведь специально игнорировали его сначала? А эти фальшивые улыбки радости на их лицах лишь ещё больше подливали масла в огонь.       Их пригласили за стол. Мидория сел за соседний стул по правую руку от Каччана. Всего на мгновение тишина натянулась нервной струной. Неприятный гул в голове отдавался тупой болью. А потом кто-то завёл разговор. Странные темы, воспоминания из их средней школы, давно не смешные шутки. Кацуки раздражённо облокотился на спинку стула, все слова бывших одноклассников проносились мимо него. Изуку устало взял в руки подготовленный для него бокал. Он даже понюхал его на всякий случай. Яблочный сок был не худшим вариантом, но лучше, чем алкоголь.       Время будет тянуться, как набранный на ложку мёд.       Урарака мимолётно поглядывала в сторону их столика. Заказанный ранее салат был почти съеден. И она всё ещё старалась не привлекать внимания. Что Бакуго, что Мидория, оба выглядели незаинтересованным в этой встрече.       Очако устало сняла очки и положила их на стол. Ей казалось, что под глазами за это время образовались синяки. Нужно было срочно освежить весь свой разум. Поэтому выйти из-за стола в коридор показалось лучшим вариантом. Здесь было тише, чем в основном зале.       Но всё же на половине пути ей пришлось остановиться. Дверь за ней открылась, и в коридор вышел ещё один человек.       — Урарака-сан, — позвал её довольно уставший голос. Девушка лишь инстинктивно вздрогнула и тут же развернулась, встречаясь с зелёными глазами, — Ты же понимаешь, что теперь Айзава-сенсей не будет снисходительным к тебе?       — Это был мой выбор, — тут же попыталась оправдаться Урарака, но резко потеряла всю активность. Изуку упрямо говорил выражением своего лица, что ему не нужны были объяснения. Её голос дрогнул, — Прости…       Изуку тяжело вздохнул, но в следующее мгновение на его лице уже была улыбка, вымученная, но не натянутая.       — У тебя вышла плохая маскировка, Урарака-сан, — нервный смех ненароком вырвался из его горла, — Давай мы обсудим сегодняшнее чуть позже? Подожди нас здесь пока.       Она видела, как его подкосило, когда Изуку развернулся к ней спиной, чтобы уйти обратно в зал. Руки сами потянулись за ним, но ноги остались на месте, губы сомкнулись в тонкую линию. Очако больше не могла рушить доверие между ними. Как там говорилось в книгах? Между ними возросла стена? Отвратительная пустота в груди говорила о том, что девушка сама же всё и испортила.

…

      В ушах жутко звенело. Изуку чувствовал себя так, словно на его голову повесили ведро, и все звуки где-то отдалённо играли на фоне.       Он не хотел обидеть Урараку, просто… Просто он идиот! Очако хотела помочь, а Деку мог чуть мягче обойтись с ней, сейчас хотя бы поговорить. А в итоге, оставил всё на потом. В данный момент он поступал совсем не профессионально. Находиться в таком критично состоянии было опасно для него. Слишком много всего. Его голова была слишком перегружена…       Звон. Кажется, кто-то спросил его о чём-то. Это был Бакуго?       — Эй, задрот? — странный треск взорвался в его голове вместе с голосом Кацуки. Изуку неуверенно повернулся в его сторону, — Пошли отсюда нахрен. Слишком много шума от них!       Шум. Верно! Это всё был шум, который резко перешёл в тишину. Почему тишина такая громкая? Изуку столкнулся с огромным количеством взглядов будто изголодавшихся зверей.       Что-то происходило, но уставшее сознание Изуку не успевало обрабатывать всю информацию…       — Вы слишком рано уходите, нет? — сказала кто-то из девушек. Бакуго даже не понял, кто это был на самом деле.       — У нас есть ограничения, — прошипел Кацуки (ему так и хотелось добавить какое-нибудь слово для оскорбления в конце). И снова тишина, даже с тем шумом на фоне, казалось будто их столик остановился во времени.       Возможно, сам факт того, что они собирались уйти, стал отправной точкой для всех. Каждый потерял в себе сдерживающий стержень, каплю стыда. Посыпались нежеланные вопросы. И если по приходу все вопросы касались Бакуго, то теперь решили перескочить на Мидорию.       — Мидория, ты действительно находишься в UA? — задал кто-то из девочек вопрос, который точно не был связан с предыдущими темами. Изуку нервно заёрзал на месте. Это был вопрос для разогрева, да?       — Вы же все смотрели спортивный фестиваль. Что за идиотский вопрос? — удивительно, что на него ответил кто-то кроме Изуку и Бакуго.       — Просто странно, что твоя причуда проявилась так поздно, — началось…       Это замечание заставило практически всех повскакивать с мест, чтобы оказаться чуть ближе к ребёнку со странностями. Именно этого Изуку и боялся. К нему снова относятся, как к инвалиду. Его пальцы до побеления сжали брюки на ногах, но лицо он старался сохранять нейтральным. Внутри груди образовалась буря, и он чувствовал, как мир перед глазами начинал всё быстрее вращаться. Изуку ведь по сути инвалидом и остался бы… если не Всемогущий, он бы всё ещё был мусором, которого просто никто не замечал бы. Это всё из-за его врождённой инвалидности. Сердце сжалось от приближающегося ощущения паники. Что же за день такой невезучий?       — Она такая травмоопасная… твоя причуда       — Ты типа ещё жив?       — Как ты вообще её контролируешь?       — Это так странно и стрёмно, чувак!       Резкий вдох. Он действительно был странным…       — Никто же не будет обманывать простой народ и хайпить на тебе?       — UA не стала бы так позориться       Дыши… дыши… Как ты мог забыть ощущение кислорода внутри своих лёгких?       — Герои совсем опустились, раз теперь пытаются зарабатывать на таких, как ты.       — Не говорите про них такое, проблема явно не в героях!       Биение сердца стало больше походить на удары молотком по голове. Ощущение реальности перестало существовать. Только эти слова и он.       Шум… Опять слишком много шума.       — Деку!

      — Деку, ты ввёл всех в заблуждение.

      — Завалите-… вс… на-…-уй.       В голове образовалось эхо. Какое странное ощущение, будто тебя всего накрыло колпаком.       — ДеКу-у-у-у-у! Эй! Задр-…

Ты такой беспомощный

      Бакуго нервно оттолкнул очередного официанта от себя, который уже угрожал вызвать скорую и заодно полицию, если Изуку не станет лучше. Посетители в кафе подсуетились, и большая часть старалась ближе разглядеть представленное зрелище. Как же Кацуки ненавидел их всех сейчас. Всех до единого! Он не знал, как вывести парня из состояния шока, казалось, что Изуку совсем перестал дышать. Его лицо становилось все синее и синее, а губы бледнее, и это явно был признак удушения. Этот идиот отказывался дышать! Он словил чёртову паническую атаку, а Кацуки ни о чём не мог думать, как избить каждого в этом помещении. Он не знал, как помочь ему, ведь чертов задрот игнорировал любое слово. Люди мешали нормально думать и соображать, они кольцом окружили жертву для своего собственного интереса. Воздуха не хватало уже даже ему. Прошло всего-то максимум минута, как Изуку перестал подавать признаки «жизни», а Бакуго казалось, что намного больше. Считанные секунды…       — Изуку!       Знакомый голос еле ощутимо коснулся его ушей. Гул толпы не стихал, а рядом стоящие подростки, из-за которых всё это и началось, лишь ещё больше выводили Кацуки. Они совсем не помогали. Чёртовы отбросы, которые до сих пор не выучили урок со средней школы. Как были детьми, так и остались второсортным мусором.       Бакуго лишь успел боковым зрением заметить, как рядом пронеслась чья-то фигура. В следующее мгновение слишком знакомая ему девушка уже на повышенных тонах приказывала персоналу кафе вывести лишних людей из помещения. Кацуки продолжал что-то кричать Изуку, но все его слова даже ему не запоминались, они были спонтанными и абсолютно на одних эмоциях. Он просто хотел, чтобы этот придурок вновь начал дышать.       — А вы… останетесь! — угроза со стороны Очако заставила уголки губ дрогнуть в нервной усмешке. Бакуго вновь встряхнул Изуку, на что получил в ответ рваный вздох.       Урарака присела рядом с ним и без лишних слов оттолкнула Кацуки от Мидории. Она полностью заняла его место, а сама указала на толпу подростков, намекая на быструю расправу.       — Я почему-то не удивлён, что ты вообще здесь, Круглолицая, — ему нужно было вернуть самообладание. Что-то подсказывало, что с появлением девушки, Изуку должно стать намного лучше. Его взгляд маниакально перескочил на напуганные лица подростков. Ладони опасно засверкали маленькими взрывами. Да, у него было в запасе приплетено парочку ударов для некоторых людей. И когда это Кацуки заделался в мамочки для этого задрота?       Урарака постаралась привлечь внимание Деку к себе. Самое главное, чтобы он снова начал дышать. Он забыл, как это делать… Испуганные глаза парня смотрели мимо неё. Девушка знала, как могла вернуть к себе его внимание. Её пальцы медленно коснулись округлых щёк. Аккуратными движениями она попыталась нарисовать какую-то фигуры по его веснушкам. С губ сорвались первые цифры, она будто просила, чтобы Изуку тоже повторял за ней. Одной рукой девушка мягко накручивала его волосы на свои пальцы, а другой она всё ещё утыкалась в его щёку. Простые слова, какая-то похвала для него или обычная тема их разговора ни о чём (и сейчас она вспомнила, что они давно не устраивали спарринги друг с другом).       Видя его глаза, Урарака спокойно улыбнулась, понимая, что смогла вернуть к себе всё его внимание. Она снова начала считать, медленно вдыхая воздух и выдыхая его. Мидория повторял за ней. Его щёки вновь приобрели более живой оттенок, а синева постепенно уходила с лица. Через некоторое время Урарака и вовсе перестала говорить, считать для него, успокаивать. Изуку уже мог сам спокойно дышать. Он лишь уткнулся носом в её шею, позволяя себе немного расслабиться после пережитого шока и паники. Лишь бы снова почувствовать себя в безопасности… только рядом с ней, здесь и сейчас.       Мидория угрюмо проследил за тем, как один из официантов попытался отцепить Кацуки от бывшего одноклассника, имя которого он уже и не помнил. Снова простой служащий получил в лицо, и это закончилось нокаутом для него. Урарака мгновенно подскочила с пола, потянув за собой Мидорию (когда он вообще успел потеряться в пространстве… когда умудрился потерять над собой контроль и упасть на пол?). Изуку старался двигаться сам, но поддерживающая рука на его талии действительно помогала, что и не хотелось отказываться от этой помощи. Перед глазами всё ещё расплывалась картинка, но он точно мог разобрать лица близко стоящих к нему.       — Ещё одна проблема, — прошипел Кацуки, снова начиная закипать. Его взгляд блуждал по распластавшемуся телу на полу (бедный официант), — Я…       — Вина полностью лежит на тебе! — совсем безэмоционально проговорила Урарака. Она даже не посмотрела в его сторону, на данный момент её глаза изучали лица подростков, которые всё ещё боялась просто пошевелиться.       — Ты совсем распустила свой язык, Круглолицая! — губы изогнулись в зловещей улыбке, но Бакуго даже не стал спорить. Мидория был ему за это благодарен, пока благодарен. Дальше, он боялся, всё могло стать хуже…       — Значит, тебе всё это и разгребать, — нет, Изуку уже догадывался к чему всё шло. Парень попытался вырваться из захвата Очако, но она упорно держала его и не отпускала, — Я позвоню Всемогущему, и мы спокойно решим все проблемы.       А вот всё и стало хуже.       И пока группа подростков дожидалась преподавателей Юэй, ресторан успели прикрыть до следующего дня. Благо, их менеджер не стал вызывать полицию, когда узнал, кто с ним говорил. Будущие профессиональные герои. В их мире статус решал всё, да?       Изуку устало прикрыл глаза. Голова всё ещё раскалывалась от нежеланных звуков, но лёгкие прикосновения к его волосам вызывали волны спокойствия по всему телу. Урарака позволила ему лечь на свои колени. Пол был холодным, но мягкие руки дорогого человека грели сильнее огня. Бакуго стоял неподалёку, угрюмо уткнувшись в телефон.       Мидория понимал, что должен был извиниться за всё: за своё отвратительное поведение и ужасное настроение, из-за которого практически неделю игнорировал всех своих друзей; за то что пытался оттолкнуть от себя Урараку и другое. В последнее время было трудно вообще о чём-то думать. Бесконечные сны о прошлом его причуды. Образы других героев, которыми он так восхищается, уже стали кошмарами.       Он так устал. Изуку не мог сказать об этом даже Всемогущему. Пока он сам не разберётся во всём, то и говорить кому-то не стоило.       Но всё опять испортилось и усложнилось. Он должен был поговорить, как со Всемогущем, так и с Ураракой.       Изуку открыл глаза и тут же встретился со взглядом девушки. Она неуверенно склонилась над ним. Яркий румянец добрался уже и до шеи. Мидория быстро глянул в сторону Бакуго. Парень уже успел позвонить кому-то, и никто не был бы удивлён, что разговаривал Кацуки на повышенных тонах так только с Киришимой. Он совсем не обращал на них внимания…       Мидория мгновенно покрылся краской, когда ощутил тёплое прикосновение ко лбу. Слегка шершавые губы уже растянулись в искренней улыбке, выраженной чистой и яркой любовью. Изуку улыбнулся ей в ответ. Шум в голове уже не казался таким громким.       — Спасибо, — одними губами прошептал Изуку. Урарака засияла ещё ярче.