Все равно уже нечего терять

— Эй, прос­нись! — Алу­кард ти­хонь­ко тол­кнул ме­ня в предплечье. — Да? — быс­тро вско­чила я и рас­пахну­ла гла­за. Удивительно, провалилась так провалилась, я не думала, что усну настолько крепко. — Я уже по­нял, что ты ме­ня не слу­шала, но как ока­залось, все слож­нее, чем мы предполагали. — В смыс­ле? — я потерла левый глаз и чуть нахмурилась. — У те­бя двое су­ток на то, что­бы по­пасть до­мой. Если сегодня доберешься до туда, то смо­жешь про­быть в сво­ем ми­ре не боль­ше двад­ца­ти че­тырех ча­сов. — Еще раз. — попросила я, все еще не понимая, о чем он говорит. Алу­кард недовольно за­катил гла­за и на­чал сна­чала. — Ес­ли ты хо­чешь по­пасть до­мой, то ты дол­жна сде­лать это се­год­ня. У те­бя бу­дет все­го один день в сво­ем ми­ре, а ес­ли ты не вер­нешь­ся, то ос­та­нешь­ся там на бли­жай­шие... — он по­мед­лил. — шесть со­тен лет. — Вот черт, ли­мит есть. — уди­вилась я. — Почему? — Видимо, чтобы такие как ты не шастали туда-сюда между мирами. — слегка укоризненно повел плечами вампир. — Вот жалость, ведь я здесь. — усмехнулась я, поднимаясь с насиженного места. — Уже стемнело? — Дос­та­точ­но, что­бы вый­ти наружу без последствий. А мне, к со­жале­нию, по­ра, долг зовет. На­де­юсь, еще уви­дим­ся, моя новоприобретенная слуга. — он не стал ухо­дить, как нор­маль­ные лю­ди, че­рез дверь. Про­шел сквозь сте­ну. Лицезреть это во второй раз было не так поразительно, но и не сказать, что привычно. Слуга, отдалось в моей голове. Впервые он обратился ко мне подобным образом. Интересно, можно ли судить по примеру с Серас, как используется положение слуги, или же это зависит напрямую от меня? Выбравшись из библиотеки и найдя выход из особняка, я ока­залась на улице. Сначала мне предстояло добраться до более людной части Лондона, там я гораздо лучше ориентируюсь. Правда, я себя немного переоценила, и, уже будучи на одной из самых оживленных улице, поняла, что не знаю, куда мне идти. Блестяще. Кто знает, сколько я потрачу времени на один только поиск того переулка. "Делов-то, найду за пол часа этот пор­тал и вер­нусь до­мой", — ду­мала я. Херня. Ненавижу, когда что-то идет не по плану. Отыскав некое подобие тихого западного района и заблу­див­шись окон­ча­тель­но, я уже хо­тела пой­ти и спро­сить у ко­го-ни­будь, где я, как вдруг уви­дела тот са­мый пе­ре­улок. Ура! Сла­ва вам, таб­лички с наз­ва­ни­ями! Дэрс, мать его, стрит. Хотя, мне он больше не понадобится, по крайней мере, в ближайшие шестьсот лет. Я поч­ти что бе­гом вле­тела в узкий проход между домами, пред­ва­ритель­но закрыв лицо руками, чтобы не ослепнуть. Уже зна­комый свет, лег­кий ве­тер щекочет нос. От­крыв гла­за, я дол­го не мог­ла при­вык­нуть к "ста­рому" ви­дению ми­ра. Все казалось таким... Странным, даже отталкивающим, гипертрофированным. Абсолютное отсутствие стиля. Пока я не торопясь двигалась в сторону дома, вспомнила, что дол­жна бы­ла заб­рать день­ги у сво­его ра­бото­дате­ля сегодня днем. Ни с кого не убудет, ес­ли я при­ду именно сейчас. Несмотря на запрет на личную жизнь и секреты, я никогда не смогу рассказать начальству, где меня носило целые сутки. Пусть я и жила в собственной квартире в одиночестве, не нужно быть Пуаро, чтобы догадаться, кто и где следит за мной. «В целях безопасности», как голосом автоответчика следует мысленный ответ. Негласный офис располагался не так да­леко от это­го мес­та, так что мне хва­тило пят­надца­ти минут ходьбы в среднем темпе до пункта назначения. Жилой дом старого образца с французскими окнами и итальянскими горничными, этот дом был любимым пристанищем богачей и контрабандистов, все собрания, меняющие жизни, проводились в барах и гостевых в этом самом Доме Номер Восемь. Отсюда можно было уйти с лучшей пушкой в мире, но никак не войти, четыре КПП с профессионалами, чьей реакции позавидует свистящий в воздухе хлыст. При очередном ощупывании на входе я подумала о своих возможных способностях вампира. Сработают ли они здесь, с этим уродом, которому интересна скорее моя – честно говоря – мало впечатляющая грудь, нежели мои карманы и места между рубашкой и пальто. — А ты изменилась, Рейв, — басисто хмыкнул мужчина, отпуская меня. — Болеешь, что ли? Холодная как твои клиенты, — его коллега, подпирающий стену, довольно хрюкнул от смеха. Обхохочешься, Стэн. — Судя по всему, тебе это не мешает, — одернула пальто я, с омерзением окинув его взглядом. — Осторожнее, Брук. Ты провинилась перед папочкой, думаю, он не сильно расстроится, даже если я тебя прямо здесь трахну и вмажу по самое «здрасте», — тяжелая ладонь, как тиски, сомкнулась на моем плече, больно впиваясь в ключицу. В глазах слегка помутнело, желтый свет люстр стал белеть, я поморщилась от того, как стала глохнуть от впервые проступившего голода – я могла слышать как бьется его бычье сердце, как по тысячам сосудов бежит кровь, что даст мне мыслить здраво, сделает меня... С такого все начинается. «Неуязвимость» и прочий бред. Не для меня. Заметив мой негодующий взгляд и, возможно, бесстыдно и провоцирующе приоткрытый рот, амбал влепил мне предупреждающий в нос. Так часто происходило среди работников моего круга, и скажу честно, мне прилетало довольно редко, лишь за мои комментарии. В ближайшую к боссу десятку меня не тянуло, это просто напросто дало бы мне возможность выебываться перед другими своими несуществующими привилегиями. Вся система сплошной обман. Пройдя длинный бордово-золотой коридор и еще пару смежных комнат, где по-хозяйски разместились какие-то люди, которые могли оказаться как дипломатами, так и представителями кортеза или ООН, я шагнула в просторный кабинет, где застала великого и ужасного Ричарда Баркера за пересчетом налички. Сколько раз я стояла здесь, в этом заставленном антикварном хламом кабинете и получала задания, или же наооборот, отчитывалась перед ним и его друзьями, глотая слезы и рвотные позывы, когда только начинала. Благо, этот период длился совсем недолго. Седовласый обрюзгший муж­чи­на с на удивление добрыми серыми глазами посмотрел на ме­ня: — А-а-а, Рей­вен. Нагулялась? — я знала, что ни к чему хорошему это не приведет, поэтому, после его паса рукой, без пререканий присела в бархатное кресло с самыми неудобными резными подлокотниками. — Сэр, произошел несчастный случай, — с фальшивым придыханием начала я, утыкаясь взглядом в угол его стола, — после выполнения задания... — Что с тво­ей одеж­дой? — казалось, Баркер не изображал беспокойство и интерес. Я с немой досадой посмотрела на грязную , в подтеках крови и даже чуть пыльную одежду и подумала, как это аргументировать. Приукрасить половину правды будет неплохим вариантом. — На меня напали. Ублюдков было четверо. Какие-то вандалы на заброшенной фабрике решили, что если убить человека с эффектными кровопусканиями, Дьявол к ним явится. Я убила их и закопала рядом с бетонным водостоком. — Надеюсь, ты не врешь, ибо мы редко упускаем людей из виду. Тебя обнаружили в центре на пути сюда. Бедная девочка. — мис­тер Бар­кер деловито сложил стопки бледно-красных купюр номиналом в сто фунтов стерлингов за каждую в сторону, расчищая место на столе, говоря так, будто мы обсуждали муторную бухгалтерию. — Нет, что вы. Все было выполнено в лучшем виде, вы же меня знаете. Я хо­тела с ва­ми серь­ез­но по­гово­рить. — Боль­ше, чем пять­де­сят ты­сяч фун­тов ты не по­лучишь, да­же не про­си. А тех четверых никто не заказывал. В ином случае, ты оказала услугу полиции, — быс­тро пос­ле­довал от­вет. Подумал, что пришла требовать больше. Еще пару лет назад я бы еще поторговалась бы, а потом просто поняла, что больше пятидесяти или семидесяти я никогда не потребую, мне столько не нужно. — Нет, вы ме­ня не по­няли. Даже не знаю, с чего начать... Я ра­бота­ла на вас такое долгое время, мы стали почти что семьей, но... Мне кажется, что настало время развивать свою жизнь в другом направлении. — Баркер с сомнением и тревогой уставился на меня. Из него получился бы блестящий актер – так делать вид, что тебе не все равно, может не каждый. — Я хочу сказать, ухо­жу. А точ­нее, у­ез­жаю, очень да­леко. Начну новую жизнь. — Только не говори, что попала под какой-нибудь федеральный розыск, и как только уедешь, нам предъявят отчет за массовое убийство. Не знаю, детка, может, за эти годы ты стала психопаткой. — напряженно произнес Ричард, заглядывая мне за плечо и приказывая запереть дверь. Узнаю своего босса, я бы тоже сначала заподозрила нечто неладное. — Нет! — запротестовала я. — Ничего подобного. Я просто... Не могу больше. Знаю, вы просто так не отпустите, но я совершенно чиста перед вами. Хочу все изменить. Не прошу место в Программе защиты свидетелей, я ни от кого не бегу. — Не знал, что скажу это именно тебе, — Ричард встал с кожаного кресла, — но я рад, что ты наконец образумилась и решила покончить с этим. Займешься чем-то более подходящим, — очень символично, что на этих словах нос почти перестал кровоточить; мне был протянут шелковый платок с синим обрамлением. Дорогой, сука, а кровь не впитывает, скользит. Не люблю шелк. «Может, воспользуешься шансом и сбежишь, а, Дракулина?» — хохотнул у ме­ня в го­лове го­лос Алу­кар­да, что зас­та­вило вздрог­нуть от иллюзии оглушительного шепота внутри. Он и тут до ме­ня доб­рался. Все-та­ки грань меж­ду ми­рами не препятствует ментальной связи. Раньше я была как на ладони у целой организации, и тем не менее, чувствовала уединение в своем сознании, а теперь я отдана другому, и ни одна случайная мысль не является больше моей собственностью. Ужасающе. — Научусь вышивать и все такое. — улыбнулась я. — Ну да – свадьбы, беременности, колледжи... Каждая женщина этого хочет, правда? — Баркер всегда был немного сексистом, точнее просто старомодным, что в наше время одно и то же. — Пе­ред тем, как уй­ти у ме­ня бу­дет к те­бе по­руче­ние. А если конкретнее – за­дание. — Хо­рошо. — махнула рукой я. — Сколь­ко че­ловек? Два, три... — Че­тыр­надцать. — пе­ребил ме­ня он. — Что? — за всю мою карьеру я никогда не убивала так много за раз. Обычно меня нанимали для убийства одного или двух человек, но что бы четырнадцать... — Так мно­го? Хочу взглянуть на того, кому они насолили. — Де­сять из них причастны. Информация конфиденциальна. Чет­ве­ро тут не при­чем, но я знаю твою при­выч­ку – не ос­тавлять сви­дете­лей. Так что в ито­ге че­тыр­надцать. — он вышел из за сто­ла и про­тянул мне две кар­точки. На од­ной из них был ука­зан ад­рес, где они все соб­ра­лись, а дру­гая бы­ла по­хожа на про­пуск. — Это зак­ры­тое ме­роп­ри­ятие, без проиглашения не по­падешь. — Бу­дут еще ка­кие-ни­будь по­жела­ния? — я в ожидании поджала губы. — Нет. Раз это твое пос­леднее де­ло, мо­жешь рас­пра­вить­ся с ни­ми как хо­чешь. Сра­зу пос­ле вы­пол­не­ния – об­ратно ко мне. — И все же... — протянула я, опустив глаза, что с моей стороны было похоже на кокетство. Иногда это подставляло меня, отчего возникало недопонимание. Одна из причин, почему меня держат – пока я не открою рот и буду бегать глазами туда-сюда, меня можно счесть милой и даже загадочной. — Почему именно я? У нас есть более подготовленные люди. Это почти терракт. — Клиент настаивал. Ты ему как-то раз приглянулась. — В таком случае... Бу­дет сде­лано. — повела плечами я, наиграно отдав честь. — Иди, вы­бери ору­жие. Кив­нув, я выш­ла из ка­бине­та и нап­ра­вилась в след за «караульным» в неч­то вро­де под­ва­ла. Я зна­ла, что сде­лаю этими людьми. Не каждому вампиру в качестве первой трапезы выпадает оплачиваемый ужин. Я была голодна так, как никогда в жизни. Это вязкое желание окутало все мои мысли, я не была способна ни о чем думать, кроме как о крови. Как я понимаю Серас, каждый день борющуюся с жаждой... Нет, не понимаю. В первый же день готова ей поддаться. Можно назвать меня слабой, а можно практичной. Взяв случайно выбранный пистолет и вый­дя на све­жий воз­дух, я еще раз пос­мотре­ла на ад­рес и быс­трым ша­гом от­пра­вилась на свое пос­леднее в этом ми­ре убий­ство. На переодевание я не стала тратить время, пришлось бы делать большой крюк. Какая разница, в чем я их съем? Это ока­зал­ся очень прес­тижный отель, на­ходя­щей­ся поч­ти в цен­тре Лон­до­на. Никогда не любила гулять здесь, где собирались самые отборные сволочи при деньгах. Не подумайте, мне нравится смотреть на их дорогие машины, роскошные шмотки и разодетых маленьких собачек под мышкой, но мне от этого становилось жутко неуютно и даже противно. Их надменные выражения лиц вызывали во мне желание убить их за углом следующего дома. Как будто они не люди, бессмертные самодовольные Аполлоны. Зайдя в богатой отделки холл, я подошла на ресепшн и по­ложи­ла кар­точку на стой­ку. Для убедительности и чтобы подавить все возникшие подозрения, я беззаботно сросила: — Я не опоз­да­ла? Ра­бот­ник оки­нул ме­ня "нем­но­го" опешившим взглядом, поэтому я резко запахнула пальто, чтобы было не видно, в каком ужасном состоянии моя настрадавшаяся рубашка. — Нет. — го­лос парня дрогнул, однако обошлось без неприятностей. Как и все кру­тые зак­ры­тые ту­сов­ки, она рас­по­лага­лась на вер­хнем эта­же, в пентхаусе, ку­да я без тру­да под­ня­лась. Это все же луч­ше чем кры­ша, где я час­тень­ко си­дела с вин­товкой и ча­сами жда­ла свою цель. Не везло, если это происходило ночью, бдительность притуплялась из-за сонливости и легкого мондража от высоты. Пос­ту­чав в дверь, я уже дос­та­ла пис­то­лет и на­чала ждать. Через пару секунд молодой че­ловек в фор­ме (еще и об­слу­жива­ющий пер­со­нал при­дет­ся ли­шить жиз­ни, а то ведь копам позвонит) от­крыл дверь и уже при­гото­вил­ся ска­зать что-то в ро­де: "Доб­ро по­жало­вать", но тут же по­лучил пу­лю в лоб. Как я заметила, в ком­на­те бы­ло во­семь муж­чин и шесть жен­щин, все как с красной дорожки, яркие и вычурные, с искорками драгоценностей на шеях и руках. Пронзительные женские крики заставили меня поморщиться, для моего острого слуха это чересчур. — Тихо! — крик­ну­ла я, от че­го все разом зат­кну­лись, не отрывая от меня взгляд. Я сделала пару шагов вперед и аккуратно закрыла за собой дверь. — Вы не зна­ете, кто я, а я не знаю, кто вы. Мне не ска­зали, ка­ких кон­крет­но уб­людков на­до убить, по­это­му, — я перезарядила пистолет и неизвестно отчего улыбнулась. Боже, в меня на мгновение будто вселился Алукард, иных причин этой извращенной жестокости я не вижу. До меня дошло, что это хуже Алукарда – это мой собственный голод, — умрут все. Тот, кто пос­ме­ет поз­во­нить в по­лицию – ум­рет пер­вым, правда, времени на это у вас особо не будет. — мне на глаза попался какой-то мужчина, только что прекратившись набирать на телефоне номер, возможно, полиции. Цокнув языком, я выстрелила ему в грудь. — Вот видите... Вряд ли вы мне поверите, но мне и правда жаль. С эти­ми сло­вами я на­чала стре­лять в них, но не в голову или сердце, а так, чтобы грохнулись и не дергались какое-то время. Мне бы­ло пле­вать, что выс­тре­лы мог кто-ни­будь ус­лы­шать. Думаю, в таких отелях пальба из огнестрельного оружия происходит не впервые. Как там... "У богатых свои причуды?". Вскоре комната пропахала порохом, свежей кровью, вдобавок запах крепкого алкоголя и сигар, который тут уже был. Хотелось раствориться во всем этом, перестать стрелять, но жажда заслонила все и вся, заставляя меня калечить их все больше. С тех пор как я ста­ла вам­пи­ром, я не вы­пила ни кап­ли кро­ви. По мне, довольно крупное на­чало, че­тыр­надцать че­ловек. Тяжесть вдавилась в решетку ребер – я дорого за это поплачусь. Когда патроны кончились, а люди еле ползали, я откинула пистолет куда-то в сторону и присела рядом с одной пышногрудой блондинкой в зеленом коротком платье. Шея, руки открыты, декольте глубже некуда. У нее не было сил кричать, поэтому она лишь уставилась на меня с безграничным ужасов в глазах. Я медленно провела четырьмя пальцами по открытому окровавленному плечу и облизала их. Теперь я чуть больше понимаю чудовищ; как только попробуешь, трудно остановиться. Жид­кость, дарующая те­бе жизнь. Отмазка для тех, кто потерял контроль. Ока­зыва­ет­ся, ког­да ста­новишь­ся вам­пи­ром, кровь бу­дет на­поми­нать вкус тво­его лю­бимо­го на­пит­ка, будь то виш­не­вый сок или ви­но. Ког­да я за­кон­чи­ла свой банкет, отожравшись как самая настоящая свинья, в го­лове проз­ву­чал томный и немного довольный го­лос вампира: «Ни капельки не проронила, ювелирная работа». — Спа­сибо. — вслух ска­зала я и облизнула губы. Голова будто налилась свинцом, а в остальном теле невыразимая легкость, все вокруг словно парило. Не знай я, что было накануне, сказала бы, что я вдрызг пьяна. Насвистывая заевшую в голове мелодию, я вышла из по­меще­ния и как ни в чем не бы­вало нап­ра­вилась вниз по служебной лестнице, к заготовленной машине у черного входа. — Так быс­тро уп­ра­вилась? — на этот раз ме­ня встре­тил мис­тер Бар­кер в одном из коридоре своего личного этажа. — Да. Время экономила, домой не заходила. Счи­тай­те, что это бы­ло бес­плат­но, — глупо хмыкнула сквозь нетрезвую улыбку я. — Что? Обыч­но ты со мной еще и по­тор­го­вать­ся лю­бишь на счет це­ны, а сей­час ты уби­ла че­тыр­надцать че­ловек, и бес­плат­но! В былые времена и при других обстоятельствах это потянуло бы чуть ли не на пол миллиона. "Пятнадцать человек", — по­дума­ла я. — Это бу­дет мой пос­ледний по­дарок. — от­ве­тила я. — Нет, естественно, от такой суммы отказался бы только идиот, — сквозь усмешку сказала я, — но... Мне это не нужно. Босс по­дошел ко мне. — Чем же ты собираешься заниматься, раз отказываешься от такого? А знаешь что? Мне все равно, я не идиот, что бы уговаривать тебя, — он по­жал мне ру­ку. — Вот и договорились, — вздохнула я. Мне тоже будет этого не хватать. — Но преж­де чем ты ме­ня по­кинешь, я те­бе кое-что от­дам. — муж­чи­на вы­шел из ко­ридо­ра и вер­нулся с ог­ромной затертой ма­чете, с ко­торой я ког­да-то приш­ла к не­му. Если сейчас она кажется мне такой внушительной, то я даже не могу представить, как я управлялась с ней раньше. — Мно­го лет на­зад, девочка с длиннющим конским хвостом и сверкающей мачете зарубила какого-то утырка, хотевшего меня заколоть по дороге к тачке, и не проронила ни одной слезы. Потом дай, говорит, работу, буду убивать за деньги всех, кто это заслуживает. Поначалу я и правда очень тщательно подбирал тебе цели, всяких ублюдков, которые, как ты сказала, недостойны жить, мол, чтобы ты не теряла хоть какую-то веру в справедливость или что-то в этом роде. Ну а со временем, ты поняла, что никакой справедливости нет, тебя и бюрократы или попросту те, кто поднасрал кому-то одному начали устраивать. Те­перь ты с этой ма­чете и уй­дешь. — мужчина протянул мне рукоять. — Нет, оставьте се­бе на па­мять. — возразила я, отодвигая перемонанную дряхлым потемневшим бинтом ручку клинка. — Лишнее дурное воспоминание мне ни к чему. — Ни за что. Ты обя­зана ее заб­рать. Это же твоя мечете, которая принадлежала, насколько я помню, твоему отцу. Если и избавляться от нее, так тебе, — Ричард вру­чил ее мне, и я не стала пререкаться. "И как я с этим по го­роду пой­ду?...", — по­дума­ла я. — С этой шту­кой те­бя быстро посадят в обезьянник, так что те­бя от­ве­зут до­мой. — как буд­то про­читав мои мыс­ли, ска­зал он. — Было бы прекрасно. — И это то­же твое. — Бар­кер по­дал мне чер­ный че­модан с те­ми пять­юде­сятью ты­сяча­ми, еще за предыдущее задание. Окон­ча­тель­но поп­ро­щав­шись, я выш­ла на ули­цу, где ме­ня уже жда­ла ма­шина, та же, что привезла меня сюда. Я без проб­лем доехала до до­ма. Странное чувство преследовало меня всю дорогу, будто я жива. Конечно, мое сердце не билось, а дышала я, по привычке, иногда пропуская минуты, но почему-то мне казалось, что я все еще человек. Наверное, это потому, что если наполнить организм мертвого кровью живых людей, да еще в таком количестве, то даже самый мертвый из всех мертвых почувствует хоть каплю жизни внутри. Зайдя в квартиру, которую, по ощущениям, не видела лет сто, я узрела уже при­выч­ную мне кар­ти­ну: бар­дак, ко­торый я не ус­пе­вала или не хотела уби­рать. Чистоплотность никогда не была мне присуща. Раз­бро­сан­ные ве­щи, бу­маж­ки, обер­тки от кон­фет, кру­ги от кру­жек на сто­ле, пыль и кровь на сте­нах – все ос­та­лось нет­ро­нутым. Теперь ничего из этого не представляет ценность. От­ло­жив че­модан и ма­чете в сто­рону, я се­ла на ди­ван и за­думавшись, ска­зала: — Думаю, теперь вы не нуждаетесь в рассказе обо мне, хозяин.