Влюбиться в смерть

– Зай, мы не имеем права вмешиваться в дела людей! – отрезал Рик, тот, кто теперь обучал вас тому, как стать смертью. Тот, кто забрал вас из ада. – Но почему?! – зло прошипел ты, сощуривая глаза. – Там гибнут сотни детей! И они, в отличие от нас, смертями не стали! – Послушай, – мягко сказал он. – Ты должен понимать, что мы всего лишь посредники между миром жизни и миром смерти. Наша задача отпускать души в мир иной, а не вмешиваться в ход истории. – Он прав, – подтвердила твоя сестра, скучающе смотря на небо. Теперь на ее лице всегда читалась скука, хотя ты знал, что это просто недостаточное количество эмоций. Из нее же действительно делали машину для убийств. – Мы всего лишь проводники. – Ненавижу! – от злости ты стукнул кулаком по ближайшему дереву и кинулся прочь. Мир смертей был прекрасен. По сути, это место уже не было землей, а неким другим измерением. Большая его часть – сплошные вечноцветущие сады. Здесь всегда было лето. И здесь было слишком спокойно. А прямо в центре этого места – огромный готический дворец, в котором жили наивысшие существа: ангелы и смерти, которые по каким-либо причинам пока не выполняли своих обязанностей. Вас определили сюда для реабилитации. Но… все не так просто. Теперь вы – бессмертны. Вы больше никогда не испытаете боли. Вам словно дали еще одну жизнь. Теперь все можно начать с чистого листа. Вот только… вернется ли тот Ким, которым ты был до попадания в тот ад? И вернется ли та Нэра? – Ким… – тебе на плечо легла тонкая рука сестры. Весь этот псевдорай… а где-то там, на земле, сейчас в мучениях погибают дети. – Я хочу мстить… – прорычал ты. Тот вид переломанных тел вновь вызвал на твоем лице кровожадную улыбку. – Рик же объяснял, что душа, получившая бессмертие, после возвращения в тело может убить людей только в первые пять минут, и это как бы подарок… компенсация за все мучения… – Скажи, почему мы? ТАМ убили многих… – с горечью прошептал ты. Слезы навернулись на глазах, вспомнив, сколько раз ты слышал предсмертные крики в соседних палатах. – Чтобы стать смертью, недостаточно умереть, испытывая при этом ненависть, – раздался за твоей спиной голос Рика. Ты обернулся и столкнулся с ярко-желтыми змеиными глазами. – Чтобы быть смертью и выдержать бессмертие, нужно обладать определенной внутренней силой и мощью. Думаете просто провожать людей в мир иной? Это сможет не каждый. И судьба сама отбирает того, кто ей подходит. Видимо, вы подошли. Остальные нет. – Не такие уж мы и сильные, – фыркнул ты. – Тебя что-то тревожит? – Рик внимательно вгляделся в тебя. – Здесь слишком хорошо. Я не могу к этому привыкнуть, – бросил ты, отворачиваясь от него. – Вас разучили улыбаться. Это пройдет. Время лечит. Но… нас оно не вылечивает. Вы не забудете свое прошлое. Но вам нужно учиться с ним жить. Смертей много. У каждого своя тайна. И почти у каждого есть своя маска. Учтите это. Можете придумать себе свою. Чтобы скрыть боль. И Рик будто бы исчез. Ты обреченно вздохнул, понимая, что до сих пор не осознал: теперь будет только свобода. Конечно, очередной туманный совет своего отца-наставника ты пропустил мимо ушей. – Я и не хочу улыбаться. Никогда, – фыркнул ты. Нэра твоих взглядов не разделяла. Но, тем не менее, просто обняла тебя со спины. Вы снова были одни в этом мире. Отделенные друг от друга в прошлом, но самые близкие в настоящем. У вас одно общее горе на двоих. И с ним придется учиться жить. Быть может, бессмертие действительно не дар, а проклятие? Может, лучше было умереть, чем жить с таким прошлым? *** – Ты и есть та новая смерть? В последнее время ты все больше и больше любил проводить время в раздумьях. Тебя не интересовало ровным счетом ничего. Пока что Рик постепенно посвящал вас в новую жизнь, и вы все еще жили в мире вечного лета. Но если Нэра старалась как можно больше времени хоть с кем-то разговаривать, то тебе хотелось замкнуться в себе. Поэтому, удивлению не было предела, когда к тебе обратился совершенно незнакомый голос. – А если и так, то что? – ты лениво приоткрыл один глаз и снизу вверх посмотрел на собеседника, ибо лежал ты на земле. – Да так, ничего. Просто стало любопытно. Собеседник говорил холодно, с ноткой интереса, но в то же время безразличия. Интересное сочетание, нечего сказать. – У тебя что, траур? – усмехнулся ты, смотря на его черное одеяние. – Да. По убитой жизни, – он ответил довольно сухо и сел рядом, откидываясь на дерево. – Тебе что, места мало? Катись лучше… – Мелочь, тебе сколько лет? – усмехнулся он. – Не стоит дерзить старшим. – Ты типа тоже смерть? Ясно, – ты безразлично отвернулся. – Меня зовут Шакс. Твое имя? – Ким, – обронил ты, смотря на небо. Такое голубое… ты все никак не мог насмотреться на него. – Имя твое или придуманное? – Зачем что-то придумывать? – равнодушно отозвался ты. – Какая разница, как меня зовут… – Большая. Хотя… Знаешь, порой кажется, что это небо может вдруг ускользнуть из твоих рук навсегда, – Шакс сощурил глаза и устремил взгляд вверх. – Словно вот оно, а потом его уже нет. И необходимо как можно дольше смотреть на него. Ведь если тебя вдруг лишат его, можно будет вспомнить, какого оно цвета. Ты невольно повернулся к нему. Он смог привлечь твое внимание. Хотя бы тем, что полностью озвучил твои мысли. – Откуда ты… – Я все знаю. Поверь, мне было хуже. – Тебя… тоже держали взаперти? – удивился ты, словно тот факт, что еще кто-то стал смертью по аналогичной причине, просто не укладывался у тебя в голове. – И не только держали, – криво усмехнулся Шакс, смотря в небо. Ты побоялся спрашивать, да и он не горел желанием вдаваться в подробности. – Как ты живешь? Тебя не раздирает ненависть? – Как живу? Просто. Привык. Да и ненависть, которую ты сейчас считаешь своим проклятием, всего лишь сможет помочь тебе стать сильнее. Шакс был чем-то похож на тебя. Только ты был еще молод, а он уже повидал многое. И смертью, видимо, стал давно. – Не забывай о своей ненависти. Ты обязан ненавидеть всех людей. – Я их уже ненавижу, – ты неопределенно мотнул головой. – И правильно. Они недостойны. И в тот самый момент, как судьба решила, что ты избранный, больше не нужно вдумываться в их проблемы. Теперь ты существо нового ранга, помни об этом. И не связывайся со смертным сбродом, – сказал Шакс, поднимаясь и сверху вниз смотря на твое безразличное лицо. – Чем быстрее привыкнешь к новой жизни и чем раньше перестанешь себя жалеть, тем лучше для тебя. В твоих силах измениться. Используй эту возможность правильно… брат. Ты недоуменно посмотрел ему вслед. Если он назвал тебя братом, то значит, Рик был той самой смертью, которая обеспечила Шаксу вечную жизнь. Это интересно… *** Непонятно почему, но сейчас у тебя дрожали руки. Ты не должен был волноваться, но волновался. А все потому, что это твое первое дело, твоя первая роль в качестве проводника. Рик, а точнее, Рикки пошел с тобой – Нэра уже прошла обряд посвящения. А ты вышел из депрессии только недавно, если к жуткому чувству опустошения вообще можно было применить это слово. Рикки говорил, что такое бывает, это нормально. К тому же, если его выбрала судьба, значит, так ей было угодно, и смерти не имеют право что-то менять. Поэтому к тебе относились со спокойной уверенностью, что твое состояние лишь временное. И никто тебя в нем не обвинял. – Ну что, солнышко, готов? – необычайно высоким голосом спросил твой… отец. Странно его так называть, но все же. Ты нервно кивнул. – Удачи… Рикки нагнулся к тебе и чмокнул в щеку. Такие проявления заботы были не редкостью, но тебе было на это наплевать. Тебя никак не трогало то, что он тебя целует или лапает. Наверное, некая покорность перед ним останется с тобой до конца жизни. Хотя, вернее сказать, до скончания времен. А вот и объект: молодой парень, двадцать пять лет, которому на роду было написано умереть под колесами автомобиля. Если бы это была случайность, то вы бы предотвратили лишнюю смерть. Но раз так и положено, не в ваших силах вмешиваться в течение событий. Ты, правда, так и не понимал, откуда известно, должен ли умереть человек в тот или иной момент, или не должен, но как-то сам при взгляде на него смог отделить его от остальной массы. Словно у него на лице отпечаталась тень приближающейся кончины. – Так, как только его собьет машина, ждешь несколько секунд и разворачиваешь купол, понял? – Понял, – несколько раздраженно ответил ты, ведь и так прекрасно знал, что делать. Ожидание несколько угнетало. Парень вышел на дорогу, оглянулся и пошел вперед. Ты даже сначала подумал, что с ним ничего не случится, но откуда-то выскочившая машина врезалась в молодое тело, сбивая с ног. Ты невольно вздрогнул. Смотреть, как кто-то умирает было страшно. Хотя, скорее, непривычно. Тебе вдруг вспомнилась Нэра. Она так же страдала… Ты почувствовал боль. Не свою. Того парня. Перехватило дыхание. – Спокойно, поставь блок и действуй, – на ухо прошептал Рикки, и ты, сглотнув, ринулся вперед, налету раскрывая купол, делая это уже привычно, машинально. Отец научил тебя всему, в первую очередь управлению своими новыми способностями. Парень, что минуту назад без движения лежал на асфальте, сейчас сидел перед тобой и непонимающе крутил головой. – Что произошло? – Ты умер, – ответил ты. Потом подумал и добавил, – Мне жаль. – Все нормально, – парень широко улыбнулся. – Я давно был к этому готов. Призвав свой меч, просто представив его образ в своей голове, ты занес его для удара. Он существовал только в этом куполе – в своеобразном измерении между двумя мирами. Секунда – и готово, больше душа не привязана к телу. Ты убрал купол и вернулся к Рику, тяжело дыша. Ладони вспотели. – Ну, как? – Это… потрясающе! – тебя сотрясало от восторга. Это был лучший день в твоей новой жизни. И ты, впервые за столько времени, позволил себе улыбнуться. – Отлично! – Рик крепко обнял тебя, целуя в макушку, ведь из-за его неизменных каблуков он был выше тебя. – Отныне будешь жить на земле. Удачи. Он в последний раз улыбнулся и исчез. А тебе предстояло пройти по указанному адресу твоей новой квартиры, в которой тебя уже ждала Нэра. Это было твое первое появление на земле. И так непривычно было снова ощутить настоящий ветер и увидеть привычное синее небо над головой. Ты снова был среди людей. И словно бы чувствовал себя таким же живым. Но ты был смертью, и никого из живых для тебя не существовало. Отныне ты – смерть. Навсегда.