Влюбиться в смерть

*Если вы это открыли, автор уже рад ^^ Если прочитали, то счастлив ^_^ Если вы прочитали и вам понравилось - автор на седьмом небе =^_^= Так что читайте :3* Если о личности человека можно судить по интерьеру в комнате, то меня по этому признаку точно сочли бы сумасшедшим. Выбирая мебель и обои в мою скромную обитель, мать с отцом долго спорили, после чего каждый из них покупал мне какую-нибудь часть. В результате, в комнате были поклеены ядовито-зеленые обои в белую вертикальную полоску, шторы ярко-алого цвета в бордовую розочку (выбор мамы), люстра в виде желтого полумесяца и розовый ковер. Шкаф, стол и тумбочка были белыми, с вставными разноцветными клеточками. Я тоже высказал свое мнение и смог отвоевать себе хотя бы кровать, которая была черной и смотрелась единственным адекватным островком в этом море безумия. Но, как ни странно, к такому разнообразию красок я очень даже скоро привык и почти не замечал того, что меня окружает психоделика. Несмотря на все это, я был довольно обычным, по моему мнению, парнем. Сам удивляюсь, почему, окружаемый сочетанием несочетаемых цветов, я не сошел с ума. Хотя оставим это и вернемся ко мне. Так вот, я довольно обычный старшеклассник, можно сказать, типового образца. Одеваюсь нормально, без всяких там субкультурных закидонов. Правда, если бы не несколько синих прядок на моей голове, все было бы просто шикарно. Откуда эти прядки? Так это в лагере постарались, и, пока я спал, несколько одаренных товарищей нанесли мне на волосы синюю краску. Но я, видимо, очень хорошо приспосабливаюсь, раз привык еще и к броским акцентам на моих каштановых волосах. Хотя бы чуть-чуть соответствую виду своей комнаты. Почему не отстриг? Во-первых, это был бы довольно приличный клок волос, а во-вторых, мне как-то пофиг на то, как я выгляжу и что у меня на голове. В принципе, на этом что-то выдающееся, если это можно так назвать, заканчивается. Обо мне только и можно сказать, что я парень с синими полосками на голове и комнатой жуткой расцветки. А так, мне семнадцать лет, учусь в одиннадцатом классе, а точнее, буду туда переходить, как только закончится лето. Родители у меня странные, раз выбрали мне подобную обстановку. Я все удивлялся, как у двух таких специфических личностей мог родиться столь непримечательный Я. От меня никогда не скрывали тайну моего рождения и не вешали лапшу о том, что я нашелся в капусте. Также они не прятали по тайным ящичкам фильмы порнографического содержания. Об алкоголе, сигаретах и даже косячках я вообще молчу. Наверное, поэтому все эти сомнительные «прелести» жизни меня никогда не привлекали, ведь находились в свободном доступе и не считались чем-то запретным. А сладок, как известно, только запретный плод, если же их насильно впихивать, то сам сбежишь от такого счастья. Вот и я так же. За всю жизнь выкурил от силы две сигареты, и то под дружное оханье и аханье предков. С тем, откуда берутся дети, меня познакомил поучительный фильм лет в семь, который дал мне мой замечательный папаша. После этого я никогда больше добровольно порнуху не смотрел. С фантазией у моих родоков было все окей, и подарки на праздники мне дарили тоже довольно специфические. В основном, из секс-шопов. Я это все складировал в шкаф, не желая даже вникать в суть странных приспособлений. Думаете, это все сказка? Что я живу в раю? Нет, это жестокая реальность. Почему жестокая? А вы добавьте ко всему этому еще и повадки моих родителей, которые меня поражают с каждым днем все больше. Ну, например, мой отец часто мнит себя ламой и голым скачет по квартире на четырех конечностях. А иногда и выбегает во двор и жрет с газона зеленую травку. От него не только люди, но и собаки шарахаются, которые после такого даже не могут справить на этом самом газоне свою естественную нужду. И это только часть того, что творится у меня в семье. Иногда я просто хочу иметь нормальных родителей с нормальными традициями. А не отца-ламу и мать-русалку. Прелесть ролевых игр теряется в тот момент, когда вся жизнь превращается в одну большую ролевую игру. Хочется серости, а не одной сплошной радуги. Мои родители намного специфичнее меня, а на их фоне я, и вправду, кажусь серой мышкой, тенью отца Гамлета. Поэтому-то я и считаю себя ничем непримечательным, да и моя жизнь в таком ключе уже порядком надоела. Собственно, из-за такой вот развеселой жизни удивить или поразить меня практически нереально. Все, что происходит в мире, мне кажется обычным, будь то взрыв на ядерной станции или прилет инопланетян. Не знаю, хороша такая пофигистичность или нет, но с собой я сделать уже вряд ли что-то смогу. И если все нормальные подростки в моем возрасте мечтают о том, чтобы их понимали родители и не читали им лекции о здоровом образе жизни, то я хочу, чтоб меня кто-то или что-то удивило. Чтоб потрясло меня, чтоб, как говорится, схватило за душу. Уж не знаю, произойдет ли когда-нибудь нечто подобное, в это верится слабо. Но я надежды не теряю. Сейчас мои родоки уехали на дачу, и я наслаждался тишиной и покоем в своей специфической комнате, лежа на не специфической кровати. Вообще-то, я мог бы себя чем-то занять, но с моей жизнью обычные серые деньки бывают слишком редкими, и я стараюсь в такие моменты просто лежать и ничего не делать. Но любая фигня надоедает, и долго бездельничать я не мог, так что решил прогуляться по улицам города. Жили мы в самом центре, но в тихом месте, так что расположение дома было просто идеальным. Отец мой работает… а нигде он не работает, зато мать имеет небольшой салон красоты, который, в принципе, содержится не как получение дохода, а как хобби. Откуда тогда деньги на квартиру в центре большого мегаполиса? А внезапно в Германии помер дедушка и оставил нам огромнейшее состояние. После этого мы сразу же переехали из близлежащего городка сюда, да и вообще зажили припеваючи. Хотя квартирка у нас небольшая, всего три комнаты, но очень уютная. Вот только… с расцветками уют как-то быстро сдулся, нежели тогда, когда мы ее купили. До сих пор ностальгирую по бетонным шершавым стенам… Итак, я вышел из подъезда и решил немного побродить по торговому центру, что находился недалеко от нашего дома. И к шоппингу, и к магазинам я всегда относился… нормально. Это меня не раздражало, а наоборот, даже успокаивало. А до него всего-то нужно было перейти дорогу. Я встал на светофоре и стал ждать, пока зажжется зеленый свет. На улице стояла неимоверная жара, и народу было немного. Когда сигнал все-таки зажегся, я выскочил на дорогу. Но, видимо, смотреть по сторонам меня так и не научили. Было слишком поздно, когда я вспомнил об этом, на меня уже с огромной скоростью мчался Мерседес. Мое тело словно парализовало, я не мог пошевелиться. И тут, откуда ни возьмись, выскочил парень и толкнул меня на безопасный тротуар. Я упал прямо на асфальт и посмотрел, что стало с моим спасителем. Он стоял рядом со мной и протягивал мне руку. – Тебе еще рановато умирать, не находишь? – улыбнулся он. У него были светлые волосы до плеч, лежащие красивыми прядями, челка, плавно сливавшаяся с каскадом волос, большие зеленые глаза. На нем была рубашка в белую клетку светло-кремового цвета, почти такого же оттенка, что и волосы, белые узкие брюки, подчеркивающие длинные стройные ноги и белые кеды в кремовую клеточку. Видимо, он фанател по клетке. Он улыбался, и у него была реально очень красивая улыбка. Внешность какая-то…уникальная, завораживающая, будто притягивающая к себе, но при этом и чем-то отталкивающая. Я взял его за руку, и он помог мне подняться. Сердце и так бешено стучало, а сейчас мне казалось, что от прикосновения волна страха накатила с новой силой. – Спасибо, – поблагодарил я. – Да не за что. Будь осторожнее, а то вдруг в следующий раз я не смогу тебя спасти. – Спасибо еще раз. Но… откуда ты взялся так… быстро? Я же точно видел, что тебя не было впереди. – Не хочешь перекусить? – вместо ответа спросил мой спаситель. Странно, что он мне не ответил. Но отказываться было неудобно, тем более что он спас меня, и я кивнул. В этот раз мы перешли дорогу довольно спокойно, и зашли в небольшое кафе на улице, близ торгового центра. – Как тебя зовут? – спросил он у меня, когда мы сели за столик. – Илья, а тебя? Он немного подумал, а потом ответил: – Клим. Что будешь заказывать? Я изучил меню и ответил, что хочу мятное мороженое. – Ты не волнуйся, я заплачу, – улыбнулся он. – Нет, что ты, я не… – Никаких «но», – усмехнулся он. Такое впечатление, что его все происходящее забавляет, хотя ничего такого особенного не происходило. А это несколько напрягало. – Позволь мне это сделать. Я слегка смутился и кивнул, а он снова улыбнулся. И откуда это смущение? Со мной никогда такого ни с кем не случалось, что бы мне ни говорили, а тут вообще ничего не могу с собой поделать! Нет, он точно странный, такое чувство, что ты мышка, загнанная кошкой в угол. Вообще-то, я никогда не знакомился на улице ни с девушками, ни с парнями. Я даже не знаю, кто мне больше из них нравится, ведь у меня никогда ни того, ни другого не было. Ну там, нравилась одна девочка в третьем классе, и все. И больше мне вся эта любовная хренотень была неинтересна. Вскоре к нам подошла официантка, и Клим сделал заказ. – Скажи, а сколько тебе лет? – спросил он. – 17, а тебе? Но Клим мой вопрос проигнорировал. – И чем ты в жизни…занимаешься? – снова спросил он. – Я еще в школе учусь, так что ничем. А ты? Но он снова решил не отвечать. – Клим, в чем дело? Я на все твои вопросы отвечаю, а ты на мои нет, – Высказался я, но это получилось несколько обиженно, словно он мне что-то должен, и я опять смутился. Да что это за хрень со мной творится?! Клим посмотрел на меня и хитро улыбнулся. – Я обычный человек, мне двадцать лет и я работаю парикмахером. Доволен? Он так на меня посмотрел… Прямо мороз по коже! Я вообще с людьми особо не общаюсь, так, только по делу. Они все мне кажутся слишком скучными, обычными. Тем более, после моих родителей я в глубине души опасаюсь, что в каждом человеке может спать какая-нибудь лама, русалка или нечто подобное. У всех людей свои тараканы в голове, и мне в них разбираться совсем не хочется, мне и своих хватает. Есть у меня всего один школьный друг и точка. Он единственный, кто не наводит меня на мысли типа «вот, еще одного придурка земля носит», и лишь ему одному я смог рассказать хоть что-то о себе. А так, болтать о жизни с незнакомыми людьми… Я и со знакомыми разговаривать не люблю. А этот Клим вообще какой-то странный. Мне с ним неуютно, хоть он и кажется мне... интересным? Наверное, потому, что другие люди никогда не вызывали во мне подобных эмоций. – Я тебя пугаю? – спросил он, сложив руки замком и устроившись на них подбородком. – С чего ты взял?! – немедленно возмутился я и тут же пожалел о своих словах. Никогда и ни на кого я так не реагировал, даже если меня пытались задеть, а тут… Клим вскинул голову и громко рассмеялся. Я только от досады опустил голову. Почему у меня не получается контролировать свои эмоции? Обычно меня все считают образцом спокойствия и пофигизма, и я этому образу стараюсь соответствовать. А здесь он как будто на меня как-то влияет! И не говорите, что это гипноз, он встречается слишком редко! – Какой же ты забавный, – улыбнулся он, закончив откровенно ржать. И я на него за это обиделся. А вот так вот возьму и не буду с ним разговаривать, в конце концов, он мне вообще никто! – Прости, я, возможно, действительно, могу испугать кого-то, – довольно сказал он и окинул меня заинтересованным взглядом. Вот что он на меня так зырит? Тут мне принесли мороженое. Зачем я вообще его заказал? Теперь сидеть и есть его… – Не обижайся, ладно? Просто мне интересно наблюдать за твоей реакцией, – он миролюбиво улыбнулся. – Я тебе что, кролик подопытный? – фыркнул я. – Нет, конечно! Просто ты так мило смущаешься и злишься! Он теперь все время лыбиться будет? И я вообще не знаю, как на него реагировать. Кажется, что бы я ни сказал, он всему рад будет. – Я возьму, ладно? – спросил он и ложечкой зачерпнул мороженое из стаканчика, – М-м-м… вкусное! Я тоже попробовал. Мороженое, и вправду, было очень вкусным. – Илья…Ты что, до сих пор на меня злишься? Ну, извини, правда, я не хотел! Отлично! Теперь у меня еще и прощения просят, как у маленького ребенка! Спокойствие, только спокойствие! – Нет, все хорошо, – я попытался изобразить невозмутимый вид. – Только не ври мне! Я же вижу, что ты обиделся! И откуда он это узнал?! Что-то со мной странное творится, я обычно вообще никак не реагирую на слова окружающих, какими бы обидными они ни были. Так тут в чем проблема? – И откуда ты знаешь, что я чувствую? – вздохнул я и недоверчиво на него посмотрел. – А я, допустим, психолог! – радостно сказал он мне с видом «как классно я придумал, а?» И вообще, какой-то он слишком радостный. Я только фыркнул и принялся за мороженое. – Ты такой милый, когда пытаешься быть серьезным, – сказал он, и я наткнулся на его радостную улыбку. Меня смутил этот взгляд, выражающий счастье, радость и неописуемый восторг, – Можешь не отвечать! Я знаю, что мои слова смущают, но я ничего с собой поделать не могу! – Ты что, гей? – подозрительно спросил я. – Что? Гей? – и Клим опять засмеялся. Господи, у него, действительно, очень красивая улыбка, такая светлая… Черт, кажется, он, в самом деле, владеет гипнозом или еще чем-то в этом роде. Мне вообще люди не нравятся! Даже общение с ними меня напрягает, а тут я думаю, что меня привлекает его улыбка! Да что ж за бред-то такой! – Для меня понятия ориентации не существует, но, если тебе так хочется, можешь считать меня геем, – со смехом сказал он. Действительно, на натурала он был мало похож. Какой-то он уж слишком смазливый. – Забавно,– хмыкнул я, доедая мороженое. – Куда теперь хочешь пойти? – спросил он, расплачиваясь за мороженое. – Ну, вообще-то я планировал попрощаться и отправиться по своим делам, – сказал я. – Нет-нет-нет, ты никуда не пойдешь! – заявил он, – Давай сходим погулять, а? Мне с тобой так интересно! Интересно ему! Это с учетом, что я почти все время молчу и пытаюсь казаться безразличным, а он меня пытается смущать! – Ну, пожалуйста! – попросил он и посмотрел на меня таким умоляющим взглядом, что я вздохнул, вроде как давая согласие. – Отлично! – обрадовался он. Я закатил глаза, и мы вышли из кафе. Он то и дело странно на меня смотрел, но теперь мне было понятно, что это были за взгляды. Он что, на меня глаз положил? Ой, блин, точно! Все, докатились, теперь я становлюсь мечтой гомосека! Хотя чего я особо паникую? Сам до сих пор не определился. К тому же, в наше время быть гомосексуалистом, прямо скажем, не редкость. Если еще полвека назад в России все вопили о том, что геи – это зло, то теперь вот-вот хотят принять закон о разрешении регистрации однополых браков. Так что, даже наша отсталая страна наконец-то поравнялась с другими! Но все равно, это так странно, когда на тебя кто-то так смотрит… Наверное, родись я лет семьдесят назад, то обязательно бы воскликнул «о ужас, гребаные гомосеки» и убежал, но в наше время это стало почти нормальным, по данным каких-то там социологов у нас в стране процентов тридцать гомосексуалисты и еще пятьдесят толерантно к ним относящиеся. А мне так вообще все равно, с моими родителями даже зоофилия покажется чем-то обычным. – Расскажи о своей жизни, – попросил он, присаживаясь на скамейку перед прудом. По воде плавали утки, и я невольно улыбнулся. Всегда любил птиц, они единственные, кто меня привлекает. Птицы свободны, совершенны… – Знаешь, у тебя такая красивая улыбка… Он протянул к моему лицу руку, и я испытал настоящий страх. Неописуемый и неконтролируемый, поэтому весь сжался и, обхватив руками голову, почти что закричал: – Пожалуйста, не трогай меня, мне страшно! Он грустно и немного растерянно посмотрел на меня, а потом убрал руку. – Прости… Я не хотел тебя пугать… Наверное, это испытывают все люди рядом со мной… Последние слова он сказал очень тихо, но я все равно услышал. Что он имел в виду под этой фразой? Страх постепенно отступал, хотя мое сердце все еще продолжало бешено колотиться. Он же ничего не собирался такого сделать, почему же мне стало так страшно? – Скажи, ты боишься меня? – спросил он и внимательно на меня посмотрел. – С…с чего бы мне тебя бояться? Если только чуть-чуть… Клим вздохнул. – Ну, так расскажешь о себе? – Да что рассказывать…Обычный старшеклассник. – Не обычный! – возразил он, – Могу поспорить, что твоя жизнь отличается от жизни обычных людей. – Проницательный, – вздохнул я, – Ты что, экстрасенс? Что ж, такое тоже бывает. – И тебя это не удивляет? – изумился он. – Нет. Меня вообще сложно чем-нибудь удивить, – усмехнулся я. Сердце уже почти успокоилось и теперь вернулось к своему обычному ритму. – Вот как… – задумчиво протянул он, – Ясно. Мы немного помолчали. Лично я думал об утках и о том, какие же они красивые. А вот о чем думал Клим, я не знал. Он просто смотрел вдаль с задумчивым выражением лица. Потом посмотрел на часы на своей руке и хитро улыбнулся. – Ты думаешь, что тебя ничто не сможет удивить? – Нет, ну может, и осталось на этой земле что-то подобное…но в это верится слабо. Он усмехнулся. – Давай так, если я тебя удивляю, то мы дальше остаемся болтать о жизни… А если нет, то исчезаю навсегда. Кажется, мое присутствие тебе в тягость. – Да не то что бы… – промямлил я, – В общем, ладно, я согласен. – Тогда пойдем! – скомандовал он и, встав со скамейки, направился к проезжей части. Мое любопытство возросло. Может, меня и не удивят, но, по крайней мере, это будет интересно. Во всяком случае, мне казалось, что у такого человека, как он, это что-то неинтересным выйти не может, хоть я и не знал, какую фигню он мне собрался показывать. Мы остановились около того самого светофора, где меня чуть не сбила машина. – Смотри внимательно… – прошептал он. Пока что горел красный свет, и машины перед нами мелькали с огромной скоростью, все-таки это шоссе. И тут какая-то бабка, даже непонятно откуда взявшаяся, кинулась эту дорогу переходить. Дальше все происходило слишком быстро. Машина, не успевшая увернуться, сбила несчастную. И вот тут-то произошло нечто странное и потрясающее одновременно. Надо мной, Климом и сбитой бабусей появился желтый мерцающий купол, при этом вокруг нас исчезли все окружающие предметы - мы словно попали в пространство, огороженное от других. Бабка сидела на асфальте, будто бы ничего и не произошло. Клим медленно к ней подошел. – Как самочувствие? – улыбнулся он. – Чувствую себя странно, – проскрипела она, – Меня радикулит замучил, а тут вообще ничего не чувствую! А что произошло-то? Иду я себе, иду, и тут бабах! На меня летит машина. – Кто у вас из родственников есть? – поинтересовался Клим. – Дочь, сын, внуки, и те меня заживо похоронили! – Превосходно! Смерти боитесь? – Да что ее бояться, это ж раз и все! – фыркнула бабулька и деловито осведомилась, – А ты, милок, за мной? – Ага, – ответил Клим, – Главное, не бойтесь. Все будет хорошо. Он вытянул руку, в которой тут же появился сверкающий меч изогнутой формы из черного металла, украшенный блестящими камнями. Он замахнулся и вонзил острие в тело бабки, которая ничуть этого не испугалась, только закрыла глаза. Меня ослепил поток яркого света, после чего бабка исчезла, не оставив и следа. Клим посмотрел на меня и щелкнул пальцами. Купол и меч исчезли, вместо него появилась куча народа, обступившая кого-то. Я в оцепенении смотрел на Клима, который лишь улыбался, хотя теперь очень устало. Что сейчас произошло? Мое сознание отказывалось принимать то, что я сейчас лицезрел. – Она умерла, – сказал кто-то в толпе. Народ немного расступился, и я увидел тело этой самой бабки, которое лежало на асфальте. – Пойдем, – тихо шепнул Клим, и я, не глядя, последовал за ним, подальше от этого места. Мы шли молча, и когда я понял, что идти больше не могу, то сел прямо на траву. – Скажи, кто ты? – хрипло спросил я, уже немного переварив информацию и практически зная ответ на свой вопрос. Клим улыбнулся и протянул мне руку. – Я – смерть, приятно познакомиться!