Влюбиться в смерть

*Вчера у меня сайт не работал, сегодня с ним какие-то проблемы... отсюда и проды не было :( Зато она большая ^_^ Я вот что спросить хочу...не многовато ли секса, нэ? А то вдруг я переборщил уже...* Проснулся я оттого, что солнце било мне прямо в глаза. Я улыбнулся сам себе, потянулся и решил-таки разлепить свои дивные очи. Мне кажется, что даже постель у Клима какая-то особенно мягкая. На ней так хорошо высыпаешься… Вчерашний день закончился практически ничем. Мы поболтали, потом немного прогулялись вокруг дома и решили завалиться спать. Он клятвенно пообещал, что сегодняшний день мне надолго запомнится, и я с нетерпением ждал наступления утра. Мне ж интересно, что он хочет сделать! К тому же, это наверняка связанно с…понятно чем, так что я просто сгорал от желания! Клима по близости я не обнаружил. Странно, а мы вроде рядом засыпали…может, он пошел мне этот самый сюрприз готовить? – Клииииим! – завопил я. На мой призывный клич дверь отворилась, и в комнату с подносом в руках, на котором стояла чашка кофе и несколько бутербродов, вплыл Клим. Он хитро улыбнулся, поставил поднос на прикроватную тумбочку и поцеловал меня. – С добрым утром. Как спалось? – Лучше, чем вчера, – честно ответил я. Хорошо, что меня все-таки давешним вечером от секса оградили, а то я сегодня точно бы не уснул. Может, в этом и состоял его коварный план? Хотя, какой нафиг коварный, если Клим просто позаботился о моем здоровье? – Это хорошо, – он снова улыбнулся. – Завтрак в постель? – спросил я, глазами указывая на поднос. – Что-то типа того, – с его лица не сходила хитрая лыба. – Что-то мне твоя хитрая рожа не нравится, – протянул я, делая глоток напитка. – Что ты задумал? – Да ничего особенного. Просто… ты обо мне почти ничего не знаешь. Вот сегодняшний день я и хочу посвятить восполнению пробелов знаний по поводу меня. Я чуть не подавился. – Ты серьезно?! – Абсолютно! Я покажу тебе то, что умею, знаю, чем люблю заниматься в свободное время. Если ты, конечно, хочешь. – Разумеется, хочу! – я отставил бутерброд и забрался к нему на колени, после чего свалил его на кровать, оказываясь сверху. – Я хочу знать о тебе все! – Узнаешь, не волнуйся, – со смехом сказал он. Потом поменял нас местами, нависая надо мной. – Но сначала…я защекочу тебя! Ну и еще минут десять мы потеряли на то, что я пытался яростно отбиваться, перебудив при этом весь дом своим хохотом. – Прекрати!!! – по моим щекам уже давно текли слезы, а я все никак не мог перестать истерично ржать. – Кофе совсем остынет! – Да, весомый аргумент, – усмехнулся он, слезая с меня. Я успокоился и, наконец, смог нормально поесть. – А куда мы пойдем? – Всему свое время, – Клим подошел к зеркалу и стал внимательно осматривать свои волосы. – Не слишком ли светлый цвет? – Не знаю, мне нравится, – ответил я. У Клима волосы стали, действительно, более светлыми, но это ему даже шло. Они смотрелись естественно и не были слишком белыми. – Просто они теперь слишком сливаются с кожей. – Да забей, тебе вообще любой оттенок пойдет. Клим повернулся ко мне и теперь под объект рассмотрения его придирчивого взгляда попал я. – Знаешь… тебе и не нужно стричься. Теперь у тебя эта прядка смотрится настолько гармонично и аккуратно, что концы мы подравнивать не будем, хорошо? Я подошел к нему и тоже посмотрел на свое отражение. Действительно, прядь, что спадала мне на глаза, смотрелась красиво, и видно было, что мне ее красил профессионал. И волосы теперь даже смотрелись как-то по-другому. Вообще, я на эмо-боя стал похож. Если б цвет был не синим, а розовым, то точно был бы своим на какой-нибудь стремной тусовке. – Тебе не кажется, что я похож на эмо? – спросил я. – Если только прической. А так ты для них и характером не вышел, и жизненной позицией. – Это радует. Клим полез в шкаф и достал оттуда две простые рубашки: одну темно-синюю, а вторую светло-зеленую. – Мы вчера до магазина не дошли, так что наденешь сегодня это, – он протянул мне синюю. – Джинсы у тебя есть какие-нибудь? – Ну да, я же из дома взял что-то. В моей сумке я обнаружил только узкие светлые брючки дудочками, которые я мало того, что не носил никогда, так еще и не подозревал об их существовании. Надо было хоть смотреть, что я в сумку кладу, а не брать что попало. – А симпатично, – Клим оглядел меня всего с ног до головы. – Сам брюки эти покупал или кто-то выбрал? – Да я вообще не знаю, что они делали в моем шкафу! Может, это какая-нибудь тряпка с тела очередной русалки? – я поежился, вспоминая шабаш у себя дома. – Тебе идет, – вынес свой вердикт Клим, который надел на себя салатовую рубашку и темно-зеленые джинсы в обтяжку. Боже, что у него за ноги… – Фапать потом на меня будешь, – усмехнулся он, беря с собой мобильный телефон и кошелек. – Тебе что, доставляет садистское удовольствие, когда я краснею?! – Ну… в общем, да, – он улыбнулся, невинно, хитро и снисходительно одновременно. – Иногда мне хочется тебя придушить, – процедил я, первым выходя из квартиры. Мои любимые белые кроссовки были, как всегда, на мне. – Звучит заманчиво… – Сейчас вообще никуда с тобой не пойду! – Илюш, – он обнял меня сзади. – Не обижайся, просто у меня настроение хорошее. – Ну точно что-то задумал! – фыркнул я, а сам про себя улыбнулся. – Пошли, а? Он взял меня за руку и потащил к лифту. Несколько минут – и мы уже на улице. Как же все-таки здорово летом! Птички поют, солнце светит…и настроение, действительно, поднимается! – У нас сегодня обширная программа, да? Мы объездим весь город? – Вообще-то я планировал посетить только одно место…но зато оно мое самое любимое! Мы дошли до остановки, сели на какой-то полупустой автобус и поехали в неизвестном мне направлении. Клим забурился в самый конец, сел на сидение, еще и меня усадив сверху. А забавно. В смысле, забавно мы, наверное, смотримся. Что-то типа двух геев-субкультурников. Сидящая справа от нас девушка расплылась в такой счастливой улыбке, что мне даже стало смешно. Никогда не думал, что буду пределом мечтаний не доросших школьниц. – А раньше ты смущался, когда на нас смотрел кто-то посторонний, – прошептал мне на ухо Клим. – Мне всегда было наплевать на мнение окружающих, – усмехнулся я, поудобнее устраиваясь у него на коленях. Мы проехались минут десять, после чего Клим сообщил о нашем прибытии в пункт назначения. Я слез с него, и мы, снова взявшись за руки, вышли из автобуса. – Что видишь вокруг? – спросил он. – Эммм…бизнес-центр? – предположил я, кивая на огромное здание, стены которого были сплошь из стекла. Оно было прямоугольным, высоким и…современным, да. – Ты хочешь этим сказать, что твое хобби бизнес? Или современная архитектура? Или ты по ночам работаешь на заводе литья стекла? – Смешно. Но ты не угадал. – Жаль. А то я всегда мечтал посмотреть, как делают стекло. – Закажите школьную экскурсию и сходите, – усмехнулся он, заходя со мной в этот стеклянный муравейник. Это он что, намекает на мой возраст? Конечно, я еще школота необразованная! А чтоб хоть как-то ему отомстить за его слова, я со всей силы сжал его ладонь, но если он что-то и почувствовал, то виду не подал. Холл здания тоже был весь какой-то стеклянный, но красивый по современным меркам. Нас пропустили без проблем, так что скоро мы уже поднимались на лифте вверх. Людей было мало, будто летом вообще никто не работает. Ну ладно, вот нас домчали на двадцать пятый этаж, на котором вообще никого не было. Зато был большой и просторный холл с потолками метров в семь или восемь, да несколько закрытых дверей. Клим подошел к одной из них, достал ключ и даже повернул им в замке. – Ну что, готов? – хитро улыбнулся он. Я нервно сглотнул и кивнул. Меня вообще терзали разные догадки. Это ведь могло быть все, что угодно, от склада игрушек для секс-шопа до огромной библиотеки. Но я ошибся. И хорошо так ошибся. Когда Клим распахнул двери, я вообще потерял дар речи, при этом приходя в полный восторг. Фантастика! Это был огромных размеров зеркальный зал, с левой стороны которого вместо стен были сплошные панорамные окна. А остальное: пол, потолок, стены – все было зеркальным. Но это еще не все. Пол был почти полностью покрыт лепестками алых роз. Их же аромат стоял повсюду. Даже не знаю, сколько цветов понадобилось, чтобы украсить этот поистине огромный зал. В нем, наверное, метров пятьсот, не меньше! Пока я разглядывал все это у порога, Клим зашел внутрь и каждый его шаг эхом отражался от стен. – Так и будешь стоять? – его голос тоже был очень громким при такой акустике. Но как же Клим красиво смотрелся, стоя на бесчисленных лепестках роз! – Дверь только закрой. – Я что-то не понял… – отвернувшись, чтобы закрыть дверь, я не видел Клима, но вдруг услышал звуки музыки. Резко обернувшись, я так и застыл. А я и не обратил внимания на белый рояль, стоящий в самом центре…как говорится, а слона то мы и не заметили. Но это уже не важно. Так вот, Клим сейчас играл на этом рояле. Но больше всего меня поразило то совершенное спокойствие и уверенность, с которыми он перебирал пальцами по клавишам. В музыке, если честно, совсем не разбираюсь, тем более, в классической, но эта мелодия показалась мне волшебной. Свет, падающий через окно, золотил его волосы и создавал блики на инструменте. Мне Клим показался кем-то неземным, нереальным, призрачным. Я, как завороженный, медленно пошел на звуки музыки, словно только она могла меня направить, прямо по лепесткам. Мне показалось, что все вокруг наполнилось туманом…хотя, почему показалось. Действительно, весь зал был окутан белой невесомой дымкой, сквозь которую я его практически не видел, лишь слышал музыку…Вот я подошел ближе, его фигура стала более отчетливой, и мне предстало его лицо: совершенное, белое, с тонкой улыбкой на лице. Он смотрел только на клавиши, весь увлеченный музыкой…я упал на колени и стал снизу вверх смотреть на него. Он казался совершенным, изысканным и в то же время удивительно простым. Не было в его движениях пафоса, но они были наполнены такой легкостью, что мне самому захотелось стать этими клавишами, лишь бы только он прикоснулся ко мне. Я чувствовал, что он вкладывал всю свою душу в искусство, я видел, как менялось его выражение лица, когда музыка становилась то громкой и раскатистой, то тихой и спокойной. Я никогда не задумывался, что через рояль можно выразить все свои чувства и эмоции. Не думал…но это так прекрасно! Клим вдруг перестал играть буквально на середине композиции и захлопнул крышку клавиш. Потом внимательно посмотрел на меня и улыбнулся. – Ты плачешь? Он приподнял мой подбородок одним указательным пальцем и поцеловал в губы, мягко, нежно, заставляя забывать обо всем. Я что, действительно, плакал? Не заметил… Блондин тем временем взял меня на руки, встал и неожиданно положил прямо на крышку рояля. Пока я соображал, что происходит, он запрыгнул следом и сел рядом. Я в зеркальном потолке мог смотреть на себя со стороны, на него, и на то, что еще и весь белоснежный рояль был засыпан алыми розами. – Ты совершенство… – прошептал я. Он в ответ снова поцеловал меня и начал расстегивать мою рубашку, пуговицу за пуговицей. Потом отбросил ее на пол. Спиной я почувствовал холодную твердую поверхность рояля и снова посмотрел на себя в потолок. Странно видеть себя таким…Даже не могу объяснить каким именно, но все равно странно… Клим снял свою рубашку и принялся за мои брюки. – Что ты…делаешь? – хрипло спросил я. – Очевидно же, – хмыкнул он. Потом сбросил всю мою одежду на пол. Я лежал и наблюдал в зеркальном потолке, как Клим снимает с себя брюки, как нависает надо мной, как покрывает мое тело жаркими поцелуями. Странно, но мне вообще не хотелось никак реагировать. Я просто лежал и наблюдал со стороны за красавцем блондином и брюнетом с синей челкой, который больше походил на бездушное бревно. И розы вокруг…смешно. Почему мне все равно? Нет, неправильно…все неправильно. Я резко вскочил, чуть не сбросив его на пол, после чего быстро поменял нас местами и впился в его губы, прижимаясь пахом к его ноге. Он улыбнулся, сильнее вжимая меня в себя. А потом я почувствовал, что в меня проник его палец. Негромко застонав, я лишь глубже насадился на его руку. Потом он добавил второй палец, третий…я, если честно, был слишком потрясен странностью обстоятельств, при которых мы сейчас находимся. Зал этот огромный, розы…туман, а еще невыносимая жара и лед поверхности рояля. Ощущения непонятные, но сильные. Только вот если в спальне все это казалось мне естественным, то сейчас мы были как на сцене. И, куда бы я ни посмотрел, везде натыкался на наше отражение в зеркалах. А еще поза новая. В общем, все новое, да еще и смущающее. Но телу-то все равно, оно реагировало на его прикосновения и вскоре возбуждение стало почти невыносимым. – Клииим? – как-то жалобно протянул я, отчего сразу захотелось себя убить. – Поставь мне руки на грудь, – тихо сказал он. – И смотри только мне в глаза. Я так и сделал. Он положил свои руки мне на талию и приставил член к моему отверстию. Немного выждал чего-то, а потом вошел. Всего на несколько сантиметров, но я вскрикнул и вцепился ему в плечи. На его лице я тоже удовольствия не прочел, наоборот, даже больше боли, чем я сейчас испытывал. – Ты как? – спросил он. – Ты же сам все чувствуешь. – Я чувствую твою боль, но воспринимать мы ее можем по-разному. Тем более… – Лучше заткнись, – слабо улыбнулся я, затыкая его поцелуем и сам насаживаясь на член. Может, заткнуть мне его и получилось, а вот с последним я поторопился…позвоночник пронзила вспышка боли и я практически закричал, кусая его губы. – Как ребенок. Сначала спешишь, а потом жалеешь, – тихо рассмеялся он. Потом опустил руку и взял в кольцо мой член. Он сделал всего несколько движений и боль я практически перестал ощущать. Вот в первый раз было почти вообще не больно…может, сейчас в таком эффекте виноваты новые ощущения? Хотя, вроде не должно. А может, из-за позы новой. Неважно, главное, что сейчас уже стало намного лучше. А Климу, интересно, не холодно лежать на рояле? Мне вот было не жарко, хотя в помещении довольно душно. Да и о чем я только думаю? Клим старался входить в меня очень аккуратно, но от подобного угла проникновения я все чувствовал намного острее, чем в прошлый раз. Я смотрел ему в глаза, и на душе становилось так тепло…они сейчас были именно добрые. А еще пошлые немного и заботливые. Странное сочетание, не так ли? Но я буквально растворялся в нем, выгибался от ласки моего члена и от все более глубоких толчков… А потом я посмотрел направо зачем-то. И увидел со стороны то, как насаживаюсь на его член, как вцепляюсь ему в плечи, как кусаю губы…Меня это ужасно смутило, но и завелся я от этого только сильнее. Осталось только научиться дрочить на самого себя, ага, раз я уже завожусь от собственного вида. Но это, действительно, странно! Не в силах больше на это смотреть, я зажмурился и уткнулся лбом ему в грудь. – Я же говорил смотреть только на меня, – прошептал он. Его сердце быстро-быстро колотилось, дыхание участилось. – Кончай. – Но ты еще не… – Кончай, говорю! – я поцеловал его. Просто он уже еле сдерживал себя, но держался только ради меня. Последние несколько толчков, и я почувствовал, что внутри меня стало более влажно, а потом он вышел из меня. – Ты так и не кончил, – он сел рядом со мной и убрал с моего лица несколько прядок. Потом наклонился и быстро взял мою плоть в свой рот. Я посмотрел в зеркало и чуть не сошел с ума от вида делающего мне минет Клима. Собственно, поэтому я и кончил, утыкаясь в его волосы. – А теперь можешь объяснить, что все это значило? – попросил я. – Просто ты вчера мне ясно дал понять, что хочешь чего-то нового, и что обычные отношения, как и обычный секс, тебе быстро надоедают. А вчера ты был еще не готов после своего первого раза… Потом я тебя вроде как обидел. Так что это и извинения, и разнообразие. Или тебе не понравилось? – Понравилось, – я улыбнулся и обнял его. – Как мне могло не понравиться? Тут же столько роз…когда ты успел? И что это за зал такой? – Этот зал принадлежит проводникам, тут часто проходят что-то типа вечеринок для смертей. На фортепьяно я играю с детства, а на розы у меня была целая ночь. Просто мне этот зал так нравится…он такой красивый! Я иногда люблю приходить сюда один и просто играть. Вот мне и захотелось показать тебе это место. – Спасибо! – прошептал я, крепко-крепко обнимая его и сваливая обратно на рояль, чувствуя себя счастливым, как ребенок. – Ты самый лучший! – А ты самый любимый, – улыбнулся он. Так светло и ярко улыбнулся, что во мне зажглось что-то нежное, теплое, согревающее изнутри. Я хочу, чтобы оно согревало меня. Всегда.