Влюбиться в смерть

– Ну, давай же… ты же знаешь, как папочке нравится! – Х-хозяин… ваш взгляд так смущает… – Вот так… сними с себя штанишки… медленно, чтобы я смог рассмотреть тебя получше… – Вы… вы заставляете меня краснеть… – Я знаю! Знаю, как мой взгляд… – Все, я больше не могу! – заржал я, сваливаясь на пол и сотрясаясь от смеха. – Илья, ты все испортил! – рассерженно выкрикнул Клим, но от этого я ржать, аки коняшка, не перестал. – Клим, если хочешь, трахни меня как обычно, но давай без этих «хозяин, это меня смущает!» – Да все нормально шло, пока ты не спалил всю контору! – фыркнул он. Я поднялся с пола и стащил с себя расстегнутые джинсы, после чего сел на кровать рядом с Климом. – Не сердись. Я знаю, что ты хотел, как лучше, но актер из меня никакой. И потом, зачем нам с тобой ролевые игры? – Ты прав… – вздохнув, он вдруг хитро прищурился, свалил меня на кровать и страстно поцеловал. – Но ты так мило пытался смущаться! – А то! – я рассмеялся и сам поцеловал его. Если честно, вся эта экзотика и перемена мест мне уже надоели. Хочу просто на его мягкой кровати, как в первый раз… чтобы было тепло и уютно потом лежать под одеялом. Да, хочу уюта. Я развалился, одну руку положив под голову, а вторую переместив в область паха, и страстно прошептал: – Возьми меня… У Клима буквально зажглись глаза, он навис надо мной и долго разглядывал мое лицо. – Как скажешь… Он снова поцеловал меня, на этот раз более глубоко, но осторожно, медленно обследуя языком каждый миллиметр. Как приятно осознавать, что тебя кто-то хочет! И не просто кто-то, а Клим, мой личный полубог! – Я буду нежен, – прошептал он. Без сарказма, без издевки, а действительно показывая, что меньше всего хочет причинить мне боль. Дальше с меня сняли остальную одежду, и последовала череда поцелуев, нежных укусов и ласк, не прекращающихся ни на мгновение. Я таял от желания и был настолько счастлив, что казалось, еще секунда – и я задохнусь от всепоглощающей нежности, в которой рад был утонуть. Со временем он переместился ниже, и вот уже моя плоть полностью в его власти, он выписывал на ней языком немыслимые узоры, заставляя меня вжиматься в кровать и стонать еще громче. Его действия были проникнуты особым вниманием, каждое движение отдавало тактичностью и, что самое удивительное, уважением ко мне. Я словно чувствовал его страсть, которую он мог выразить единственным способом: слившись со мной в единое целое. Так и не дав мне кончить, он начал медленно проникать в меня пальцами. Его хриплое дыхание, сосредоточенный взгляд и умелые руки сводили меня с ума. Больше всего на свете я желал, чтобы это никогда не кончилось. Я выгибался и стонал, почти не ощущая боли, насаживаясь на его руку глубже, желая получить максимум удовольствия от сладкой пытки. Еще какое-то время медленной подготовки, сводящей меня с ума, и его член погрузился в меня на несколько сантиметров. Судорожно вздохнув от необычайного ощущения заполненности, я сильнее прижался к нему, пряча чуть смущенные глаза на его плече. Свой великолепный китайский халат, под которым предусмотрительно ничего не было, он так и не снял, и холод шелковой ткани приятно охлаждал мое тело. Было невыносимо жарко. Казалось, что тепло исходит из наших сердец, заполняя все вокруг и укутывая нас невидимым туманом. Он не двигался, и я, не выдержав, сам двинул бедрами ему навстречу. С его стороны последовал негромкий стон, и я, довольный эффектом, стал двигаться под ним сам, что мне, впрочем, сделать особо не дали. Клим аккуратно, но, не терпя никаких возражений, прижал меня к кровати, после чего следовала череда мучительно-сладких проникновений. Я уже не выдерживал, плоть болезненно пульсировала и требовала к себе внимания. Он безошибочно угадал мое самое сильное желание на данный момент, но вместо того, чтобы помочь, рукой сжал член у основания, тем самым срывая с моих губ протяжный недовольный стон. – Ты же не хочешь, чтобы все закончилось так быстро? – вкрадчиво прошептал он, и я, смутившись от его слов еще больше, положил голову набок, стараясь не смотреть в его внимательные властные глаза, и обиженно засопел. Внезапно он сгреб меня в охапку и перевел из положения лежа в положение сидя, при этом садясь сам и вжимая мое тело в себя. Проникновения стали ощутимее, каждый раз, когда он полностью входил в меня, я негромко стонал, если, конечно, мои губы не были вовлечены в поцелуй. Его горячее дыхание обжигало ухо и заводило до невозможности. На мгновение он выскользнул из меня, перевернул на живот, и снова вошел, сжимая ягодицы в своих ладонях. Теперь я не мог видеть его лица, но зато чувствовал, как прерывается его дыхание, когда он полностью во мне, как бьется его сердце, гоняя кровь по венам с бешеным темпом, как с каждой секундой его стоны становятся громче. Стоны, от которых я сходил с ума. – Пожалуйста… – прошептал я, желая лишь одного: избавиться от ноющего и болезненного возбуждения. Мне даже показалось, что по щеке скатилась слеза. – Сейчас… – шепот в ответ. И снова я на спине смотрю в его глаза, которые от страсти мне показались еще более яркими, чем обычно. Движения его руки по возбужденному органу, снова стоны, уже непонятно, кому из нас принадлежащие, тягучий поцелуй, заставляющий поверить, что ты в раю, и долгожданный всплеск ощущений и эмоций, сопровождающийся мелкой дрожью во всем теле. Даже показалось, что я теряю сознание, но его жаркие губы не дали мне этого сделать. Я так и не понял, кончил он или нет, но ощущение распирающего теплого органа меня покинуло. Он обессилено лежал на мне, тяжело дышал, но, кажется, был абсолютно счастливым. Как и я. – Ты как? – спросил он, проведя по моему лицу рукой. – Лучше не бывает! – признался я. – Это… это… слов нет! Он улыбнулся. Потом вдруг стал чересчур серьезным и внимательно заглянул мне в глаза. – Илья, скажи… ты больше не испытываешь страх после близости? Я удивленно похлопал глазами. – Нет. И уже давно. Привык, наверное. – Наверное… – вздохнул он. Я притянул его к себе и поцеловал. – Ну, ты чего? Все же хорошо, разве нет? – Конечно, хорошо. Разве с тобой может быть иначе? – его лицо озарила улыбка, такая счастливая… и я невольно улыбнулся в ответ. – Сказали бы мне раньше, что я настолько буду доверять человеку, которого знаю всего несколько дней, никогда бы не поверил. – И правильно, – довольно кивнул он. – Я ведь не человек, а смерть! – Ты гребаный киборг и офигенный красавчик, не более того, – усмехнулся я. – А тебе, значит, этого мало, да? – он тут же накинулся на меня, больно кусая за шею, – значит, буду еще и вампиром! – Ай, прекрати, мне больно! – засмеялся я, пытаясь отпихнуть его куда подальше, но он вцепился в меня мертвой хваткой. Ишь ты, цепкий какой! – Клиииим, прекратиии! – Теперь на тебе след от моих зубов! – победно заявил он, ставя мне руки на грудь. – Теперь ты моя собственность! Он запрокинул голову и, подобно волку, протяжно завыл. – Если ты скажешь, что я кусок мяса, то я обижусь так, что ты пожалеешь! – предупредил я. А он наклонился и пошло прошептал: – Если ты и мясо, то мною любимое! Любимое в разных позах! – Дебил, блин! – я спихнул его с себя и принял сидячее положение, при этом стараясь изобразить обиду. – Ну не обижайся, ладно? Я, правда, люблю тебя! Сильно-сильно! – он ткнулся носом мне в щеку и потом вовлек в долгий расслабляющий поцелуй. – Ммм… верю-верю. Кстати, что-то Нейра не торопится… – протянул я. –Действительно, куда она могла деться? Может, она с Шаксом подралась? - Позвони ей. – И нужно тебе было портить нашу идиллию какой-то там Нейрой! – фыркнул он, но слез с кровати и несколько минут ходил туда-сюда в поисках телефона. – Она еще и не отвечает… алло, Нейра! Эм… ладно… – Что случилось? – Она сказала, что никуда сейчас от Шакса не поедет, – растерянно ответил Клим и, положив телефон на полку, вернулся ко мне, лег на кровать и уложил меня на себя. – Странно. – Да уж… может, они помирились? – Сомневаюсь. Но у нее был такой растерянный голос… у них там явно что-то произошло. – Завтра еще позвони ей, может, прояснится что-то. – Ага, – мы ненадолго замолчали. – Скажи… а ты только со мной такой… соучастный, что ли? – В смысле? – Ну… – Клим замялся. – Просто ты всегда такой веселый, общительный, а с… Ником был несколько вялым и безразличным, хоть вы друг друга давно знаете. – Хм… – я задумался. И правда, я ведь становлюсь таким живеньким только рядом с Климом. – Наверное, ты прав. Просто на тебя мне хочется тратить свои чувства, а на других нет. – Приятно чувствовать себя особенным, – Клим зарылся носом в мои волосы. А я от нахлынувшей нежности расплылся в широкой счастливой улыбке. Сердце билось несколько учащенно, но совсем не от страха, а от тех чувств, что я испытываю… и от того, что рядом с ним в последнее время сердце замирает с особым рвением. – Надеюсь, я для тебя тоже, – прошептал я. – Даже не сомневайся! – Знаешь, не сомневаться лучше лежа на мягкой кровати, нежели на холодной траве, – не удержался я от смешка. Ну правда! Мне, конечно, с милым рай и в шалаше, но все-таки желательно, чтоб этот шалаш был с горячей водой и огромной двуспальной кроватью. – Намек понят, – рассмеялся он и снова поцеловал меня - так мучительно медленно, что я слегка потерся об него пахом и еще больше углубил поцелуй, чтоб не попросить взять меня еще раз. А то мне пока такому неопытному и одного раза хватает. – Опять завелся? – облизнулся он, разглядывая меня похотливыми глазами. – А ты нет? – вопросом на вопрос ответил я и посмотрел на него с некоторым вызовом. – Обожаю, когда ты смотришь на меня ТАК. В твоих глазах сейчас такое неукротимое желание доказать мне, что ты лучший… – его горячее дыхание обожгло мне ухо, и я невольно покраснел от его слов. Но вместо того, чтобы продолжать смущаться, я рукой обхватил его член у основания, что вызвало у него стон неожиданности, и расплылся в широкой ухмылке. – И докажу. Докажу своим телом, чувствами и словами, чтобы ты и не думал смотреть на кого-нибудь другого! – Что, запоздало проснулся инстинкт собственничества? – усмехнулся он, за что я сжал его волосы на затылке, заставляя смотреть мне в глаза, и несколько раз провел рукой по его снова возбужденному члену. – А тебе слова не давали, – я заткнул его немного грубым поцелуем, обоих лишая доступа к кислороду. И только мне стоило отпустить его, как я тут же оказался прижатым к кровати его телом. В его глазах плясали восхищенные огоньки. – Как же я хочу тебя сейчас! Хочу выбить из тебя эти надменность и гордость! В тот же миг мои ноги оказались разведены в стороны. – Тебе никогда не сломать меня! – чересчур пафосно ответил я, прожигая его глазами. А я и не заметил, как мы, не сговариваясь, стали играть роли. Слишком все было натурально. – Бросаешь мне вызов? Что ж, посмотрим, как ты запоешь… Он почти сразу вошел в меня на всю длину, отчего я резко дернулся и вскрикнул от боли. Ощущения были не из приятных, но, тем не менее, терпимые. И потом, это так странно… ты вдруг резко ощущаешь заполненность внутри себя. – Все еще не хочешь сдаться? – усмехнулся Клим, видя как я с силой закусил руку, чтобы не стонать. Почему? Ну, мы же играем роли. Меня пытаются сломать, да еще и насилуют. Типа. А значит, стоны – признак моей слабости. – Никогда! – крикнул я. Он смерил меня насмешливым взглядом и, взяв обе мои руки за запястья, завел их над головой, где и зафиксировал. – А я хочу слышать, как ты будешь стонать! Клим… как же ты прекрасен… У него было такое властное выражение лица, он понимал, что полностью подчинил меня себе, и от этого я заводился только сильнее. И я готов был быть его рабом, зверушкой, кем угодно! Все для него… естественно, эта игра не имеет ничего общего с жизнью. Он нежный, заботливый, любящий, но иногда видеть его таким я совсем не против. Даже если он будет подчинять меня себе против моей воли, это доставляет массу новых необычных ощущений. Каждый раз он открывает мне свою многогранность. Единственное, что остается неизменным - он меня любит. Что-то я замечтался… – Я хочу видеть в твоих глазах непокорность и гордость, а не радость от того, что тебя тупо трахают, – его голос вернул меня в реальный мир. – Так быстро сдался? А мне наплевать, что он там подумал, и как все будет идти дальше, это не мешало мне олицетворять собой картину «жизнерадостный кретин». Я слегка подался вперед, что было сделать довольно трудно из-за удерживаемых рук, но все-таки дотянулся до его губ и провел кончиком языка по нижней. Он так удивился, что даже на мгновение ослабил хватку. Этого-то мне и было надо. Быстро выскользнув из под него, я поменял нас местами, при этом сам насаживаясь на его член. – Как интересно! А знаешь ли ты… – Да заткнись уже! – не выдержал я и снова впился в его губы, сплетая наши языки и добавляя еще больше восхитительных ощущений. Через несколько секунд я почувствовал, что он кончил в меня, при этом простонав что-то мне в губы. Затем он вышел из меня, уложил на кровать, а сам нагнулся надо мной и вобрал мою плоть в себя, заставляя меня стонать и жмуриться от приближающегося оргазма. Что ни день, то новый праздник. Как я мог считать, что жизнь скучна и неинтересна?! – Все хорошо? – поинтересовался он, вытирая рот рукой и ложась рядом. – Я, кстати, мог бы и обидеться за второй раз, – фыркнул я. – Вдруг я не играл? – Поверь, если бы я почувствовал, что тебе больно или же что ты против, я бы тут же остановился. – То есть… ты бы не стал меня насиловать? – уточнил я. – Господи, нет, конечно! – воскликнул он. – Оно мне надо? Да и зачем, если мы все делаем добровольно! – Ладно-ладно, угомонись, – улыбнулся я, целуя его в лоб. – Я верю тебе. Просто проверял… – Глупый, – он прижал меня к себе. – Кстати, вот она твоя ролевуха. Только не господин в китайском шмотье и девочка-девственница, а что-то нормальное. – Да, пожалуй... такие роли нам больше подходят. – Не оттого ли, что мы в глубине души хотим быть такими? – предположил я, смотря в его зеленые, довольные и счастливые глаза. – Может, и так. Но я хочу видеть в твоих глазах нежность. Я чмокнул его в щеку. – Аналогично!