Я голоден! (Будет переписан. Подробнее в примечании.)

(Oomph! Labyrinth) Links, rechts, gradeaus - Du kommst hier nicht mehr raus (пер.: Налево, направо, прямо – Ты отсюда больше не выберешься.) POV Алькасар Я помнил этот дом, когда он еще не был домом. Я помнил это место, когда вокруг еще простирался вековой лес. Я помню людей, которые посмели потревожить меня. И посмели запереть тут. Где-то под ступенями из мрамора заперто дерево, к которому привязали когда-то свои души заклинатели. Тогда боги еще слышали их, тогда боги еще помогали своим сладким овечкам. Тогда боги еще хотели дать им равенство и порядок. Но чем дальше во времени, тем меньше они слышали крики своих овец. Тем больше необходимо было крови и пищи, чтобы усыпить меня, чтобы закрыть тут и не дать выбраться. А ведь я лишь крупица тех, кто был рожден раньше людей. Я лишь жалкая часть древних народов. Но люди смогли подавить Титанов, люди смогли убить сильных. Они уничтожили тех, кого я боялся. Кого боялись равные мне, обреченные до этого лишь на слепое подчинение. Пустой скелет времени хранил в себе инстинкт повиновения тем, кого уже нет. Пусть подобные мне были лишь рабами у сильных, пусть. Мы были созданы для них, как верные псы, сторожи их очага. И в немом сне заключения я скорбел о потере своих хозяев, так жестоко убитых этими овцами без пастыря. Я страдал от голода и бросал проклятья и мольбы тем, кого уже давно нет. Свобода в этом заключении рвала гордость и ставила перед вопросами, которых я раньше не задавал. Я помнил лица господ, я помнил благой взгляд своего господина, который так презирал меня за то, что так похож на этих низших созданий. Я помню, помню его. Помню, как он кормил меня с рук, отдавая мне новорожденных людей, давая пожирать их целиком. Давая мне пищу, он всегда улыбался, и я благоговел перед ним. Перед его могуществом, перед его дыханием, перед чешуей, в которой застревали многочисленные камни, сверкающие в отсветах заката времен. Я помнил, как он отдавал мне этих жалких овец в пищу, когда я был слишком измучен усталостью и болью. Болью, которую я принимал с величайшей благодарностью. POV Паша Очнулся я резко, в холодном поту, внезапно подскочив на месте. В голове билось желание увидеть свою комнату или родной город. Да что угодно! Но я увидел только темноту. Паника сдавила легкие, не давая дышать. Я судорожно вслушивался, надеясь уловить хоть что-то. И услышал тихие всхлипы. Со мной в комнате кто-то был. - Кто тут? - Хрипло спросил я, почти шепотом. Я боялся, что это лишь уловка кошмара. Готовый к тому, что сейчас на меня кинется нечто… Но я услышал лишь голос Ксюши. - Ваня, ты? - Испуганно пробормотала девушка. На душе стало немного легче. - Нет, это я, Пашка. Ты цела? Где все? - Я пытался определить, где она находится, осторожно поднимаясь на ноги. - Да, я цела... - Всхлипывая, бормотала девушка. - Паш, я слышала крик. Он... убьет нас, да? Убьет нас всех? Паш, я не хочу умирать... POV Алькасар - Я не хочу умирать, пожалуйста! - Бормотала девушка, заливаясь слезами. Ее нос был разбит ударом о лестницу, одна туфля была где-то потеряна, порванные колготки измазаны в грязи, как и все остальное. Ее мольбы в который раз навели меня на один вопрос. Опустившись на корточки, я задумчиво оглядел ее. - Почему вы все так сильно хотите жить? - Тихо спрашиваю ее. И ведь мне правда интересно. Вне зависимости от пола, вне зависимости от расы и возраста, они все хотят жить. А ведь боги больше не слышат их. Те, кто были им покровителями, молчат. А ведь они тоже были созданы служить им. - Почему? Вы же тоже рождены слугами. Вы лишились своих хозяев уже много тысяч лет назад и все равно отчаянно хотите жить. Девушка испуганно смотрела на меня, сжавшись в углу пыльной комнаты. Ее трясло от ужаса, но она не знала ответа на мой вопрос. Она даже не понимала этого вопроса. И это в который раз меня огорчало. - Я... Я не хочу умирать... Пожалуйста... - Всхлипывая, заладила она снова. И эти мольбы только раздражали. До чего же я начал опускаться?! Непростительное любопытство - спрашивать тупых овец о подобном просто глупо. Неужели я так опустился за время своего заточения?! В порыве гнева, я метнул вперед руку, впиваясь пальцами в ее лицо, протыкая глаза, раздирая большим пальцем небо раскрытого в вопле рта. Причмокивание плоти, крик заглушался бульканьем крови, тело неконтролируемо забилось, девушка схватилась за мою руку, дико дергаясь и пытаясь убрать ее. Но я лишь глубже погружал пальцы в плоть, с ненавистью оскалив зубы. Глупые, ничтожные овцы, пища! Я ненавидел их всех. Едва я отдернул руку, как тело девушки обмякло. Какие они... Хрупкие. Слизывая с пальцев вязкую кровь, я ощутил легкое покалывание сожаления. Пренебрег свежей едой, убил не из нужды, а из ненависти. А ведь еду надо любить, так говорил мне хозяин. "Иначе ты перестанешь получать от нее удовольствие". А ее кровь была с привкусом надежд. Глупо, она даже была девственницей. Пораскинув мыслями, я взял ее руку и принявшись сгрызать с нее мясо. Все же она еще теплая, вполне сойдет. Тем более, не в моем положении отказываться от еды. Неизвестно, когда я еще раз смогу поесть. И неизвестно, когда нагрянут очередные заклинатели, почуяв мое пробуждение. Голод тянул, голод заставлял отгрызать от костей плоть и глотать ее, даже не обтирая подбородка, с которого вязкая кровь лилась на грудь. Слюна мешалась с ней, лицо неприятно стягивала маска высыхающей трапезы. Наверное, я и сам давно стал животным. Животным, которое заперли в этом крохотном доме, что стал моим личным лабиринтом. Лабиринтом, где за каждым углом еще хранился запах некогда убитой пищи. (Хочу отзывы =) )