***
Проснулась я в холодном поту. Снова. – Боги... Неужели опять? Я оглянулась вокруг. Девочки тоже проснулись и были явно напуганы. – Ты тоже это видела? – спросила меня Розе́. – Кажется... Да... – Кладбище? Могилы? Трёх женщин? Святую Ирину? – выпалила перепуганная Мила. Мы с Розе́ закивали головами. Только Женя молчала. "Опять что-то пошло не так." – думала я, глядя на подругу. – Жень? – Да. – Что ты видела? – Эм... То же, что и вы. – Лжёшь. – Саш... – Ты лжёшь. Тогда лгала и сейчас лжёшь. – Давай не будем. – Жень, прошу. Нам надо знать, что с тобой происходит. Скажи, пожалуйста, – вмешалась Розе́. – Давайте сначала позавтракаем, а потом я расскажу. – Хорошо.***
За столом повисло молчание. Все лишь переглядывались друг с другом, от чего каждой из нас становилось не по себе. Нужно было прервать эту пытку. – Так, всё. Я не могу больше это терпеть. Говори, – сказала я, грозно посмотрев на Женю. – А что говорить? Можно поконкретнее. – Ты и сама знаешь. Нам нужно знать, что ты видела. – Зачем? – Мы должны понять, что, чёрт возьми, происходит. С тобой. И с нами. – Саш, перестань... – Женя, пожалуйста, – опять встала на мою сторону Розе́, слегка наклонив голову и мягко улыбнувшись той самой улыбкой, которой было просто невозможно противостоять. "Вот чертовка! Знает свою сильную сторону! Но мне это на руку." К нам с Розе́ присоединилась и Мила – единственный оплот спасения, на который так рассчитывала Женя. Но, увы, не выгорело. И вот мы все втроём давим своим... Не столько авторитетом, сколько количеством. – Ладно-ладно! Сдаюсь! – пробурчала сквозь зубы Женя. – Так то лучше, – победно просияла я. – Не задирай голову. Помни, кто быстрее всех взбирается на гору, тот больнее всех с неё падает, – читала мне нотацию подруга. – Ты тему то не переводи, Хюррем султан, – ухмыльнулась я и сложила руки на груди. – Давай. Ближе к телу. – Ну что ж... Всё довольно... Непросто. Я видела женщину, – начала рассказывать Женя, взгляд которой отчаянно пытался зацепиться хоть за что-то. – Одну? – Всё верно. Её пытали. Очень долго. Но она выжила. Потом её вновь пытали... – голос Жени с каждым предложением становился всё тише. – И она снова сумела спастись... И так несколько раз подряд... Пока к ней не явились из Иерусалима и не сказали, что за ней вновь идут. В этот раз она не сопротивлялась. Даже наоборот. Ушла в пещеру... И оттуда уже не вышла... – Ты не помнишь, как её звали? – спросила Розе́. – Кажется нет. Но... Возможно... Ирина... Но я не помню точно. – Ладно. Сейчас решим этот вопрос, – решительно сказала я и достала свой телефон. – Что ты собираешься делать? – Поищу в интернете информацию о Святой Ирине. Возможно, я даже что-нибудь найду. – Хорошо бы. А что видели вы? Пока Мила в красках предсказывала наш общий сон, я стала гуглить информацию. " Так... Да их тут несколько было... Ну что ж... Посмотрим..."***
Мы долгое время обсуждали то, что произошло с нами ночью. Ну... Как мы... В основном, вся команда общалась без меня. Я же была полностью погружена в работу с историей Святой Ирины. Перечитав почти всё, что о ней было, я вскинула голову и спокойно отчеканила: – Нам конец. – Почему же? – спросила Женя. – Их тут дофига. – Кого? Святых Ирин? – Нет. Её икон. И это не беря в расчёт то, что на острове у каждой семьи есть личная церквушка, в которой тоже есть эта икона... – Мы не сможем проверить все, – понуро сказала Розе́. – Увы... – Тогда... Остаётся только кладбище. – И как мы его найдём? – Не знаю... Погуглим. – Ох... Ладно. Сейчас всё будет. Я вновь села за поисковик. – Так... Ну. Ох... Тут ещё больше проблем. – Что такое? – Здесь сказано, что могилы усопших через 5 лет вскрывают и кости помещают в ниши, находящиеся в небольшом сооружении, выглядящем как церковь в миниатюре, для того, чтобы не превратить остров в одно сплошное кладбище. В одной такой церковенке собраны кости всех упокоившихся жителей города. – О нет... – шёпотом проговорила Розе́. – Да... – Это проблема. Большая проблема, – сказала Женя, уперев взгляд в стеклянную гладь стола. – Мы не найдём её... Это тупик... – шептала Мила. – Так! Не раскисать раньше времени! У нас было отнюдь не новое кладбище, и, возможно, оно сохранилось. Сейчас поищу, – грозно сказала я и стала чуть ли не с болезненным интузиазмом стучать по клавишам. – Это бесполезно, Саш. – Нет, не бесполезно, Жень. Я уже адрес нашла. – Так быстро? – Я ж не языком работаю, а ручками... Мда... Странно прозвучало... Но вы меня поняли. – Да. Поехали? – Поехали, – воодушевлённо закончила я.***
Мы невероятно долго отпрашивались у родителей. Нам пришлось пришлось потрать уйму времени, чтобы придумать повод, для поездки без них чёрт знает куда. Но, как оказалось позже, у родительниц были свои планы на этот день, в которые мы, кстати, не входили, поэтому они решили, что забить на нас на один денёчек и отдохнуть от надоедливых и задолбавших их за эти несколько дней спиногрызок, довольно неплохая идея. Потому, матери взяли с нас обещание не лезть куда не следует и беречь друг друга, и выпиннули нас из дома с глаз долой. И вот, не прошло и часа, а мы уже погрузились в автобус и помчались навстречу новым приключениям. Долго ехать нам не пришлось. Кладбище было сравнительно недалеко от нас. По своей древности оно могло бы превзойти почти каждую достопримечательность Санторини, но, увы, оно крайне не вписывалось во всю лёгкость и лучезарность острова. Старое, заросшее травой, кладбище встретило нас своим могильным холодом и суровой жёсткой мрачностью. Потрескавшиеся от старости могильные плиты, трещины, которые были настолько глубоки, что казалось, будто мраморные камни вот-вот развалятся, покрывали всё кладбище целиком. Среди убранства этого древнего хранителя покинутых душами тел можно было увидеть маленькие монументы, склепы с искусно украшенными дверями, каменных ангелов, потрескавшихся также, как и могильные плиты, и много... Очень много крестов... А посреди всего этого мрака... Церковь... Маленькая... Каменная... Такая же старая, как и всё кладбище... Казалось, будто даже днём она была в тени, покрывавшей всё здание от основания и до самого креста... Небольшой костёл был словно вишенкой на всём этом пугающем до дрожи торте загробного мира. От храма так и веяло аурой смерти... Словно бы мы погрузились в фильм ужасов с религиозной темой... Девочки пошли вперёд. Я же осталась стоять на месте. Словно вросла в землю. – Саш, ты чего? – спросила Розе́. – Я... Я не могу... Не могу пойти с вами... – затараторила я. – Почему?***
Экклезиофобия. Она же – боязнь церквей. Я никому не рассказывала о том, что у меня есть такой... недуг. Назовём это так. Всю жизнь я боялась признаться в этом хоть кому-нибудь. Включая себя. Думала... Меня сочтут за сумасшедшую... Или ещё чего хуже... Подвергнутую воле дьявола. И начнут из меня бесов изгонять. Чем только усугубят и так ужасную ситуацию. Всё началось когда мне было пять лет. Я плохо помню события тех дней, но этот эпизод моей жизни оставил в моих воспоминаниях слишком яркий след. Это был самый обычный день. Самая обычная прогулка. Ничего такого. Мы гуляли по парку. Мама, бабушка и я... Совсем крошечная... Доверчивая... Наивная... Ничего не знающая об этом мире... То были прекрасные времена... Абсолютно беззаботные... Счастливые. С таких же счастливым, как и моя жизнь, лицом я шла с мамой за ручку, и ни о чём не думала... Даже когда мы резко свернули в противоположную от дома сторону... И даже когда подошли к воротам странного здания... Такого огромного... С до блеска очищенными белыми стенами и сверкающими на солнце позолоченными куполами. Тогда мне казалось, что это сказочный замок. До чего же я была наивной... Мама настойчиво подталкивала меня к дверям церкви, на что я совершенно не сопротивлялась. Абсолютно не понимая, что происходит, я шла туда, куда мне скажут, ведь я доверяла родителям. В самом же деле, не навредят же они мне? Но как только я зашла внутрь прекрасного дворца, сказочный образ моментально спал, обнажив непонятный и пугающий внутренний вид здания. Старые тёмные, пошарпанные стены еле-еле освещались маленькими прорезями, что находились под самым потолком. На фоне этой темноты очень сильно выделялись маленькие и частые огонёчки свечей, что были абсолютно повсюду. Их довольно странные расположение и внешний вид сбивали меня с толку. В помещении стоял странный запах, что сразу же мне не понравился. Был он горьковатым, навязчивым и врезающимся в самую глубину моего сознания. Из угла в угол ходил седой дядечка и размахивал странной чашей, от которой исходил дым. Он проходил мимо людей, что смиренно склонили головы и что-то шептали себе под нос. Подняв глаза наверх, я стала рассматривать стены. С них на меня смотрели... Люди... Изображения людей... Абсолютно неизвестных мне людей... Все они изучали меня... В их бездонно чёрных глазах я видела полное бесстрастие с пробирающим до дрожи безразличным холодом. Их взгляд, смотрящий прямо в душу и выискивающий в ней самые страшные стороны, внушал в меня ужас. Казалось, за мной наблюдают сотни... Нет... Тысячи таких леденящих душу глаз. Смотрят на меня... И оценивают... Достаточно ли я хороша и правильна, чтобы находится здесь... Мама резко взяла меня за руку, от чего я кое-как выпала из своего ступора. Но так и не решилась ей что-либо сказать. Словно к моему горлу подкатил ком, блокирующий голос. Мама шепнула мне на ушко: – Веди себя тихо. Не ходи нигде. Ничего не трогай. А то Бог тебя накажет. "Накажет? Но за что? Что я такого сделала?" – беспокойно думала я. Но сказать вслух так и не решилась. Слишком убедительны для меня оказались слова мамы. А подкрепляли их пугающий взгляды со стен. С тех самых пор я так и не получила ответ на свой вопрос... С годами ситуация не улучшалась. Вопросы накапливались словно снежный ком, что тянул меня в самую пучину бездны непонимания и страха... Также масло в огонь подливали и религиозные триллеры и ужастики, типо "Проклятья монахини"... Пугающие до истерик и панических атак образы закрепились в моём сознании... Приходили ко мне в самых жутких кошмарах... И казалось, что уже никто и ничто не выдворит их из моей головы... Так и родилась моя фобия...***
Я стояла как вкопанная. Даже пальцем пошевелить не могла. Меня парализовало от ужаса. Страх пробирал отвратительным холодочком прямо до моих одеревенелых костей. Дыхание сбилось. Из-за отсутствия кислорода мозг отказывался действовать. – Саш. Саш? Саша! – Не могу... Не могу... Всё как в моих кошмарах... Нет... Нет! – словно заведённая повторяла я. – Саша! Мир вокруг меня поплыл. Я начала падать. В моих воспоминаниях остался лишь момент безжалостно быстрого приближения пыльной и грязной дороги к моему лицу. Девочки побежали ко мне и подхватили на руки. Дальше всё как в тумане...***
Густая дымка окутала моё сознание. Вокруг царила мертвецкая тишина. Но я всё равно слышала откуда-то, словно из-под воды... – Близко... близко... изко... Она здесь... здесь... есь... Найди! Найди! Найди её!!!***
Очнулась я уже на какой-то койке. Голова кружилась. Во рту пересохло. А перед глазами всё ещё продолжало плыть. "Нужно сосредоточиться. Глубокий вдох... Выдох... Так. Где я?" Осмотрев окружающую меня обстановку, поняла, что строение каменное. Старое. Лучи света еле-еле сквозили через крошечные отверстия в огромных каменных плитах. В воздухе чувствовалось присутствие пыли, что изредка поблёскивала в тоненьких лучиках света. Поначалу я даже не поняла, что это за место, так как от мучающих меня головокружений сознание просто отказывалось функционировать. Но как только мой взгляд немного сфокусировался, я увидела, что абсолютно все каменные стены завешаны иконами. – Нет... Нет! Не может быть! Неужели я... Внутри... В глубине души зародился животный страх. Я предчувствовала какую-то надвигающуюся опасность... Словно за моей спиной стоял кто-то и тянул свои длинные корявые и иссохшиеся руки ко мне. Вновь этот зловещий холодок по коже, отдающий мурашками. К горлу резко подступил ком. Страх вновь окутал меня удушающей пеленой. Но сдаваться смерти так быстро не в моих правилах. Решение было принято без всяких раздумий. "Бежать! Скорее!!!" Вскочив с кровати и неловко качнувшись, чуть не задела соседнюю койку... Но всё равно ушиблась... Очень сильно... Упала... Подскочила, не взирая на боль в ушибленной ноге... Не до неё сейчас было. И спешно поковыляла к выходу... По-воровски озиралась... И чувствовала, как сама смерть дышит мне в спину... "Нет! Нет! Я выберусь! Выберусь! Во что бы то ни стало..." Я летела по тёмным каменным коридорам в поиске выхода. Мозг судорожно пытался придумать путь спасения... Но сосредоточиться я не могла. Страх накрыл меня с головой. От ужаса я вновь начала задыхаться. Казалось, что сами дьяволы пришли из преисподней по мою душу и уже крались по пятам прямо за мной, отправив по моим следам своих адских псов, что должны были вгрызться в мою плоть своими острыми как лезвия клыками и потащить меня в самую пучину Ада. В помещении стало жарче. И темнее. Послышались звуки жутких ритуальных песнопений. Или же... Они играли только в моей голове... " Нет... Нет! Я сумею спастись! Сумею..." Меня начала бить мелкая дрожь. Пару раз нервно вдохнув спёртый воздух, я попыталась сосредоточиться. "Спокойно. Спокойно! Ты выберешь отсюда... Подумай логически..." Но как только я попыталась успокоиться... На горизонте появилась... Монахиня... Покорно сложившая ладошки, державшие крестик, так, словно она молилась, монахиня, в строгом чёрном одеянии, шла на меня медленной грозной походкой, с прямой спиной, будто кол проглотила... И смотрела она на меня... Из-под полуприкрытых век... Так надменно... Так брезгливо... Так презрительно... "Ну всё... Мне конец... Я буду страдать в Аду вечность... Я обессиленно упала на холодный пол. Меня не покидало чувство приближающейся вместе с этой монахиней смерти. Слёзы сами навернулись на мои глаза. Шок и страх мешали здраво мыслить. Я практически сдалась... И лишь мелкая частичка моего вымотанного сознания всё ещё билась за моё спасение. "Нельзя! Нельзя сдаваться! У тебя ещё есть шанс! Ничего не кончено!" – кричала она. Хотя факты свидетельствовали об обратном. И всё же... Инстинкт самосохранения победил... Издав душераздирающий крик полный боли, но в то же время и надежды, я молниеносно поднялась с колен и устремилась в противоположную от монахини сторону. "Нет! Я не умру! Не сегодня!" Я долго бежала по, казалось, бесконечным коридорам... И вот наконец... "Выход!"***
Я вылетела на улицу и побежала через всё кладбище на выход. Пулей долетев до остановки, села на маленькую скамеечку и начала нервно и тяжело дышать. Никогда в своей жизни мне не казалось, что солнце такое яркое... Что воздух вокруг такой сладкий и надышаться им просто невозможно. Ещё никогда я не чувствовала себя настолько... живой. "Не может быть... Не может быть... Не может быть!.. Я... Я жива! Ха-ха! Я жива!" По моим щекам потекли слёзы, а сиплое дыхание стало перерастать в нервный смех. – Я жива! Ха-ха... Жива! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Пьянящее чувство эйфории... И новая волна слёз. Казалось, они никогда не закончатся. – Я справилась... Я справилась... – как ненормальная повторяла я. И тут... Чья-то холодная рука схватила моё плечо... "Нет... Нет!" Все чудесные эмоции, что накрыли меня с головой, словно рукой сняло. В ужасе я отпрянула от скамейки. За мной стояла моя команда. "Какое облегчение..." – мелькнула мысль. – Саш, что случилось? – быстро начала говорить Розе́. – Ты... Ты зачем убежала то? – Я... Я... – захлёбываясь от эмоций и слёз, пыталась хоть что-то сказать я. Ну всё. Сейчас я разревусь. Готовьте ковчег, девочки.***
– Саш... Ну ты чего? Ну-ну... Не надо. Всё хорошо. Скажи нам, что случилось, – тихо говорила Розе́, пытаясь меня успокоить. – У меня... У меня большие проблемы, – запинаясь отвечала я. – Что такое? – Экклезиофобия... – Что это? – шёпотом спросила Мила. – Боязнь церквей, – также шёпотом ответила ей Женя. Розе́, услышавшая ответ Жени, вскинула брови. В этот момент я даже боялась предположить, что они подумают. Особенно страшно было, что подумает Розе́. Она ведь верующая. "А что, если она разозлится?.. Что, если скажет, что я больная истеричка и выдумала эту проблему? Что если она больше никогда не захочет со мной общаться?.." От этих мыслей мне хотелось плакать ещё больше. Но реакция девочек меня удивила. – Саш, прости нас. Мы не знали, – сказала Розе́ и положила мою голову себе на плечо. – Ничего... Ничего... – Не надо было нам оставлять тебя одну. Прости... Мы... Слегка увлеклись расследованием. – Ничего страшного. Вы ведь... Даже не были в курсе... Проницательно посмотрев на меня, Женя выдала следующий вердикт: – И никто не был. Ты никому ничего не говорила. Я отрешённо покачала головой. Женя тяжело выдохнула, подошла ко мне сзади и приобняла, начав тихонько шептать мне на ушко: – На родине у меня есть одна психологиня. Как профессионал, она просто чудо. Думаю, тебе стоит кому-то высказать всё, что у тебя накопилось за долгие годы. – Хорошо. – Ну, а сейчас. Давай пойдём и разгадаем эту тайну. Хорошо? – Угу. – Если не сможешь там быть, не нужно истязать себя. Розе́ может остаться с тобой. – Нет-нет. Всё... Всё будет нормально. Я справлюсь. – Хорошо. Как скажешь. Главное – не геройствуй понапрасну. – Я тебя услышала. И как только я более менее пришла в норму, я решила сказать всё прямо: – Спасибо вам, девочки. Если бы не вы... Не знаю, что бы я делала... Вместо ответа они лишь крепко обняли меня. "Как же мне повезло с ними..."***
Вновь входя в каменные стены храма, я нервно сглотнула и попыталась собраться. "Так... Спокойно. Это нужно для дела." Чтобы мне было не так страшно Розе́ взяла меня за руку. От её ладошки исходило приятное тепло, а от улыбки – спокойствие. Мне немного полегчало. Девочки пошли вперёд по коридору, а я следовала за ними. Они подошли к... Той самой монахине, от которой я убегала. Она высокомерно оглядела меня и заговорила на английском. (Если что, я сразу буду писать на русском, выделяя переведённые реплики курсивом, дабы не переносить перевод нашего полилога и не писать его дважды. Плюсом ко всему, я не великий знаток английского, так что иногда я не понимала, что говорит та монахиня, поэтому просила Милу или Женю переводить мне. Так что полный перевод без утечки даже малюсенькой частички информации – их заслуга.) – Так на чём мы остановились? – спросила монахиня. – Вы рассказывали нам историю Святой Ирины, – ответила Мила, на этот раз выступавшая нашим переговорщиком. "Точно! Она ж всё детство жила в Англии. И её-то английский получше нашего будет. Хотя... Долгое время без практики... Надеюсь, для неё это не будет затруднительно." – Ах, да! Ну что ж. Продолжим. Святая Ирина. Своё имя она получила после крещения. До этого её звали Пенелопой. Она была из рода Македонских царей. Отец так любил свою дочь, что построил для неё башню, в которую и посадил юную принцессу, дабы уберечь её от соблазнов. "Ага. И заодно лишить своего собственного ребёнка коммуникации с остальными миром! Герой, а не отец!" – думала я, в то время как брови мои медленно но верно сдвигались всё ближе и ближе, высказывая всё моё недовольство. Монахиня продолжила: – Наставником Пенелопы был старец-христианин Апелиан. Он сопровождал и наставлял Пенелопу всю её жизнь. И однажды Пенелопе было явление. На окно сели три птицы: голубь с оливковой ветвью, ворон со змеёй и орёл с венком из цветов. Тогда спросила Пенелопа у Апелиана, что это значит. Старец объяснил ей, что знаки предсказывают её будущее: веру в Христа, мучения ради него и венок святости. Её крестил апостол Тимофей, с которым был знаком Апелиан. Девушка пошла против отца-идолопоклонника, чем обрекла себя на страдания. Многие правители-язычники изощренно пытали девушку, заставляя отречься от Христа, но орудия пыток не причиняли вреда ее неуязвимому телу. Жизнь ее была посвящена миссионерству. Крестьяне и воины крестились, увидев чудеса воскрешения и терпения Ирины. Известно, что она проповедовала в городах Магедон в Персии, Каллиник, он же Ракка, в Месопотамии, Ефесе. Стараниями святой в христианство обращались даже люди высоких чинов. В Месемврию мученица вошла с оливковой ветвью в руке, как символом воскрешения. Все население города и правитель обратились в христианство. В Ефесе она являла чудеса, сравнимые с чудесами апостолов. К проповеднице обратились родители, у которых умер сын. По ее молитве он очнулся. С ней ходили ученики, как с Иисусом. – Извините, это, конечно, очень интересно, его не могли бы вы рассказать нам о том, как умерла Святая Ирина? – прервала женщину я. – Да, конечно. Увы, каноничной версии её смерти нет. Но... Говорят... Ангел принес ей весть о скорой кончине. И тогда Ирина вместе с учениками и наставником Апелианом отправилась к пещере, что находится в горах. Святая вошла туда одна и приказала закрыть вход камнем, а открыть его им велено было через 4 дня. Когда гробницу вскрыли, она оказалась пуста. – Чего и следовало ожидать... Спасибо большое за рассказ. – Пожалуйста, дитя. Я повернулась к девочкам: – Нужно срочно найти её гробницу. – И как ты собираешься это провернуть? – спросила Женя. – Сказали же – её тело пропало. – Я так не думаю. – О чём ты? – Ты не видела наш сон, поэтому не знаешь. Сейчас расскажу. В общем, одна из тех женщин, что мы видели во сне сказала, что теперь Ирина находится на земле своих предков. Те женщины стояли около могилы Ирины. И эта могила здесь, на Санторини. Прямо на вот этом кладбище. – И ты собираешься прочесать всё кладбище для её поисков? – Не всё. Нам нужно лишь вспомнить, как выглядит местность, на которой мы были во сне, а дальше мы уже сумеем отыскать нужное захоронение. – Браво, гений. Вспоминай. – Вот и вспомню. – Извините, – сказала внезапно появившаяся из неоткуда монашка. – Но, кажется, есть ещё кое-что, что вы должны знать о нашем кладбище. – Да? – спросила Женя. – Да. По легенде, несколько столетий назад оно было выкуплено одной очень богатой графиней. Никак не припомню её имя... Алфея... Амальтея... Альтея... – Амалфея, – прошептала я. – Верно. Именно она. – Выкупила кладбище? А это вообще законно? Мила перевела мой вопрос. – Да. На тот момент это было законно, – ответила монахиня. – К тому же, наше кладбище хоть и было одним из достопримечательностей острова, пусть и не самым главным, но, к сожалению, прав на его обладание ни у кого не было, из-за чего его чуть не уничтожили. Но графиня спасла это место, завещая оставить всё так, как было и до неё. Так что тут практически ничего не менялось. За исключением перенесения нескольких гробниц. – Каких именно? Можете показать? – заинтересованно спросила я. Монахиня посмотрела на меня с едва уловимой тенью подозрения, но всё же продолжила: – Конечно. Это были несколько гробниц, считающиеся самыми древними на кладбище. Графиня хотела сохранить их и, возможно... Как поговаривали, выделить их среди других. Она считала их особенными. Прошу за мной. Мы пошли следом за ней. – Ну вот видишь. У нас есть шанс! – сказала я Жене. – Не факт, что это именно та гробница, что нам нужна, – ответила подруга.***
Монахиня привела нас к огромному склепу. – Это здесь. Только прошу, ничего не трогайте. – Хорошо. Спасибо. – Храни вас Бог, дети. Она ушла, а я обернулась к девочкам. – Рассредоточиться и обыскать здесь всё. Нам нужна любая подсказка. – Есть, командир, – шутливо сказала Розе́. – Вперёд, девочки. Мы зашли в склеп. Запылённые каменные стены, заросшие паутиной, так и давили на нас своей мрачность. Воздух был спёртым. Свет практически не проникал сквозь тонкие прорези, называемые окнами. Обстановка для работы – крайне удручающая. – Так... Ищем... Ищем что-нибудь, связанное со Святой Ириной. Любое изображение, надпись, всё что угодно, – говорила я, крутя головой в разные стороны. – Хорошо. Да начнутся поиски, – серьёзно сказала Женя. Мы рассредоточились по всей комнате и начали искать. – Так... Ничего интересного... – осматривала запечатанный гроб я. – Девочки, попробуйте взять фонарики и посмотреть поближе. Вдруг что-нибудь найдёте. Через несколько минут поисков мою голову стал занимать внезапно появившийся очень важный по моему мнению вопрос. – А как вы упросили монашку рассказать вам о церкви и этих склепах? – Хитрость, деточка. Хитрость, – ухмыльнулась Женя. В ответ я лишь пожала плечами и вернулась к работе. Всё это время я копошилась по каменным стенам в поисках тайника или потайного прохода. Но удача не благоволила мне. Зато, она улыбнулась другой. – Девочки! Смотрите, что я нашла, – крикнула нам Мила. – Здесь... Кажется, четверостишие. На английском! – Читай скорее, – взволнованно крикнула ей я. – Так... Сейчас... Эм... Секунду... Сейчас соображу, как это красиво перевести... – Давай как есть. – Погоди... Почти готово... Вот: "Лишь внемля свету её Путеводной звёзды, Найдёшь, украшенный цветами, Конец пути." Как-то так. – Так... И что это значит? – спросила Женя. – Опять про звезду... – задумчиво произнесла я. – Звезда... Звезда... Конец пути... Украшенный цветами... Но здесь ведь нет цветов. – Может быть, это про букеты, что приносят на могилы? – спросила Розе́. – Или про венки. Правда их здесь очень мало было. – Букеты... Венок! Это венок! – воскликнула я. – Помните, монахиня рассказывала, что к Пенелопе прилетело три птицы: голубь с оливковой ветвью, ворон со змеёй и орёл с венком из цветов. Это три этапа жизни Святой Ирины: принятие христианства, её мучения и причисление к лику святых. – На чём и закончился её жизненный путь, – сказала Женя, посмотрев мне в глаза. – Конец пути... – Ищем орла с венком, – продолжала со мной зрительный контакт Женя. – Обыскиваем статуи, – сказала я девочкам. Мы кинулись по разным углам комнаты. Вооружившись фонариками, мы скрупулёзно стали изучать каждый камушек. – Нашла! – крикнула Розе́. Всей командой мы кинулись к ней. – Орёл... – запыхавшись от волнения, прошептала я. – С венком из цветов, – добавила довольно улыбающаяся Женя. Прямо под потолком на нас смотрела та самая статуя орла, держащего в своих когтистых лапах венок. – Мы нашли его! – восторженно крикнула Мила. – Нам повезло. Мы нашли верную гробницу, – удовлетворённо произнесла Розе́. – Что дальше? – спросила Женя, повернувшись ко мне. – Свет путеводной звёзды... Звезды... – шептала я, как одержимая. – Путеводная звезда... Я метала взгляд из стороны в сторону в поисках подсказки. И кажется... Нашла её... – Девочки... Смотрите... Это же... – Звезда, которую мы видели в храме, – проговорила Женя. – И в книге... – добавила Розе́. – И, возможно, это та самая звезда, которая упомянется в утерянном стихотворении, – закончила Мила. – И что будем делать дальше? – вновь спросила меня Женя. – Секунду, – ответила я и подошла к каменному изображению звезды. Оно располагалось на полу и частично было скрыто под толстым слоем пыли. – Дайте-ка мне фонарик, – сказала я, присев на корточки и начав отряхивать изображение. – Ещё немного... Готово. – Что там? – взволнованно спросила Мила. – Сейчас... – Что это такое? – Мне кажется... Это классический символ путеводной звезды. Такой обычно на старых компасах можно увидеть. Но вот его окружение меня напрягает. – Какое это окружение? – спросила Женя и опустилась на корточки. – Дай глянуть. – Это... Эм... Три круга друг в друге?.. – ответила я. Причём разъедённые... – И на что же путеводная звезда указывает, как думаешь? – Единственное, о чём я думаю, так это то, что изображение нанесено криво. Словно от оси симметрии направо съехало... Может, его можно передвинуть. Я надавила на рисунок и попыталась подвигать в разные стороны. – Звезда находится в круглой рамке и, кажется... движется. Зуб даю, что это... Диск! – Диск? – Да, – и с невероятным я повернула его влево. – Сдвинула! Бум! Прямо надо мной что-то стукнуло в стене, послышался звук огромных старых шестерёнок и стена разъехалась в разные стороны. – Потайной проход! – крикнула я и обернулась к девочкам. – Последний рубеж, – прошептала Женя. – Так чего же мы ждём? – воодушевлённо воскликнула Розе́. – Вперёд, – проговорила я, смотря в только что открывшийся перед нами новый загадочный тоннель.