X Ambassadors – Unsteady
Изначально это всё подразумевалось, как прощальная вечеринка, но тот вечер внёс свои весомые коррективы. После всего, что случилось с Мёрфи, Эдриану даже не хотелось никого приглашать к себе, разве что, с друзьями всё равно необходимо было попрощаться – запомнить их лица, услышать приободряющие слова, заполнить своё сердце теплотой вместо грусти. После посещения больницы, где находился Мёрфи, парень выехал домой, хотя ему и не хотелось. Внутри него всё резало и обжигало, пальцы нервно стучали по оплётке руля, душа как никогда просилась назад. Хотелось, если не навсегда, то ещё несколько минут побыть рядом с другом, ещё раз всмотреться в него, зафиксировать в памяти каждую черту лица, рассказать ему всё то, что его мучает, ведь Мёрфи всегда его понимал и даже в самой непростой ситуации вставал на его сторону. Мысли то и дело забивали голову парня: а вдруг Мёрфи уже сейчас, когда Ньюман только что уехал, открыл глаза и очнулся? Вдруг Эдриан это пропустит? Ньюман приоткрыл окно и нервно выдохнул, впуская в лёгкие вместо тёплого воздуха холодный. Так хотя бы дышалось легче, так он отвлекался на неприятную боль в лёгких вместо боли в сердце. Встречные машины пролетали на глазах в обратном для него направлении, а он упорно жал на педаль газа и, казалось, на дороге был единственный, кто ехал в эту сторону. Даже уличные фонари не освещали ему дорогу, оставляя машину в тени. Будто всё было против того, чтобы он уезжал от лучшего друга. Но благодаря лишь своей воле и обещанию, которое Эдриан дал своей матери ради её спокойствия, он добрался до дома, не разворачиваясь обратно. Это далось ему нелегко, но этого требовала жизненная ситуация. Свет с первого этажа бросался в глаза как-то по-особенному тускло. Эдриан въехал на парковку и оставил машину, после чего поднялся и прошёл на кухню. Сегодня он не ожидал увидеть у себя дома сразу всех, но они пришли, и среди друзей была даже Кэмпбелл, которую брат отправил спать после нескольких дежурных вечеров подряд в палате Мёрфи, но девушка, видимо, решила по-своему. Андреа не смогла бы отпустить Ньюмна просто так… Этот человек по-прежнему для неё слишком много значил. Никакого веселья сегодня в доме Эдриана не было, как раньше. Друзья наслаждались компанией друг друга с грустными улыбками: парни держали в руках по бутылке пива, девушки обошлись газировкой, на столе лежало несколько коробок с пиццей. Атмосфера приятной и уютной тоски окутала пространство, забирая с собой и ребят. Удивительно, но если раньше в доме капитана университетской сборной по футболу ни одна встреча не обходилась без громкой музыки и пьяных счастливых голосов, то сейчас всё было по-другому. Эдриан понимал, что в этот дом уже никогда не зайдут ребята из команды, никто не устроит тематическую вечеринку, по углам не встретятся целующиеся пары. Сейчас этим пятерым и единственным, кто собрался здесь, никто больше не был нужен, кроме одного – шестого. Безудержное молодёжное веселье прекратилось со вступлением во взрослую жизнь и решением проблем. — Ты же к нам будешь приезжать? — спросил Тео, делая большой глоток из горлышка. Ньюман повторил его действия, затем поставил бутылку на пол, скрестил пальцы, опуская их между разведённых ног, и кивнул. — Постараюсь, как только всё уляжется. — Это не надолго? — с надеждой спросила Хизер. Девушка посмотрела на Эдриана, Андреа, Тео и Джейсона, и все сидели, не поднимая головы. Каждый думал о чём-то своём. Невыраженные мысли, надежда, вера в лучшее висели плотным сгустком в воздухе, но никто не мог сказать наверняка, никто не знал, что будет дальше. — Я не знаю, сколько будет длиться разбирательство по делу о смерти того, кто чуть не убил Мёрфи, — сказал Ньюман, сжимая зубы. — И какой будет приговор, — плечи Андреа едва заметно дёрнулись. — Даже если бы я не перевёлся в другой университет, мне бы всё равно пришлось уехать – залечь на дно на какое-то время. Аида пока будет решать здесь дела за меня. Тео и Джейсон согласно кивнули. — Никто бы тебя не хотел видеть за решёткой, Ньюман, — произнёс Грин, улыбаясь. — Там кормят невкусно, — дополнил Джейсон. Друзья по-доброму рассмеялись, а Хизер толкнула его коленом. — Обещай нам писать и звонить, — требовательно произнесла девушка. — И лучше каждый день! — О нет, только не мне, — вскинул руки Джейсон. — Я отказываюсь висеть на телефоне каждый день. Раза в неделю будет достаточно, — он наклонил голову в сторону розоволосой и подмигнул. — Я же не Хизер. Девушка показала ему язык, а Тео притянул её ближе к себе за плечи. Андреа краем глаза посматривала на влюбленных и слабо улыбалась, находясь периодически мыслями не здесь, а в палате с Мёрфи. Её так сильно тянуло к нему, что разлука в один день уже казалась чем-то невыносимым. Андреа не могла даже на секунду представить, как будет жить, если у неё не будет возможности приласкать Мёрфи, погладить кожу его лица, провести пальцами по чёрным прядям. Каждый божий день ей необходимо было слышать его дыхание, чтобы самой не забывать, как дышать и жить дальше. Но и за Эдриана у неё душа болела, хотя Кэмпбелл это почти никак не показывала. Ей не хотелось, чтобы он видел перед отъездом её печаль. Не после того, как она сама подталкивала его перевестись и сделать достойную карьеру, все они пожертвовали слишком многим ради этого – его ничто не должно было здесь больше удерживать… — Вы главное мне наберите, когда Мёрфи очнётся, — едва все успокоились, сказал Эдриан. — Не переставайте звонить, даже если я буду занят и не буду брать телефон. — Само собой, — ответил Грин, сжав плечо Хизер. — Ты узнаешь об этом одним из первых. — Он тебя убьёт, — хохотнул Джейсон, прикладывая стеклянное горлышко пивной бутылки к губам. — Уехал раньше времени и не попрощался. — Я попрощался, — уголки губ Ньюмана поднялись, и уже в своей голове он продолжил: — Надеюсь, он меня услышал. Андреа не сдержалась, когда увидела лицо Эдриана, на котором за улыбкой была отражена такая боль, что сердце невольно пропустило удар. Она пересела к нему поближе на диванчик и накрыла его холодную руку своей тёплой ладонью, а затем положила голову на плечо, которое моментально расслабилось после заметного напряжения. Именно так когда-то, во время вечеринки, Ньюман грел руки Кэмпбелл, несмотря на то, что они разошлись... Он всегда её старался поддерживать, как и она его. Этот парень и эта девушка никогда уже не смогут стать парой, но навсегда останутся близкими людьми, которые смогли пройти через многие обиды, недопонимания и даже ложь, но та связь, которую они создали между собой останется с ними на всю оставшуюся жизнь. Кроме того, у них теперь есть связующая нить – Андреа ни за что не откажется от Мёрфи, а Эдриан всегда будет хранить о нём память. Неважно сколько пройдёт времени, и даже если азиата не будет рядом с Ньюманом – память будет жить в нём, а любовь к брату, лучшему другу и напарнику в одном лице будет согревать его сердце всегда, и особенно в самые тёмные для него времена. Андреа открыла глаза и посмотрела на тех, кто её сейчас окружал. Хизер льнула к телу Грина, а тот гладил её плечи и прижимал к себе, Джейсон сам себе на уме попивал спокойно пиво и витал в собственных мыслях, Эдриан насколько можно расслабился и смотрел перед собой. Кажется, он отпустил на время мысли о дальнейшем будущем и сосредоточился на этом моменте. Сама Кэмпбелл до конца вечера пыталась насладиться их посиделкой, зная, что такого не будет ещё очень долго. Неизвестно, сколько им ещё придётся пройти совместно, а может быть что-то изменится у каждого в жизни, и их дороги совсем разойдутся, как показала практика с Эдрианом, но то, что они преодолели, как заботились друг о друге, спасали в различных ситуациях и решали проблемы, ставя их выше своих собственных, они никогда не забудут. Молодость даётся всего лишь раз в жизни, большинство приключений и ярких эмоций случается именно в этом возрасте, и Андреа безусловно рада, что эти годы она разделила с этими замечательными людьми, которые стали не только её близкими друзьями, но и укрепились в сердце так, что их оттуда уже никогда не вытащить. Также она не волновалась по поводу Мёрфи, хоть с ним и хотелось проводить каждую минуту, но с парнем сейчас остался один из самых близких для неё человек. Том, сам того не замечая, прикипел к азиату и сам порой оставался дежурить рядом с ним. А купленный новый телефон девушка теперь держала всегда включённым и на звуке, чтобы вдруг не пропустить долгожданный звонок от брата. Пока никто не слышал, Андреа всё же приподняла голову и тихо сказала Ньюману: — Я тебя не виню, Эдриан, никогда так не думай, — её ладонь сильнее сжала его руку. — Ты не виноват в том, что произошло. Каждый из вас сам выбрал пойти на это, я знаю, что ты никого не заставлял... И спасибо тебе, что отомстил за Мёрфи. Девушка услышала, как он глубоко выдохнул. Ньюман не гордился своим поступком, и плохие мысли до сих пор терзали его душу, а ночами картина, как мотоцикл срывается в обрыв, постоянно преследовала его и заставляла просыпаться в холодном поту, но именно сейчас Эдриан почувствовал облегчение – он не один, его понимают и принимают, даже зная, что он сделал это целенаправленно. — Передай Мёрфи, что я не бросил его. — Он всё поймёт… — пробормотала Андреа с заметной паузой. — Со временем. — Со временем… — повторил он её слова с усмешкой и покачиванием головы. Никто из них даже не думал о самом плохом исходе, даже спустя пройденное время. Ежедневно все ждали возвращения азиата к жизни и верили в лучшее. Даже тогда, когда друзья провожали Эдриана в другой университет, в другой штат, за тысячу километров от них… Джейсон без конца шутил, что Мёрфи уже проснулся и едет надирать Ньюману зад, что вот-вот они услышат его грозный голос и прилетающий в щеку парня хук с права, но ни того, ни другого они так и не дождались, хотя Ньюман был бы не против даже последнего. Тео и Джейсон практически без сентиментальностей попрощались с Эдрианом, утёрли разве что кулаками скопившуюся солёную жидкость в уголках глаз, а Хизер и Андреа ещё продолжительное время обнимали парня так, что у того даже заболела спина – они прижимались к нему изо всех сил, словно хотели выместить на нём все свои сожаления по поводу отъезда, передать, как они сильно будут скучать. — Я тебя прибью, Ньюман, если ты оборвёшь с нами связь, — причитала розоволосая ему в плечо, пока слёзы градом лились на куртки обоих. — Приезжай, как только выпадет малейшая возможность, ты меня понял?! — Построй там хорошую карьеру спортсмена, Эдриан, — протянула следующая Андреа, закрыв глаза и вдохнув его парфюм, запоминая слегка резковатый запах. Она обхватила его крепко за спину, а он сжал её за плечи. — Найди себе хорошую девушку, ты этого достоин, ты хороший человек. Ньюман закопался глубже в её волосы, задевая шею холодным кончиком носа. Он старался держать эмоции при себе, хотя сердце невыносимо сильно болело, ныло, пряталось за улыбкой. — Люблю тебя, — прошептал он. — Всех вас. Андреа впустила в лёгкие его запах последний раз, запоминая, разжала руки и отпустила парня, а сзади её сразу же обняла за талию Хизер, поддерживая. Парни стояли позади них. Все провожали Эдриана до победного: пока он прощался с Аидой, сдавал багаж, шёл к трапу самолёта. Сев на своё место, Ньюман решил не смотреть в окно иллюминатора, вместо этого он надел наушники и включил песню, которую слушал практически весь день, пока собирался. Hold – Держите, Hold on – Держите, Hold on to me – Держите меня, Cause I'm a little unsteady – Потому что я немного запутался, A little unsteady – Немного запутался…***
Save Your Tears – The Weeknd
Два месяца спустя
Андреа только закончила клеить снежинки на университетские стёкла, как к ней сзади подлетела Хизер и заключила со спины в объятия. Щёки её раскраснелись от холода, кончик носа и пальцы на руках были ледяными. — Ты всё? — весело спросила она, накрывая тело Кэмпбелл морозным воздухом, который тянулся за ней от самого входа в здание. — Можно было и помочь, — буркнула Андреа, комкая изрезанные листы бумаги в руках. — Ну прости, милая, — протянула розоволосая, чмокая своими такими же ледяными губами её в щёку. — Там футбольная команда после тренировки начала играть в снежки, а Тео и Джейсон принялись кидать их в меня, как только увидели – пришлось отбиваться, — воинственно добавила Хизер. — Я прибежала к тебе, как только смогла. — Получили? — рассмеявшись, спросила Андреа. — Ты ещё спрашиваешь? Конечно! — девушка удовлетворённо хлопнула в ладоши. — Тео я отбила всю задницу, а Джейсону сбила с головы шапку, чуть помпон не отлетел! — пока Андреа укутывалась в зимний пуховик, завязывала на шее тёплый шарф и надевала варежки, Хизер осмотрела окна. — Вау, как у тебя красиво получилось... Мисс Блэк останется довольна. — Она мне четвёрку обещала поставить автоматом за это, — улыбнулась Кэмпбелл, подбирая сумку с пола. — А понравится ей или нет – это уже не мои проблемы. Хизер пожала плечами, соглашаясь. — Ну да, ты права. Пусть только попробует не поставить автомат за такую красоту! — она подхватила подругу под руку. — Пошли тогда быстрее к мальчишкам, пока они себе все органы не отбили. Будут потом в новогодние праздники лежать пластом и ныть, знаю я их. Кэмпбелл бросила взгляд на парты последний раз в этом году и позволила розоволосой себя увезти в университетский двор, где уже вовсю шла битва между студентами. Ей-Богу, все вели себя, как маленькие дети, радуясь обильному снегу. Джейсон, весь облепленный снегом, прятался за спиной Грина, пока тот пулял снежные шарики в ненавистного ему Шейна. Дело приобрело бы ещё больший оборот, если бы к ним вдруг со всех пор не подбежала Хизер и не утащила их силой, схватив за рукава, в сторону Андреа. — Ну два барана а, — крикнула на них девушка. — Почему вы никак не можете успокоиться? Вам мало было тренировки? — Ещё чуть-чуть и я ему бы ему нос сломал, — рыкнул Тео. Джейсон рассмеялся, поддакивая, а потом схватился за живот, когда тот при всех громко заурчал. — Ладно, пошлите отсюда, на сегодня с них достаточно, — отозвался он, отряхивая ярко-красными и ужасно холодными руками свою одежду. Андреа закатила глаза и подошла к нему ближе, помогая сметать снег с ткани своими варежками. На попытки помочь она легко била его по рукам. — Давайте заскочим перекусить, а потом сразу в больницу, — провозгласил Тео, также получая от Хизер шлепки, когда пытался сам с себя сбросить снег. Ребята с ним согласились, после чего все пошли в ближайшую кафешку, где заказали сочные мясные бургеры, а на десерт взяли специальное рождественское угощение для студентов по хорошей скидочной цене – пряные ароматные панкейки с вкуснейшим к ним какао, усыпанным сверху маршмеллоу. Джейсон весь светился от радости – всё было точно так, как в его любимых сериалах от Netflix. Закончив с едой, друзья направились в больницу. Пока они шли, на них вновь начал падать снег, мягкие хлопья медленно спускались с неба, накрывая и без того белоснежный Нью-Йорк. Под ногами слышался хруст, ресницы слипались между собой, щёки покрывало румянцем. Пока ребята сдавали экзамены, у них с каждым днём всё меньше и меньше было времени находиться с Мёрфи, но они не забывали о нём, успевая заскакивать в перерывах или оставаясь в палате по вечерам. Свыкшись с тем, что азиат так и не пришёл в себя, Тео и Джейсон чаще начали проводить с ним свободные дни. Казалось, что даже в них, самых оптимистичных людях из их компании, постепенно начал закрадываться страх. Парни не хотели больше оглядываться назад, тешить себя ложной надеждой – им теперь самим необходимо было больше встреч с другом. Они действительно очень сильно скучали. В выходные ребята также приходили домой к азиату и прибирались, подготавливая всё для его приезда. Андреа лично протирала его мотоцикл от пыли, которому тоже было очень одиноко. Район, в котором жил Мёрфи, Кэмпбелл уже не казался таким устрашающим, как в первый раз. Больше за ним не следили, не поджидали. Страшнее было лишь то, что хозяин так и не возвращался. Андреа беспрерывно поддерживали Том и Хизер, не оставляя девушку одну более, чем на два дня без присмотра. В каких-то моментах Кэмпбелл, не притворяясь, принимала их поддержку, жила и свободно дышала, а в каких-то нет. Бывали дни, когда она задыхалась от боли, которая съедала внутри неё всё живое. Вечерами она закрывалась у себя с книгой в руках, зажигала свечки, и тихо плакала вместо чтения, пока за окном летали осенние листья переходящие в падающие хлопья снега. Она ждала каждый день, но ничего не происходило. Вместо этого наступала зима. Всё это время Андреа больше всех была на связи с Эдрианом. Парень частенько звонил ей по видеозвонкам, показывая, как обустроился, снимал свою новую форму, снятую квартиру, университет изнутри. Она даже поговорила с несколькими парнями, которых он представлял, как близких знакомых. Эдриан всегда спрашивал о её самочувствии, о настроении, просил передавать от него приветы друзьям. Но на его постоянный и самый первый вопрос она всегда отвечала отрицательно, замечая, как в глазах Ньюмана сразу пропадала надежда и здоровый блеск. Вместо них появлялись тоска и горечь. По календарю приближалось Рождество, но сегодня чуда в очередной раз не случилось. Ребята подошли к Мёрфи, который всё также лежал в палате и не ведал, что пропустил свой любимый осенний сезон, который всегда закрывал последней в году поездкой на мотоцикле. Андреа приложила руку к его щеке, на своих плечах почувствовала небольшую тяжесть от ладоней Хизер. Было мучительно не видеть глаз Мёрфи, которые всегда смотрели на Андреа с теплотой и согревали её. Уже после первого поцелуя она чувствовала от парня влюблённость, после секса – проявление любви, а сейчас она ощущала лишь оглушающую мучительную пустоту. Её радовало лишь то, что раны на его теле уже затянулись, кожа приобрела более здоровый оттенок, ему оставалось всего лишь открыть глаза... Сейчас же Джейсон сел по другую сторону от Мёрфи и просто смотрел на него, гипнотизируя, размышляя о чём-то своём. Грин уселся на кресло с телефоном в руках, весёлое настроение, после метания снежков, у него сходило на нет. Время в палате пролетало неуловимо, как и дни без их друга. Друзья даже не заметили, как провели в палате несколько часов, а, когда настало время им расходиться по общагам, Андреа сказала, чтобы они шли без неё – она задержится здесь со своим парнем. — Недолго, ладно? — ответила ей Хизер и вышла, тихонько закрывая за собой дверь. Андреа проводила её глазами и снова взялась за руку Мёрфи, оставляя на ней лёгкий поцелуй. — У нас сегодня снежно, — сказала она, фокусируясь на его закрытых глазах, длинных ресницах, скулах. — Мальчики играли в снежки с вашей командой. Уверена, они бы и тебя позвали с собой, тогда бы вы втроём точно всех уделали. Она провела подушечками пальцев по его коже в области груди. — Тебя по-прежнему ждут в футбольной команде, тренер всё ещё надеется на возвращение такого талантливого игрока, — продолжала девушка неспешным голосом. — И Эдриан ждёт очень твоего звонка, ты ведь помнишь, что он уехал? Слеза упала на белую простынь, размокая небольшим пятнышком. — Он у нас оказывается такой смелый, — прошептала Андреа. — Уже заявил о себе и выбился в лидеры, команда его приняла, как своего будущего капитана. Ты бы им точно гордился... Он обещает приехать на несколько дней в следующем году, как сдаст летние экзамены. Знаю, ты будешь рад его видеть, — улыбнулась Кэмпбелл. — Возвращайся к нам быстрее, хорошо? Она погладила Мёрфи по щеке и оставила его, присев на край кресла и повернув голову к окну. На улице уже стемнело, огни машин начинали редеть, большинство людей успели вернуться с работы к своим семьям, чтобы насладиться с ними зимним вечером и вкусным ужином. Вдали на глаза девушки попался каток, куда раньше они ходили все вместе. Эдриан, Мёрфи и Тео катались не так хорошо, но они держались друг за друга и подкалывали совместно Джейсона, который порхал над замёрзшей водой, как бабочка в поле. Девушке так сильно захотелось снова ощутится в том дне, что она беззвучно заплакала, утирая тут же рукавом толстого свитера щёки. Посидев ещё немного в палате, Андреа позвонила Тому, чтобы тот её на половине пути встретил. Брат с радостью согласился, и этот вечер они провели не в своих комнатах с книгой в руках и наушниками на голове, а вместе на катке. Хотя это больше смотрелось так, как будто Кэмпбелл тащил по всей ледяной площадке за собой смеющуюся и еле перебирающую ноги Андреа. А после брат с сестрой заказали побольше азиатской еды на дом. На этот раз Том взял не такую острую. Андреа очнулась не от естественного пробуждения, а от неприятного запаха, который пробился к ней даже через закрытую дверь. Девушка нахмурила брови и перевернулась на живот, через пару минут открыла глаза и проверила по привычке телефон. Широко зевнув, она расчесала наскоро волосы и вывалилась из своей комнаты. Запах гари оказывается тянулся с кухни, где под музыку пританцовывал брат. Его кудри потряхивались в воздухе, а изо рта доносились звуки – что-то похожее на пение, но сравнимое с блеянием овечки. — Весело тебе смотрю, — произнесла Андреа, тут же раскрыв шире глаза. Она осмотрела помещение, где в раковине утопал замоченный поднос, на столе лежали подгоревшие и криво украшенные "пряничные человечки", а плита была забрызгана тестом. Том ответил ей взглядом, но сожаления она в нём не увидела, заметила лишь неподдельные искорки смеха. — Помогать тебе отмывать это всё я не буду, — вскинула руки Андреа и сделала шаг назад. — Даже если ты скажешь, что очень старался и состроишь страдальческие глаза. Я не мама, чтобы купиться на это. — Сам отмою, — на удивление весело ответил Том. — Садись, молоко будешь с печеньем. Андреа опасливо посмотрела на стол и медленно села, приподнимая ногтями сие приготовленное её братом чудо. Том поставил перед Кэмпбелл стакан с молоком и уселся напротив, пододвигая к ней ближе тарелку. — Ешь. И он стал ждать вердикта, глупо улыбаясь. Откусив кусочек, Андреа скупо ответила ему на улыбку и, немного прожевав, проглотила. Сразу запила. Прохлада приятно скользнула по языку, остужая подгоревшие и горячие во рту крошки. — Есть можно, — сказала она, чтобы совсем не расстроить брата, но у неё не получилось его не подколоть: — А я не умру? — От этого нет, — загадочно ответил он. — Зато может быть упадёшь замертво от другого, — Том по-детски хихикнул, когда Андреа снова принялась пить. — Мёрфи очнулся. Кружка с какао моментально полетела на пол, а сама Андреа чуть не задохнулась, поперхнувшись. Том поспешил к ней сразу же на помощь, как следует постукивая по спине. — Что же ты не проглотила сначала, — голосил он, пока Кэмпбелл закрывала рот тыльной стороной ладони и кашляла в неё. Но как только першение в горле пропало, она тут же резко поднялась и со всех ног побежала в прихожую, захватывая руками пуховик на лету, глаза нервно искали носки и обувь. Девушка успела накинуть на себя шарфик, как её за талию поймали сзади руки брата и потащили на себя. Андреа едва могла упираться ногами в пол. — Том, блин, что ты делаешь?! Отпусти меня! — крикнула Кэмпбелл на всю квартиру. — Я сейчас же поеду к Мёрфи! — Ага, только ты ему сейчас там и нужна, да ещё и в пижаме, — ответил ей брат со стекающей капелькой пота на лбу. Ему ещё не приходилось в жизни удерживать таких буйных девушек. — Иди ешь, мы вечером к нему поедем. — Что? Почему вечером? — запротестовала сестра. — Мы должны поехать прямо сейчас! — надетая косо шапка свалилась с её головы, шарф развязался и съехал на пол, но Кэмпбелл, кажется, было не до этого. — Ему нужно прийти в себя, Андреа, — успокаивающе обнял со спины её Том. — Весь день с ним будут медики, они должны проверить его состояние, моторику, речь и так далее. Мы там пока не нужны. Как разрешат его навестить, мы сразу соберёмся и поедем, хорошо? — покачивающими движениями он направлял её снова на кухню и усадил в итоге за стол. — Я прекрасно понимаю, что ты хочешь увидеть Мёрфи. Но мы столько терпели, ждали, а сейчас осталось совсем немного! Девушке стоило больших усилий совладать с собой. Она села поудобнее и со стеклянными глазами уставилась перед собой. — Когда он очнулся? — Утром, — ответил Том, смотря на часы. — Примерно в восемь. — Так рано? — растерянно прошептала она. — Прошло уже целых два с половиной часа... Почему ты меня не разбудил? Кто тебе позвонил? — Мне позвонила Хизер, — и он сразу вставил, чтобы лишних вопросов у Андреа не было. — Она догадывалась, что ты спишь и не хотела заставлять подругу нервничать раньше времени, тем более к Мёрфи сейчас не попасть. Так что, не обижайся на неё! — а затем Том дотронулся до разбросанных прядей девушки после сна и намотал одну на палец, улыбаясь. — Хизер хотела посидеть немного с Мёрфи, чтобы потом спокойно пойти на новогоднюю ярмарку, а он возьми и открой глаза, — усмехнулся парень. — И будить мы тебя не хотели так рано, мало семья Кэмпбелл соседей шокировала полицией в этом году. Твоих криков и ещё одного визита людей в форме они бы не выдержали. — Хизер счастливая... — протянула Андреа через время. — Это счастье продлилось недолго, поверь. Её тут же вывели из палаты, и благо тебя там не было, от двух истеричек врачи бы офигели. — Том! Андреа пихнула его коленом под столом, на что парень рассмеялся. — Ребята кстати тоже в курсе, с Эдрианом они связались, как только узнали. — Эдриан... — пробормотала Кэмпбелл. — Он, наверное, всё это время очень переживает... — Если не плачет, прям как ты, — передразнил её брат. — Том, ты... ты... — девушка насупилась, сжав кулаки. — Ты совсем бессовестный, знаешь это?! — С самого рождения, сестрёнка, — он улыбнулся так, что показались все тридцать два ровных зуба. — Кстати, тебе ведь понравились мои печенья? — он снова пододвинул ей тарелку, а в новый стакан налил очередную порцию молока. — Съешь их все и я тебе кое-что ещё интересное сообщу... — Про Мёрфи? — исподлобья посмотрела на него Андреа. — Про Мёрфи, — заговорчески произнёс он. — Ты самый ужасный брат в мире, — прошипела девушка, наспех засовывая в рот "человечков". Начала она с их голов, пока Том за ней с ехидной улыбкой наблюдал, а когда остались крошки на тарелке, она вопросительно на него посмотрела. — Так вот, когда Мёрфи очнулся, он произнёс твоё имя, — поведал ей брат. — Что? Не может быть! — Правда-правда! — поднял руки Кэмпбелл. — Если не веришь мне, у Хизер спроси. Знаешь, это так мило, я даже сам растрогался, — брат вытер пальцем невидимую слезу со щеки. — У вас прямо, как в кино – главный герой просыпается с именем своей принцессы на губах... — Да ну тебя! Всё-то ты врёшь, дурак, — буркнула девушка, пряча улыбку, а затем рванула обратно и крикнула уже из своей комнаты. — Приберись на кухне! — девушка хлопнула дверью изнутри и забралась в постель с телефоном, чтобы позвонить Хизер и узнать, с чьим всё же именем он очнулся. Можно же хотя бы было помечтать в это рождественское утро, которое преподнесло им всем настоящее чудо.Sting – Shape Of My Heart
Он не мог сказать, какие у него были ощущения кроме того, что всё тело ломило и болело даже в тех местах, в каких не должно. Он будто пролежал в этом помещении целых херову тучу лет без права куда-либо выйти и кого-либо увидеть. Замурованный, одинокий, всеми забытый. Конечности у него неприятно затекли, долго нетренированные мышцы ныли при малейшем движении. Сам Мёрфи будто смотрел всё это время сон, а затем его грубо прервали, возвращая в реальность. Женский голос на несколько мгновений вторгался в сознание и снова исчезал, пока ему не осталось ничего другого, кроме, как последовать за ним и открыть глаза. Зрение долго не фокусировалось, был лишь размытый розовый фон, а затем неприятные громкие возгласы, которые разрезали устоявшийся покой в голове. Мёрфи глухо застонал от этого, с усилием кое-как повернулся на бок и вновь закрыл глаза, желая, чтобы всё прекратилось, но возня вокруг него только усилилась. Было больше белого, и это белое теперь двигалось перед ним, кишело, словно стая саранчи... Сам того не подозревая, он сжал онемевшие пальцы в кулаке и ждал. Ждал, пока снова воцарится тишина и принесёт ему необходимый покой. Больше долгих десяти часов потребовалось Мёрфи, чтобы более-менее адаптироваться к изменениям. Врачи, не переставая, наблюдали за ним, проверяли его возможности, делали свои медицинские заключения, занося всё в карточку пациента. Первое время Мёрфи хотелось снова уснуть и больше не просыпаться в этой жизни – он с детства ненавидел больницы и всё, что было с ними связано. Но стиснув зубы, терпеливо ждал, пока медицинский персонал стоял над его душой. Всё же нужно было их хоть как-то отблагодарить, что спасли ему жизнь. После нескольких часов его начали тормошить, разрабатывать суставы, массировать мышцы. Его трепали, щупали, надоедали. Спрашивали, какой сейчас год, его день рождения, имя и всю остальную чепуху, пытались узнать его последнее воспоминание. Вот здесь Мёрфи впервые им солгал, когда старался заставить себя всё вспомнить до каждой мелочи. Мозг, казалось, за всё то время, что Мёрфи провёл в коме – размыл прошлое, последний день почти стёрся из памяти, оставив после себя только голоса, среди которых, больше всех звучал голос Андреа. Парень съёжился, но спрашивать о девушке ничего не стал. Он сам должен будет разобраться с этим, как поправится. Мёрфи надеялся, что Кэмпбелл всё ещё ждала его и навещала, а если нет... думать об этом не хотелось, по крайней мере не сейчас. Минут тридцать он просто смотрел в окно и не верил, что вместо промёрзлого дождя глубокой осени видел падающие снежинки... В голове просто-напросто не укладывалось, что он отсутствовал так долго... Время, в котором его не было, сейчас невероятно сильно и жестоко давило на плечи и грудь. От осознания, что многое пропущено, хотелось в буквальном смысле выть. Будто жизнь для него замерла, время заморозилось, а он беспомощно застыл в одном дне и не мог ничего с этим поделать. Больше всего Мёрфи не любил быть чьей-то ношей, поэтому он пообещал себе приложить как можно больше усилий и быстрее встать на ноги. Перед уходом врач разрешил ему полноценно дышать самому, убрав наконец многие медицинские приборы, но запретил парню самостоятельно передвигаться, и вообще подниматься с кровати. Но едва только дверь закрылась, Мёрфи начал неспешно делать упражнения, заставлять свой организм двигаться, разминать тело. Натренированные руки и пресс за это время немного сдулись, что не прибавляло хорошего настроения. Перед сном Мёрфи уже сам забрался на окно с ногами, и в его зрачках отобразился красивый мерцающий город, укрытый белым пушистым полотном. Вдали виднелась большая наряженная ёлка, недалеко от неё каток, где они с друзьями раньше катались на коньках. Мёрфи улыбнулся и положил голову на колени. Он так соскучился по всем. По энергичной Хизер, понимающему Тео, взбалмошному Джейсону, родному Эдриану, любимой Андреа. И даже по Тому. Ему так сильно хотелось увидеться со всеми, обнять друзей, поцеловать единственные и неповторимые губы своей девушки. Он уже даже забыл какого это – ощущать мягкость чужих губ, про всё остальное и говорить не надо. Мёрфи теперь заново придётся познавать человеческое тепло, словно в первый раз. Он будто заново родился, растеряв большинство знакомых ранее ощущений. Парень пытался найти в этой ночной панораме дом Кэмпбелл, интересуясь в мыслях, спит ли она сейчас, знает ли, что он очнулся? Мёрфи всё время, после того, как отошёл от комы, только и делал, что смотрел на входную дверь, ожидая увидеть хоть кого-нибудь родного среди чужих людей, но прошёл уже целый день... Его ведь не могли забыть за это время? Грусть с выдохом осела на холодное окно в виде запотевшего пятнышка. Он надеялся, что с друзьями всё хорошо. Эдриан не допустил бы, чтобы случилось что-то плохое, он бы свою жизнь ради друзей отдал. Мёрфи в нём даже не сомневался. Парень, не торопясь, слез с подоконника и лёг в постель. Всю ночь ему снились Ньюман и Кэмпбелл, сердце больше всего по ним тосковало.Billie Eilish – I love you
Что я такого сделал, чёрт возьми? Я никогда не был человеком, Который позволяет другим заглянуть внутрь себя
Утром следующего дня все собрались у больницы, чтобы завалиться в палату к другу. Андреа стоило больших усилий пережить эту ночь и не сорваться, а всё потому, что кое-кто до самого вечера удерживал её пустыми обещаниями, а потом и вовсе сказал, что Мёрфи нужно отдохнуть после пережитого стресса и громкие крики, зная их компанию, только навредят парню. Ещё немного, ещё чуть-чуть стоило подождать... Андреа смотрела на ночной город и места себе не находила, пытаясь отыскать больницу в окне. Как только наступило утро, она уже почти что одетая сидела на кухне и ждала, пока брат проснётся. Тео, Джейсон, Хизер, Том и Андреа с воодушевлением и блеском в глазах стояли у палаты и решали, кто первым зайдёт к Мёрфи. Мальчики заключили, что они должны пойти раньше всех, проверить его состояние. Мёрфи чуть не потерял дар речи, когда увидел троих своих друзей, вломившихся к нему. Объятия были настолько крепкими, что ему даже стало больно в спине, но он, конечно же, об этом умолчал. Минут сорок они пробыли с ним, отвечая на многочисленные вопросы, в основном касающиеся университета, учёбы, футбольной команды и остальных мужских вещей. Джейсон и Тео впервые, наверное, в жизни так захлёбывались от собственных рассказов – у них накопилось столько историй, что за день их не выложить. Парни уже составили план для Мёрфи, к которому они приступят, как только он выйдет отсюда. Джейсон всё это время улыбался и смеялся так, что даже стало интересно, как у него челюсть не свело. Больше всего Мёрфи расслабился с появлением Тома. Если он был здесь, значит и Андреа где-то должна быть рядом. Предвкушение в груди только усилилось. После того, как парни вышли, Кэмпбелл задержался, поведав, что все дела улажены с помощью Эдриана. Опасности и угрозы для их жизней больше нет. На вопрос, где Ньюман, Том перевёл тему, обещая позвать девушек. Хизер не зашла, а влетела в палату к парню, как ураган посреди ясного дня. Так уже минут через десять у Мёрфи начала болеть голова от подробностей жизни, которую он пропустил. Пришлось от розоволосой ещё несколько минут отдыхать. Андреа вошла последней. Нос её уже раскраснелся во всю, глаза слезились. Она подходила к нему небольшими шагами, словно видела перед собой призрака, и без каких-то лишних слов обняла тихо за шею, сразу же почувствовав на своей спине мужские родные руки, которые её обняли также сильно в ответ. Пять, десять минут... Никто из них не хотел друг друга отпускать, слёзы лились на ткань больничной рубашки, что была надета на Мёрфи. — Принцесса... — прошептал тихо парень ей в волосы. Пальцами он цеплялся за пряди её волос, носом проводил по тёплой шее, касался мочки уха, вдыхал запах своей любимой. Кэмпбелл и сама не могла отпустить его. Она гладила Мёрфи по спине, отросшим волосам, пальцами проводила по серебряному кресту, который был неотъемлемой частью образа азиата. Тяжёло дышала ему в шею, оставляла маленькие поцелуи, запоминала губами вновь каждый участок его кожи. А внутри себя бесконечное количество раз благодарила всех богов, что сохранили ему жизнь. Просила, чтобы больше никогда подобного в их жизни не происходило. Дыхание превратилось в рваные выдохи, грудная клетка быстро-быстро поднималась, когда она отстранилась и буквально утонула в его живых глазах, которые смотрели на неё со всей невыраженной любовью. Андреа провела подушечками по его щекам, скулам, щетине, спустилась к губам... — Мёрфи, пожалуйста, поцелуй меня. Их губы начали исследовать друг друга с осторожностью, вновь пробуя на вкус, изучая. Мягкие и такие родные. В голову Андреа иногда закрадывались самые ужасные мысли, что она больше к ним не прикоснётся, но взамен она корила себя в трое больше, что могла вообще об этом подумать. Вера и надежда были её спутниками на протяжении всего этого длительного времени. Она терпела, она ждала, она училась жить с болью. Но, сейчас, этот момент растворил всё плохое в душе, освободил колыхающуюся, запертую в тисках грудной клетки, любовь. Заставлял её растекаться по телу, наполнять душу чувством свободы и бесконечным счастьем. Мёрфи пробрался ладонью к затылку девушки и надавил, углубляя поцелуй. Чистый. Волнующий. Трепетный. Для обоих прошла словно вечность без поцелуев, прикосновений, кожа привыкала чувствовать другую кожу, губы вспоминали, как они умели подстраиваться друг под друга. Тела их чуть ли не знобило. Андреа поддалась вперёд, а Мёрфи вложил в поцелуй больше жадности. Он растворялся в своей девочке, терялся умом и рассудком. Языки голодно столкнулись друг с другом, Мёрфи открыл шире рот, пока Андреа тянула его язык на себя, вбирала, наслаждалась вкусом, как личной дозой. Мёрфи сам, с силой, на какую был способен, тянул девушку к своей груди, скользил ненасытно руками по талии, сжимал. Больше всего он скучал по этому: ему необходимо было чувствовать её, держать в своих руках, чтобы продолжать жить. С закончившимся воздухом они оторвались друг от друга, но Мёрфи ещё несколько минут дышал в плечо Кэмпбелл, положив на него голову. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, поглаживая его спину. — Теперь хорошо, — ответил Мёрфи. — Теперь всё в порядке. Азиат сместился назад на больничной койке, как можно дальше, и развёл ноги, потянув на себя девушку. Андреа расположилась между его ног, и её тут же крепко обняли и прижали к груди, а тело девушки, почувствовав безопасность и то самое необходимое тепло, расслабилось. — Ты не представляешь, как я скучала, Мёрфи, — прошептала Кэмпбелл, откинув голову на его плечо и повернувшись в пол оборота к парню. — Много плакала, наверное, — по-доброму усмехнулся он и убрал прядь за ухо с её лица. — Совсем нет, — ответила Андреа. — Врёшь, — передразнил Мёрфи, улыбаясь. — Вру, — рассмеялась девушка и прикрыла глаза. — На самом деле я много думала о том, что ты сделал. Том мне рассказал, что ты пожертвовал собой, чтобы выиграть время и не подпустить никого к нему, — Кэмпбелл погладила его пальцы у себя на талии. — Спасибо, что спас моего брата. Мы тебе очень благодарны. Мёрфи покачал головой, пытаясь собрать в голове тот день по возникающим мелким обрывкам. Он помнил какую-то часть с работы, мелькающий образ Сибил, машину изнутри и тёмную пустую местность... Врач сказал, что воспоминания должны будут вскоре восстановиться, но этого почему-то хотелось меньше всего. — А Эдриан... — сказал парень, пытаясь сформулировать вопрос. — А Эдриан отомстил за тебя, Мёрфи, — прозвучало от Кэмпбелл. — Он сразу же наказал того, кто сотворил такое с тобой... Но за него не волнуйся, у него всё хорошо. — Почему он не пришёл? — брови азиата нахмурились. — Он сам тебе всё расскажет, ладно? — Андреа отвернулась от Мёрфи, чтобы он не видел её лица. Ей не хотелось раньше времени говорить с ним об Эдриане, азиат был всё ещё слаб, несмотря на то, что выглядел здоровым, за исключением бледности кожи и оставшихся на ней небольших шрамов... На следующее утро друзья с самых ранних часов вновь пришли к нему, учебные дни до самого Нового Года уже закончились, свободного времени было много. Они все сидели с парнем до победного и разговаривали обо всём, пока их не выгнали, но даже такое, хоть и недолгое внимание в кругу близких, Мёрфи порадовало. А вечером, перед уходом домой, врач предупредил его, что ещё как минимум две недели Мёрфи предстоит лежать в больнице и проходить реабилитацию, чему азиат несказанно был рад, да так, что поколотил подушку кулаками. Ему очень хотелось выйти, хотелось на свободу, чёрт возьми. Парень ощущал себя здесь, как в клетке, пока смотрел через окно на укрытый снежным покрывалом Нью-Йорк, где кипела жизнь. Ему необходимо было попасть как можно быстрее домой, обслужить мотоцикл, хотя бы на день-два остаться одному и разобраться в собственных мыслях. Пока он находился в четырёх стенах, он не мог жить и думать нормально. Бездействие его убивало. Мёрфи начал взбивать подушку, подкидывая её кверху, и вдруг заметил сложенный лист бумаги под ней. Посмотрев через плечо, азиат убедился, что в палате был один, а в коридоре темно и тихо. Все пациенты легли спать, большая часть персонала ушла под домам, оставив дежурного. Парень поднял бумагу, развернул и пробежался по ней глазами, узнавая почерк Эдриана. Неприятное предчувствие кольнуло в груди так сильно, что он завалился на бок, начиная читать... Мёрфи, брат мой, привет. Если ты читаешь это письмо, значит ты уже очнулся и задаёшься вопросом, почему я не рядом с тобой. Я понимаю твоё негодование, но давай обо всём по порядку. Только дочитай до конца, ладно? И не нервничай раньше времени, я думаю, ты сейчас не в том состоянии, чтобы это делать, а навредить я тебе точно не хочу. Ты это и сам знаешь. Наверное, ты уже догадываешься по какой причине я не навещаю тебя, и ты прав. Меня нет дома, нет в университете, нет в этом штате. Я уехал, мне пришлось это сделать, но читай, пожалуйста, дальше. Как только мы сдали Пирса легавым, дела пошли в гору. За деньгами уже никто не охотился, и я всё сделал, как мы изначально договаривались: часть я положил на счёт Кэмпбеллам, часть пришлось отдать Сибил (она, кстати, спасла твою шкуру, скинув адрес), и на твоём счёте прибавилось несколько нулей. Но ты должен знать, что я тоже без дела не сидел и отомстил Скаю за тебя. Можешь порадоваться, сейчас он гниёт в земле. Но только позже, когда меня спросили, что произошло... Чёрт, я знаю, что ты сейчас будешь крайне этим недоволен. Пойми, я не мог солгать, иначе бы меня загрызла совесть, а они не могли не завести дело. Мне необходимо сейчас залечь на дно, чтобы я не оказался за решёткой из-за смерти этого гандона. Аида решает этот вопрос, но требуется время, и я точно не знаю, сколько это продлится... Не буду скрывать, что хотел уехать, как только мне предложили место в университете, но сомневался из-за тебя, Андреа... Сейчас же ситуация вынудила, и, наверное, это к лучшему. Мёрфи, ты мой лучший друг, и я бы очень не хотел, чтобы наши дороги расходились, но жизнь сложная штука, согласись? Надеюсь, ты меня поймёшь и примешь моё решение. И, Мёрфи, не скидывай, пожалуйста, когда я буду тебе звонить. Я здесь умру, если совсем останусь без тебя. Я серьёзно. Я утешаю себя тем, что университет это не навсегда. Но даже с этими мыслями не могу представить, что случится дальше. Знаю лишь то, что связь наша не исчезнет. Мы оба это знаем. Теперь по делу. Пирс должен был тебе сказать про бумаги, ведь из-за них они первыми добрались до тебя. Блять. Это мой самый большой косяк в жизни, и ему нет прощения. Помощник следователя узнал раньше времени, что я переписал клуб на тебя, под который они точили зуб, и подонки решили избавиться от владельца. Представляю, с какими ты сейчас глазами сидишь, но прими этот подарок от меня, Мёрфи. Я тебя прошу. Знаешь, у меня до сих пор перед глазами стоит картина, как ты всё планировал в помещении и занимался переобустройством, и чтобы ты сейчас не говорил и не думал, этот клуб твой, брат. Ты бы видел себя, у тебя глаза горели, когда мы открывались с новым интерьером... И ты был против наркотиков в клубе, теперь их там совсем нет. А ещё хочу сказать, что я лжец, и буду только счастлив услышать твой мат по телефону. Как только я получил предложение о переезде, я сразу начал контролировать тебя, чтобы подготовить к управлению клубом. Прости и за это, парень. Но сейчас я уже могу сказать, что ты готов. Чёрт. Вперёд, действуй, это всё твоё. Андреа передаст тебе бумаги, а Аида уйдёт с поста временного управляющего. Деньги, которые у тебя теперь есть, ты можешь вложить в него и многое ещё переделать. Да, у нас не получилось создать собственную империю, о какой мы мечтали с самого детства, но я буду рад слышать, что это получилось у тебя. Я осознаю, что пиздец, как виноват перед тобой. Я не позволял тебе сойти с пути, когда ты просил, я манипулировал тобой, заставлял тебя многим близким людям причинять боль, но ты и сам знаешь, что я делал это не со зла. Ты многое преодолел, на моих глазах прошёл тяжёлый путь, но ты теперь готов ко всему, чтобы не произошло дальше. Будь сильным и решительным, ради меня, ради Андреа. Я верю, что у тебя всё получится. Я бесконечно рад, что ты обрёл любимого человека. Не сдавайся, мой лучший друг. Я всегда буду с тобой. Эдриан. Мёрфи не знал от чего именно из письма у него защемило в груди ещё больше. Он оставил письмо на подушке, и, не разбирая дороги, вышел из палаты. Темнота встретила его, как друга и повязала его фигуру. Мёрфи двигался, но не понимал куда и что именно хотел. Наверное, воздуха, потому что он, кажется, задыхался. Парень прошёл вперёд, толкнул незнакомую дверь и оказался на небольшой лестнице, которая уходила и вверх и вниз, но он выбрал первое. Мёрфи с усилием поднялся, держась за перила, и дёрнул запылившийся шпингалет. Это оказалось выходом на крышу... Мёрфи в одних лишь тапочках и медицинской пижаме прошёл несколько шагов по снегу и упал на колени, сильно задышав ледяным воздухом. Почему было больно? Почему было ощущение, что его кинули, оставили? Ведь все живы, никто не умер, но сердце по-прежнему слишком быстро билось. Эдриан уехал, а клуб достался Мёрфи, Андреа теперь тоже была с ним. Но разве жизнь, если бы его любила, допустила бы такого? Он не знал, что и думать... Чувство, что его всё это время обманывали надавило на грудную клетку, обида и злость прошлись волной по внутренностям, глаза защипало. Здесь, перед самим собой, Мёрфи мог не стесняться. Он заплакал. Он не был одинок, но почему-то одиночество и тоска сейчас сильнее всего сжирали его душу. Бессилие и беспомощность захватили власть над ним. Мёрфи понимал, что всё кончено и всё осталось позади... Но не много ли он потерял, чтобы приобрести другое? У каждого человека своё виденье жизни и свои ценности, только не каждый задумывается, что у твоего близкого они могут разительно отличаться от твоих собственных. Готов ли был Мёрфи взвалить всё то, что ему оставили другие на свои плечи? Только время покажет... Он будет мириться, пытаться, ошибаться и снова подниматься. Он не из тех, кто сдаётся. И мы с вами точно можем сказать, что Андреа, Том, Хизер, Тео, Джейсон и Эдриан будут ему во всём помогать, даже если кого-то из них не будет рядом. Такая дружба случается раз в жизни, и именно она остаётся вечной. Ведь связь, что эти ребята выстроили друг с другом, она надёжна и крепка, и даже время не сможет помешать им стереть её из жизни. Они все отвоевали себе место в сердце каждого, они всегда будут поддерживать мысленно и всегда будут жить в памяти друг у друга. Мёрфи сжимал в ладонях хрупкий снег и на протяжении нескольких долгих минут выплакивал всё плохое, что таилось внутри него. С каждой слезой, с каждым хрипом из горла, он больше освобождался, сила идти по жизни дальше зарождалась в нём. Чувства свободы и воли насыщали его. Все эти дни он чувствовал опустошение внутри, и предчувствие его не подвело, но, если раньше он не представлял жизни без своего лучшего друга, то сейчас, когда его не стало рядом, Мёрфи всё точно также удаётся дышать, и, к тому же, слова Эдриана подогревают его изнутри. Друг его больше не контролирует, он в него верит и обещает, что всё получится. А Мёрфи безоговорочно верит ему.