Мой раб Люциус

Пока портрет Вальбурги Блэк истошно кричал, впадая в истерику при виде столь развратно выглядящего Люциуса Малфоя, Гарри Поттер находился в Аврорате, ничего не подозревая. Платье он предложил в шутку — ему хотелось увидеть гнев на красивом и временами чересчур равнодушном лице своего бывшего врага. А когда тот согласился, день для Гарри превратился в предвкушение. Кровь приливала к члену, стоило представить себе его сиятельство сверкающим полуголыми плечами в платье. Ему бы пошло, Люциус отлично знал, что хорош собой, и раньше наверняка успешно этим пользовался. Неудивительно, что для Нарциссы брак превратился в сплошную нервотрёпку — с таким-то супругом! Даже до Гарри ещё доходили истории об малфоевской бурной молодости. Отчасти потому он и захотел его когда-то: слухи о былой красоте и невиданном разврате не вязались с разбитым и покорным Люциусом Малфоем, смирно сидящим возле темного лорда. Вечерний Лондон встретил Гарри сыростью, проносящимися в темноте огнями автомобилей, вечным шумом, но в Мэноре стояла тишина. Низко поклонился прошаркавший к нему Кричер. Гарри бросил ему на руки мантию. — Ужин вас ждёт, лорд Поттер. Гарри сделал шаг в гостиную и замер. Силуэт у дальней стены казался таким изящным, безукоризненно женским, что он было решил, будто какая-то незнакомка проникла сюда, невзирая на защиту Блэков. Но стоило подойти ближе, и Гарри с восхищением понял, что перед ним Люциус, его Люциус, перевоплотившийся в новый облик. — Я восхищен, — он оглядел по-девичьи стройную фигуру. — Выглядите весьма достойно. Веер щелкнул, стоило только Поттеру шагнуть в освещенную гостиную, а на тонких губах Малфоя расплылась улыбка при виде изумленного лица. Шах и мат, Поттер. — Я всегда выгляжу достойно, лорд Поттер. Не хвастовство, простая констатация факта, пока он ведет его к столу. Светлые волосы и то были уложены в прическу. В ушах поблескивали серьги. Такая тонкая талия — неужели он ради него затянулся в корсет? Гарри поцеловал его руку, склонившись. Выдавала Люциуса разве что совершенно плоская грудь и, может, широковатые плечи. Гарри еле удерживался от того, чтобы положить на них ладони и увлечь красавицу, например, в медленный танец, но сперва было время ужина. И он, взяв Люциуса под руку, повел к столу. Это было удивительно: с одной стороны он угадывал в образе черты Люциуса, с другой — Малфою удалось преобразиться так сильно, точно он и впрямь превратился в леди. Мелькнула мысль, что, случись ему встретить его на новогоднем балу в министерстве магии, он бы, чего доброго, перепутал его с девушкой и всерьез начал ухаживать. — Красное или белое, моя леди? — шутливо спросил он, наливая вино в бокалы. Малфой держался сдержанно, самую малость скованно — наверное, платье все же причиняло неудобства. Ел маленькими кусочками, идеально орудуя вилкой и ножом, в отличие от самого Гарри, которого воспитывали куда проще. — У вас на столе мясо, конечно красное. И еще такие нотки добавляет в голос, поучающие. Играть, так до конца. — Должен сказать, вы меня совершенно очаровали, юная леди, — Гарри нагнулся к плечу Малфоя, уловив тонкий аромат духов, и поцеловал его чуть выше ключицы. — Я вынужден буду написать письмо вашему отцу, чтобы попросить вашей руки. — Боюсь, если бы мой отец увидел, как вы себя ведете, лорд Поттер, вы бы получили отказ сразу же, даже не медля. Несмотря на все ваше положение в обществе. И уж конечно, он не преминул ему напомнить о правилах, каждый раз, когда Поттер пытался перевести их ужин в несколько иную плоскость... А пару раз Лорду попало даже жестким веером по рукам, когда леди больше хотела есть, нежели таких грубых поцелуев. Гарри показалось, что Малфой самодовольно улыбнулся. Сильнее всего хотелось, конечно, задрать у Люциуса длинный подол платья и полюбоваться на его мягкую попу, которая приобрела куда более привлекательные очертания. Но так откровенно нарушать столовый этикет? Он, Гарри Поттер, мог позволить себе быть терпеливым и ждать. Он накрыл своей ладонью его узкую кисть, снова поднес к губам, целуя. Потом дотронулся его губ — они хранили вкус вина. Он не удержался и углубил поцелуй, делая его все более жадным, прикусывая — Малфой отталкивал его, что-то возмущался, так что Гарри отстранился. Кто виноват, что при виде него в этом наряде он не может удержаться? — Не то, чтобы я хотел вас обидеть, но если вы так целуетесь, то я не удивлен, что вы так и не женаты, Гарри. Оставшийся ужин прошел в спокойной и почти светской беседе. Малфой сдержанно интересовался событиями в магическом высшем свете, Гарри рассказывал, что произошло с тех времён, как Волдеморт пал и верхушку из знатных семейств основательно потрепали. Принесли десерт и Гарри, обмакивая клубнику в шоколад, протягивал ее Люциусу, только чтобы полюбоваться тем, как тот обхватывает ее своими губами, как совсем недавно обхватывал его член. Малфой явно разгадал его интерес, потому что раздражённо сверкнул глазами и отпихнул снова. Гарри улыбнулся. Ужин подходил к концу. — Самое время для танца, красавица. Он положил ладони ему на талию и увлек за собой. Старое пианино, повинуясь заклинанию, играло вальс — тот самый, единственный, который аврор Поттер ещё умел танцевать, помня с рождественских балов в Хогвартсе. Может, танцевал он не лучшим образом, но держать Люциуса в объятиях было прекрасно само по себе. Тот временами вздыхал, и Гарри не мог отвести взгляда от личика. Иногда наглец прижимался, нарочно дразня. Да, его умения в танце Люциуса порадовали. Говорят, как мужчина танцует, таков он в сексе, поэтому тут Люциус мысленно поставил ему плюсик. "Твою мать, я оцениваю Поттера? Вот эту заразу, которая загнала меня в рамки, из которых я не вылез? Однозначно, или опоил чем-то, или надо разобраться, что происходит..." — Нас здесь никто не видит, так что... Гарри наконец дал волю чувствам и положил ладони ниже талии. Потом обнял за плечи, прижимая это стройное тело к себе. Декольте позволяло разглядеть плоскую грудь со светлой кожей и розовыми сосками, совсем небольшими — Гарри дотронулся и до них. А потом подхватил Люциуса на руки. — Ты — мой трофей. И достанешься мне как победителю этой ночью, — беззастенчиво сообщил он. Услышав визг, Люциус Малфой только улыбнулся и щелкнул веером, склоняясь перед леди в издевательском поклоне и проходя мимо. Он знал, что красив и даже обзывающая его всякими словами, старая карга, не сможет его в этом разубедить. А что до Поттера... Если он думал смутить этим самого Люциуса, то много хочет. Впрочем, слова Поттера, как и то, что он начал касаться его кожи, посылая волны мурашек, вырвали его из раздумий. Пришло время делать ход... — Я предлагаю сделку. Тонкая бровь дернулась, стоило Гарри взять его на руки. — Ты отвечаешь на мои вопросы. Честно и не тая. А я обещаю вести себя хорошо. Ладно, делаю все, чтобы секс был приятен нам обоим и оставил приятные впечатления. Идет? И ногу наклонил, позволяя упасть туфле и показывая, что он вообще-то в чулках, а там может быть и еще что-то, что Поттеру будет приятно увидеть. И не только. Когда соглашение было достигнуто, Люциус наклонил голову, позволяя уносить его в спальню. И даже не вздрогнул, когда дверь за ними захлопнулась. — Поможешь? Будучи поставленным на пол, он повернулся спиной, прося помочь с застежками на платье, и чувствуя как пальцы партнера пробегаются по плечам, касаясь кожи. Кажется, там же были еще и губы, касающиеся шеи и шепчущие что-то, не имеющее особого значения. Платье начало опадать на пол и Люциус придержал его руками, отходя от парня, и позволяя ему опасть уже в процессе того, как он шел. Он знал, что сейчас видит Поттер. Белую спину. Строгий корсет, чулки, пояс, и даже, прости господи, стринги, что черной полосой разделяли его ягодицы. Кажется, лорду нравилось то, что он видел, учитывая его какой-то судорожный вздох и шаг вперед, пока юноша стаскивал с рук перчатки. — Нравлюсь? — он беззастенчиво поинтересовался, улыбаясь и рассматривая партнера в свете свечей. Он не стал снимать украшения, зато распустил прическу, выдергивая несколько шпилек и небрежно бросая их на прикроватный столик, разворачиваясь и давая рассмотреть себя со всех сторон, благо Поттер неумолимо подходил, шаг за шагом сокращая расстояние между ними. И в момент, когда Люциус развернулся, оказываясь лицом к лицу с ним, он же сам положил пальцы на его губы, призывая молчать. — В спальне не место для бесед, — и будто бы сам нарушая это правило, положил ладони на плечи мужчины, ведя ими к его галстуку, и... подтягивая ближе к себе, сам целуя, первый. Не жестко, но властно. Не отнимая инициативу, но лаская кончиком языка верхний ряд зубов партнера, его язык, губы, предлагая игру. В этот раз без соперничества, заранее отдавая партнеру позицию сильнейшего. — Ну, на такую сделку я не могу не согласиться, — широко улыбнулся Гарри. — Идёт. Каверзными вопросами его не смутить, и потом, поиграть в допрос с такими приятными последствиями... — Я и так жалею, что не могу уделять вам достаточно времени, леди Малфой. То работа, то усталость... — и Гарри подошел ближе, взяв Люциуса за локоть. Склонился снова над обнаженным плечом, но в этот раз обошелся без грубых поцелуев, чтобы не получить снова болезненный щелчок веером по носу. Это орудие дьявола он вполне успел возненавидеть: в руках Люциуса оно становилось грозным орудием обороны, и Гарри быстро понимал, что делает что-то не то. А делал он это часто. — А почему почтенный Абраксас Малфой отказал бы мне? Я наследник двух родов, и ни властью, ни средствами не обделен. И с вами, кажется, до сих пор обходился более чем терпимо, — усмехнулся Гарри. — Уж простите, моя леди, некому было мне прививать тонкие изысканные манеры. Вам известны мои обстоятельства. А затем Люциус вовлек его в плавный поцелуй, давая почувствовать свои мягкие податливые губы. Без платья его стройное холеное тело можно было рассмотреть во всех подробностях, дотронуться наконец и до ямочек на пояснице под поясом чулков, и до округлой попы. Конечно, он нравился ему до безумия и до дрожи в коленях, а уж тем более в новом образе. "Кажется, я изобрел новую семейную традицию", — сказал он себе. Ну, женаты они не были, но другой семьи у Гарри на данный момент не было. Джинни Уизли осталась в другой жизни, а найти себе настоящую супругу аврор Поттер не успел — да и не собирался. Медленный поцелуй окончился. Гарри увлек Люциуса за собой на постель. Но и ему хотелось растянуть этот миг любования, поэтому он снова бросил взгляд на мягкое место Люциуса, шлепнув легонько. Не с целью выпороть, а просто для того, чтобы бархатистая кожа цвета слоновой кости начала розоветь. Весьма соблазнительно — Люциус осознавал свои сильные стороны в полной мере и беззастенчиво ею перед ним крутил. Гарри медленно дернул за концы черных лент, расшнуровывая корсет, пронаблюдал за тем, как Люциус снимает чулки и остается наконец безо всего, самим собой. Его умению перевоплощаться стоило отдать должное. Сам Малфой строптиво высвободился из объятий и попыток усадить себя Гарри на бедра, вместо этого заявив, что гигиена и необходимость подготовить себя стоят на первом месте — так что Гарри пришлось пронаблюдать за тем, как он скрывается от него в ванной. Можно было бы последовать за ним, но... Ладно. Вряд ли он ринется резать себе вены снова. Гарри сел на постель, сам принялся раздеваться. Член так и натягивал трусы, требуя немедленно прекратить все игры и отодрать Малфоя, кем бы он ни был. Люциус же мог проводить в ванной поистине бесконечно долгое время, так что Гарри сгорал от нетерпения, пока мерил шагами спальню. Со стороны ванной комнаты доносился плеск воды. Нет, надолго его не хватит. И, распахнув дверь, Гарри вошел туда невзирая на возмущенные возгласы Люциуса. — Прошу прощения, моя леди, что вторично шокирую вас своими безобразными манерами, но... Это для нашей же общей пользы. Мне необходимо охладиться. Благо ванная была обставлена с королевским размахом, и места в ней хватило бы не то что на двоих, а на целую дюжину. Гарри ополоснул тело холодной водой, после чего ему немного полегчало. Люциус, фыркнув, закрылся от него в дальней части. — Я жду тебя в спальне! — крикнул Гарри безапелляционным тоном. — И не вздумай играть тут сам с собой, пока хозяин страдает. Я проверю это. И если замечу — выпорю. Возвращайся быстрее. Люциус если и услышал это назидательное предупреждение, ухом не повел и плескался вволю — Гарри успел вернуться, улечься поудобнее и утомиться снова, ожидая его. Тем приятнее было увидеть Люциуса, вернувшегося из ванной, с мелкими сверкающими каплями на теле и рассыпавшимися по плечам влажными волосами. Маленькие соски так и просили прикусить их или сжать, да и весь он ждал его объятий. Гарри придирчиво осмотрел его. — Ложись ко мне на колени, — наконец он мог прикоснуться к ягодицам и пройтись пальцами, дразня нежные складки вокруг дырочки и мошонку. — Ты готовил себя снова? "Попробуй подготовь, с такими-то размерами", — красноречиво говорило недовольное личико Люциуса. Гарри достал смазку, погрузил пальцы в полупрозрачную мазь и плавно погладил пальцами сжавшийся анус и область вокруг него. Люциус нервно поджимался. Он мог ощутить все его желание, учитывая, что лежал на его коленях, а член упирался ему в низ живота. Массирующие движения помогли протолкнуть сразу два пальца — стройное тело чувствительно отозвалось на попытки растянуть. Гарри протолкнул их глубже, нажимая на нужную точку. С губ Малфоя сорвался невольный вздох. — Ну, так что ты хотел у меня спросить, мм? — Ты... Хочешь решить это сейчас? Голос сиятельного лорда дрожал, он явно не ожидал такого поворота событий. В его голове разговор должен был быть после секса... или на следующий день. А коварство Поттера не знало границ, как оказывается. "Ох, не на том факультете он учился, не на том", — запоздало подумал Люциус, сжимая в ладонях простыни и разводя бедра, прикусывая губы. Начинать стонать вот так, сразу, было даже немного стыдно. Не признаваться же, что он тоже его хотел, и так долго был в ванне вовсе не потому, что не умел быстро справляться с подготовкой к сексу! Нет! Бывший Лорд хотел оставить голову и разум холодной, чтобы выудить из Поттера все, что он скрывает, и использовать в своих целях. Но и тут он все испортил, зайдя в самый момент медитирования, и просто сбивая с ног своим терпким запахом, дрожащим от нетерпения голосом, и буквально источая феромоны. "Чертов самец... И откуда столько энергии?" — подумал Люциус, включая себе холодную воду и прижимаясь лбом к плитке. Знал бы он, откуда, больше бы не спрашивал. Впрочем, свое негодование насчет того, что поза слегка унизительна и вообще не располагает к удовольствию и доверию, он пока унял. Он еще успеет привить манеры этому мальчишке, раз уж они связаны надолго. Сейчас же... Черт, мысли путались, мешая сформулировать вопрос так, чтобы от него нельзя было уйти. — Что за заклятие на моей цепочке? Какое у него действие? Надо же понять, почему его так трясет от одной близости тела Поттера? Не сейчас, конечно, когда его пальцы так настойчиво гладят и ласкают слишком чувствительные точки в его теле, заставляя поджимать пальцы на ногах и прижиматься животом к стоящему члену Поттера. — Только не рви. Пожалуйста. На мгновение вспомнилась та боль, после первого секса, и некоторые неудобства, которые оставались вплоть до того момента, пока все не зажило. И Люциус сжался так, что пришлось гладить по спине и дожидаться, пока он снова расслабиться, чтобы вновь завладеть его телом. Смазка, что не только помогала растягивать, но еще и расслабляла (или возбуждала, это Люциус еще не успел понять) понемногу действовала и наконец своевольному рабу надоела подобная поза. Люциус сумел перетечь в коленно-локтевую, толкнуть Поттера в грудь, нависнуть сверху, касаясь губ в поцелуе и улыбаясь, отвлекая внимание. Потом — потереться о грудь, будто бы прирученный хищник, заглянуть в глаза, переплетая пальцы и чем-то шурша... Капель магии хватило на то, чтобы руки Поттера вдруг оказались привязаны к изголовью, а Люциус, довольно оглядев творенье своих ручек, наконец сел на бедра к своему хозяину. — Продолжим допрос? И белую бровь свою вздернул так, чтобы Поттер почуял — вечер обещает быть томным... Гарри осталось следить за тем, как бывший Пожиратель исследует его тело. Языком обводит бусинки сосков, потирается бедрами о стоящий член, бесстыдно игнорируя его. Нависает над ним, спускаясь поцелуями по груди, ближе к темной дорожке волос и ниже, заинтересованно провожая взглядом капли воды с собственных волос, что падают и стекают по торсу главного аврора. — Вот вы и в плену, главный аврор. Страшно? А зря, я ведь все еще Пожиратель, пусть и в отставке. И глазами сверкает так опасно, что даже закрадывается мысль о том, что он не шутит. Но нет, цепочка на месте, а метнувшийся к шее раба взгляд и его смешок показал, что он заметил и, ей-богу, ему лестно такое отношение. — Второй вопрос, мистер Поттер... — Люциус лег сбоку и пальцем обвел головку члена, проскользил по уретре, размазал смазку, будто раздумывая. — Почему мое тело поменялось? Чем вы заменили мое ядро? Целитель знает? Что он сказал? После ответа последовало молчание, и Люциус спустился ниже. Высунул кончик языка, скользя им по стволу члена, и поднимаясь вверх, остановился на головке. Поймал толкнувшиеся в нетерпении бедра и тихо засмеялся — нет-нет, не сейчас. Он еще не закончил. Кажется, он задал еще с десяток вопросов, пытаясь выяснить некоторые подробности произошедших с ним изменений, и за каждый ответ Поттера ждала награда — ласки, поцелуи, поглаживание, что распаляло и так изнемогающий организм до того состояния, каким он был до душа. Люциус теперь знал, что у главного аврора очень чувствительные мочки ушей, куда можно нашептывать свои вопросы или пошлости, и ямочка под коленями, которую он случайно лизнул, пока забавлялся играми с его членом. Кстати, пережимая и не давая кончить точно также, как он играл с ним до этого. — Месть сладка, Поттер. Или мне звать вас... хозяяяин? — Стервец склонился над ним, шепча это прямо в ухо и усмехаясь, видя что еще чуть-чуть и если Поттер вырвется, то от него ничего не останется. — Но, но, ваши манеры оставляют желать лучшего, мой лорд. Сам Люциус в этот момент развел свои ягодицы руками, отираясь о стоящий член, благо смазки там было уже более чем достаточно, да и собственный член Люциуса стоял так, что было больно. А после, приподнимаясь, направил в себя головку, насаживаясь и коротко выдыхая, удерживая бедра Поттера, чтобы он снова не засадил ему с одного толчка. Дал себе привыкнуть и начал снова толкаться вниз и вверх, привыкая к тому, как его распирает. Закрыл глаза, снова толчок, закушенная губа от стука крови в ушах, и опустился до глухого шлепка яиц о задницу, не выдерживая и застонав, совершенно по-блядски, облизывая пересохшие губы...