***
Дождливым утром Чан возвращался с лекций. Он договорился встретиться с Сыльги через час, чтобы засесть в кофе — девушка заставила его выйти куда-нибудь дальше общежития. Наушники болтались на шее, руки спрятаны в карманах. Чан насвистывал незаконченную мелодию, но внезапно остановился. Джисон поднял на Чана любопытный взгляд и замахал рукой. Кадык нервно ходил туда-сюда, но Крис все же подошёл. Джисон сунул парню наушник со словами: – Послушай. Ему показалось, что Юнги снова заговорил с ним. Он будто слышал его хриплый глубокий голос, словно снова видел его наяву. Бывший сосед не оставил ни адрес, на который можно отправлять письма, даже удалился со всех аккаунтов в Интернете. Чан ни раз пробовал разыскивать Намджуна и Хосока, друзей Мина, но в университете о них ни слуху ни духу. Чан потерял всю надежду когда-нибудь снова связаться с ним, но сейчас он вновь слышал Юнги. И все благодаря Хан Джисону. Парнишка почесал подбородок и внимательно следил за выражением лица Чана. Он видел, как внезапно на нем отразилось непонимание, а позже луч света прорезал хмурое лицо. Джисон встрепенулся и заерзал на месте. – Я долго думать, что нужно добавить, чтобы усовершенствовать звучание. Юнги говорил, что дело в собственных мыслях и посылах, которые я хочу донести в песне, но себя не так-то просто понять. «Себя не так-то просто понять». Чертовски правда. Чан схватил ноутбук и забегал по клавишам. Джисон собирался что-то сказать, но замер. Как-то Сыльги посоветовала никогда не пытаться отвлечь Чана от работы, если его глаза загорелись «тем самым» огнем. Что значит «тот самый» Чан не знал, но вот Джисон, видимо, понял. Чан отдал наушники парню и сказал: – Я добавил кое-что. Кажется, в середине нужен был другой сэмпл. Я думаю, акустика будет звучать лучше всего. Джисон молчал, вслушиваясь в новую мелодию, а Чан от волнения чуть не прокусил губу. Обычно ему никогда не приходилось участвовать в создании чьей-то музыки, он всегда писал в одиночку. Он ждал реакции Хана, но когда тот наконец открыл рот, Чан быстро задал свой вопрос. Так быстро и стремительно, что и сам от себя не ожидал. – Почему твоя музыка так похожа на Юнги-сонбэ? – Потому что мы работали вместе какое-то время, — честно и не задумываясь ответил Джисон. – Мы собирались выпустить совместный альбом до его переезда в США два года назад, но ничего не вышло, поэтому каждый стал работать сам по себе. У меня остались наши песни. Хочешь послушать? Чан кивнул. Хан Джисон, казалось, искренне ценил музыку как проявление искусства. Бан Чан ценил музыку, как путь найти самого себя. – Ты поможешь мне с продюсированием? Бан Чан моргнул раз. Когда он моргнул второй раз, Джисон уже отправлял файлы на почту.***
«Я сейчас немного занят, Сыльги. Мы с Джисоном взялись за альбом, написали уже четыре трека, и я очень хочу показать их тебе. Просто подожди немного, хорошо?» — это все что сказал ей Чан, стоило Сыльги набрать номер. Он даже не дал слова сказать, просто протараторил на одном дыхании и отключился, даже не дождавшись слов подруги. Конечно, Сыльги была наслышана о Хан Джисоне, парнишке, о котором так пёкся Чан последнюю неделю. Незаметно для нее, Джисон вытеснил Сыльги из жизни друга, и Сыльги не могла с этим смириться. Она должна радоваться, что Чан вновь научился улыбаться и занимался любимым делом, но Сыльги не могла. Потому что она чертова эгоистка. Наверное, именно это ощущал Чан, как только Мингю появлялся на горизонте. Сыльги хотела провести вечер в компании острой курочки, бутылки соджу и самого родного человека, а теперь ей остаётся поедать собственные слёзы отчаяния. Кан достала мобильник и, долго не думая, набрала номер. – Кан Сыльги? – Ты хочешь выпить? Мингю долго молчал, и девушка уже собиралась сбросить – вот же дура! Зачем набрала ему? Но Ким ответил, голос немного дрожал: – Мой рабочий день закончится через полчаса. Куда мне подъехать? От радости Сыльги почти подпрыгнула, несмотря на ушибленную ногу. Сам того не зная, Ким Мингю избавил ее от одиночества и чувства собственного ничтожества. – Я собираюсь съесть всё это! Сыльги восторженно воскликнула и набросилась на еду. Мингю медленно отпивал пиво, наблюдая, как хмурый взгляд Кан проясняется с каждым откусанным кусочком. Он и не думал, что курочку можно есть настолько аппетитно, в животе заурчало. – Ты правда сможешь съесть всё? – Мингю откусил кусочек и улыбнулся: весь день работал в закусочной и не смог перекусить даже раменом. Сейчас курочка с пивом выглядела аппетитные всех блюд в мире. – Если не сможешь, то выполнишь мое желание. Больше всего Кан Сыльги обожала танцы и заключать пари. С азартом в глазах девушка откусила куриную ножку и широко улыбнулась. – Не проиграй, Ким Мингю. Спустя четверть часа две тарелки с курочкой, которая ещё недавно была набита полностью, опустели, а Мингю расстроенно выдохнул. – Но мне все же интересно: какое бы желание ты загадал? – Сыльги вытерла губы салфеткой и осушила стакан пива. Мингю сморщился от того, как быстро девушка все выпила. – Вопрос. – Вопрос? Мингю кивнул, подтверждая слова. Он прекрасно знал, что другого шанса спросить может и не быть. Он знал, что должен узнать сейчас, иначе так и будет блуждать в сомнениях, которые ему сейчас ни к чему. Голова Кима и так забита всем, чем только можно. – Тебе нравится Бан Чан? Сыльги поперхнулась. Зная дерзость Мингю, она и не думала, что он задаст подобный вопрос. Нравится ли ей Чан? Они так давно дружат, Сыльги и думать не могла... Кан сжала кулаки под столом, пытаясь собраться с мыслями. Мингю откинулся на спинку стула, дав девушке время. Сыльги нравились кудряшки Чана, нравилось наблюдать за ним, когда друг работал. Ей нравилось, с каким воодушевлением Чан рассказывает о новых песнях, как быстро разговаривает на английском с ужасно непонятным австралийским акцентом. Сыльги сотню раз просила его остановиться, говорить медленнее, но Бан только посмеивался, дразня её. Сыльги нравилось проводить с ним ночёвки, смотреть на звёзды и пить апельсиновый сок, пока морозный ветер обжигает щёки. Они знали друг о друге каждую деталь, каждую мелочь, но испытывала ли она к нему что-либо большее, чем просто дружба? – Даже если так, он никогда не смотрел на меня как на девушку, — пронзительный взгляд Мингю врезался в Сыльги. Она бы поежилась, но решила не прятаться. Мингю отвёл взгляд. Сыльги нечего стесняться своих чувств, ей нечего скрывать. Сыльги не любила уходить от вопроса, но Мингю выбил ее из колеи. «Неужели только она не замечает?» – думал Ким. – Я так не думаю. Если парни влюблены, они часто отводят взгляд. – Да кто сказал тебе такую чушь? – А разве ты сама не видела? Бан Чан относился к Сыльги, как к солнцу, как к последнему бриллианту. Он лелеял ее, словно цветок, которому требовался тщательный уход. Он бы нарвал ей поле цветов, вырастил бы фруктовый сад лишь для нее одной, если бы это было в его силах. Бан Чан любил Сыльги, любил не просто как друга, любил её всю без сожаления. Любил бессовестно и всем сердцем, искренне и с каждым днём всё сильнее. Гю видел, как преображалось лицо Чана, стоило ему заговорить о подруге. Казалось, это видел каждый, но не Сыльги. «Хоть танцует она отпадно, но точно тормоз, — думал Мингю, прижимая вспотевшие от волнения ладони к бёдрам. – Чего они мнутся, когда давно могли поговорить?». Мингю никогда не хотел быть третьим лишним. Никогда не хотел разрушать чьи-то отношения, построенные на доверии и любви. Какие бы чувства он не испытывал к Сыльги, как бы его сердце неистово билось при одном ее взгляде и как бы сильно ему не хотелось обнять ее, его любовь не могла сравниться с любовью Чана. Он понял это ещё в больнице, понял, хоть и признался Бану в своих намерениях, заранее зная, что у него нет ни единого шанса. Сыльги побежала за ним тогда, когда он думал уйти, раствориться в собственных проблемах. Но Кан Сыльги просто невинна, как Луна. Она бы поступила так, будь на его месте кто-нибудь другой. Потому что это Кан Сыльги. Потому что это Кан Сыльги, которая безумно нравится ему. – Позволь мне сделать кое-что. Считай это платой за компанию, — он протянул руку. Сыльги, не долго думая, вложила свою маленькую ладонь в его. Мингю перебирал пальцы девушки, игрался с ними, запоминал узор. Касания прожигали его, и он знал, что хочет слишком много. Мингю опустил руку и ухмыльнулся – защитный механизм, выработанный годами. – Ну что, ничего же не почувствовала, да? Будь на моем месте кое-кто другой, у тебя бы вокруг головы уже сердечки трепетали. Сыльги с замешательством взглянула на собственную руку, которую минуту назад держал Мингю. «Будь на его месте кто-нибудь другой...». Сыльги скрестила руки на груди, затуманенный взгляд упёрся в столешницу. – Пошли на второй заход. Мне срочно нужно выпить.