Всё сгорает, и ты перегоришь

      Провожая взглядом обоих парней, Арсений идёт к своей машине. Он нисколько не пьян, поэтому, сев за руль, твёрдо решает поехать домой. Надоело ему сидеть в компании выпивших, не имея возможности поддаться искушению самому. Особенно, когда так сильно хочется.       Ещё и этот парень, Антон…       Уму немыслимо.       Однако, усевшись в машину, кто-то что-то его останавливает. Словно не даёт так просто уехать. Арсений думает про Антона, про странное поведение его друга, (кажется, его звали Димой), и Серёжу, которому он пообещал сегодня наконец пообщаться. Бармен столько времени пытался выцепить Арсения из будничной суеты, что просто напросто не простит ему такой скорый побег.       Ещё немного поразмыслив, стуча пальцами по рулю, Арсений заглушил двигатель и откинулся на спинку водительского сидения. Сердце почему-то не успокаивалось, и в причины его волнения Попов верить не хотел.       Не мог же он так переживать из-за него? А нежелание возвращаться в клуб тоже появилось из-за осторожного взгляда Антона? И почему так холодно стало, если до этого было очень жарко…              — Кстати, пока ты напрасно печешься о том парне… об Арсении, — ненавязчиво начинает Шастун, падая на мягкий диван, — ты не замечаешь, как смотрит на тебя бармен.       — В плане? — нахмурился Позов, складывая руки на груди. Антон вскоре и вовсе забрался на диван с ногами, намеренно медля с ответом.       — Ты не замечал? Он с тебя глаз не спускает, — пожал плечами Шастун, неловко улыбаясь, — кажется, ты понравился ему…       — Ну и ладно, мне то что, если я… если я по девушкам… — ответил Дима и присмотрелся к парню за барной стойкой, который увлечённо разговаривал с только что пришедшим Арсением.       У него были приятные, мягкие черты лица и чуть странная причёска. Виски выбриты, а основная длина собрана в хвостик на затылке. Однако, ему очень шло, (как посчитал сам Позов).       — Его Серёжа зовут, вроде, — вставил для чего-то Антон, наблюдая за парочкой.       Его интересовал не бармен, но раз подвернулся повод в открытую наблюдать за парнями, Антон не упускал такой возможности. С любопытством всматривался в точёный профиль теперь уже знакомого парня, и непроизвольно улыбался каждый раз, когда замечал смех или улыбку на губах Арсения. Уставшую, лёгкую и, может быть, слегка вымученную. Дима перевёл растерянный взгляд на Шастуна, но сказать ничего не успел.       — Привет, мальчики, — улыбнулась незнакомая девушка, чуть нагнувшись, чтобы её было слышно, — я не буду вам мешать?       — Нет… — туманно ответил Антон, нехотя уводя глаза от профиля Попова, и чуть подвинулся вбок, приглашая тем самым сесть рядом.       Дима удивлённо повёл бровью, наблюдая за слегка поддатым подростком, но ничего не сказал. То, как Антон вёл себя, слегка напрягало; отчасти, Позов понимал причину изменения его поведения. Эта причина сейчас подпирала голову за барной стойкой, внимательно слушая тихий монолог Серёжи.       — Я Рита, — сообщила девушка, усаживаясь между парнями. Она сначала посмотрела на Позова, а затем на Шастуна, ожидая чего-то.       — Я Дима, а это Антон, — ответил ей один из парней и улыбнулся.       Шастун уже абстрагировался, вернув взгляд на Арсения, и бесстыдно его рассматривал. Он пытался запомнить позу, в которой тот стоял… слегка подавшись вперёд, одной ногой упираясь на стул; выражение лица, на котором застыла, кажется, слегка виноватая улыбка; жестикуляцию его рук… изящных, тонких пальцев…       — Чудно! Я ждала подругу, но решила, что могу пока и с вами время провести. Вы вроде бы трезвые и не стрёмные… в общем, доверия к вам побольше, чем к остальным! — засмеялась девушка и опрокинулась на спинку дивана.       Дима уставился на Риту, чуть нахмурившись, но её приветливое доброе лицо так располагало к себе, что сомнения Позова непривычно быстро испарились. Тёмно-карие, почти чёрные большие глаза искрились радостью; а губы, накрашенные красной помадой, всё время растягивались в широкой улыбке.       — Вы давно тут сидите? — спросила она, поправляя закатанные джинсы.       — А сколько время, кстати? — резко спохватился Антон, вздрагивая, и нервно вытянул телефон из рюкзака. Увидев восемь вечера на часах, он облегчённо вздохнул, — мать сказала в десять быть дома… — резко соврал он под внимательным взглядом новой знакомой. А затем, когда та умилённо засмеялась, смутился из-за своей глупости.       — А сколько тебе ле-е-ет? — сощурилась она, таинственно приближаясь к парнишке.       — Это неважно, — улыбается в ответ Антон, — мне нет восемнадцати… — чуть тише добавляет он, сломавшись под обаянием новой знакомой.       — А мне тоже, — пожимает плечами Рита, — мне семнадцать.       — Мне шестнадцать, — признаётся Шастун и оглядывается, словно кто-то мог подслушать, — но, как видишь, меня всё ещё не выперли отсюда.       — Везунчик. А тебе сколько? — повернувшись к Позову, спрашивает Рита, — тебе-то явно больше шестнадцати.       — Ага, — улыбается Дима, — двадцать один.       — И вы дружите? — улыбнулась девушка, обернувшись на звук открывшейся двери. Но, вновь не увидев своей подруги, вернулась к Диме.       — Дружим, как видишь, — пожимает плечами тот, — ты уже вторая за сегодня, кто спрашивает…       — Я не удивлена, — засмеялась Рита, — но вы, парни, крутые. Это невооруженным взглядом видно!       Вскоре девушка заказала себе какой-то безалкогольный коктейль и попросила найти её в социальных сетях. Так они говорили ещё минут пятнадцать; выяснилось, что Рита перешла в одиннадцатый класс и очень переживает за экзамены.       Она, как оказалось, учится в той же школе, в которую не так давно перевёлся Шастун.       — Вот видишь, теперь у тебя уже есть одна хорошая знакомая… — начала говорить Рита, но перед её лицом вдруг кто-то затормозил, хмуро всматриваясь в виновницу.       — Я тебя ищу, а ты тут, как оказалось, — ворчит незнакомка, и Рита вскакивает, чтобы обнять подругу.       Та на это не отвечает. Только нервно отталкивает её и смотрит в глаза, напряжённо и с некоторой злобой.       — Прости, но двадцать минут ожидания для меня слишком много, чтобы просто сидеть за баром и пить! — засмеялась Рита, — знакомься с моими новыми друзьями! Это Дима и Антон. Они классные, не дуйся.       — Саша, — бросает она им, резко отворачиваясь, — ты вообще знаешь, кто здесь? — понижает голос девушка, наклоняясь к подруге.       Она была её выше на полголовы. Волосы коротко острижены и выбелены, на плечах болтается молочная шифоновая рубашка. Саша была полной противоположностью подруги.       — Нет, не знаю… — неуверенно отвечает Рита. Её же волосы тёмные, (почти чёрные), доходили до лопаток.       — Математик наш, — говорит Саша, нервно хватая руку подруги, — нам надо срочно уходить: если он увидит нас, нам влетит. Он, как минимум, позвонит родителям. А мне это нахер не нужно! Ты поняла?       Рита виновато оборачивается на Антона и Диму, поджимает губы и улыбается. Видно по её лицу, что она тоже не рада такой новости.       — Может, как-нибудь встретимся… — растерянно говорит Рита Позову и, обращаясь к Антону, добавляет: — с тобой-то точно! До скорого! — девушки без объяснений уходят, оставив парней в одиночестве.       Проходит минута или две, как вдруг до Антона доходят слова новой знакомой. Он чуть вздрагивает и, чувствуя новый прилив волнения, оборачивается на Диму:       — Стоп, так если их математик здесь, тогда и мой тоже! — Дима недолго думает и пожимает плечами:       — Ну он же не знает тебя. Думаешь, запомнит?       — Ну вдруг… — неуверенно отвечает Шастун, — да и мне надоело здесь, если честно… я бы домой пошёл… — добавляет парень, переводя взгляд на Арсения; тот уже сидел на высоком стуле, улыбаясь и кивая бармену.       — Погнали, — легко соглашается Дима, проверив счёт, и положил ли он туда наличные за виски, — ты не сильно пьян?       — Нет, трезв, — улыбается Антон, подхватывая рюкзак, — забери бутылку, там ещё есть.       Идя к выходу, Шастун коротко кивнул Арсению, который тут же обратил всё своё внимание на парней. В голове пробежала мысль Антона догнать и попросить его номер, но что-то не дало этого сделать.       И так проблем достаточно.       Не хватало ещё этого мальчишки…       хотя, может, его действительно не хватало.

***

      13 июля.       Сколько времени прошло с момента, как Антон встретился с Арсением?       Кажется, две недели. Все эти дни Шастун гулял с Позовым и только один раз с Ритой. Девушка оказалась просто чудесной: она была общительной, весёлой и остроумной. Она нравилась ему. Действительно, нравилась.       В солнечном свете Рита была ещё симпатичнее: она не красилась, а её волосы переливались тёмно-каштановым. Она была крашеной, и отросшие корни выдавали натуральный цвет её волос, — рыжий.       Антон многое у неё узнал о школе и о будущих преподавателях. Например, что учитель русского и литературы у них просто замечательный; математик строгий, но объясняет очень хорошо и доступно; биологичка нервная и неприятная, как и химичка. Честно говоря, Шастун запомнил немногое.       Единственное, что его беспокоило всё это время: бар с тупым названием «Пушкин» и Арсений, с которым Антон там познакомился.       Этот парень поселился в мыслях и упрямо не желал уходить. Поначалу, Шастун списывал это на свою чрезмерную впечатлительность. Затем, когда заветное имя не покидало голову вторую неделю, Антон напрягся. Ему не нравилось это.       Несколько раз Шастун проходил мимо злосчастного бара, но войти не решался. Обычно, всматриваясь по минуте-две в двери заведения, он проходил мимо. Конечно, он понимал, что вероятность встретиться с Арсением вновь ничтожно мала.       Но ведь есть бармен, который с ним знаком, правильно?       — Не факт, что смена его… — ответил себе вслух Антон, отчего мимо проходящая женщина, нахмурившись, покосилась в его сторону. Шастун неловко улыбнулся, однако, заставив себя остановиться, пошёл назад.       В грудь сразу ударило волнение и тревожность; чуть позже, оказавшись внутри бара, Антон увидел за стойкой нужного ему бармена. Детская, ребяческая надежда ударила в голову, и парень нервно осмотрел всё помещение. Людей не было; и не было, естественно, Арсения.       Шастун неуверенно усаживается на один из высоких стульев и подпирает голову рукой, ожидая. Сергей, как было указано на бейджике, тут же поворачивается и несколько секунд всматривается в знакомое лицо.       — Здравствуй, — говорит он, чуть опешив, — что закажешь?       — Привет, — отвечает Шастун, пытаясь скрыть дрожь в голосе, — можно воды? Желательно, со льдом… там невероятная жара.       Серёжа кивает и, улыбаясь, ставит перед Шастуном стакан, который тут же наполняет кристальной водой и бросает в неё несколько кубиков льда. Антон игнорирует зудящее под кожей разочарование и стыд; «и на что ты надеялся?»       — За счёт заведения, — усмехается бармен, увидев, как парень перед ним начинает копаться в рюкзаке, ища наличные, — я понимаю, что там жарко.       Шастун, чуть потупив взгляд, кивает и улыбается, беря в руки холодный стакан. Уже после первого глотка становится легче. Он достаёт телефон, чтобы чем-нибудь себя занять, и замечает, что бармен делает то же самое.       Воспользовавшись моментом, Антон детальнее присматривается к нему. В помещении светло, и это также даёт отличную возможность увидеть бармена. Невысокий, чуть смугловатый, кажется, армянской внешности парень. Лицо очень приятное, улыбка добрая и ненавязчивая. Он к себе каким-то чудесным образом располагал.       — Так ты, значит, Антон? — резко спрашивает он, подняв голову, — мне… э-эм… мне друг сказал; ты с ним вроде выходил курить.       — Правда? — глупо улыбается Шастун. «Арсений обо мне рассказывал?» — Не помню что-то.       «Стоп, что? Что?»       — Ну да, Арсений… — растерялся Серёжа и, — он выходил с тобой курить, — напоминает, повторяя, — а у меня просто зрительная память хорошая. Ты яркий, тебя сложно забыть.       Антон не знает, нужно ли ему благодарить нового знакомого за эти слова, поэтому он просто смущённо улыбается.       Арсений о нём рассказывал…       — А ты… Серёжа, — делая вид, что всматривается в бейджик, констатирует Антон, — приятно познакомиться.       — И мне приятно, — отвечает бармен, протягивая руку для пожатия.       Осознавая свою ошибку, ведь теперь про Арсения Антон ничего спросить не сможет, (он ведь якобы о нём забыл), подросток как можно быстрее допивает воду и отставляет стакан.       — Спасибо большое, — говорит он и, подхватывая рюкзак, идёт к выходу.       Серёжа, в свою очередь, просто кивнув, опускает глаза на дисплей телефона, где высвечивается переписка с другом.

Арс

Вы: Тут твой парень воды зашёл попить. 14:33

Антон? Ты серьёзно? 14:35

Вы: Абсолютно Я бы шутить не стал Ты мне о нём слишком часто говорил 14: 36

Блять, ну почему именно сегодня? Я с ребёнком Он простецкие задачи решать не умеет 14: 39

***

      22:32       Арсений устало свалился на барный стул, облокотившись спиной о стойку, и зажмурился. Он запрокинул голову назад и тяжело выдохнул; чувство непреодолимой тоски и одиночества уже осточертели.       — Серж, — зная, что его слушают, зовёт друга Арсений, — всё очень плохо.       — Я вижу, — печально улыбается бармен, — я не стал брать его контакты или приглашать куда-то. Потом уже подумал: может нужно было? Но это выглядело бы, как минимум, странно. Согласись?       Арсений несколько секунд безотрывно глядел на Серёжу, а затем неуверенно закивал. Вообще-то, было бы хорошо, если Матвиенко пораньше додумался бы Антона куда-то позвать. Да хотя бы в этот же бар следующим днём…       — Тем более, он бы подумал, что я для себя беру его номер, — оправдывался Серёжа, — а он совсем не в моём вкусе. Долговязый такой, смазливый слишком…       — Я понял, Серёж.       — И чего ты, в самом деле, в нём нашёл, — пожимает плечами бармен через несколько секунд, — он о тебе не помнил даже.       — Не помнил?       — Ага, — пожимает плечами Серёжа, — когда я сказал о тебе, мол, ты мне сообщил его имя, он даже не понял о ком я.       — Ты серьёзно? — разочарованно тянет Арсений, чувствуя резкую обиду и наступающую тоску. В купе с этим появляется чувство стыда перед самим собой: как можно вести себя, как влюблённый подросток в двадцать шесть лет?       Влюблённый…       — И всё же… ну да, он симпатичный парень, простой. Я бы сказал, даже обыкновенный. Таких вон сотни, бери и трахай, что ты так к нему прицепился?       — Да в том-то и дело, что он нихера не обыкновенный! — чуть громче цедит Арсений и, заметив удивлённый взгляд друга, неловко добавляет: — я не знаю, почему к нему так прицепился. Может, действительно надо просто потрахаться, — пожал плечами Попов, — ну да… ты, вероятно, прав.       — Вот видишь… — шепчет Серёжа в пустоту, уводит глаза и вскидывает брови. Он бездумно протирает барную стойку. Арс же вдумчиво следит за его руками, пытаясь детально вспомнить образ того высокого неловкого парня, которого видел в тот вечер.       Его серую мятую футболку, зелёные шорты и белые носки с кедами. Пытается максимально подробно вспомнить его черты лица: прямой нос, едва заметную родинку на самом кончике; зелёные круглые глаза и губы; слегка завившиеся волосы русого цвета…       — Я поеду, — резко выдыхает Арс, хлопнув ладонью по плечу Серёжи, — хорошего вечера.

***

      Конечно, бегать от реальности с помощью работы у Арсения выходило просто отменно. Когда закончилась отработка у школьников, и Попова отпустили на законные каникулы, Арс чуть не откинулся. Дня три или четыре он валялся без дела, не зная куда себя деть. Он много времени проводил с Серёжей, которому одному на рабочем месте было скучно.       Признаваться, (даже себе), что он надеялся встретить Антона, не хотелось.       Поэтому, сразу, как подвернулась возможность, Арсений, набрав себе максимальное количество учеников, стал репетиторствовать. Так как у Попова была репутация идеального учителя, в превосходстве знающего свой предмет, проблем с набором не возникло. Большинство детей он знал, преподавая им в школе.       Теперь, около восьми-десяти часов в сутки Арсений давал частные уроки. В основном, это были подростки, готовившиеся к ЕГЭ.       Подобный способ побега от проблем Арсений практиковал с самого первого года работы в школе. Срок небольшой, всего-лишь три года, но за это время он успел подружиться со всеми и завоевать доверие почти всех своих учеников.       И теперь, вновь и вновь объясняя элементарную тему одной из знакомых ему одиннадцатиклассниц, Арсений думал совсем не о геометрии. Его уже стал порядком раздражать всплывающий образ Антона. Это вообще возможно?       — Он о тебе помнил даже…       Возможно влюбиться в человека, абсолютно не зная его? Влюбиться, один лишь раз с ним покурив… и вообще, скорее всего, они больше не увидятся, так зачем он каждый раз возвращается к растерянным зелёным глазам?..       — Арсений Сергеевич, вот так? — спрашивает Лера, вырывая учителя из раздумий. Она переворачивает листок, чтобы ему было удобнее проверять; мужчина чуть вздрагивает и всматривается в неаккуратную писанину. Затем, понимая, что решение абсолютно неправильное, он тихо вздыхает и спокойно объясняет всё с самого сначала.       Так и проходило его лето.       «Насыщенное, жаркое и счастливое».       Под конец занятия, Чернилина Лера уходить не собирается. Нарочно медля со сбором вещей в рюкзак, она несколько минут ждёт Арсения, который куда-то отошёл. Вернувшись, мужчина смотрит на неё пару секунд, а затем растерянно пожимает плечами:       — Что-то ещё хотела?       — Да, я хотела, — говорит Лера, встаёт с кухонного стульчика и, обнимая сиреневый рюкзак руками, держит его перед собой, — вы, кажется, ежедневно сидите дома… никуда не выходите… это так? — Арсений в ответ хмурится, догадываясь, к чему ведёт Лера, и, облокотившись о дверной косяк, внимательно смотрит в ярко-накрашенные глаза своей ученицы.       — Да нет, я часто гуляю, — врёт он, — думаешь, я только и делаю, что работаю? Даже летом? — смеётся Попов.       — Кажется, да… — отзывается девушка, делая пару шагов в сторону учителя, который тут же от этого напрягается.       — Вовсе нет, — прерывает он её, — ты не права.       — Разве не права? — грустно спрашивает она, вглядываясь в голубые глаза мужчины, под которыми красовались синеватые мешки. Взгляд его веял холодом и жестоким равнодушием.       — Нисколько, Чернилина.       — Ну, значит… если вы часто гуляете… может, вы бы хотели… сходить со мной в театр? — мнётся девушка и улыбается.       — В театр? — переспрашивает Арсений. — Сходить с тобой в театр? — улыбается он, складывая руки на груди. — Неужели Чернилина приглашает своего учителя, подчёркиваю, учителя, на свидание? Я не ошибаюсь? — девушка в ответ только больше смущается, забавно краснея.       — Ну да… — тихо говорит она, поправляя светлые длинные волосы, после чего лицо Арсения меняется.       Для него предложение Леры не было неожиданным. Он достаточно часто выслушивал любовные признания своих учеников, иногда даже в бумажном виде, а иногда в электронном; однако, отвечать на них он никогда не собирался. Как-то не дошёл он ещё до такого падения.       Не было желания пользоваться малолетними.       — Вот и причина моего тебе отказа, — легко говорит он, отворачиваясь, — я твой учитель, а не парень. Пригласи своего ровесника, Лер.       Девушка остаётся на кухне, хлопая ресницами. Арсений же в этот момент проходит мимо неё, наливает в чайник воды и ставит его на плиту. Обернувшись на Чернилину, Попов склоняет голову и тяжело вздыхает.       — Хочешь, чай тебе заварю? — предлагает он, а сам надеется, что девушка откажется.       И она действительно ничего ему не отвечает: просто напросто выходит из квартиры, предварительно кинув на учителя обиженный взгляд.       Кажется, там были даже слёзы.