Flashback
— Хен, смотри, у ДиО новый альбом вышел, там такие потрясающие песни, — младший ворвался в комнату и залез на кровать, где находился Со, с ногами, протягивая тому свой телефон. — Прошу, отвлекись от этой ужасной домашки и послушай. — Хорошо, Сони, — улыбнулся Бин. С того случая на кухне, он все чаще стал звать младшего милым прозвищем, каждый раз вызывая покрасневшие кончики ушей. Убрав учебник по биологии, взял чужой телефон и нажал на самую первую песню в плейлисте. Тихо заиграла приятная мелодия, а сидящий рядом Хан устроился на мягкой поверхности удобнее, кладя свою голову на чужое плечо. Тепло. — Мне уже нравится. — Я ведь говорил, мне еще с дебюта ЕХО нравится Дио, — прошептал Хан. — Его голос меня всегда успокаивал. — «Меня твой тоже,» — хотелось сказать блондину, но эти мысли так и остались в голове. Возможно, уже тогда он начал чувствовать что-то к младшему? Или же это просто проявление дружеских чувств? Тяжело.***
Из гостиной доносился громкий спор двух человек, что так яро не могли поделить пульт от телевизора. Джисон вошел в комнату, замечая Чанбина и Феликса, сидящих около кофейного столика, и тяжело вдохнул полной грудью. Эти двое сплелись как Инь и Ян, только не Чонин. — Это моя очередь выбирать, что смотреть. Ты в прошлый раз был, хен. — басил Ликс, показывая язык. — И мы смотрели дерьмовый ужастик, а могли глянуть новый сезон сверхъестественного и получить полное удовольствие от него. — Да нормальный был ужастик, просто ты сыкло, как Сынмин, вот и не понравилось тебе, — не унимался блондин, забирая пульт у парня. — Эй, Джисон, скажи ем… Чанбин не успел договорить, как запнулся на полуслове, заметив в каком виде вышел Хан. Впервые за все время проживания, он увидел младшего в шортах. Достаточно коротких шортах, доходящих еле как до середины бедра. Стройные худые ноги младшего с хаотично расположенными синяками от частых падений и ударов об углы мебели, впились в глаза Со. Он так и продолжал пристально смотреть на них, в голове отмечая явно гейскую панику. Интересно, ведь Чанбин никогда не задумывался о своей ориентации. Да, у него была в старшей школе девушка, достаточно милая и умная, но Джисон. Сказать, что он на голову выше всех девушек? Явно. — Хен? Все хорошо? — Джисон стушевался от такого взгляда парня и забегал глазами по гостиной, не зная куда себя деть. Смущение и отвращение, томящееся в груди Хана, пожирало его изнутри. Он не мог понять, что значит этот взгляд. Может, его ноги не такие красивые? Слишком толстые? Страшные? Синяки тупые точно все портили. — Тише, у него гей-паника, — хмыкнул Ликс, смахивая с подбородка старшего фантомную слюну. — Не переживай. Щеки Хана обрели розовый цвет, и он тут же решил ретироваться из комнаты, борясь с внутренним демоном непринятия себя. Точно ли Чанбину понравились его ноги? Или вдруг это очередное самовнушение, что все хорошо? Не может же он, Хан Джисон, понравиться такому парню, как Чанбин. Чанбин ведь такой классный, очень умный и образованный парень, у него сто процентов куча поклонников. Его широкие плечи, накачанное тело — это мечта почти каждой девушки. А что Хан? Щуплый, похожий на пубертатного подростка, человек, с тараканами в голове из-за проклятого внешнего вида. Молчаливый, со шрамами, покрывающими предплечья и бедра, и нестабильным состоянием. Мало кому нужна такая вторая половинка. И точно не Чанбину. А Чанбин в голове думает о том, что хочет покрыть каждую частичку этих ног поцелуями.***
Дурацкие отросшие корни. Хочется просто на все забить и перекраситься обратно в темный, а не париться каждые две недели из-за блонда. Раньше Со мог спокойно сходить в салон на деньги любимой матушки, но здесь надо справляться самому. Мало того, что волосы отросли сильно, что челка закрывает глаза, так и смотрится это просто ужасно. Пришлось в ближайшем магазине профессиональной косметики для волос приобрести осветлитель и все инструменты для домашнего окрашивания. Только есть проблема, Со не умеет это делать. Как отделять пряди, как не задеть уже осветленные волосы? Тетенька из видео совсем ему не помогает. Лежащая рядом бритва Чана так и манит устроить себе ирокез или закосплеить Конни из Атаки титанов. Бормоча под нос ругательства, Бин все же умудряется отделить пряди волос и наносит краску на макушку, проходясь по половине головы, пока не достигает этого. Самого страшного на планете. Затылок. Стоя у косяка, Джисон наблюдает за тщетными попытками старшего попасть на отросшие волосы, пока того не становится жалко. Он забирает кисть из руки Со и берется за работу. — Это было забавно, конечно, — хмыкает младший, прокрашивая натуральные волосы парня. — Но я лучше справлюсь. — Спа-спасибо, Сони, — облегченно вздохнув, Бин позволяет Джисону закончить это мракобесие. Решив проверить остальные волосы, Хан поворачивает Со лицом к себе, копаясь в прядях, пока большая капля осветлителя не падает на черную, потрепанную жизнью, футболку второго. — Ой, прости. — Все в порядке, я все равно в ней сплю, — пожимает плечами Бин, переводя взгляд с образовавшегося высветленного пятна на младшего. — Бывает. — Да нет же, я взял слишком много краски и произошло это, — он убирает остатки краски и тяжело вздыхает из-за светлого пятна. — Прости. — Будешь вечно просить прощения, я тебя покусаю. — Ну тогда… Прости? — хитро лыбится Хан, получая болезненный укус в плечо. — Ай! — Я же обещал.***
Блондин возвращался с больницы, где у него проходила пара по терапевтическому уходу, как вдруг заметил знакомую макушку с отросшими синими волосами. Мысль, что они снова пойдут вместе домой, обсуждая различные темы, которые могут прийти в голову, заставляет в груди Со поселиться уже привычному ему теплу. Но только Бин собирался подойти к младшему, как того резко сбивает левый придурок на своем чертовом самокате. Ненавидит их блондин всем своим нутром, зачастую неадекватные дебилы встают на них и едут на полной скорости, снося бедных людей в стороны. Джисон сильно пугается и падает на асфальт, раздирая ладони в кровь, а тот человек даже не удосуживается остановиться и извиниться за свой проступок. Чанбин подбегает к Джисону и снимает с его ушей наушники, беря в руки кровавые ладошки младшего. На глазах второго уже образовались слезы от боли, а спертое дыхание вызывает у него одышку. — Тише, Сони, я здесь, — успокаивал младшего Со, обеспокоено наблюдая за ним. — Встать сможешь? — получив короткий кивок, он помогает ему аккуратно встать, придерживая за руки, и прижимает к боку. — Пойдем, нужно обработать раны. Отпустив ладони, Бин свободной рукой смахивает соленые капли с щек, другой прижимая Хана ближе к себе. Тот, как котенок, жмется к теплой ладони, постепенно успокаиваясь. Уже дома Чанбин помогает смыть грязь с кожи, а после обрабатывает противной, по мнению Джисона, шипучей водицей, приклеивая милые пластыри с динозавриками. — Вот, теперь все будет хорошо, — улыбается Со, бипнув младшего по носу. — Носи на улице только один наушник, чтобы все слышать. А то вдруг снова такое произойдет. — Я знаю, хен, просто… — Музыка помогает отвлечься от внешнего мира? — заканчивает за него блондин. Джисон лишь улыбается уголками губ. Попал в точку. — Давай коленки посмотрим? Тоже, наверное, содрал кожу. — Не хочу, ты опять будешь меня мучить этой бадягой страшной, — хмуря нос, Джисон отворачивается от Бина. — Не хочу. — Джисон. — Нет! Не хочу, — показывает язык. — Я тебя сейчас привяжу к стулу и сам обработаю коленки, — Чанбин, пока Хан не видел, приблизился к нему на диване, пробрался пальцами до талии и резко защекотал бока, вызывая у второго громкий смех с примесью ворчания. — О нет, чудовище, оставь меня умирать, — пытаясь вырваться, Хан и не заметил, как оказался лежащим под Со на диване. Тяжелое дыхание нарушало появившуюся тишину, когда старший перестал его щекотать. Чужие ладони покоились на хрупкой тонкой талии, а тяжелый взгляд прожигал насквозь. Джисон перевел глаза на пухлые губы Чанбина и вот, потянись он вперед, ощутит на себе их мягкость. Только прерывает их громко хлопнувшая входная дверь и звонкий голос пришедшего Бана с работы. Отпрянув за секунду до появления Чана в комнате, двое оказались на противоположных концах дивана. — Вы чего? Выглядите так, будто собирались подраться, а я вам помешал, — австралиец ставит пакеты с продуктами на стул, наблюдая за младшенькими. — Или вы планировали заняться тем, чем занимаются парнишки в манхвах Минхо? Джисон вскочил с мягкого дивана, пронесся слово пуля перед Бином и скрылся в комнате. Именно тогда Чанбин понял, что между ними явно уже не дружба.END Flashback
Феликс сидел в гостиной, на том злополучном диване, и читал очередной фанфик с достаточно высоким рейтингом. Ждать, пока Чан соберется после смены в магазине, это означало проторчать на одном месте целый час. Пришлось так и скоротать время. — «Он пропальпировал его четвертое ребро, пока Шото стоял прижатым к деревянной двери. Ухо Кацуки прислонилось к лопаткам и он услышал его мелкопузырчатые хрипы,» — неожиданно у уха Ли послышался голос Минхо. — «Ох, Кацуки, поцелуй мою головку плечевой кости. Услышь мой первый систолический тон сердца.» — Хен, твою ж мать, я испугался, — захныкал австралиец под дикий хохот старшего. — Я ни слова не понял из твоего бреда и не смей издеваться над моим отп. — Между прочим, я и сам люблю ТодоБаку, я столько уже фанфиков по ним прочел, мелкий ты кенгуру, — продолжал смеяться Ли-старший. — А че, смешно же. Хотя, меня только гном гномыч поймет. — Ты снова издеваешься над Ликсом? — чужие руки обвили талию рыжеволосого, от чего парень перестал смеяться и вздрогнул от страха. — Уже который раз слышу твои переделки постельных сцен под медицинские мемы. Пропедевтика тебя погубит, милый. Австралиец тихонько ускользнул из гостиной в комнату своего брата по родине, оставляя сладкую парочку вдвоем. — Молчать, модель длинноногая, я посвящаю малыша Ликса в суровый мир, — развернувший в кольце из рук, Минхо положил ладони на крепкую грудь Хвана, слегка отталкивая. — И руки не распускай, я все еще зол на тебя. — Ну подумаешь, я случайно съел твои соленые крекеры, у меня была ломка из-за диеты. — Это не просто соленые крекеры, — прищурился Ли, ткнув пальцем в лоб младшего. — Это мои любимые соленые крекеры, которые я спрятал в шкафу от этих гиен. А ты их съел. Это сродни предательству в клане. — Малыш, я готов тебе хоть сто пачек этих крекеров купить, не ворчи, — Хенджин взъерошил апельсиновые волосы и оставил перед уходом поцелуй в лоб. — Я на съемки, удачи на зачете. Минхо так и остался стоять столбом посреди гостиной, возле того самого чертового дивана.***
Не сдал. Он не сдал этот чертов зачет по мышцам. И ведь завалили его по какой-то херне. Чанбин выходит из кафедры, поправляет лямку рюкзака на плече и тяжело вздыхает, все еще не веря в произошедшее. Обидно было до слез, хотя парень не привык плакать. Так мало того, что завалили, так еще и отчитали по полной за «неестественность для мужика». Уже в своей комнате, пока Минхо тусовался на парах, Чанбин позволяет себе проронить пару слезинок, тут же стирая их рукавом толстовки. Нужно держать в себе эмоции, ну подумаешь не сдал, со всеми бывает. Только почему-то Со не хочет сдерживаться. До сих пор обидно. В комнату заходит Джисон, который явно хотел рассказать старшему что-то интересное, но заметив состояние второго, тут же тушуется и садится рядом. Маленькая ладонь касается чужого плеча, чуть сжимая, от чего Бин тут же поднимает голову, несколько раз моргая. — Хей, что случилось? — тихо спрашивает младший. — Да так, ничего особенного, — мотает головой Бин, натягивая скромную улыбку. — Ты прости, расстроил тебя, наверное. — Зачем ты извиняешься? Ты не можешь меня расстроить своим состоянием, — Джисон хмурит мило бровки, сводя их к переносице. — Ты вообще меня не расстраиваешь, хен. Но не суть, что все-таки случилось? Ты весь бледный и в слезах. Тебя кто-то обидел? Хочешь я ему морду набью? Может, ты упал? Где? Я посмотрю. — Тише, Сони, тише, все в порядке. Просто, я зачет завалил, вот и расстроился малясь. — Это же первый раз, когда ты проваливаешь? — Хан кладет мягкие ладошки на щеки старшего, поворачивая к себе голову, и аккуратно, кончиками больших пальцев, стирает солоноватые дорожки. — Все хорошо, слышишь? Это просто зачет, в этом нет ничего страшного. Конечно, тебе обидно, ты же столько готовился, как я помню, не спал даже толком. Но учеба не должна тебя заставлять переживать все это, ты же вон какой умный. Думаешь, один зачет это трагедия? — продолжает Хан. — Ты все пересдашь, ведь Со Чанбин — самый умный человек, которого я знаю. Даже Минхо-хен не такой, он дурачок, — хихикает парень. — Даже если ты когда-то не сможешь сдать экзамен с первого раза, тут тоже не надо расстраиваться. Существуют пересдачи, что на зачете, что на экзамене. Это лишь кажется, что все кончено, но на деле не так. Давай, Бинни-хен, успокаивайся и пойдем попьем чай, а потом поиграем в мортал, где я тебя ушатаю за один присест. — Это кто кого еще ушатает, — уже ярче улыбается Со, расслабляясь. — Спасибо, Сони. Бин продолжает смотреть на Хана, словно утопая в карамельных глазах второго. На душе снова тепло. Как тогда, как в те разы, когда они оставались вдвоем. Скорее всего, это точно оно.