***
Янтарный свет незаметно для пары скитальцев сменился декорациями центра города, который окунулся в вечерний пейзаж, состоящий из мятно-холодных красок синего и розового цветов. Солнце почти исчезло за горизонтом, а эти двое всё гуляют. Некоторый разговор завязался между ними, в основном о том, что их окружает. Уличные декорации в виде треугольных флажков невольно вызывали предположение о том, что город готовится к какому-то национальному празднику, но их потрёпанный вид и иногда заметные в дорожной пыли блестящие конфетти давали ясно понять, что всё уже давно прошло. Своеобразное общение, при всей атмосфере путешествия по городку, сводилось странным образом к замкнутости и смущенности у парня... снова. Но Генри старался поддержать их незамысловатый разговор всем, что было. К примеру, на одной из информационных панелей, располагающихся среди рекламных вывесок на зданиях, мимо которых они проходили, был счётчик с приростом населения, судя по всему, этого каньонного города. Стикмин точно не мог заверить, что это такое, но по испанским буквам он кое-как перевел название на английский: Тихуа́на. Элли даже немного удивилась тому, насколько Генри мог быть разговорчивым, особенно после всего случившегося. Роуз мельком посмотрела куда-то в сторону и заметила вдали по улице внизу синеющую даль моря. — Теперь неудивительно, почему чайки повсюду кричат, — сказала она, легонько ткнув локтем в плечо парня, чтобы привлечь его внимание туда, куда смотрела сама. — Но неожиданно, что нас занесло к самому побережью. Генри неловко окинул взглядом сначала голубую гладь, простирающуюся вдоль окраин многочисленных зданий, а после лицо Роуз, стараясь не встречаться с ней глазами. — Д-да… Наверное. — он был на своей волне, не вдумываясь в смысл каких-либо понятий. Кажется, его разум совсем поплыл. Этот некий иностранец на территории Тихуаны, имя которого Генри Стикмин, шёл по дорожному склону вниз вместе с некой иностранкой по имени Элли Роуз, и руки этого парня были засунуты в передние карманы синей помятой рубашки, прихваченной из своего дома, где ранее хранился украденный «белый тяжёлый конь». Тот, даже неожиданно для себя, чуть отстранился левее от подруги, поникнув головой, и поджал губы, чей свет был ярче уходящего Солнца из-за потёкшей крови. Его ухмылка напрочь исчезла. Солнце только ушло в вечернюю фазу, и земля лишь начала остывать, поэтому прохладный бриз всё ещё дул с моря. — Генри, ты в порядке? — слегка насторожилась Элли, заметив что Генри заметно притих. — Не перегрелся случаем? — А?.. — он невольно одарил девушку натянутой слабой улыбкой, и после вновь повернулся к морю. — Не знаю. Всё нормально, наверное, — грусть в придачу с тоской нахлынули на Стикмина как-то не так, как мог ожидать сам обладатель этих эмоций. — Не знаю… Элли нахмурилась после такого ответа. Она на шаг перегнала парня, чтобы встать перед ним. Роуз мягко, но крепко ухватилась за его щеки и протянула ближе к себе, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Врёт ли или нет, но девушка отпустила его, не желая более навязываться. Глубоко смущённый действиями Роуз, Генри захлопал глазами. — Ладно… день и без того долгий, пора бы найти место, где сможем отдохнуть, — Элли посмотрела куда-то вперёд в сторону моря. — Гостиницы часто открывают ближе к пляжу. Стоит поискать номерок там. Только избавившись от пурпурности, охватившей всё лицо парня, черноволосый шатен продолжил: — Может, там напротив и находится какой-нибудь мотель или типа того. Пойдём по этой дороге, здесь как раз хороший спуск, ведущий к пляжу. Нельзя было сказать, что настроение Генри изменилось, но после теплого контакта его уголки губ неловко поднялись вверх.***
Около часа скитаний им удалось найти вполне себе неплохую гостиницу. Хотя это был скорее самый первый вариант, на который им удалось каким-то чудом набрести. Кое-как сквозь частичный языковой барьер получилось выбить вроде как номер на двоих. По крайней мере ключи были на руках Элли; ещё две золотые монеты покинули карман, и сейчас их по коридору второго этажа вела женщина средних лет, любезно показывая местонахождение комнаты. Естественно и она была сильно удивлена такому виду денег, но без лишних вопросов приняла. Хозяйка поинтересовалась лишь насчёт одного момента, который Роуз благополучно не удалось разобрать, но почему-то неуверенно кивнула головой в знак согласия. Лишь после она поняла возможный смысл того вопроса, а именно потому что в номере была одна кровать. Двухместная, цельная. «Не пара ли вы?» — промелькнуло у девушки в голове с воспоминанием того, как лукаво произнесла та женщина эти слова. Хозяйка уже покинула их, оставив тех наедине в полной тишине. Лишь за окном с жалюзи слышалась неутихающая мексиканская жизнь. — Что ж… — пробормотала Элли, впившись глазами в деревянный пол. — Не думаю, что у нас получится сменить комнату. Хоть кондиционер с телевизором есть. Роуз всё же бегло оглядела помещение, подмечая другую дверь справа от них и решила её проверить. За ней была отделанная кафельной плиткой комната, раковина, душ, туалет — всё на месте. — Не хочешь принять душ первым? Ибо я могу застрять здесь надолго, — девушка глянула через плечо на Генри с некоторой неловкостью. А он тем временем осматривал их совместный номер: голые синие стены, напротив выхода перед глазами парня был телевизор и мини-холодильник, а левее та самая одинокая кровать, освещённая уже сумеречными звездами из открытого окна, где слышался гул ветра и шум моря вперемешку с голосами жителей Тихуаны. Стикмин распахнул глаза, осознавая зашкаливающий уровень смущенности за все прожитые времена. Оборачиваясь к ванной комнате, возле которой ожидала ответа Элли, её любезный друг нервно усмехнулся. — Да… да, конечно. — Генри заговорил спустя длительное стеснительное молчание, одолевшее сознание преступника ещё на прибытии к этой гостинице — кстати, название которой «De Marianne». Видать, это имя принадлежит той самой хозяйке, как подумал Генри. Он неуверенно сократил расстояние между собой и Роуз, огибая ту в направлении к правой двери. Здесь шатен осмотрел всё, что нужно для принятия мер срочной гигиены, в том числе и наметил своей целью угловую душевую кабину. Пробормотав что-то наподобие «я скоро», парень шустро заглянул в гардероб, украл для себя пару чистых вещиц и заперся в ванной. Роуз приступила к более детальному осмотру жилой площади самолично. В единственном шкафу не было ничего, кроме запасного пледа, чистого полотенца и халата, и пустая прикроватная тумбочка с левой стороны с простым настольным светильником. Теперь начало казаться, что они урвали комнату здешнего класса люкс или типа того, насколько тут вполне себе было чисто, особенно постельное бельё под покрывалом, которое девушка частично стянула за край из любопытства. Усевшись на краю кровати, она направила найденный где-то пульт на телевизор и тот со статическим треском включился. Большая часть каналов на испанском, другая часть показывала помехи с громким шипением. Оказались рабочими пара новостных межнациональных каналов и на одном из них шёл репортаж с вертолёта на поезд, сошедший с рельс в горной местности. Элли неловко прикусила губу, будто ребёнок, последствия баловства которого только что обнаружили и сейчас начнутся разбирательства. Однако в новостях вскрылось, что «поезд ранее принадлежал преступному клану и Правительство США ведёт следствие произошедшего на территории Перу. Из улик были только разбитый белый танк рядом с разгромленным конвоем и следы пропавшего целого вагона». Вопросы «кто, зачем и как это произошло» до сих пор не решены, и, возможно, это даже к лучшему, поэтому Роуз решила более не смотреть на результат своих трудов со стороны СМИ и переключила канал на другой, где крутили какое-то музыкальное представление. Но в голове девушка для себя подметила, что нужно будет в скором времени обязательно приобрести телефон. Приглушённые звуки напора воды из санузла прекратились, через какое-то время послышался звук рабочего фена. За то время, пока девушка отчаянно изгоняла плохие мысли после просмотренного, ванная комната испытывала трепетную заботу к находящемуся там Генри на ментальном уровне, будто превращаясь в настоящее райское место без всякой мерзости, слякоти, грязи, орудуя также и медицинским снаряжением за запотевшим зеркалом. За всё то потраченное время — утекли примерно тысяча двести секунд или двадцать минут — Стикмин попутно разбирался с нижней частью лица, наклеивая два пластыря на подбородок и не забыв прополоскать рот хлоргексидином. «Хватит на сегодня истязаний» — подумал парень и, наконец, прокрутил дверной ручкой. Генри вышел словно из паровых облаков, уж настолько повеяло из ванной духотой. На нем красовались мятно-голубые штаны с белыми носками и широкая белая клетчатая рубашка; и не было сомнений, что данный лук не оправдывал традиционность с Мексикой и вполне походил на европейский стандарт. Сам Генри замялся, ссутулив плечи, и пытался не встречаться взглядом с сидящей подругой. Он испытывал до наивности лёгкое чувство из прошлого — отчитывался перед матерью после нескончаемых просьб выкупаться к завтрашнему выпускному. Элли краем уха услышала, как открылась дверь в ванную и уже встретила Генри взглядом. — С лёгким паром, — заприметив его новый прикид, Роуз прикрыла рукой рот, чтобы сдержать позыв легкого смеха. — Решил сменить имидж? Штаны ещё выглядели неплохо, даже с белыми носками. Рубашка, конечно, была симпатичной, но крупноватый размер обвисал на парне, как отцовская одежда на сыне. Может быть, это чуть лучше «эстетически» выглядело, если расстегнуть пуговицы… Однако красноволосая из чувства приличия это проверять не будет, даже ради чистого любопытства и дремлющей внутри модницы. Девушка сейчас сама выглядела не важно, чтобы кого-либо критиковать. Элли поднялась с насиженного места и начала готовиться к водным процедурам. Наконец повесив свою верную куртку на вешалку около входной двери, Роуз заглянула в шкаф и взяла ванный комплект для себя. — Всё настолько плохо? — ожидаемая девушкой сердитость Генри не произошла, лишь только намек на ухмылку. — Так дерзко критиковать моду Тихуаны? Да вы сама бестактность, мисс Роуз!.. — эксцентричной шутки могло бы и не быть, ведь не каждый способен знать о существовании этой преступницы, чья фамилия известна немногим, таким как Стикмину. Популярность росла только у него, пока у неё… Кто она вообще? Этот и не менее важные вопросы пытался прояснить для себя Генри ещё в пред роковые часы для железнодорожного состава, но спрашивать лично не считал чем-то этичным. Ответ — единственный, самый обыкновенный, но успокоивший на время душу — американский скиталый преступник получил из уст тогдашней союзницы, пока той не взбрела в голову мысль о потере физической безопасности или, говоря прямо, устроиться поудобнее на эжекторе ствола танка.***
Скорость ветра разглаживала черные волосы, уж не знать им редкой красоты на этом редком белом танке. Он был давно измождён всеми дорогами прошлого, когда величественный Топпат клан создал небывалой скорости наземное орудие убийства и использовали шустрое чудо техники на многих жёстких рейдах. А теперь эта махина прошла по меньшей мере дополнительные девять с половиной тысяч километров, колесила не по одному десятку городов на своём пути — его нынешние хозяева повидали столько разнообразного ландшафта, культуры местных жителей и подозрительных взглядов американских полицейских, что им и не снилось. Да, на территории родных штатов обоим пришлось брать кредиты и оформлять документы на прицепной грузовик, чтобы минимизировать расходы энергозатрат танка и скрыть его с глаз долой. Мексика далась им попроще, как и пересечение границ материков и оставшееся путешествие до Перу, где находился тот самый стартовый комплекс среди джунглей Догобого. Проблем почти и не было: Генри с недавних пор успешно освобождён от международного розыска, а Элли почти не носила на лице широкую известность на бликах криминального мира. Что же могло такого случиться теперь, когда позади пройденные маршруты тропических лесов Колумбии и гор Эквадора? Девятидневный обет молчания Стикмина не мешал жизни напарницы, конечно, краткие словечки проскальзывали из его уст, но лишь по причине этических соображений. И в его мыслях столько всего крутилось за последнюю неделю, что счёл целесообразным задать лишний вопрос. — Знать бы личность той, кто мне помогает, — девушка сидела внутри танка перед дисплеем слежения, участвуя в разведке местности. Генри же располагался наверху и получал дозу приятной прохлады. Солнце уже прощалось с местностью, меняющейся от живописных гор до джунглей Амазонки. — Такой путь прошли. Хотелось бы… пообщаться. Роуз усердно таращилась в графический интерфейс развед-устройства, но, к счастью или сожалению, на экране ничего подозрительного не высвечивалось. Она слегка дрогнула, когда тишину кто-то решил внезапно прервать. Девушка подняла голову вверх, заметив в люке снаружи своего текущего напарника. — А… Я Элли. Элли Роуз, — сказала она слегка задумавшись. — Не ожидала, что ты решишь заговорить первым… Парень усмехнулся. — Имя-то знаю… — Генри стеснялся таких разговоров, всегда предпочитая задумчивое молчание. —…а вот фамилию — впервые услышал, — ассоциации при звучании были самыми разными: от красной ароматной розы до поляны с цветами. Будучи снаружи, парень облокотился к холодному металлу танка и взглянул на небеса. — Красивая фамилия. — Эм… Ну, спасибо, — Элли была в неловком смущённом замешательстве от данных слов Генри. А что ей оставалось думать? Тот внезапно решил снова спросить её имя, а после сделал вроде как комплимент. Роуз сама считала своё имя вполне по-девчачьи обычным, что-то на уровне распространенного «Джона Смита». Может быть, не настолько, но всё же. Девушка просто пожала плечами и снова уткнулась в экран. Глаза Элли за что-то зацепились и на её губах начала расцветать коварная ухмылка. — Эй, Генри. Они скоро будут здесь. — Вижу железную дорогу, — по делу оповестил напарницу. Что-что, а Стикмин всегда говорил сухо и кратко, но информативно. Это и бывали все его слова, адресованные Роуз за последнюю неделю. Тем временем на горизонте открывался вид на восходящие джунгли Догобого и что-то черно-блеклое далеко-далеко впереди. — Тебе стоит взглянуть на это глазами. — Говоришь так, будто я зря вообще торчала в этом душном ящике, — буркнула она, с огромным удовольствием вылезая из танка наружу. Ветер приятно встретил её лицо, а глаза сощурились из-за всё ещё яркого закатного солнца. Она вздохнула полной грудью, сползла с башни на дуло танка и стала всматриваться вперёд, выискивая вышеупомянутую железную дорогу, вдоль которой с обеих сторон шла грунтовая. Вскоре издали послышался нарастающий тяжёлый стук колёс. — Думаю, пора заводить нашего «плохого мальчика». Генри издал злорадный смешок, нисколечко не обратив внимание на позицию спутницы. Его интересовало в данный момент только ограбление величественной преступной организации, где однажды он совершил свою вынужденную миссию по захвату одного из их лидеров. Что помнил Генри дальше, так это неожиданное обнаружение притягательного своим золотым окрасом вагона со всеми деньгами Топпатов и последующую фразу Элли, которая долго крутилась в сознании: «Вот и наша зарплата. Давай вынесем их!»…***
— Что? Нет же! — встала она перед дверью в ванную. — Сам-то настолько уверен в том, что такое носят обычные люди? Что-то я не видела ни одного похожего. С лёгкой усмешкой на губах Элли наконец покинула спальню, оставив на сей раз своего друга в одиночестве. «Мне не привыкать», — недвусмысленно подумал шатен в своей нелепой рубашке, из которой торчала белая майка. Он ещё раз осмотрел номер, после чего глянул на кровать — единственную в своём роде в пределах их временного места жительства. Парень сморщился. Воображение рисовало самые странные и крайне неловкие рисунки, в частности с участием Элли. Чтобы предотвратить прилив красок к своему лицу, Генри, разглаживая пластыри на подбородке, под звуки душа из ванной комнаты устроился на мягкую постель, скрестив ладони. Под аккомпанемент испанского оркестра на улице парень сидел смирно, дожидаясь прибытия любезной подруги. Время шло катастрофически медленно, утомительно скучно. Конечно, ведь никаких увлечений Генри не собирается искать. Он, как маленький мальчик, ждал на скамейке свою маму, чтобы та забрала его из детского сада. В конце концов Генри не выдержал: глаза стали слипаться, голова не держалась, а осанка только усугубляла ситуацию. Роуз, как и говорила, действительно находится в ванной очень долго, причём душ был уже давно выключен. «Типичные девушки», — это была последняя разумная мысль перед тем, как Генри не впал в дрёму, упав на бок подушки и сложив ноги на краю кровати. Снам ещё было далеко, ведь Стикмин по-прежнему слышал звуки в округе, в том числе и заводную уличную музыку и гул неспящих жителей Тихуаны. Элли напоследок приняла прохладный душ, чтобы остыть после активных водных процедур. Обработав феном красные локоны, её волосы всё ещё оставались немного влажными, но это было не критично и даже немного освежало в духоте пропаренного помещения. Роуз, наконец-то, покинула ванную и глубоко вдохнула грудью воздух, оказавшись по ту сторону двери. Девушка решила не менять собственную одежду на предложенное в комоде или шкафу, чтобы не стать жертвой «фэшн-катастрофы», оставшись в своих привычных белой майке и потёртых штанах, как бы те не требовали визита в прачку. Элли заметила прикорнувшего на кровати Генри и решила действовать немного тише, не желая его сильно тревожить. Роуз потянулась за пультом, который оставила ранее на прикроватной тумбочке, и выключила без устали шумевший телевизор. — Что?! Я не сплю!.. А Генри благополучно очнулся при резкой смене звукового фона, вновь приняв сидячее положение со сложенными руками. Он заметил посреди комнаты красноволосую, чьи локоны расправились как у ёжика. Это придавало ей красивый и немного забавный стиль. — Я… я это самое… К-как дела? Сердце Элли снова ёкнуло, когда ранее казалось спящий парень внезапно подскочил на месте. Кто кого ещё напугал… — Вроде бы нормально, — неуверенно ответила она, кладя пульт на место и не отрывая настороженного взгляда от Генри. — Ты сам-то как? Я тебе, видимо, помешала… Извини. — Что ты? Прекрати постоянно извиняться. Мы с тобой многое пережили за эти… десять дней, — внезапно осознав круглую дату, Стикмин восторженно улыбнулся. Даже такой маленький период много значил для него, когда он почти всю жизнь ни с кем не разговаривал. — Мы с тобой знакомы двести сорок часов. Я так рад! — парень приложил руки на свои колени, растягивая спину. Её глаза слегка расширились от таких слов Генри. Сильное заявление — объявить точное время с начала их сотрудничества. Удивлённая Элли после усмехнулась, смущённо отводя взгляд куда-то в пол. — Как мило, что ты такое помнишь. В повисшей неловкой тихой паузе Роуз внезапно ощутила накатившую усталость, что не смогла удержаться, чтобы не зевнуть в свой кулак. — Что ж, боюсь, я долго более бодрствовать не смогу. Могу выключить свет? — поинтересовалась она на случай, если у Генри остались ещё незаконченные дела. — Спать? Зачем?.. В смысле, где име… — и тут до него дошло. — Здесь? Н-на нашей, то есть на этой кровати?... — мысли спутались, а дистанционный барьер стал потихоньку укорачиваться. Генри смущённо поджал губы. — Ну, знаешь, я рассчитывал постелить себе на ковре подле тебя, уступив кровать в твоё распоряжение. Думал, это из этичных соображений и… я-я не знаю. — развел кистями шатен, глубоко вздохнув. Может, ему пора было перестать полагаться на свои соображения? Роуз вопросительно изогнула бровью, глядя на то, как Генри начал нервно елозить на месте. Она невольно издала смешок, находя такое его поведение достаточно милым. — Не думаю, что стелиться на ковре хорошая идея, ибо едва ли у нас получиться выпросить лишний матрас у хозяйки, не породив ещё больше лишних вопросов. Ну и на ночь глядя заваливаться к ней будет немного не вежливо… На голом ковре, даже с простынёй, будет гораздо жестче, чем в прошлый раз на траве. Да и после такого длинного путешествия вы хотите просто уступить мне целую двухместную кровать? Как благородно с вашей стороны, мистер Стикмин, — девушка наигранно состроила глубоко польщённый вид, — но боюсь, я не смогу согласиться на такой расклад со своим хорошим товарищем. — Что ж, мисс Роуз, — включился в игру Генри, — если вас это устраивает, то я непременно окажу честь быть рядом с вами в течении следующих восьми часов, — игривая ухмылка отчетливо отразилась на его лице, пусть он и скрывал истинную застенчивость в такой необычный момент его жизни. «Романтическая комедия, не иначе ли?» — Генри, покорный словам подруги, уместился на другой край постели, при этом не снимая лишней одежды, разумеется — даже носки. Заняв позицию у самого окна, парень расстелил из-под себя широкое красное одеяло, набираясь уверенности. — Я, хм… Будешь у края? — Ага, — Элли согласилась без особых претензий, качнув головой. Она щёлкнула переключателем и свет во всей комнате погас. Единственным освещением стали невыключенные уличные фонари за окном, но даже так Роуз пришлось некоторое время привыкать к темноте, чтобы быть уверенной в собственном маршруте до кровати. Девушка немного неуклюже упала на свою половину постели, что стоило ей немалых хлопот, прежде чем самой нырнуть под одеяло. Красное лицо её друга стало ещё краснее до такой степени, что можно было использовать Генри как фонарь от маяка. Где подевалась его только возникшая уверенность? «Ей вообще всё равно?» — парень также накрылся одеялом, устраивая голову на подушке. При этом любое лишнее движение шатен боялся так, как возрождения Топпатов или повестки от Правительства. Взглянув налево, на свою подругу, Генри неловко прокашлялся в кулак. — Тебе… удобно? Я-я могу отодвинуться подальше, если хочешь. Да, м-могу. Элли сама сейчас подавляла в себе смешанные чувства, что определённо мешали её заслуженному отдыху. От недосыпа на утро она может быть без соображающей головы на плечах, пребывая в состоянии валенка. Что уж стесняться в таком положении, Роуз сама на это напросилась, а о собственном выборе она дала обет никогда не жалеть. — Пф, всё в порядке. Мы же даже друг друга не касаемся. Не надо так тесниться из-за меня, не то могу подумать, что это уже я тебе мешаю, — девушка устроилась удобнее на боку, повернувшись спиной к Генри, чтобы не смущать его на всякий случай сильнее, хотя уже сама скрывала краснеющий румянец на щеках. — Тогда ладно, — Стикмин последовал её примеру и лёг на противоположный бок. Было и так жарко, особенно после душа, но голубоглазый решил укрыться пледом до плеч. Рубашка с одеялком грели тело, приятно наводя дрожью. — Сладких сновидений, Элли… — сладостно произнес парень, последний раз ощутив жар на своём лице. Теперь Генри через окно лицезрел ночное небо Тихуаны, покрытое порошком нескончаемых звёзд и созвездий. Луны не было, но свет всё равно падал на глаза преступника. Перед тем, как закрыть веки, он подумал о ближайшем будущем, о своих родителях, о недавнем дебоше в Перу… и о новом человеке, чьи взгляды и приоритеты схожи с его собственными как никогда раньше — имя её было произнесено чуть несколько секунд назад. — И тебе сладких, Генри, — усмехнулась Элли, кладя ладонь под свою щёку и закрывая глаза. Сонная красноволосая голова быстро пустела от мыслей, неизбежно проваливаясь в царство Морфея.