***
Мирное блаженство и больше ничего — то, что одолевало тёмную пустоту перед глазами. Наверное, к этим факторам можно прибавить мягкое тепло и невинность происходящего, что не надо куда-то спешить, что никаких забот более не существует. Наконец-то, был покой. Вот только умиротворение с темнотой в бессознательном образе жизни не будет длиться вечно, по крайней мере не после смерти. Появившаяся боль в висках и последующее ощущение мягкости, до более привычной в раннее время суток на домашней кровати, характеризовались для Генри Стикмина очевидным, но всё ещё нелогичным выводом: он не мёртв. Сомнения насчёт собственного упокоения в гроб стали спадать, появился еле различимый звук какого-то прибора, что с отрывистым темпом исполнял свою задачу. «Не похоже на встречу с ангелами», — разобрал мысль Генри. И ведь верно. Что вообще произошло с ним? Попытки вернуть контроль над собственным телом не увенчались успехом. Наоборот даже вернулось прежнее покалывание левого локтя, как мог бы он определить источник боли. К сожалению, воспоминания начисто отказывались проецироваться, потому Генри не понимал, как именно очутился в незнакомом месте с тёмной пеленой в глазах. Кстати, о глазах: веки поднять — вопрос лёгкий, но вот в действии всё было проблематично. Вроде бы Стикмин и открыл свои зрачки этому миру, но сразу же почувствовал дикое желание больше их никогда не открывать. Слишком яркий источник света оставил неясный дискомфорт сознанию, отчего голова заболела сильнее. Через непреодолимое желание знать происходящее парень делал всё новые попытки открыть глаза, и, казалось бы, прошёл уже целый час, но он смог увидеть невнятные очертания белого потолка с многочисленными светящимися лампами. Что было к счастью, Генри с неуверенностью обрёл контроль над пальцами рук и ног, а позже и с охотой чуть выпрямился на койке. Было предельно понятно, что он находился в больнице. «Элли...» — первое воспоминание, которое решительно себя проявило. — «Где?..» — Ох, вы уже проснулись, — послышался откуда-то незнакомый женский голос. Рядом с койкой Генри стояла медсестра в белом, как подобает, халате с блокнотом и ручкой в руках. Женщина заметила волнение Стикмина и поспешила его успокоить. — Прошу не делать резких движений. Может, вы не так сильно ранены как та девушка, которую доставили вместе с вами, но это для вашей же безопасности. — Я не... Что? — Генри аккуратно взглянул на незнакомую женщину, поднимая голову выше на подушке. Вдруг он понял, что общается с человеком — Элли была для него тем, с кем можно было зачитать хоть поэму, — а другие люди для Стикмина никогда не внушали доверия, потому он резко проглотил язык. Более того его стеснительность немного возросла, когда он услышал чистый британский акцент. Медсестра добродушно улыбнулась, заметив лёгкое смущение её интересного пациента. — По прогнозам вы идёте на поправку. Сильное недомогание и переохлаждение способствовали потере сознания у вас обоих, — констатировала она. По очертаниям лица Генри видел милую рыжую девушку с веснушками, нежели чем женщину в возрасте. — Если хотите сказать спасибо, можете поблагодарить мою сестру, которая очень вовремя оказалась рядом с вами и вашей подругой. Парень не находил нужных слов. — Элли Роббинс предупреждала о вашей необщительности. Мне вы можете доверять, мистер... — медсестра глянула на его досье, но так и не распознала личность парня, кроме его имени. — ...Генри? Голубоглазый понимал, что бояться нечего. — Сти... — только вот говорить настоящую фамилию в незнакомой стране было крайне страшно, не смотря на освобождение от Правительства. Даже сейчас, когда тот услышал другую фамилию Элли, тот решительно произнес: — ...извините. Стивенс. Генри Стивенс. Девушка записала данные в блокнот, после чего приблизилась к насыщающей парня веществами капельнице. — Можно узнать, — заметив бейдж медсестры, он прищурился, — мисс Уоррен, где ли сейчас Элли Роу... Роббинс? Девушка с лёгким удивлением с секунду смотрела на пациента. — А, оу, она поднялась на ноги раньше вас, хоть мы и советовали ей ещё немного отдохнуть, но мисс Роббинс выразила твердую уверенность в своих силах, чему мы не смогли препятствовать, — медсестра даже усмехнулась, будто вспоминая недавние события. Со стороны двери в коридор послышался топот приближавшихся шагов. — Сейчас она должно быть в нашей столо... Она не успела закончить мысль, как двери в их палату резко распахнулись. В проходе появилась алая копна растрепанных волос — их обладательница сейчас чем-то походила на мумию с забинтованными предплечьями и с закленной пластырями четвертью лица. Элли вполне выглядела бодро, даже на фоне своей внешней побитости. Она крепко держала в зубах кусок недоеденного чёрного хлеба и бегло обыскала помещение, пока не остановила взор на всё ещё лежащем в постели Генри. В тот же миг лицо Роуз из напряженного приняло более облегчённое выражение и она вошла с порога внутрь палаты. — Роббинс, рад видеть тебя! — почтительная трактовка голубоглазого обещала хорошее начало истории в новом, неизвестном для них до сих пор, дождливом городе. Парень привстал из лежачего положения, и облокотился спиной на подушку, что явно не понравилось медсестре по её хмурым бровям. — Вы не должны были сюда так своевольно приходить, — сказала медсестра со сдержанным недовольством. — Мф, — издала звук Элли, прежде чем наконец вынуть из зубов кусок горького хлеба, который, скорее всего, уже не доест. — Прощу прощения, я просто хотела самолично удостовериться в состоянии своего друга. — Всё же есть правила, несоблюдение которым может повлечь за собой нарушение работы многих врачей. Да и всё же... более бы беспокоились о собственном здоровье, мисс Роббинс. Роуз виновато понурила головой. — Но я в порядке, правда, — но с таким внешним видом девушка скорее обманывала сама себя. — Элли, — вмешался в дискуссию Стикмин. — на такие заявления могу лишь сказать, что со мной тоже... всё хорошо, — он был рад заметить её бодрствование, да и вообще живую, со здравым рассудком. Уоррен не знала что ответить, поджав губы. — Если вы удовлетворены своим любопытством за состояние вашего друга, прошу вернуться в соседнюю палату, мисс Роббинс. Элли снова замялась, опустив руки. С её стороны завалиться в чужую палату без должного приглашения действительно было грубо. — Ладно-ладно, я ухожу, — Роуз с грызущим чувством вины уставилась в белый кафель под ногами, но после взглянула на Стикмина. — Надеюсь, найдём друг друга после... в столовой, например. Пока. Девушка на прощание неловко помахала парню рукой, прежде чем покинуть палату. Она уже тихим шагом уходила прочь в свою сторону. Её плечи были опущены из-за стыда от того, как Элли не контролировала себя некоторое время назад. Стоило услышать от собственного доктора, что её друг мог скоро проснуться, так девушка не удосужилась доесть свой паёк, что сразу сломя голову помчалась к нему, едва ли успев спросить у врача, где ей искать Генри. Но всё же после этой выходки Роуз была спокойна на счёт того, что Стикмин был жив и здоров, а так же дала знать и о себе. Оставшийся в палате голубоглазый теперь жалел, что не успел ничего ей сказать. «Где твоя хитрость, Генри?» — спрашивал себя. — «Ты же мог отпроситься якобы в туалет или просто убедить Уоррен задержаться Элли... Глупый Генри. Глупый!» Парень невольно обнял себя за колени. Тоска накатила на него снежным комом, вдавливая того в яму разочарования. Он снова остался одинок, без возможности справиться с самим собой. — Не переживайте. Генри еле сохранил неподвижность, но внутренний испуг, не найдя выхода за пределы физической оболочки, только сильнее распространился в сознании. «Да что со мной такое?» — Мисс Роббинс в соседней палате, сэр, — продолжила медсестра. — Вы ведь можете заглянуть к ней после курса восстановления, — рыжеволосая блондинка улыбнулась пациенту, обдумывая следующие слова: — Впервые вижу таких стойких парней, чья внутренняя паника раздирает душу не по собственным ранам, а по беспокойству за девушку, причём за простую подругу. — Она не простая подруга, — помотал головой Генри. На лице медсестры заиграла лукавая ухмылка после слов парня. — Даже жаль, что вас пришлось разделить. Полностью свободной палаты не было. Шум ветра продолжал доноситься через щели в окнах, дождь барабанил по крыше больницы, обволакивая всю округу снаружи. Генри только сейчас смог осознать, что ничего не знает о городе, в который их с Элли перебросило из Мексики — можно точно сказать, здесь температура и погода полностью противоположна той, что была в жаркой стране. Неужели Америка? — Отдыхайте, Стивенс, — напоследок произнесла Уоррен и вернулась к заполнению медицинской карты нового пациента. «У неё британский акцент...» — кое-что он всё-таки понимал из этой чертовщины, но можно ли быть правым в своих убеждениях, когда ты и твоя подруга в госпитале? Кажется, Генри хотел задать вопрос этой медсестре, но внезапно почувствовал тяжесть в речи, словно тело отказывалось думать. Понемногу глаза закрывались сами собой, слабость одолевала быстро, ощущение мира отключалось будто несуществующей кнопкой, которую нажали сонные клетки мозга. Голубоглазый парень завалил голову набок и в беспамятстве провалился в иной, созданный его разумом мир.***
Когда небо вечно затянуто облаками, сложно что-либо сказать про текущее время, но настенные электронные часы уверенно утверждали вечернее время суток. Элли уже надоело торчать в этих белых стенах, она лишь могла радоваться тому, что они не такие серые и холодные как в тюрьме, но всё равно радости от пребывания здесь мало. Она снова болезненно зашипела, когда ей по новой обрабатывали раны, чтобы наложить чистые повязки. — Прошу ещё немного потерпеть, вы же большая девочка, — вежливо сказал её лечащий врач, проворачивая какие-то махинации с влажной ваткой на левом боку Роуз. — Терплю как могу, не то бы даже вскрикивала!.. — проворчала она, на что доктор тихо рассмеялся. Через час, когда красноволосой наконец позволили ненадолго покинуть свою палату, она решила немного пройтись вдоль больничных коридоров, чтобы хоть как-то размять ноги. Элли мельком глянула в окно соседней палаты, заметив там спящего Генри. Она не нашла в комнате доктора с рыжими волосами — вероятно, та ушла по иным делам. Девушка пока не нашла веских причин зайти к Стикмину, ведь тот отдыхает, хоть и очень хотела, сама не зная почему. «Лучше его пока не беспокоить...» — решила она. И может быть, зайдёт позже, если тот всё же проснётся. Поэтому девушка лишь неспешно зашагала по больнице дальше, практически наедине со своими мыслями. Какое-то слабое, но странное ощущение дежавю скребло её сердце, но она пока не понимала почему. И всё началось с того самого момента, когда они оказались здесь, не ясно толком где именно, но Элли старалась отбросить прочь не самые лучшие предположения в сторону. — Мисс Роббинс, — окликнула красноволосую знакомая медсестра. Её тон был невозмутимым, но с нотками беспокойства, — прошу пройти за мной и как можно быстрее. Уоррен даже не удостоверилась в выдвижении пациентки и, словно мотылек, улетела через коридоры в обратную сторону, откуда пришла Роуз — прямиком к палате Генри. Только дёрнув на себя ручку двери, рыжеволосая стала ожидать ничего не понимающую Элли. — Мисс, скорее! — как можно тише пропела девушка в белом халате и с чудной докторской шапочкой на голове. Роуз одёрнулась. Её весьма неожиданно вытянули из собственных мыслей. Подняв глаза на сотрудницу больницы, Элли сперва даже не поняла, что происходит, но чуть позже в её сердце стало закрадываться беспокойство при виде слишком серьёзного лица медсестры. Красноволосая без особых замедлений последовала за ней, уже начиная сильнее волноваться, когда та подошла к месту нахождения Генри. — Что-то случилось? — негромко спросила Элли, приблизившись к женщине. Зайдя в палату, медсестра таинственно посмотрела через окно в коридор, задёрнула шторы и закрыла дверь карманным ключом. Чтобы подобные действия не пугали пациентку, Уоррен уместилась в кресле за рабочим столом и кинула девушке странную смягчающую улыбку. — Присаживайтесь, — пригласила ту на соседнее место. Генри всё ещё спал, не подозревал о новом сценарии жизни с её подругой, которой сейчас крайне не по себе. Элли проглотила застрявший в горле ком, когда ступила за порог палаты. Она мельком глянула на спящего в койке Стикмина, прежде чем её внимание приковала к себе медсестра. Роуз неуверенно, но приблизилась к свободному стулу, заняв его и уже не зная что будет дальше. Только она почувствовала внутри себя накапливающееся напряжение, но красноволосая надеялась, что она себя лишь накручивала. — Вы о чём-то хотели со мной поговорить? — Элли надеялась, что хотя бы сейчас ей наконец ответят на вопросы. Сотрудница госпиталя разложила документы с двумя папками, на обложках которых в свете яркой лампы отражались два имени и две фамилии с номерами: «Генри Стивенс — id338» и «Элли Роббинс — id340». После недолгого прожигания взглядом этих серебристых надписей рыжеволосая наконец посмотрела на свою гостью, с полностью серьёзным выражением лица. Кажется, ей не хватало духу начать беседу, ведь в янтарных зрачках проскользнул намёк на подобие страха. — Вы ничего не хотите мне сказать? — Уоррен не пыталась казаться грубой, поэтому уголки её губ немного поднялись. — Потому что я бы хотела кое-что прояснить, — тут в комнате снова повисла короткая пауза, — с вашим любезным другом, мистером... Стикмином, правильно ведь я сказала? — тон женщины сменился лёгким, почти незаметным злорадством, глаза её прищурены. Элли на мгновение застыла, как статуя, с широко открытыми глазами, стоило медсестре произнести настоящую фамилию её друга. В груди Роуз тут же похолодело. «Откуда она узнала?» Глаза девушки мельком скользнули по документам на столе и там чёрным по белому были написаны их ненастоящие фамилии вдвоём с Генри. «Так откуда же? Мог ли он сам признаться? Жаль, сейчас это у спящего не узнать». Элли сама уставилась на Уоррен с крайне хмурым выражением лица. Всё же она не хотела доверять слегка лукавому поведению женщины. — Я не обязана вам что-либо говорить, — наконец выронила Роуз, откинувшись на спинку своего стула. — Но, допустим, что именно вы хотите прояснить? Уоррен ожидала такую реакцию и потянулась за каким-то пультом под книжками, от которого тянулся шнур к белоснежной стене. — На вашем месте я бы не стала... так отвечать, мисс Роббинс, — устройство оказалось в её руках, — ведь даже я не хочу привлекать весь персонал в эту палату. Элли чётко ощутила тихую угрозу, исходящую от медсестры. Для Роуз дело постепенно начинало пахнуть гарью. Девушка же толком ничего и не сделала, чтобы ей угрожали вызовом подкрепления. И совершенно не хотелось знать, что будет после этого дальше. Уоррен хотела от девушки смиренности? Подчинения? Сперва можно было добиться от Элли содействия, но сейчас ей совершенно не нравилось происходящее. Роуз совершенно не понимала, чего от неё хотят добиться и при этом даже ничего толком не говорят. Только странное поведение от малознакомой женщины лишь подливало масло в огонь беспокойства и злости красноволосой. — Ладно, — Элли скрипнула зубами, через силу пытаясь принять более простое и менее агрессивное выражение лица. — Я всё не пойму, чего именно вы хотите. У Роуз в голове стала крутиться мысль, чтобы при помощи Силы выдрать из стены шнур, чтобы оборвать провод, подведенный к пульту, и тогда ей самой бы стало спокойнее. Однако с этой же мыслью пришла и острая головная боль, из-за которой красноволосая поняла, что осуществить она это никак сейчас не сможет. Элли лишь с накатившим бессилием слегка сморщила лицо, чтобы как-то унять мигрень. — Хочется лишь кое-что расставить по полочкам, мисс, — медсестра продолжала перебирать пальцами по клавишам пульта. — Что вам известно об этом, — указала она взглядом на спящего пациента, — человеке? — Он мой друг, — почти сразу же выпалила Элли, но над следующими словами ей пришлось немного задуматься. — Однажды оказал содействие американскому Правительству, за что более не связан с криминальной деятельностью. Рыжеволосая немного смутилась от услышанного заявления и нервно почесала за ухом. На её лице играла смесь необъяснимых эмоций, в том числе и нескрытое сомнение. Уоррен чуть наклонилась к Элли, поправляя пряди золотистых волос, и удостоила пациентку фальшивой улыбкой. — Даже если вы говорите правду, мисс Роббинс, к вашему же сожалению, узаконенное освобождение Генри Стикмина на территории американского государства не распространяется на нашу страну в связи с недавними политическими ограничениями, в которых я не разбираюсь, — её акцент многократно усилился. — В моих планах нет ничего плохого по отношению к вам обоим, — более тепло произнесла женщина. — Я просто хочу понять, как вы здесь оказались и... почему не сказали мне правду. Элли снова скрипнула зубами. Проблем точно не оберёшься. — Не распространяется, говорите? — Роуз снова нахмурилась. — Ну и знай вы правду, то согласились бы помочь раненым в такой ситуации? Она сцепила руки перед собой в замок с тёмной тенью на лице. И что теперь будет? Технически, их снова поймали. Однако красноволосую снова будто что-то кольнуло. — А оказались здесь... это... понимаете ли, где? — невзначай поинтересовалась она. Уоррен посмотрела на неё, как на глупую девочку. — Кажется, я не учла проблемы возможных черепно-мозговых травм... — доктор пробубнила себе под нос. — ...То есть, вы с мистером Стикмином разгуливали в холодный дождь без теплого верха, оба раненые, будто сбегали от кого-то, — рыжеволосая медсестра предполагала вероятную цепочку событий, поэтому неутешительно покачала головой. — От полиции, к примеру. «Черепно-мозговых травм?!» — Элли была глубоко возмущена таким отношением врача. Глупой её никто не смел называть. «...Кроме тюремщиков с их властным высокомерием». Но Роуз пока что всё ещё на свободе и кто бы смеялся теперь? Красноволосая снова застыла, когда медсестра продолжила разговор, практически в точности угадав события, в которых они с Генри побывали. — Оу, хах... — Элли начала теребить волосы на затылке, но тут же постаралась себя усмирить. — Знаете, это крайне непростая и даже невероятная ситуация, — Роуз едва сдерживала нервную глупую улыбку, что обычно появляется в самых неловких моментах. — Мы с Генри попали в ДТП. Какой-то козёл решил нас обогнать, но не рассчитал расстояние до других машин и в итоге наш транспорт вынесло на обочину, а после и вовсе перевернулся. Самое странное, что вокруг была палящая пустыня и в какой-то миг мы с ним оказались посреди городской улицы в ливень. Медик оказалась в ступоре. Ей приходилось всё сильней натягивать собственную улыбку, что сейчас походила на кривую неестественную дугу. Слова Роуз не могли быть чем-то в порядке вещей и нести ясность происходящего, но её серьезность переубеждала Уоррен. Женщина точно понимала — она упустила какой-то диагноз пациентки, при этом концентрация алкоголя и наркотических веществ в крови Элли нулевая. — А-а-а... мисс?.. — частично раскрыла рот медсестра. — Что тут происходит? — сонный знакомый голос прервал линейку предложений медицинского сотрудника. Он прозвучал одновременно с грохотом ударившей с небес молнии, что ненадолго испугало сознание Стикмина. С пробуждением друга Элли почувствовала себя гораздо лучше. «Всяко два свидетеля в этом опросе весомее одного, и посмотрим на этот раз, кто сошёл с ума». — Как спалось? — Роуз обратилась к Генри с мягкой улыбкой. — Простите, я... — Неплохо, — в ответ улыбнулся парень со слипшимися глазами. — Я вам тут ведь не мешаю или что?.. Внутри Уоррен кипела нарастающая злость, благо девушка взяла себя под контроль. — Разговоры по душам после. Сейчас я должна спросить вас, мистер... Стикмин, — с хитрым взором посмотрела на своего пациента в кровати. — Как вы попали в так называемое вашей подругой ДТП посреди необъятной пустыни в центре Лондона? Рассекречивание личности подвергло в шок Генри не так сильно, как название города, так горячо желаемого узнать про него подробности. «Европа, не может быть!» — мысли вертелись вокруг того телепорта, какой не подвёл их при побеге из Мексики. — Сэр, вы слышите меня? — повернулась к нему на кресле рыжеволосая женщина. Генри странным образом покраснел. — Извините, что за?.. Мы в Англии? Откуда вы узнали мою?.. Элли поджала губы, когда Уоррен снова произнесла его фамилию, но после её выбило в осадок. «Лондон? Как так? Почему из всех сторон света нас занесло именно в Европу?!» — Роуз почувствовала, как ей стало не хватать воздуха, но старательно пыталась это скрыть. Девушка уж никогда более в жизни не надеялась вернуться на этот континент по личным причинам. — В том-то и дело, что мы попали в аварию в Мексике, а после оказались уже в Британии, — немного бледная Роуз кое-как подала голос, хотя всё ещё не хотела мириться с фактами. Доктор Уоррен до конца боролась за инициативу здравомыслия, пыталась быть правой в неадекватности её пациентки и верила, что это какой-то «качельный» абсурд, звучащий из уст этих двоих. Но с фактами нельзя спорить: оба американца, у которых нет документов, сфальсифицировали свои личности, тем более раненые и в несвойственной для погоды одежде. «Они правда из Мексики?» — спрашивала себя девушка. — «Нет, это бред чистой воды! Пока не увижу доказательств их предполагаемой телепортации... так, соберись, Риза. Это может быть сон...» — Значит, — смирилась рыжеволосая. — вы прибыли в Лондон... без пересечения океана? Генри невинно почесал шею. — Извините, мисс... мы вам уже десятый раз говорим, что это так, — он взглянул на красноволосую. Уоррен истерически усмехнулась. — Роббинс? Я-я… — Вообще нет. Мы пересекли только пространство и не самым понятным нам образом, — девушка слегка замялась, когда поняла, что всё звучит чересчур фантастично. — Ни кораблем, ни даже самолётом. Элли ясно видела замешательство на лице женщины и чувствовала, что скоро такими темпами шарики за ролики заедут у их несчастной медсестры. — Генри, у тебя случаем не сохранился тот телепорт? — Роуз не надеялась на сохранившуюся функциональность прибора, но всё таки как вещественное доказательство могло бы сгодится. Прежде чем Стикмин успел оглядеть самого себя, на лице Уоррен отразился удивленный взгляд. — Вы имеете ввиду... ту зелёную коробочку? — посмотрела на свои руки медсестра. — Мы обыскали вас и обнаружили несколько обычных предметов, такие как ключи и забавная миниатюра золотого вагона. — рассмеялась Уоррен. — Все они в ящике рядом с вашей койкой, мистер Стикмин. В частности и тот самый пульт. Сознание парня успело охладеть от неприятных мыслей с их украденным состоянием, но он быстро успокоился и потянулся к белой тумбочке. — Можете не проверять, устройство всё равно не работает, — будничным тоном заявила медицинский сотрудник. У Элли тоже похолодело под ложечкой при упоминании золотого вагона. Ещё хорошо, что не конфисковали их вещи. Роуз осмелилась заговорить вновь: — Но всё же работал. И это был не какой-нибудь там пульт от радиоуправляемой машинки, а настоящее телепортационное устройство! — в какой-то момент красноволосая себя поймала на мысли, что практически нахваливает объект, который когда-то побаивалась наравне с его хозяином. — Вот как, — скрестив руки, медсестре не оставалось спорить дальше. — Допустим, я поверила. Теперь вернусь к основной теме: Элли Роббинс, — холодно произнесла девушка, — почему вы находитесь в паре с международным преступником? — В смысле? — Генри поправил под собой подушку, выпрямляя спину. — Разве я больше не свободный гражданин? Медсестра фыркнула. — Влезать в чужую личную жизнь всё же как-то грубо, не находите? С кем я путешествую — не ваше дело, — Элли нахмурилась, когда мисс Уоррен решила снова проехаться по больному. — Да и какой международный преступник? Генри только на территории Америки нарушил закон, но там же и получил прощение. Почему же это вылилось в интернациональный розыск? Сейчас Роуз чувствовала себя адвокатом на суде, но её пародия на Феликса Уайта уж очень жалкая. — Русские позаботились об этом, — закатила глаза Уоррен, чувствуя нарастающую неприязнь к Элли. — По новостям говорили. Не знаю, как там с политикой... Простите, мисс, вы смеете мне перечить? — её словно ударили. — Кажется, никто не будет против, если я вызову охрану? — взяла в руки пульт и с фальшивой улыбкой нажала на кнопку. Внутри Генри перевернулось сердце. «Дмитрий...» — Элли заскрипела зубами. Кто иной, как не он, из русских замешан в кознях против них с Генри? Она внезапно почувствовала острый зуд в кулаках. С этой дамой явно что-то не так. Едва стоит Элли дёрнуть бровью в невольном жесте раздражения — а в этой нервотрёпной ситуации крайне сложно оставаться хладнокровным, — так сразу же медсестра угрожает им вызовом охраны. И кто тут хотел провести мирный разговор? Роуз в данный момент физически не способна сидеть с покерфейсом. — Стойте, не надо! Я вам расскажу всё, только не вызывайте никого, прошу! — испуганный голос парня убедил девушку не произносить голосовую команду. Красноволосая глубоко опешила, когда даже Стикмин взмолился, обещая всё рассказать. — Генри, ты уверен? — Элли взглянула на своего друга с некоторой долей страха в глазах. У неё совершенно нет никакого желания рассказывать какие-либо подробности этой женщине. — На все сто, — смиренно кивнул парень, — но с одним условием. Рыжеволосая пустила надменный взгляд. — И какое же? — Вы не станете разглашать эту информацию и позволите выписать нас после курса лечения. И он всё рассказал, что произошло с ними за последние десять дней... в интерпретационной форме, где не стал упоминать подругу в его похождениях, а себя назвал использованным другим преступником, что бросил его и случайную девушку по имени Элли Роббинс. На самом деле Уоррен не собиралась сдавать их. Она выслушала вора в законе, не проронив ни слова, и её злость сменилась опустошением. «Он же хотел просто наладить свою жизнь, но был шантажирован другим. Даже бедная Роббинс попала в эту историю и чуть не погибла... Ничтожное жалкое общество, чтоб их всех...» — Прошу примите мои извинения, — поклонилась рыжеволосая. — Я не знала, что такое с вами случилось. Вы, мистер Стикмин, почти бы получили шанс на нормальную жизнь. — И вы нас извините за сокрытие правды. Сами понимаете, никто бы мне не поверил. — отдышался Генри после долгого объяснения. Элли могла лишь довериться своему другу, но после услышанного она едва ли подавила улыбку, что норовила прорваться на смех. Она понимала, что история из уст парня была «немного» приукрашена, благо мисс Уоррен сконцентрировала всё своё внимание на Генри. В какой-то момент Роуз спокойно встала со стула и подошла к столу — на нём стоял поднос с графином, после чего протянула шатену стакан воды с мягкой улыбкой. Наговорил он вдоволь, пускай до сих пор не встал с койки. — Спасибо, — принял помощь с лёгкой полуулыбкой. Немного отпив прохладное содержимое, парень посмотрел на своего доктора. — Этой информации достаточно для ответа, мисс Уоррен? — мягко прозвучал вопрос. — Да, — медсестра подобрала платок и поднесла его к глазам. Её голос дрожал. — да, конечно... Простите, — встала с кресла и, прикрывая розоватые щеки, подошла к настенному зеркалу. Элли озадаченно посмотрела на медсестру. «Не уж-то она действительно поверила, что аж расстрогалась? Мило». — Но я всё ещё не понимаю, зачем вам нужно было угрожать нам, — лицо Роуз приняло достаточно скептический вид. Может, это был такой способ развязать им с Генри язык, но на красноволосой такой метод не работает. Если на неё начинают давить, то она будет переть в ответ. Такая вот у неё природа, и поэтому рассказывать пришлось Стикмину. — Мы с Анной были в подобной ситуации. — неожиданное признание британки сконфузило разум Стикмина. — Это моя сестра, которая спасла вас. Я Риза, если зашла речь об именах... — девушка глядела на своё отражение, горько усмехаясь. — Столько натерпелись в этой жизни, но мы справились. Живём в хорошей квартире, имеем работу. Родители... они... — с трудом проглотила ком в горле. — Так, давайте закончим на этом? — медсестра оглядела своих новых знакомых с притворной радостью и натянутой улыбкой, вытирая слёзы. Пациент на койке поник взглядом, смотря на свои колени. Он понимал эту девушку как никогда раньше другого человека. Элли удивленно уставилась на медсестру после заявления о существовании их со Стикмином «сестёр» по несчастью. Лишь слегка закатила глаза, когда Риза заговорила о личных вещах и там же остановилась, толком ничего не рассказав. Её-то за язык не тянули, раз семейная тема настолько больна, но красноволосая всё же почувствовала в сердце укол сочувствия и стыда за свою излишнюю чёрствость. Они начали не с той ноги. — Ну, — Элли уже непринужденно пожала плечами. — Это вы нас вызвали на допрос, так и вам же говорить, когда закончить. Роуз ярко чувствовала повисшую в комнате траурную тишину. Все находящиеся здесь окунались в грустные воспоминания о прошлом, но красноволосая максимально старалась это отбросить от себя подальше. Не хватало ей сейчас зарываться в печали, особенно из-за прошлого. — Передайте этой Анне, что мы благодарны ей за своевременное спасение, — разрядил обстановку Генри, смотря кислым взглядом на беспристрастную подругу. — Элли, давай без этого? Надо бы проявить уважение к мисс Уоррен, а не идти на конфронтацию с хорошими людьми. Риза поперхнулась собственной слюной. Элли же была готова снова возмутиться. — Я совершенно не настроена на мирные разговоры под угрозами, — фыркнула она в сторону, скрестив руки на груди. Она уже была вполне спокойна после всего произошедшего, а Роуз снова тычут в лицо претензиями за её грубость. Становилось горько и от того, что даже её друг на это указывает ей. Пациентке сложно себя контролировать в некоторых ситуациях. — Разве я тебе угрожал? — спокойно спросил парень. — Мне, — поставила акцент на этом слове. — действительно не стоило так разговаривать с мисс Роббинс, так что не наговаривайте, Стикмин. Просто... у меня не было иного пути, как заставить вас объясниться за ложь, — губы рыжеволосой дрогнули, будто она хотела улыбнуться. Элли удрученно вздохнула. — Что ж, после выписки нас и след простынет, так что уже не на кого и незачем будет хранить обиду. Роуз уже пыталась придумать, как им с Генри вернуться домой в Соединенные Штаты. Надолго задерживаться в Британии уж точно не было в её планах. — След простынет? Сомневаюсь, что вы сможете в ближайшие сутки покинуть границы... без должной помощи, — застенчиво добавила Уоррен. — Тем более скоро ночь, а места жительства у вас нет. Стикмин заключил ладони в замок, задумчиво приглядывался в окно на тёмное дождливое небо. — Вы правы, — конечно же, у них имелось целое состояние из золотого песка уменьшенных монет, что означало свободу действий на несколько лет вперёд. «Но ведь это Лондон — столица богатой страны. Если с Мексикой прокатило, то с цивилизованным центром нас быстро посадят. Нужно конвертировать золото в доллары, иначе...» — ...меня убьют. Элли озадаченно взглянула на друга. — Эм, ничего... мысли вслух, — улыбнулся Генри. — Мисс Уоррен, мне точно не стоит вести вседозволенный образ жизни? Здесь, в Лондоне? — На территории Великобритании ты всё ещё в розыске, — Риза сама не заметила, как перешла черту обращения к незнакомому пациенту. — Извините, вы. Элли горько усмехнулась на одну чокнутую мысль, внезапно всплывшую у неё в голове. Нет, они точно не пойдут к подпольному пластическому хирургу, менять свою внешность, чтобы более не париться по поводу того, что их мгновенно опознают. Эта ужасная идея была скорее как неудачная шутка для самой себя, ибо делиться этой мыслью Роуз точно не станет. — Кому хоть когда-нибудь было можно вести вседозволенный образ жизни? — едко засмеялась красноволосая. — Если только политикам, но и тем приходится тщательно вытирать за собой. А что до других, простых бывших воров, например? До сих пор числятся опасными, хотя столько времени утекло с того момента, как сбежали из тюрьмы, в которую упекли по ошибке. Элли после сказанного заметно потускнела в лице. Она опустила голову, горько поджав губы — вновь это ощущение безысходности. — Вы говорите не про Элли Роуз? — медсестра с волнением взглянула на пациента. — И Генри Стикмин, само собой разумеется. — Возможно, она сказала в общем плане, — голубоглазый поспешил прикрыть подругу от проблем, которые она случайно и создала. — Многие люди сбегают из тюрем, причём вполне заслуженно. Подумав о странных мыслях, что тревожили сознание, Риза стала внимательно смотреть на тёзку международной преступницы. Сердце Роуз пропустило удар. На какой-то миг она даже перестала дышать. «Видно, это уже никто не забудет во всей Европе». — Она... к этому с-совершенно не относится... — красноволосая постаралась не выдавать собственное волнение внешне, только голос её на мгновение задрожал. — Ей же никто прощение за хорошие поступки не выдавал, ну а в четырёх бетонных стенах за решеткой мало кому хочется жить. Элли после сказанного собственными губами помрачнела ещё сильнее, но старалась не привлекать к этому внимание, буравя глазами пространство на стене в стороне от других. Уоррен не могла не согласиться с пациенткой и в конце концов перестала мучить её своим взглядом, сделав внутри себя определённый вывод, какой можно было понять по приподнятым бровям медсестры. — Мне... всё-таки помогать вам с жильем? — А есть такой вариант? — не верил Генри. Предложение Ризы удивило и Роуз, да так, что та ненадолго отпустила тревогу о собственном прошлом. Всё же это звучало как одолжение из жалости. Зачем ей помогать им? Но Элли сама не знала, где им стоит перекантоваться, прежде чем снова попытаться вернуться в Америку, но уже из другой точки земного шара, однако решила выслушать медсестру на этот раз внимательнее. И это решение оказалось удачным. Сотрудница госпиталя предложила личную со своей сестрой квартиру в нескольких кварталах отсюда — пожить там несколько дней, пока эти двое не найдут работу. Такой вариант являлся своего рода снисходительной поддержкой отчаявшихся иностранцев, один из которых вор в законе, что немаловажно. Генри беспрепятственно согласился, лишь бы эта женщина не разглашала про него ненужную для общественности информацию, а абсолютно серьёзная Роуз и слова не произнесла. Уоррен готова была себя терзать за вероятность худшего в её и без того удивительной жизни, но попытаться помочь людям стоило тех забот. Отблагодарив за признательность, Риза с превеликим облегчением покинула палату, позволив красноволосой пациентке ненадолго остаться со Стикмином наедине. — Всё вышло по странному удачно, верно? — Элли наконец нарушила повисшую тишину. Генри замер. — Уверена? — он повернулся к ней боком, натягивая одеяло. — Вы почти вцепились друг в друга. — Но не сцепились же? — Роуз иронично усмехнулась. — В ином случае всё могло быть гораздо хуже. — Хуже не могло быть, Элли, — захрустел пальцами рук, подбирая удобную позицию на койке. — Надо было сразу её выслушать, чтобы не заводить нового врага. Пойми, это во благо для нас обоих, ведь я не хочу тебя потерять, — на секунду парень задумался. Элли ненадолго уставилась на своего друга. — Ох, ну... — вышла она наконец из лёгкого ступора. — Слишком рискованно было рассказывать обо всём первой встречной. И с такими средствами допроса я вообще не чувствовала от неё доброжелательности. Как бы ты мне приказал ей сразу доверять? Да и что уж обо мне беспокоится. — Шутишь? — неловко усмехнулся Стикмин. — Без тебя в этой жизни... — он осёкся, — ...довольно неприятно. Элли почувствовала как её щёки заалели лёгким румянцем. Она отвернулась от Генри, уронив взгляд на кафельный пол. Роуз заправила прядь непричесанных волос за ухо, после встала с насиженного места. — Возможно, мне стоит вернуться к себе, — она развернулась к Стикмину, неловко подняв на него глаза. — Может, мне скоро снова надо провести осмотр, а меня нет на месте. Красноволосая немного глупо улыбнулась, прежде чем повернуться к выходу из палаты. После той аварии в пустыне с Роуз начали происходить странные вещи. Она вечно не могла найти себе места, и душу красноволосой не покидало призрачное беспокойство. Можно сказать, это состояние её физической готовности ко всему — постоянно настороже, хотя куда там сражаться (с кем бы то ни было) в таком помятом виде? Но не только это беспокоило Элли. Помимо появившейся из-за Стенщиков паранойи и новых ночных кошмаров с их участием, Роуз начала себя странно чувствовать рядом с Генри. «Он не оставил меня, не сдал этим русским. Спас меня... снова». Эти мысли вечно крутились на корке сознания, и даже когда она наконец отвлекалась от них, после они снова возвращались. Элли начала сильнее задумываться о всех событиях, которые она пережила вместе со Стикмином. Особенно о том, как часто он её спасал из разных опасных ситуаций. Вспомнить тюрьму Стен ещё раз: Генри не бросил Роуз в камере ожидания так, как и когда её схватил Григорий, заместитель Дмитрия. После этого она сама выручила его в трудную минуту, когда они наконец-то сбежали вместе. Эта история снова повторилась, но девушка пока не знает, когда сможет опять отплатить Стикмину тем же. Это чувство долга давно скребло душу Элли вместе с кое-чем ещё, что она пока не смогла определить. Ей очень хотелось остаться с Генри, но только банальное докторское «надо» гнало её прочь из его палаты. Как сам парень говорил, он не хочет её терять, а недолеченные раны в какой-то момент могут и поднагадить в непростой ситуации. Ей хотелось вернуть мирные приятные деньки, подобно тем недолгим суткам, что были у них в Тихуане. В больнице вряд ли дни можно назвать приятными, хоть монотонной стабильности и умеренности им не занимать. — Нет! Неожиданно для себя Генри выкрикнул это почти во весь голос, смотря испуганным взглядом на девушку, что собиралась покинуть его. Ощутив поднимающуюся конфузию, голубоглазый накрыл свои щёки и рот подушкой, отчего он только сильнее смутился собственной странностью и откинул от себя мягкий предмет на пол, ещё раз испугавшись. Его глаза загорелись искренним замешательством, руки стали дрожать. Стикмин решил отпить из ранее предложенного подругой стакана ещё немного воды. Чуть успокоившись, он невинно посмотрел на Элли, будто ничего не происходило. — Увидимся завтра, полагаю? Элли даже сама немного испугалась, когда её друг так внезапно и громко выразил своё нежелание уходу девушки. Лишь после короткой ментальной паузы, пока парень опустошал стеклянный сосуд, красноволосая расплылась в мягкой улыбке. — Не волнуйся, — игриво подмигнула она, — время пролетит незаметно и мы скоро снова встретимся. Элли коснулась двери и перед тем как уйти, последний раз подарила Генри на прощание очарованный взгляд. «Она очаровательна... Стоп, что?» — парень улыбнулся ей на прощание, сдерживая серьезность на лице. — «Я чуть не сказал это вслух. Генри, ты ли это?» И вот Роуз ушла, оставив своего друга в личном пузыре одиночества под раскаты грома за окном, где сейчас бушевал чуть ли не целый шторм. «Лондон такой всегда? Я думал, это стереотипы...» — иногда подобные вопросы оказывают сонливое влияние на людей, когда те размышляют над необычными и, казалось бы, привычными вещами среди определённых наций. Многие хотят узнать друг о друге и ненадолго перебраться на новое место, чтобы прочувствовать себя новым человеком или просто отдохнуть без лишних забот. Как и сейчас, Генри всматривался через жалюзи на окно, полностью покрытое каплями воды снаружи — в дождливом тёмном небе города, где люди говорят на том же языке, что и он. Только это не привычная Америка. Это действительно разные государства со своей историей и культурой, которую Стикмину предстоит узнать... если этому не помешают полицейские. Было скучно. Без кого-то в палате совершенно неинтересно, нет возможности просто пообщаться, хотя раньше Генри почти никогда не разговаривал. Успел ли он выработать потребность в общении благодаря Элли? Очередные вопросы, от которых будоражило сознание. Сон крался незаметно, веки неохотно слипались невидимым клеем, а тело и вовсе отказывалось слушаться. Парень сладко зевнул и, согласившись со своим организмом, завалился набок и ощутил отсутствие родной мягкости под головой. «Подушка, ну конечно» — парень хотел слезть с кровати, вот только капельница запросто остановила все планы. Но он нашёл выход в виде запасного варианта — благо доктора всегда клали целую гору подушек своим пациентам, чтобы было удобнее и комфортно. Положив под себя новый мягкий предмет зелёной расцветки, голубоглазый со спокойной душой провалился в сон, даже не осознавая будущих приключений с его необычной подругой.