make me your nebula

— Тише ты, у нас вся ночь впереди. - Алекс вышел из поцелуя с целью перевести дух. — Ал, - Майлз явно не собирался медлить. - Раз завел пропеллер, так продолжай раскручивать. — Ты серьезно решил пошутить о моей песне? И почему все видят в “My propeller” сексуальный подтекст? — Во-первых, - Кейн расстегнул рубашку Алекса до конца и приступил к ремню на штанах. - а как ещё это понимать, ты что, гребанный Карлсон? — Кто? — А во-вторых, не отвлекаемся, великий сонграйтер. - и ремень с громким звуком от удара массивной пряжки упал на пол. Алекс закатил глаза и снова поцеловал Майлза, чуть не обжегшись об его разгоряченные губы. Кейн снял с его плеч рубашку и швырнул её на пол, после проведя свои руки по потной спине Тернера, заставив того выгнуться. Алекс снова увлек Майлза в затяжной поцелуй, оставив свои руки блуждать по атлетическому телу Кейна. Затем Тернер постепенно начал спускаться от подбородка Майлза до его шеи, оставляя на ней кусочки себя в виде поцелуев. А, впрочем, и всего себя, складывая заново с каждым новым нецелованным местом. Ему нравилось целовать Майлза, чувствовать его вкус у себя на губах. Да и со всеми у него так было. Особенно, если они позволяли нарушать тактильный контакт, и Алекс мог спокойно ни с того ни с сего лечь человеку на колени, зарыться носом в волосы, обнять, взять за руку или поцеловать. Но, если отдельные люди привлекали его в плане отдельных действий, то с Майлзом ему хотелось делать всё и сразу, а вкус Кейна был его любимым, сладким и пьянящим. Под звуки стонов Майлза, Алекс с диким желанием опустился перед Кейном на колени и со страстью взглянул ему в глаза. Майлз в свою очередь, тяжело дыша, взял Тернера за подбородок и страстно поцеловал в губы. Этот поцелуй стал своеобразным призывом к действию, который был знакомым Алексу. Он стянул с Кейна трусы и, окинув взглядом его член, незамедлительно взял его в рот, проводя языком по стволу. Изо рта Майлза вырвался стон, который точно убедил Алекса не останавливаться. Кейн машинально положил руку на голову Тернера, зарываясь в его густые волосы. Майлз просто извивался от удовольствия, всё больше взъерошивая волосы Алекса, превращая их в хаос. Кейн старался дышать ровно, но не получалось - каждый вдох был прерывистым и превращался в стон, или в имя Алекса, простое и до ужаса любимое. Языком Тернер умел творить чудеса как на сцене, так и в постели, и Майлз ощущал это на себе лучше всех. Алекс всегда умел взять нужный темп и у него каждый раз получалось довести Кейна до исступления. Тернер, причмокивая, проходился от головки члена Майлза до его ствола, ловя глазами выражение удовольствия на его лице. — Твою мать, Ал, я... Стоп, я сейчас кончу. - Кейн изо всех сил старался сдержать себя. Алекс, смиловавшись, отпустил Майлза и с самодовольной ухмылкой вытер уголки губ, смотря Кейну прямо в глаза, будто бы лет сто их не видел. Алекс положил голову Майлзу на грудь и ещё долго рассматривал пару знакомых и любимых карих глаз, в которых Тернер каждый раз терялся и тут же находил себя. Рукой Алекс поглаживал грудь Кейна, пока тот пытался дотянуться до тумбочки, на которой лежала смазка и начатая пачка презервативов. — Бля, заканчиваются, - резко переключившись на хозяйский тон, сказал Майлз. — В аптеку выйдем, купим. - Алекс решил в шутку поддержать этот бытовой диалог перед тем, как он окончательно окажется в руках своего Майлза. — С тобой надо открывать целую фабрику. — То-есть, тебе что-то не нравится? - возмущенно спросил Алекс. — Да. Мне не нравится, когда мы не спим вместе и когда я не вижу твою распрекрасную шеффилдскую рожу с утра до ночи. - Майлз наклонился к Алексу и поймал его улыбку своими губами, а после принялся целовать его шею. Тернер откинул голову со стоном, давая Майлзу возможность удобнее спускаться ниже, что у него получалось и без того прекрасно. Внезапно Майлз решил взять руки Алекса и прижать их к стене. — Вау, а я вижу у кого-то настроение побыть главным. - улыбнувшись, сказал Алекс. — Хочешь сказать, что ты до этого был «сверху»? Не смеши мои брекеты. — Тебе их давно сняли, Ма. — Ты замолчишь? — Никогда. А ты попробуй, заткни меня. - Алекс выгнулся, приближаясь лицом к лицу Майлза и властно пробежал глазами по нему, застыв на губах. Кейн отпустил руки Тернера, чтобы освободить свои, и, взяв того обеими ладонями за лицо, поцеловал Алекса со всей страстностью. — Что ж, у меня практически получилось. - Майлз провел пальцами по губам Тернера, второй рукой спускаясь ниже. - И что же, Ал, так всё и закончим? - Кейн начал медленно дрочить Алексу, заставляя его самостоятельно попросить взять себя. Но Тернер так просто сдаваться не собирался и, изо всех сил стараясь сохранить шальную улыбку на лице, дышал тяжело и медленно, но с каждым движением руки Кейна вдоль по стволу и вокруг головки Алекс сдавался и в последний момент, застонав, произнес: — Черт тебя дери, рукастая скотина, делай со мной всё, что душе угодно. - Майлз, улыбнувшись, убрал руку с члена Тернера и надел презерватив. В это время Алекс в попытках отдышаться и привести в порядок волосы, устраивался на кровати поудобнее. — Долго ещё? - Тернер решил подразнить Кейна. - дай хоть встать, ноги размять. - тут Майлз собой прижал Алекса к кровати и прошептал ему на ухо: «Черта с два, милый». У Тернера всегда пробегали мурашки по коже, когда Кейн говорил шепотом. Из-за этого он даже на репетициях выходил «подышать воздухом» чаще обычного, а иногда - даже Майлза тащил поглощать кислород. Тело Кейна вдавливало Алекса в кровать и Майлз губами проходился по спине Тернера, параллельно выдавливая смазку на руку. Алекс выгибался и сводил лопатки от каждого прикосновения Кейна, пока тот любовался красивым силуэтом спины и шикарными руками Тернера. — И чего ж тебя на Олимп не взяли? - Майлз ввёл один палец в Алекса, пытаясь растянуть его. — Что ж, - ответил Тернер в перерывах между стонами. - Предлагали, я выбрал сцену. — И правильно, выбрал бы Олимп, сейчас был бы не со мной в постели. - Кейн плавно продолжил свои действия, заставляя Алекса ещё больше выгибаться и, постепенно привыкая к новым ощущениям, издавая звуки удовольствия. — Всё нормально? - спросил Майлз из лучших побуждений. — Майлз Питер Кейн, - Тернер рукой взялся за член Кейна и на выдохе произнес: - Ты знаешь, что с этим делать. - Майлз обожал возбужденного, умоляющего Алекса, принадлежащего только ему в тот момент. — Как прикажете, ваше высочество. - сказал Кейн, рассмеявшись, и это было последнее предложение, которое он смог внятно произнести на протяжении неопределенного количества времени. Одно резкое движение бедер Майлза вперед и Алекс резко забыл, как дышать, ведь его воздух полностью принадлежал Кейну, который лицом был слишком близко к его рту и сам тщетно пытался дышать. Говорят, без воздуха не проживешь и минуты? Что ж, Тернер выдерживал уже три. Вот без чего он точно и минут не проживет - без Майлза, который сейчас так искусно трахал его. С каждым толчком члена своего Кейна, Алекс все больше лишался каких-либо чувств. Совершенный и сложнейший механизм его организма постепенно упрощался. Единственное, что Тернер чувствовал, кроме невероятного удовольствия, это тяжелое дыхание Кейна у себя на шее, которое каким-то образом успокаивало Алекса, заставляло полностью расслабиться. Тернеру казалось, что он не на Земле, а где-то в космосе - блуждает по стратосфере и скоро превратиться в какую-нибудь туманность - прекрасную и спокойную. Майлз всегда умел заставить Алекса чувствовать себя именно так - прекрасно и спокойно, хотя, для того, что Кейн вызывал в Тернере, земных описаний не найти. Как ни странно, Алексу нравилось чувствовать себя той «теневой марионеткой» в руках Майлза в постели. Тернеру хотелось принадлежать Кейну и ему одному позволять брать под контроль самого себя и свои мысли, ведь он доверял Майлзу, как никому в жизни. Вся скрытность Ала, его закрытость и осторожность куда-то исчезали рядом с Кейном, а под ним и подавно. Майлз и только он мог довести его до самого исступленного состояния, доставить истинное удовольствие. Сердце Алекса в тот момент, казалось, вырвется из груди, а пульс отбивал ритмы энергичней Мэтта, любимого ударника. Кейн слышал каждый удар и ему льстило, что именно он, Майлз, заставил сердце Тернера биться так сильно. Если Алекс был туманностью, то Майлз скорее походил на доходную звезду, которая прямо сейчас окончательно разорвется на миллионы различных частиц. В голове Кейна снова творился полный хаос, но он не желал с ним бороться, а поддаться этому чувству и дать ему проникнуть в каждую клетку его организма. «Алекс, Алекс» то и дело срывалось с его губ и Тернер тоже это чувствовал, произнося имя Майлза с не меньшей страстностью и частотой. — Майлз... я кажется сейчас... - самому Кейну тоже казалось, что он «кажется сейчас», но они продолжали блуждать в своём космосе в виде различных небесных тел. Рукою Алекс вцепился в ногу Майлзу и, откинув голову назад со стоном его имени, вырвавшемся из его рта, Тернер кончил. Он стал туманностью и на миг вообще забыл, что существует, растворяясь в Кейне и полностью ему отдавшись. В голове бушевала любовь, безумная любовь к тому, кто принёс ему такие ощущение и превратил его в туманность - Майлзу. Майлзу, который прямо сейчас сам распадался на мелкие частицы, произнося односложное «Ал». Кейн упал рядом с Тернером практически без сознания от эйфории. В то же время Алекс лежал лицом вниз, пытаясь привести дыхание и мысли в порядок, но затем, всё же, решил, что это бесполезно и, собрав остатки сил в кучу, повернулся к Майлзу лицом. Они лежали так минуты три, молча, просто смотря друг другу в знакомые до боли и любимые глаза. Им обоим слова были попросту не нужны, чтобы выразить всю переполняющую их нежность и любовь к друг другу, так что Алекс, искренне и по-доброму улыбнулся Кейну и прижался к нему сильнее. Майлз, обняв Тернера обеими руками, улыбнулся ему в ответ, прижав ещё ближе к себе.