***
Мори устало свалилась поперек кровати, едва избавившись от верхнего платья. Поджав губы, перекатилась, заворачиваясь в одеяло. Она отчаянно не понимала, отчего набег гоблинов сделался великой тайной, в которую не посвятили, Махал свидетель, королеву! Наконец вернулся Торин. Без доспехов, кольчуги и меча; без короны, парадного одеяния или простого камзола. Здесь хозяйничал не король — любимый муж, с которым, Мори не перестает изумляться своему счастью, они венчаны перед Махалом. Домашний король — улыбнулась эльфа, залюбовавшись гномом с чуть влажными волосами в льняной рубахе и холщовых штанах. Она не обижалась — да и признаться, редко могла по-настоящему злиться, — и не любила кричать, поэтому, когда Торин грузно сел на кровать, лишь подползла к нему и обняла, прижавшись щекой к широкой спине. Дубощит шумно выдохнул и поцеловал узкую кисть. — Ты не хотел, чтобы я волновалась, или было что-то ещё? — приглушенно прозвучал вопрос. Она видела, что он чувствует себя виноватым, но, если это «что-то ещё» существовало, ей нужно было знать. — Мори, эта темная дрянь с Серый гор расползается все дальше и смелей. Я подумываю над тем, чтобы дать им бой по весне. Как снег сойдет, — прямо выдал Торин. Не хотелось убегать от ответов перед своей эльфой. — Напасть первыми и развязать войну, я правильно тебя поняла? — опешила Мори. Дубощит почувствовал, как она вздрогнула, стоило ему кивнуть. Мори помнила, что такое война. Торин знал, что она помнит. Продолжать этот разговор ни у кого не было желания. Качнув головой, эльфа поднялась на колени и перегнулась через его плечо. — Коварный узбад, ты просто хочешь сбежать от жены, — выдохнула она, лукаво заглядывая в синие глаза. — Сверкая пятками, — кивнул он, потянувшись за поцелуем. — От такой неумехи-то, которая ни себя не может расплести, ни мужа заплести, только бежать, — дразня её, Торин в последний момент остановился. Мори, недовольно засопев, уткнулась носом ему в шею и вдруг укусила, мурлыкая что-то о том, что всё в его руках — сбежать, так вперёд, на все четыре стороны. Рыкнув, Дубощит перехватил её руки, подхватил за талию и усадил перед собой на колени. Глянул на эльфу и потерялся в потемневших, горящих зелёным глазах. «Сбежишь от тебя, как же. Приворожила бедного гнома и вьёшь из короля верёвки, как вздумается, » — хриплым голосом молвит он, оставляя влажные поцелуи на матовой шее. «А то ты против, » — тихо смеётся она грудным смехом, перебирая тонкими пальчиками чёрную гриву. Он откидывается назад, когда она мягко толкает его — весь во власти этой женщины. Она снова тянется за поцелуем, и он переворачивает её. Теперь, нависая, шепчет, смотря прямо в глаза, где пляшет пламя — то ли отблески факелов со стен, то ли, то, что горит внутри неё: «Если куда и сбегать, то только назад, за собственную спину, потому что там стоит та, которую люблю до чертиков». Она рвано выдыхает и приникает к желанным губам, не удерживая сладкий стон, а узбад уж точно не каменный…***
Мори в одиночестве потянулась на широкой кровати, раскидывая кокон одеяла. Вторая половина уже давно остыла. Проснуться вместе и понежиться пару минут в объятьях друг друга для короля и королевы было роскошью. У короля и королевы вообще были совершенно разные занятия, как оказалось, и вместе они сходились, кажется, только на торжественных пирах. Пока Торин разбирался с вопросами вооружения армии, восстановления оставшихся разрушений, поставок, добычи золота и драгоценностей, торговыми договорами, Мори занималась прошениями народа, провизией, работой лазарета и кухни, грядущими пирами и устройством гостящих делегаций. И если отсутствием королевы лишнюю пару часиков — чем, собственно, и пользовался Торин не в силах будить жену — было никого не напугать, то, по мнению некоторых, Дубощит должен был жить в своем кабинете — спать, читая не особо важные документы, а питаться мудростью советников. С другой стороны, легкой жизни никто и не обещал. Эльфа прислушалась к происходящему за дверью — в гостиной кто-то был. Хмыкнув, она натянула ночную сорочку, заботливо положенную на соседнюю подушку, и завернулась в одеяло, вставая. Кого-то постороннего стража не пустила бы в покои, а значит, и выглянуть растрепанной соней из двери было можно. — Фанси, — радушно улыбнулась Мори, застывая в дверях лишь заметив светловолосую гномку. — Ты чего меня не разбудила? — Я только пришла, — отмахнулась девушка, — Да и эта картина, — она хихикнула, оглядев эльфу, — стоила пары минут ожидания. Может, Ори позвать? Запечатлеет! — Мори картинно поджала губы, скрещивая руки на груди. Такого одеяло не выдержало и упало кучкой к ногам грозной королевы. Фанси заразительно засмеялась. Эльфа цокнула да махнула рукой. — Ты пришла мне с утра нервы изводить? — проворчала черноволосая, поднимая теплый ком с пола. — Да, почему бы и нет? Я смотрю, Торин тебе нервы твои железные подлатал ночью, а железо надо ковать, пока горячо, — юркнула гномка за ней в спальню, подмечая скомканные простыни. — Я ваши гномьи штучки запоминаю, вот и ты мои эльфийские слушай — завидовать плохо. — Королева гномья, а штучки у нее все равно эльфийские, — насмешливо фыркнула Фанси, настигая кресло у камина. Шалопайства Кили оказалось настолько в изобилии, что оно начинало сыпаться с его жены. — Так, — резко повернулась к ней Мори. — Ты по делу пришла или просто сплавила Флои Зои и теперь маешься? — Гномы без дела не маются! — гордо вскинула голову Фанси. Привычки младшего принца теперь можно было читать с нее. — Дело, дело…правда же, было дело, — гномка смешно надулась, берясь руками за голову, видимо, чтоб вспоминалось лучше. К тому, что на сносях Фанси забывала все по десять раз на дню, привыкли уже с Флои. — Мы Торина с Фили встретили, Кили вёл за руку Флои. Тот увидел рядом с Фили Зои и сбежал к ней. Я спросила, в покоях ли ты ещё. Торин кивнул. Потом усмехнулась, мол, куда они всей делегацией собрались. Они переглянулись, Кили буркнул — отправил меня к тебе, да за Флои пошёл. А направились они в зал переговоров. Вот! Я к тому, что не знаю, что там у них за дела без королевы. — Фанси, милая, прошу, найди в шкафу какой-нибудь камзол мне и штаны, — едва окрасив голос эмоциями, проговорила Мори и скрылась за дверью в купальню. Мори негодовала. Да, обязанности разные. Да, мало она смыслит в военных делах. Да, не хочет волновать. Да к балрогу все оправдания, он должен был поставить её в известность! Плеснув напоследок в лицо холодной водой, эльфа кинулась к зеркалу, наспех приводя волосы в порядок — расчесала гребнем чёрную смоль, пару раз больно дёргая и зацепляясь за золотой зажим. — Не стала я уж лезть в королевские портянки, юбку тебе нашла, — кивнула Фанси на одеяние, разложенное на кровати. Мори, довольная тем, что выпросила в своё время сшить ей пару камзолов, нырнула в один из них — синий, расшитый серебряными нитями, с длинными полами сзади, но короткий спереди. Фанси, правильно поняв решительный настрой королевы, принялась затягивать шнуровку лент на спине, пока эльфа прилаживала юбку — такую же синюю, тяжелую. Наплевав на туфли или сапоги, которые пришлось бы долго надевать, Мори осталась в мягких тапочках, поблагодарила Фанси и выскочила в город, услышав напоследок улыбчивое «задай этим мужикам!».***
В переговорной зале стоял нестройных гул мужских голосов. Легкие шаги никто даже не услышал, когда дверь тихонько приоткрылась — стражник был бы и рад выполнить указание короля, но сгореть в яду зелёных глаз не хотелось. Она подошла со спины, облокотилась на спинку стула во главе стола и окинула присутствующих цепким взглядом. Хор разом замолчал. — Извольте продолжать, что вы, господа! — участливо закивала эльфа, распахивая глаза. — Почтенным дамам не пристало слушать мужские разговоры, тетушка, — попытался отшутиться Кили, улыбнувшись во все тридцать два. — Да и вообще в таком виде расхаживать по улицам, — поддержал брата Фили. — Честных гномов пугать, — кивнул лучник, представляя, что на стражника Мори глянула также, как и на него сейчас. Эльфа переступила вправо, как-то устало посмотрела на гномов и присела на подлокотник, укладывая руки на плечо Торина, а головой приминая его волосы. — Почтенных дам здесь нет, господа гномы, — просто выдохнула она. — Я вашей милостью королева. И если завтра вы уйдёте воевать, то думаю, я должна знать об этом. Как минимум, потому что вашими похоронами распоряжаться придётся мне, — холодно закончила эльфа, поднимаясь. — Прекращай дурить! Мори! — громыхнул Двалин. — Все свои, все всё понимаем. Отпускать боишься. Так нам что ли легко? Кончай драму разводить. — На кой ляд воевать надо, а? Спокойно не сидится? — зашипела она, больно режа взглядом. Кили буркнул Фили, чтоб Зои свою к Мори (и уж подавно к Фанси) больше не подпускал — хватит им и одной змеи со своим лядом. — Найдите Зои, объясните, что к чему, и после обеда всех жду здесь, — объявил Торин, вставая. Мори было глянула на него да пошла к дверям, только не для этого Дубощит распустил всех — придержал за руку, заглядывая в по-детски обиженные глаза. — Балин, скажи Лию, чтобы на этот раз точно никого не пускал, — попросил он гнома, выходящего последним. Советник кивнул и скрылся за тяжелыми створками. — Чего изволите, Ваше Величество? — склонив голову набок, учтиво поинтересовалась Мори. — Что ты взъелась-то так, тьмуша*? — тепло поинтересовался Дубощит, сложив брови домиком. — Ушёл с утра, слова не сказал, давеча про войну что-то наплёл, Фанси сказала делегацию целую собрал… мне что прикажете думать?! Тайну такую делаете из набега гоблинов, шепчетесь здесь, стражникам говорите, чтоб не пускали! Уйдёте так куда-нибудь втихую, не объяснившись даже. А если это ты так меня волновать не хочешь, то плохо у тебя, узбад, получается — знал бы ты, как сердце скакало, пока я сюда шла. И зажим всё вместе с косой, со мной скачет, как будто по сердцу бьет! — от былого холода не осталось и следа в дрожащем голосе. — Мори, давай-ка вспомни, что Двалин сказал, — шепнул Торин, заглянув во влажные глаза. — Да помню я, помню — отпускать боюсь, что правда, то правда, — всхлипнула она. — Ну, дурак я у тебя, ладно, — махнул рукой Торин. — Успокойся, милая, прошу, — он взял её лицо в свои руки, стирая пролившиеся слезинки. Мори мелко закивала и вскинула голову, пытаясь избавиться от душащего страха. — Не хотел я в дом дела тащить да душу тебе тревожить. Гоблины эти все нервы измотали, не хотел вечером о них вспоминать даже. — Прости, — виновато протянула эльфа, опуская глаза. Торин вздохнул, пробурчав, что-то о том, что дурочка она все-таки, и прощать ему нечего, да крепко обнял. Мори пригрелась у него на груди и успокоилась, слушая бархатный голос. — Разведка нередко теперь натыкается на всякую живность с Серых гор — ничего опасного, а вчера они перепугались, учуяли дрянь эту, считай, у тайной двери. Суть да дело, перебили гоблинов быстро — дольше остальной отрог проверяли. А что до войны — не хочу я ни крови, ни битв — хочу лишь защитить то, что обрёл, — он погладил её по волосам и вдруг понял, что с утра было не до кос. — Давай хоть заплету тебя, — Торин сел на стул, усадил спиной к себе на колени Мори и, откинувшись на спинку, принялся с удовольствием перебирать шелковистые волосы. Эльфа блаженно прикрыла глаза — ей всегда нравилось, когда муж заплетал её, так бережно и нежно. Да, Торин не хотел войны, не хотел крови. Он хотел лишь защитить. Защитить то, что у него было. Мори, эта эльфа, которая свела его с ума. Дис, сестра — последнее, что осталось у него от прошлой жизни, нить которой он не мог потерять. Фанси, без которой он уже не представлял Кили. Флои, маленький сорванец, вечно творящий что-то, как и его отец с дядей. Даже эта наемница, Зои, Хара, Лисца или как там её еще звали, переполошившая Эребор. Думать о том, что Фили и Кили не отпустят его одного, не хотелось. Хотелось лишь защитить свою семью. Мори вдруг поняла, что у Торина были все права так переживать из-за распоясавшихся гоблинов. Прилету Смауга ведь тоже предшествовали первые звоночки — болезнь Трора, как минимум. Так и тут, легче было срубить опасность на корню, пока она не разрослась до того, что может прямо угрожать всему тому, что так больно будет терять. Торин, за не неимением ничего под рукой, рванул с манжета какую-то скобу и зацепил ей конец косы. — Даин приедет скоро, помнишь? С утра написал ещё ему о гоблинах, будем вместе решать, что делать. Может, придумаем что, — Мори кивнула и свернулась клубочком, вновь уткнулась Торину в грудь, обнимая. Тот принялся гладить её по спине, думая, что когда-то давно, когда Дубощит не сознавал своего счастья, Двалин оказался прав — вот она, самая настоящая кошка: пригрелась и лежит, почти мурчит, а полчаса назад шипела на всех, выпустив когти. — Зои за этим же позвал? — Да. Глядишь, подскажет. Эта девчонка, такая дикая и наглая, могла становиться серьезной, собранной и невероятно ответственной в нужные моменты. И вещи она говорила разумные. Дубощит только удивлялся — пришло, однако, время её идеи принимать всерьёз. — Хорошо так, — вздохнула Мори, поджимая губы. — Вот только Нэнда потеряла меня уже как час, наверное. Торин только покрепче обнял её в ответ да поцеловал в макушку — дел у него тоже было по горло. — Я зайду за тобой к обеду, — пообещал он. Мори, изумившись, просияла, а потом едко усмехнулась: — Обед — это то, что посреди дня. Не перепутай с очередным пергаментом. Торин не ответил — крепко поцеловал, не сумев отпустить. Слишком уж она оказалась права, изумившись — среди дня вырваться — значит с рьяным боем отбиваться от чихающих на его свободу документов и навязчивых чернил, которые требовали выводить размашистую подпись. Мори безвольно обмякла, сладко отвечая, и захныкала, отстраняясь — нужно было бежать. Напоследок не сдержалась, вновь потянулась за поцелуем, вновь еле оторвалась. Уже у двери снова обернулась к нему, бегая по лицу горящими глазами, сглотнула и, разочарованно выдохнув, считай простонав, отвернулась. Торин лишь успел положить руку на хрупкую талию и едва коснуться губами щеки. За дверьми и несгибаемым стражником, нервно топая ножкой, стояла Фанси: «Вы-то, может, своей любовью и сыты будете, а честных работяг такое не устроит, им плотный обед подавай. Голодный гном — недовольный гном, хоть вы Эребор вернули, дракона убили, орков перебили, все одно: пока голодный — недовольный и злой». — Я вот тоже голодная, недовольная и злая. Держусь же! — Ты-то держишься, а коль промедлишь ещё пару минут со своим Величеством, не сдержится Нэнда. Кухня зашивается! Мори вздрогнула, будто очнулась от марева, отцепилась от Торина и, не оглядываясь, понеслась к главной кухарке. Фанси задержалась на пару мгновений, извиняясь перед Торином. Тот улыбчиво распрощался с ней и пошёл в другую сторону, подхваченный Корном и его докладом о подозрительном спокойствии западной части северного отрога.