Накануне Фестиваля

ГЛАВА 1 Приглашение ветряных цветов

Четыре года скитаний и битв. Четыре года охоты за истиной. "Сгоревший дотла", добился ли я истины? По крайней мере, на несколько шагов приблизился к правде. На несколько сотен существ, служащих разрушительным идеям, стало меньше. И чувство, что я ничего не могу изменить, несколько притупилось. Передо мной стены родного города. Я добрался сюда неделю назад и вёл одиночную партизанскую операцию по сокрушению образовавшихся вокруг Мондштата укреплений Ордена Бездны. Зачистка длилась несколько дольше, чем я предполагал. Будто бы разведчики Фавония имеют неплохую выручку за каждую размещенную базу… Невозможно было бороться с желанием отдать дань столь «эффективной» работе Ордена, так что прошлой ночью я развешивал вокруг резиденции тела воинов Бездны и украшал статую Барбадоса ожерельем из голов магов. Ночные стражники Фавоня опомнились, когда инсталляция была уже завершена, мои творческие порывы никто не успел пресечь. Честно сказать, я был рад поводу увидеть Мондштат, так сказать, из-за кулис. Признаюсь, поймал себя на неблагородном чувстве досады, что за время моего отсутствия город лишь похорошел. Ночная жизнь Монда показывала, что, несмотря на реальные угрозы его безопасности, с каждым годом здесь только громче поют песни и пьют больше вина. Тем более сложно мне было представить встречи с прежними знакомыми, и, возможно, в глубине души я оттягивал этот момент. Чего необходимо было избежать любой ценой, так это контроля со стороны Ордена, поэтому работать необходимо было анонимно. Лицо я скрыл под маской, которую пару лет назад забрал у кого-то из погибших Фатуи, а позже придорожный ремесленник расписал её золотом и приделал орлиный клюв. Приметные волосы убрал под капюшон истрепанного дорожного плаща. Думаю, его непрезентабельный вид будет на пользу маскировке: Дилюк Рагнвиндр себе такого бы не позволил. Из-за холма вставало огромное золотое солнце. Облака были похожи на губки, впитывающие валяшковый сок. Город за Сидровым озером умывался от тумана. Запах росы давно пропитал моё тело и одежду, стал почти неразличимым, но сейчас был таким сильным, что я ощущал его явственно. Этот запах… словно весь мой поход превратился в вечный рассвет. Как бы ни хотелось и дальше откладывать этот момент, мне нужно было добраться, наконец, до фамильного особняка. Свою «униформу» я уложил в походный мешок и направился на утёс Звездолова. Обе лошади, которых я забирал из дома, погибли в первый же год путешествия, так что я до полудня шёл на своих двоих и старался не нагнетать неприятное предвкушение. К собственным владениям я, как вор, спустился со скалы с помощью планера и приземлился со стороны чёрного входа, около окруженной сесилиями белой беседки. Не хотел быть преждевременно замечен, да и грехом было бы не поймать здешний вихревой ветер. Зайдя в дом, я вдохнул знакомые запахи, которые вросли в интерьер, словно окаменелости. На мгновение возникло ощущение, что меня должен встретить кто-то, кого здесь точно не могло оказаться. Меня заметила молодая горничная, которая выносила из прачечной бельё. Выглянув из-за кипы полотенец, она тихонько ахнула, неловко положила свою ношу на тумбу и поспешила сделать книксен. – Добрый день, господин Дилюк, – пробормотала она, – Вы… – Здравствуй, Хилли. Как видишь, я вернулся. Буду благодарен, если эта новость доберется до Мондштадта не раньше, чем я доберусь до спальни. Сообщи пока только Эльзару и Аделинде. – Господин Эльзар сейчас на винокурне, я отправлю ему сообщение. Прикажете разбирать ваш багаж? – Вот весь багаж, – я показал свой походный мешок. – Желаете что-нибудь на обед? – она очень старалась сохранять невозмутимость. – Позже. Только не усердствуй, принеси что-нибудь с вашей кухни. – Как пожелаете, – сдерживая смущенную улыбку, Хилли снова присела в книксене. После жизни бродяги это обращение и сам особняк ожидаемо казался мне несуразным. Я уже знал, что продам это поместье. Тем не менее, меня глубоко тронуло, что в спальне было абсолютно чисто, и всё подготовлено для комфортного начала дня. Я разобрал походный мешок и подготовил одежду на смену (повезло, что нашлось хоть что-то подходящее, моя старая одежда ужасно износилась). Наконец, можно было пройти в ванную комнату, примыкающую к спальне, и набрать воды с порошком туманной травы. В горячей воде, которая от порошка стала похожа на утреннюю дымку, затягивало в дрёму, но полностью расслабиться что-то не давало. Вскоре вода начала темнеть и приобретать металлический блеск, так что долго разлёживаться было бы сомнительным удовольствием: туманная трава имеет свойство вытягивать из тела яды – должно быть, приняла на себя Порчу. Накинув на плечи полотенце, я принялся за бритьё. Не выношу и намёка на появляющуюся бороду. Глядя на своё отражение в зеркале, пытался понять, почему оно кажется мне так сильно изменившимся. Шрамов на видимых местах нет, только пара почти незаметных царапин. Загар к коже никогда не приставал, да и откуда бы ему взяться. Не один день я провёл в подземельях, а по поверхности передвигался в основном в сумеречное время суток. Что именно по-другому? Так и не понял. Закончив с процедурами и одевшись, я прошёл во вторую смежную с ванной комнату, которая раньше принадлежала Кэйе. Мне было известно, что он давно съехал, но сейчас вид этой оставленной комнаты дал мне ясно почувствовать, что здесь больше и не мой дом тоже. Вспомнилась дурацкая сцена, произошедшая в день нашего безрадостного знакомства. Он так стеснялся, когда первый раз вошел в этот дом, чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что не мог разобраться даже, как помыться. Я бесцеремонно вошёл в ванную, пока он стоял без одежды, прикрывшись руками и дрожа от холода, набрал ему воды, а потом обливал его из кадушки. Мне было весело, а он места себе не находил. По началу он говорил очень мало и ни о чем не мог попросить, даже отказался от ужина. А ночью пришел ко мне и забрался под одеяло, сказал, что мёрзнет, и мы до рассвета болтали. Когда я уснул, он спустился на кухню слуг и стащил вчерашний пирог, потому что был очень голоден… Странное чувство… Я вернулся в свою комнату, рухнул на кровать и завернулся в покрывало. Закрытые веки грели лучи солнца, и казалось, что ресницы прямо сейчас выгорают до белого… Сон прогнал стук в дверь, больше похожий на скрежет. Я подорвался открыть; за дверью оказался Эльзар, который держал в руках поднос с вяленым мясом, сыром, тостами и графином виноградного сока. – Здравствуйте, мастер Дилюк, – с улыбкой произнёс он, пока я растеряно оглядывал то поднос, то его постаревшее лицо и полностью поседевшие волосы. – Эльзар! – я не сразу опомнился и принял у него поднос, пропуская в комнату, – Не ожидал… – Как и я, совсем не ожидал… Хотя и ждал. Каждый день… Где же вы пропадали? Я не знал, что сказать; поставил поднос на столик у окна и разлил сок по стаканам. От одного запаха в уголках рта появилась забытая приятная вязкость. – Надеюсь, вы нашли, что искали, – Эльзар был неизменно деликатен, давая понять, что и не ждал ответа на свой вопрос. – Мне нужно войти в курс дел, как можно скорее. Я бы не хотел и дальше оставлять всё на твоих плечах. – Что касается управления винокурней, то я готов нести все основные обязательства, как и прежде, а значимые решения принимать по согласованию с вами. С производственными процессами вы отчасти знакомы. Изучение литературы поможет вам глубже понять тонкости винодельного искусства, в вашей фамильной библиотеке хранится множество ценных томов. В курс текущих дел винокурни я непременно вас введу, вы сможете взять любой аспект хозяйства под свой непосредственный контроль, но на это всё же потребуется определённое время. Сейчас же самой острой проблемой является отсутствие сменщика у Чарльза. К сожалению, Николас скоропостижно скончался чуть меньше недели назад… – Старина Ник… – я отпил сока, чтобы куда-то деть взгляд, – Это был лучший бармен в городе. – На похоронах присутствовал весь город, включая сенешаля и гранд-мастера Варку… Мы ищем замену, но сложно соответствовать уровню, который задал Николас, отбор очень строгий. С другой стороны, Чарльзу как можно скорее необходим отдых… Я уже знал об этих обстоятельствах и обсуждал с «коллегами по цеху», что моя занятость в таверне может быть очень полезна в некоторых случаях. Именно в таверну стекаются все слухи Мондштадта. – Мне, конечно, не сравниться в мастерстве с Ником, но я готов его заменить. На радостях Эльзар прекратил делать вид, что не может начать есть первым, и положил на хлеб кусок мяса. – Уверен, такой жест с вашей стороны сполна компенсирует для клиентуры утрату любимого мастера! Значит, я могу обнадёжить Чарльза, что через несколько дней у него будет выходной? – Могу приступить к работе завтра. Откроемся чуть раньше, Чарльз проведёт мне инструктаж. – Боюсь, как только вы появитесь в таверне, всем будет не до вашего обучения. Разве можно не устроить праздник по такому случаю? Я невольно поморщился. Навеселился уже на полжизни вперёд. – Мне, безусловно, приятно, но, думаю, это неуместно. Нужно поскорее вникнуть в дела. Кстати, я узнал интересный рецепт безалкогольного коктейля на основе яблочного сока. Пока будем использовать, что есть в запасах, но имеет смысл налаживать собственное производство яблок. – Не слишком ли господин Дилюк торопится с новыми обязательствами? – Я уже и так пустил дела на самотёк слишком надолго. С работой бармена для начала я справлюсь. – Возможно, будет лучше для начала уделить время себе и значимым людям? «Уверен, он придёт в таверну сам». – Не думаю, что нуждаюсь в рекомендациях по этому поводу. – Простите мою дерзость, – ответил Эльзар, явно с тяжёлым сердцем. Он даже сэндвич отложил, а я налил себе ещё сока. Выдержав небольшую паузу и собрав ещё влажные волосы в хвост, я сказал: – Сегодня же начнём подготовку дома к продаже. – Что?! – хорошо, что он не ел, а то бы поперхнулся. – Как я понимаю, сэр Кэйя здесь больше не живёт. Значит, продолжать содержать этот особняк бессмысленно. Никто из персонала не будет уволен, мы найдем место для каждого в таверне и на винокурне. Я подготовлю к переезду ценные вещи и документы. Нужна будет помощь Аделинды. – Одумайтесь… – пробормотал побледневший Эльзар. – Потребуется привести дом и участок в порядок, так что у тебя ещё будет здесь работа. Он вздохнул, то ли с облегчением, то ли с сожалением. Как будто надеялся, что отсрочка может поспособствовать изменению решения. Но решение принято уже давно. Для полного спокойствия мне хотелось только своими глазами увидеть, что Кэйя нормально устроился, хоть я и был осведомлен о его положении в общих чертах. Свой кабинет я ожидаемо обнаружил не в самом презентабельном виде. Витринный шкаф так и остался не застеклённым. Его содержимое – регалии и награды, – я заберу, но хранить подобным образом вряд ли стану. Слева от входа висела картина с изображением орла с фамильным гербом в клюве, которая самым пошлым образом прикрывала дырку на дорогих обоях – след от крио атаки. Ковёр тоже сильно испорчен: испещрён осколками льдинок. Приятно знать, что за Кэйю не нужно беспокоиться – та случайная атака была достаточно мощной, а сейчас он, наверняка, развил свои таланты. В кабинет постучала Аделинда, присланная Эльзаром. Она сделала куда больше, чем можно было озвучить сейчас – я лишь поблагодарил её за самоотверженную работу во время моего отсутствия, но она отлично поняла меня. Я распорядился подготовить к переезду драгоценности, бумаги, кое-что из книг, украшений и картин. В доме много картин, которые собирал наш покойный отец, по большей части их нужно упаковать на хранение, позже решу, как их выгоднее продать. В доме на винокурне гостевую спальню нужно переоборудовать под кабинет. Личные вещи можно раздать, я заберу только малую часть на первое время. Так называемый главный дом на винокурне «Рассвет», в котором я теперь буду жить, раньше предназначался скорее для временного проживания в период особо активной работы, требующей постоянного присутствия хозяина. Теперь проживание здесь будет вынужденным, а особо активная работа вряд ли будет прекращаться – не по профилю, правда. – Задерживаться больше не могу, – сказал я Аделинде, спустя какое-то время, проведённое за отбором вещей, – Завтра утром буду на винокурне. Спальня должна быть готова. Прошу, чтобы там не оставалось никаких лишних вещей. И пусть меня не беспокоят хотя бы до полудня. Под прикрытием суеты я покинул дом, взял у обомлевшего конюха лошадь и направился в сторону Вольфендома на встречу с волонтёром-информатором.