(пред)последний Винчестер

      Сэм собирается мгновенно. Вряд ли он успеет помочь хоть кому-нибудь. Вряд ли группа, что сейчас выехала на помощь, останется жива, если это и впрямь то, что он подозревает. Да только охотничьи привычки не позволяют проигнорировать сообщение — он хотя бы попытается помочь.       Лишь едва «Импала», трогается с места, Винчестер понимает, что не знает адреса этого самого Уокера.       Из рации доносятся голоса на фоне включенных сирен, толком и не разобрать.       — Ранчо или дом? — наконец, рявкает кто-то, перекрикивая фоновый шум.       — Дом, — отвечает диспетчер и, к счастью Сэма, диктует заветный адрес.       Этого достаточно, чтобы вбить данные в карты, втопить педаль в пол и помчаться навстречу неизвестному преступлению, одновременно желая: и чтобы это оказался его, Сэма, профиль, и чтобы сейчас происходило какое-нибудь заурядное ограбление, на которое он лишь зря время потратит.       Автомобили прибывают к вполне обычному одноэтажному дому с белой облицовкой практически одновременно. Рейнджеры с полицейскими окружают территорию по периметру, собираясь штурмовать, хотя полицейской спецгруппы нет — должно быть, они ещё в пути.       Сэм оглядывает сам дом, прикидывая, как можно незаметно пробраться туда. Стопроцентного варианта с таким оцеплением нет, только выбирать меньшее из зол.       Винчестер не уверен, но в наступившей напряжённой тишине, кажется, слышится перебранка — то ли из соседних домов, то ли из дома Уокера. По крайней мере, не крики ужаса, уже хорошо.       — Дом окружён! — объявляет в рупор один из рейнджеров. — Именем закона, приказываю выйти из дома с поднятыми руками!       Неясный шум в доме стихает и следующим становится звук отпираемого замка и скрип плохо смазанных петель. Щурясь от света фар, в дверях появляется… девочка.       Обычная рыженькая школьница, которая выглядит больше смущённой, нежели напуганной или готовой бежать с места преступления, она смело выходит на порог и не пытается сделать больше ничего. За её спиной маячит мальчишка слегка младше её. Он что-то говорит ей на ухо, и она зло толкает его локтем под рёбра.       Рейнджеры и полицейские как один опускают оружие, но свет не гасят. Оратор убирает свой рупор обратно в машину, пока девочка столь же бесстрашно идёт к нему навстречу. Они перекидываются приветствиями и парой фраз, девочка кажется виноватой, на что рейнджер лишь ободряюще хлопает её по плечу, будто они сто лет знакомы, и знаком приказывает остальным сворачиваться. Девочка машет на прощание и возвращается в дом.       Сэм не знает, что и думать. Он рад, что дело разрешилось мирно и, похоже, с вызовом случилось какое-то недоразумение, но решительно не понимает подробности, а неполная картина его не устраивает. Тем более, есть в этой девочке что-то неуловимо знакомое…       По крайней мере, объяснение вскоре следует по рации:       — Дом Уокер, отбой. Это Стелла и Август, соседи зря подняли панику, — слышится голос одного из рейнджеров в эфире.       — Принято, — отзывается диспетчер и, кажется, вздыхает с облегчением.       Сэм, признаться, тоже — не его профиль. Всего лишь дети забрались в дом, причём, похоже, в свой же, раз их так легко отпустили.       — Когда уже Корделл вернётся… — успевает проворчать кто-то ещё, прежде чем эфир затихает.       Это-то и привлекает внимание угомонившегося уже, было, Винчестера — упоминание человека, за которого его принял Джеймс. Похоже, этот дом принадлежит ему и, раз детей легко отпустили, то это его дети. Или сестра с братом, младшие. Во всяком случае, имеют к нему какое-то отношение.       Предчувствие тут тоже играет не последнюю роль: Корделл однозначно как-то связан с рейнджерами, может даже сам им является и был знаком с погибшими семьями. А раз так, то подростки, возможно, в опасности.       Охотник решает остаться и проверить. Хотя бы чтобы спать по ночам спокойнее… не сказать, что последние дни он хорошо спит.       Винчестер паркует машину неподалёку, ждёт, пока стемнеет окончательно, и пробирается к дому.       Теперь жилище не выглядит обитаемым — в окнах темень, будто внутри тоже затаились. Неужели подростки легли спать пораньше, как послушные детки? Подростки. Вздор.       Охотник, крадучись, обходит дом по периметру. Ничего подозрительного, пока всë тихо. Похоже, можно не торчать на улице, достаточно будет подежурить в машине.       Грохот в доме рушит эти планы — звучит так, будто внутри что-то крушат и, судя по миганию света, в процессе спора о том, нужно ли сейчас электричество. Здорово было бы предположить, что на самом деле всë так, что дети поспорили и теперь «крышу сносят»; они, вроде, слишком взрослые для таких забав, но Сэм не знает наверняка, как ведут себя нормальные дети в таком возрасте — их с Дином детство плохо подходит на роль эталона.       Всë расставляет по своим местам отчаянный крик, который звучит сначала совсем близко, а потом удаляется, словно его обладатель бежит куда-то вглубь комнаты, подальше от окна. Кричит девочка, голос звонкий.       Не теряя времени, Сэм вышибает входную дверь ногой и врывается в дом. Мысль о том, что против даэвы даже он мало что сможет сделать (разве что умереть в неравном бою), услужливо трусит следом и лишь по плечу не хлопает. Голос Дина в его мыслях предусмотрительно молчит.       А ещё безрассудно разносить дом семьи, с которой дружат рейнджеры, но пока те доедут, если вдруг соседи снова забьют тревогу, в городе прибавится загадочно растерзанных трупов.       Сэм готов рискнуть всем — и прикрытием, и свободой. Его совесть не вынесет, если он сейчас не вмешается из-за излишней осторожности. В этом деле перебдеть всегда лучше.       Винчестер замечает, как в коридоре промелькнули тени. В ближайшей к нему комнате что-то с грохотом падает.       — Огги, быстрее, — кричит девочка, Стелла, из другого конца дома, в её дрожащем голосе страх. — Огги!       Глупая, думает Сэм на автомате. Если она спряталась, то сейчас рушит своё укрытие ради… брата? Август наверняка её младший брат, которого она точно не бросит на растерзание.       Воздух в доме становится холоднее, будто кондиционер выкрутили до отказа. На какой-то стеклянной дверце, кажется, блестит иней.       Надо отыскать детей и вывести их из дома. В закрытом пространстве, полном теней, даэва имеет преимущество. На тёмной улице станет не слишком легче, но хотя бы убежать можно. Или уехать.       — Стелла! — зовёт Сэм. — Август!       — Папа? — отзывается мальчишка.       Папа?       Нет времени!       — Скорее, выбирайтесь на улицу! — приказывает Сэм без лишних объяснений, пробираясь на голос Августа. Оба ребёнка отозвались примерно из одного места, уже хорошо. Как и то, что они приняли его за своего отца — проще будет командовать спасением.       Наконец Винчестер находит дверь, из-за которой он, должно быть, слышал голос Стеллы. Влетает в комнату и видит, что девочка уже почти вылезла из окна, а мальчик готовится последовать за ней. Умные дети — в критической ситуации не растерялись, не паникуют и действуют слаженно.       — Папа! — восклицает Август радостно, едва видит Сэма в дверях.       Тут-то паренёк и допускает ошибку: у стены едва уловимо что-то движется и через мгновение Август уже летит в стену противоположную, сильно ударяется об неё и падает на пол без чувств. Кажется, длинные тёмные волосы блестят от крови на них.       — Огги! — наполовину вылезшая из окна девочка влезает обратно, хочет броситься к брату, но Сэм останавливает её криком:       — Назад!       Стелла от звука его голоса замирает как сурок и смотрит на Винчестера большими счастливыми глазами, будто безумно рада его здесь видеть и вообще давно ждала.       Сэму некогда с этим разбираться.       — Вылезай на улицу, я заберу его! — всë так же гаркает он, пока преодолевает расстояние между собой и Августом. Он ближе, сильнее и более подготовлен к происходящему, поэтому, взяв паренька на руки, он бежит за Стеллой — так будет быстрее, чем идти через коридор.       Хорошо, что окна в этом доме большие и с радостью пропускают через себя его, двухметрового детину, с подростком на руках — даже почти не приходится сгибаться.       — Огги! — тут же подлетает Стелла, хотя Сэм хотел бы оттащить их обоих дальше — к подъездной дорожке, под свет фонарей. — Огги, ты в порядке? — она с силой треплет брата за плечо.       — Осторожнее, у него может быть сотрясение, — говорит Сэм, пытаясь стряхнуть девочку со своего локтя, пока даэва не последовала за ними. — У тебя есть телефон? Нужно вызвать неотложку.       Звук его голоса снова заставляет Стеллу замереть, буквально на доли секунды, прежде чем:       — Папочка! — с по-девичьи радостным писком она бросается обнимать Сэма. — Ты вернулся!       Неужели он настолько похож на этого самого Корделла, что даже родная дочь не отличит?! Ладно Джеймс, начальник, но дети…       Радость Стеллы длится недолго: девочка с вскриком отстраняется и испуганно тычет пальцем в сторону дома, похоже, не в силах объяснить словами, что именно увидела там. Сэм оборачивается посмотреть, видит лишь тёмные провалы окон и хочет спросить у Стеллы, но не выходит: нервы девочки сдают окончательно, потому что столь же без слов она падает в обморок, а Винчестер с занятыми Августом руками даже не успевает её поймать.       Вздохнув, Сэм осторожно укладывает мальчика рядом со старшей сестрой, не зная, что делать: позаботиться об их ранах или вернуться в дом и обыскать столько, сколько успеет до приезда неотложки, которую он же сейчас вызовет. Нет никакой гарантии, что даэва не попытается напасть на улице, пока он отвлечётся. Если это, конечно, даэва, иначе почему они всë ещё живы?       Нелёгкую дилемму решает внезапный удар по ногам сзади, от которого Сэм едва не обрушивается всей своей двухметровой массой наземь, точно подрубленная ёлочка — превозмогая боль от удара, успевает переступить ногами и сохранить равновесие, после чего бьёт в ответ. Не глядя, с разворота, а потому не попадает в цель, зато оказывается в западне: его руку перехватывают и с силой заламывают, а нападающего становится видно.       Вернее, нападающую. Девушку-мексиканку, метр с кепкой ростом, аж смешно, как легко она провернула захват на нём, противнике гораздо выше, сильнее и тяжелее.       Именно ростом, силой и массой Сэм и пользуется для того, чтобы сделать ей подсечку. Такой милашке бы на подиум броские дизайнерские наряды демонстрировать, а не служить в патруле и бодаться на дежурствах со всякими амбалами.       О том, что этой подсечкой он нарывается на сопротивление представителю власти, а в Техасе оружие у каждого первого, Сэм думает во вторую очередь. Когда получает не самый этичный, но весьма действенный удар по яйцам — о том, что женщины в драке этим не брезгует, он подумать и вовсе забыл.       Эту боль превозмочь уже не удаётся — годы так и не сумели научить, нечисть редко покушалась на его мужское достоинство в этом смысле слова. Мексиканке хватает этой маленькой победы, чтобы ловко скрутить Сэма и защелкнуть наручники на его запястьях за спиной.       — Сэмюэль Винчестер, вы задержаны по подозрению в нападении на дом Корделла Уокера и его семью, а также по подозрению в подлоге личности и выдаче себя за агента ФБР, в сопротивлении при задержании. Вы имеете право хранить молчание, — как-то уж слишком злорадно объявляет она, — всë, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде…