Есть только миг между прошлым и будущим. Часть II

      Надвинув капюшон на голову, Снейп проскользнул сквозь Дырявый котёл в паб «Зелёный дракон». В обоих заведениях было пустовато, только проснувшиеся постояльцы медленно выползали из комнат на завтрак, а сонные бармены дремали за стойками. Ещё бы, семь утра. Но Амадей Блишвик вставал рано. Его ответ на своё письмо Северус получил по возвращении в замок день назад.       Низенькую фигуру волшебника равнодушно проводил взглядом бармен. Не удержавшись, Снейп скользнул к нему в разум. Да, всё как он и думал — мелкий сотрудник Отдела Тайн под Обороткой. Дальше в мозги быстро не пролезть — хоть волшебник не был менталистом, но окклюментивный блок стоял серьёзный, с наскоку не расковыряешь.       Сам Снейп тоже в своём настоящем облике показываться не желал. Только он вместе с Оборотным использовал не артефакт, меняющий ауру, а зелье из родовых запасов. Оно было надёжнее, создавало куда более качественную иллюзию и не сбоило в самый неподходящий момент.       Прошаркав до лавочки Блишвика, Снейп тяжело спустился по ступенькам — доставшееся ему с Обороткой тело было куда менее ловким и быстрым, чем его собственное. Вдобавок донимали одышка и прострелы в спине. Задев сигналку четыре раза, волшебник облокотился на прилавок и равнодушно оглядел давно знакомый интерьер, растирая занывшую спину.       — Снейп? — удивлённо вскинул брови Мастер, выйдя к посетителю.       — Смитт, — недовольно поправил тот. — Снейпа здесь не жалуют, вот он сюда и не суётся, предпочитает мне долю отлистывать.       — Весьма предусмотрительно. В таком случае прошу за мной, здесь такие важные дела не делаются.       — Разумеется, — проворчал Снейп и засеменил вслед за хозяином.       Во внутренних помещениях лавки он ни разу не бывал, но и глядеть тут, в общем-то, было не на что. Склад готовых палочек и разнообразных аксессуаров для них, склад материалов, мастерская за семью замками и коридор, ведущий, судя по всему, на жилую половину дома.       — Снейп писал, у него есть интересные ингредиенты на продажу.       — Конечно-конечно. — Северус засуетился, доставая из кармана свёрток из промасленной бумаги. — Вот, взгляните, волосы из гривы келпи, все как на подбор.       — Я предпочитаю не ограничиваться одними лишь волосами, — нейтрально отозвался Мастер, беря свёрток и рассматривая длинные голубоватые пряди, которые на концах превращались в странным образом отделённые друг от друга и не растекающиеся водные струи.       — Разумеется, сэр, разумеется, — часто закивал зельевар. Ему даже не нужно было играть, достаточно было отпустить на свободу рефлексы, заложенные во взятой напрокат нервной системе. — Можем предоставить кровь, чистая, из артерии.       — Было бы неплохо, — кивнул Блишвик, заворачивая волосы обратно и откладывая в сторону.       — Зэль, — гнусаво скомандовал Снейп. — Гандизэльвус! Дал же хозяин имечко.       — Что мерзкому полукровке надо? — проскрипел появившийся домовик, заранее проинструктированный для такого развития событий.       — Принеси мне кровь келпи, да пошевеливайся!       — Бегу и падаю, — проскрипел в ответ домовик и исчез, чтобы тут же появиться с флаконом мерцающей голубой жидкости в руке. — Лови, коротышка.       — На себя глянь, уродец! — взвизгнул вслед исчезнувшему эльфу зельевар, едва успевая подхватить флакон. — Вот, сэр, взгляните, это вам подойдёт?       — Это эльф Снейпа? — слегка огорошенно поинтересовался Блишвик.       — Это не эльф, это чудовище, — проворчал зельевар, про себя посмеиваясь над произведённым эффектом. — Уже не знаю, где его Снейп откопал, и знать не хочу. Так что скажете про кровь, сэр?       — Да-да, — встряхнулся Амадей и взял флакончик. — Действительно великолепное качество. Но Снейп писал мне ещё о некоторых ингредиентах.       — Конечно-конечно, сэр, одно мгновение, сэр, — маг аккуратно достал из кармана большой свёрток из драконьей кожи. — Вот, сэр, это когти, глаза, щетина, яд и кровь акромантулов.       — Прекрасно, просто прекрасно, — Мастер внимательно разглядывал грязно-зелёную маслянистую жидкость в колбе с этикеткой «Acromantula venom».       — Осмелюсь предложить, сэр… — Снейп ради вида помялся, — есть ещё ингредиенты от паукообразных химер.       — Вы, случаем, имеете в виду не тех мелких паучков, которые водились в Запретном лесу? — Глаза Блишвика загорелись. — Раньше мне никак не удавалось отловить хоть одного живым, чтобы выделить свежий яд. А теперь они вообще исчезли вместе с акромантулами!       Мастер так воодушевился, что невольно оговорился, дав понять, что у него тоже есть доступ в Запретный лес, и менталист видел, что это действительно было случайной оговоркой. Впрочем, Снейп был ничуть не удивлён.       — Да, сэр, мне тоже очень жаль. Но у Снейпа осталась пара флакончиков.       — Давайте так, пара десятков флакончиков. Будь их меньше, стал бы он продавать. С другой стороны — ингредиент искусственный, капризный, зачем он ему в больших количествах? Да, с этим будет очень интересно поработать!       — Зэль! Клыкастая твоя морда, где тебя носит! — Снейп алчно сверкнул глазами для вида и подпрыгнул, демонстрируя нетерпение. — Принеси мне яд Lorem lucis! Пошевеливайся, паразит!       — На себя глянь, тля зелёная, — проворчал появившийся домовик, подавая миниатюрный флакончик волшебнику. — Будут мне тут всякие альтернативно одарённые указывать.       — Интересный у него характер, кхм, — кашлянул, скрывая улыбку, Блишвик.       — Весь в хозяина, — вздохнул Северус, про себя покатываясь со смеху от изобретательности эльфа. — Вот, сэр, возьмите.       — Пожирающие свет?       Аккуратно взяв одетой в перчатку из драконьей кожи рукой флакончик, Мастер встряхнул его и осмотрел получившиеся серебристые завихрения в тягучей жидкости.       — Снейп название придумал, у нас и прижилось, — хлюпнул носом зельевар.       Блишвик кивнул, продолжая рассматривать флакон. Северус аккуратно коснулся его мыслей и внутренне довольно улыбнулся. Как он и хотел, Блишвик принял его за одного из членов непровозглашённого шотландского ковена собирателей, внешность которого Снейп скопировал.       Собиратели занимались сбором редких ингредиентов в Запретном лесу и других волшебных местечках Шотландии. Заправляли там всем Булстроуды и Селвины. Штаб-квартира ковена как раз располагалась в одном из горных особняков Селвинов неподалёку от Стерлинга.       На самом деле «ковен» был неправильным названием — ритуалов по созданию ковена ни Булстроуды, ни Селвины не проводили. Они просто объединили вокруг себя большую часть сборщиков ингредиентов, промышлявших в Запретном лесу, и дали им относительную стабильность, взяв на себя все бюрократические проволочки.       Не создавали ковен по двум причинам — из-за огромной энергозатратности ритуала и по причине налогообложения. Обычных магов никто не обязывал отчислять что-либо в казну Министерства. Предприятия и лавки платили только аренду или налог на недвижимость на торговых улочках. Налог этот покрывал исключительно затраты на поддержание расширения пространства, на маглоотталкивающие чары и щиты. Министерство же держалось исключительно на отчислениях древних чистокровных родов и на налогах с ковенов. Причём Снейп бы ещё поспорил с некоторыми чистокровными, что давало больше дохода.       И если доходы трёх теневых ковенов Лондона, да и остальных, разбросанных по всей стране, были куда выше официально декларируемых, за счёт чего им без проблем удавалось покрывать все налоговые сборы, то собирателям было куда сложнее. Министерство уже давно пыталось наложить лапу на торговлю редкими ингредиентами, так что здесь нарастить незаконные обороты было практически невозможно. И если аристократическим родам с соответствующими дарами и давними знакомствами вроде Лонгботтомов ещё удавалось отбиваться, то простым магам делать было нечего.       Хоть какую-то защиту и гарантированный заработок предоставлял ковен собирателей. В нём состояла половина населения Хогсмида и соседних деревушек, стоящих неподалёку от Запретного леса, а также множество других волшебников, на постоянной основе промышляющих продажей собранных там ингредиентов.       Оборотни тоже вроде бы присутствовали, но они были слишком горды, чтобы подчиняться магам, так что перевёртыши считали ковен посредником, который избавлял их от ксенофобии и нетерпимости непосредственных покупателей. Но по факту они тоже состояли в ковене — отдавали часть дохода перекупщикам в качестве налога и получали защиту.       Защиту-то защиту, но отнюдь не полную. В ковене было достаточно прикормленных Министерством стукачей, а заставлять магов давать серьёзные клятвы для усиления безопасности мешало как раз отсутствие статуса ковена. Собственно, именно поэтому Снейп не заказывал у него серьёзные ингредиенты, только изредка брал самые ходовые, а редкие покупал напрямую у собирателей или искал сам.       — А что по последнему ингредиенту? — вырвал из размышлений зельевара голос Мастера.       — Да-да, — опять засуетился Северус. — Вот.       На стол опустился свёрток из драконьей кожи. Чуть развернув его, Блишвик зажмурился — свет от перьев феникса на миг ударил в образовавшуюся щель и попал прямо в глаз магу. Чуть отстранившись, он полностью откинул кожу и восхищённо посмотрел на три великолепных пера из хвоста Фоукса.       — Потрясающе, — прошептал он, отступая на шаг.       — Если желаете, сэр, могу предложить ещё прах феникса, — шмыгнув носом, подобострастно шепнул Снейп.       — Я… Не уверен, что смогу сейчас оплатить это, — пробормотал Мастер, заворожено глядя на угольно-чёрный пепел со вспыхивающими в нём алыми искрами, пересыпающийся в колбе.       Он стоил куда дороже, чем перья, куда дороже. Если перо у дикого феникса мог выдернуть ловкий путешественник или просто удачливый маг, то заставить бессмертную птичку сгореть, а потом изловчиться собрать пепел, не привлекая внимания сородичей феникса, было куда более серьёзной задачей. Дикий феникс вполне мог просто переместиться в другое место или залить первобытным огнём огромный участок территории, на которой находился враг. Снейп оставался жив после всех выходок против Фоукса только потому, что нужен был Дамблдору.       — Снейп писал вам, в какой форме он готов получить часть оплаты?       — Разумеется, — кивнул Амадей, отрывая взгляд от колбы. Северус подозревал, что сам он с таким же вожделением смотрел на редкие ингредиенты для зельеварения, которые не мог достать. — Но я не очень понимаю, почему вы сами не выполнили его заказ.       — Отчётность, — вздохнул маг. — Такие заказы жёстко контролируют, а с Падре Снейп… э-кхм… скажем так, слегка разошёлся во мнениях, так что через Тёмную тоже не достать.       — Да-да, я в курсе. Но его заказ не покроет яда Lorem lucis, перьев и праха феникса.       — Снейп хотел приобрести палочку одному своему знакомому, — мелко закивал маг, подавая Мастеру накопитель с энергией из дневника Тёмного Лорда.       — Что ж, посмотрим, — кивнул Амадей, беря кристалл и выходя из склада.       Вернулся он через две минуты со странным выражением лица и двумя свёртками в руках. Из первого доносился отчётливый запах валерианы, а второй ничем не пах, зато был длинным и узким. Снейп с поклоном и благодарностями спрятал в карман свёрток с корнем красной валерианы и развернул второй.       Там была палочка. Великолепная палочка. Под слоем лака в солнечном свете, льющемся из окна, переливалось, казалось, то ли жидкое золото, то ли Феликс Фелицис. Угловатая оправа оливково-зелёного накопителя только усиливала сходство с ювелирным изделием.       Но стоило взглянуть на палочку в тени, как впечатление безумно дорогой безделушки исчезало без остатка. Из-под сияющего золота выглядывали ряды кельтских рун, выполненных из более тёмной древесины и складывающихся в отнюдь не миролюбивые заклятия на древнем языке, камень в навершии приобретал алый оттенок, напоминающий Снейпу цвет глаз его Повелителя. И ощущение от палочки в руке резко менялось. Если сначала Северус чувствовал её как нагретую солнцем кость, лёгкую и приятную на ощупь, но всё же подсознательно оставляющую жутковатое впечатление, то теперь он сжимал в ладони ледяную ядовитую змею.       — Я благодарен вам, сэр, — внезапно произнёс Блишвик, глядя, как Снейп поспешно прячет палочку обратно в свёрток, — за то, что мне не придётся теперь встречаться с этим покупателем. Право слово, даже не желаю знать, кому предназначается эта палочка.       — Отчего так? — живо поинтересовался Северус.       — Извольте. Как вы знаете, изготовители волшебных палочек могут глубже судить о волшебниках по их концентраторам. В этом случае картина получается… своеобразная. На изготовление этой палочки пошло три древесины. Боярышник говорит о противоречивости, внутреннем конфликте, сложном характере своего владельца. Пихта рассказывает о том, что он пережил смертельную опасность. Её не зря называют деревом выживших, не зря. Пихта достаётся собранным, целенаправленным, сильным духом и нередко пугающим волшебникам. Ну а тис, как говорят, дарит владельцу власть над миром мёртвых и живых. Сами посмотрите, портрет вырисовывается впечатляющий.       — Не могу не согласиться.       — Накопитель из александрита, — продолжил Мастер. — Императорский камень, камень сильных и волевых лидеров. Но в то же время двуцветный, двуликий минерал, имеющий странную связь с потусторонним миром. Завершает картину сердцевина. Взгляните, иллюзия расплавленного золота — не совсем иллюзия. Мне удалось, не побоюсь этого слова, чудо. Я выкупил у гоблинов практически полностью выдохшийся яд василиска, слегка поэкспериментировал над составом на его основе и наложил получившуюся смесь тонким слоем поверх заготовки палочки. Она и создаёт иллюзию золота на свету. А внутри самой палочки — полая кость василиска с парой капель его крови и порошком из чешуи Короля змей. Да уж, неудержимая тяга к знаниям, жажда лидерства, жестокость, способности к тёмной магии и некромантии… Я продолжаю стоять на своём — не желаю, чтобы этот клиент появлялся на пороге моей лавки.       — Понимаю, сэр, — вздрогнув, кивнул зельевар. — Я скажу Снейпу.       — Хорошо. — Мастер облегчённо вздохнул. — Держите, это браслет-кобура. Теперь мы в расчёте.       Снейп кивнул и посеменил к выходу. Цена была справедливой. Он представлял себе, сколько стоят даже выдохшийся яд василиска и остальные части его тела, использованные для палочки. Как бы ему самому не пришлось доплачивать, но Блишвику, видимо, не терпелось избавиться как от палочки, так и от призрачной возможности встретиться с её обладателем.       «Вот и от пятой избавился», — уловил в его мыслях Снейп. Другого зельевар и не ожидал.       — А с вами не так уж легко встретиться, мистер Снейп, — насмешливо поприветствовал вошедшего мага Падре.       — Ничуть, — живо отозвался зельевар, по кивку хозяина кабинета занимая кресло посетителя. — Вы просто не умеете приглашать.       В ответ Падре только рассмеялся, но тут же резко оборвал смех и устремил колючий взгляд на посетителя. Не то чтобы это хоть как-то повлияло на Снейпа, который распространял вокруг себя волны равнодушия, так что маг достаточно быстро прекратил грубое давление.       Он был немолод и действительно чем-то походил на католического священника. Чуть полноватая фигура, чисто выбритые щёки и лысая голова. Но холодный взгляд из-под тяжёлых век и давящая, удушающая аура вызывали у Северуса ассоциацию скорее с фигурой Великого инквизитора.       Кабинет, оформленный в коричневых и тёмно-бордовых тонах, полностью отражал суть своего хозяина. Кресло, больше похожее на трон, массивный стол с множеством ящиков, тяжёлые шкафы со сложными замками и толстыми стенками, полумрак, разгоняемый только двумя тяжёлыми канделябрами на столе. Зеленоватый воск свечей в них заставил Снейпа собраться и наложить на себя множество щитов против ядов в воздухе.       А раз игра пошла на таком уровне, то не будет лишним подмешать немного своего состава. Действует даже через слои одежды, газ без цвета и запаха — одно из тех сложнейших зелий, которое используют легилименты, лишённые дара менталиста. Разум Падре не поддаётся сканированию. Видимо, артефакт, и неслабый, раз даже эмпатия улавливает лишь лёгкие тени эмоций. Состав не отменит его действия, зато заставит мага рассказать чуть больше, чем тот планировал изначально. Зачастую этого достаточно, чтобы самостоятельно достроить картину. Жаль, что более сильные составы гораздо легче засечь. Но что поделать? Обойдёмся и этим.       — А вы за словом в карман не лезете, — спустя несколько мгновений молчания продолжил Падре. — Неплохое, но опасное качество.       — Жить вообще опасно, — пожал плечами Снейп. — Как говорится, жизнь — это такая смертельно опасная болезнь, после которой никто не выживает.       — О, так вы фаталист? — Падре сложил пальцы домиком у подбородка и с интересом взглянул на собеседника.       — Предпочитаю не причислять себя ни к одному из психотипов.       — Отчего же?       — Не люблю абстракции и обобщения. Особенно философские. Они крайне редко соответствуют реальности.       — Понимаю, — задумчиво кивнул Падре, откидываясь на спинку кресла. — Собственно, в отношении вас любые прогнозы не соответствуют реальности. Прорицатели ничего внятного сказать не могут, аналитики раз за разом ошибаются, поисковики не способны обнаружить ваше местоположение, а взломщики не могут найти ни одного тайника в вашем доме.       — И поэтому вам приходится писать мне до востребования, как самому обычному волшебнику, который решил пополнить домашнюю аптечку, — чуть насмешливо завершил фразу Снейп, давя гнев от сообщения, что его дом взламывали. Впрочем, это вполне могло быть и блефом, кто знает.       — Именно так, Мастер, — остро глянув на Снейпа, ответил волшебник.       — Вы льстите мне. Мы оба знаем, сколько неприятностей вы могли бы причинить мне, если бы всерьёз задались этой целью.       — Но тогда бы вы точно отказались идти на сотрудничество. Да и мои коллеги… скажем так, не поддерживали идею силового давления, — Падре поморщился. — Вы очень ловко сменили тему, Мастер. Что ж, как пожелаете, вернусь к основной цели нашей встречи.       — Только не говорите мне, что вам просто нужен зельевар, — тяжело глянул из-под опущенных век Снейп.       — В Британии вы единственный имеете титул Мастера зельеварения, — спокойно отозвался Падре, никак не реагируя на то, что его перебили.       — Во-первых, теперь титул есть и у Принца. А во-вторых, я уверен, у вас в подчинении достаточно подмастерьев, которые не сдают экзамен на титул, хотя уже давно могли бы быть Мастерами.       — Догадались? Или подсказал кто? — прищурился Падре. — Я не могу рисковать такими ценными специалистами.       Снейп понятливо кивнул. Не ему одному показалась подозрительной череда смертей британских Мастеров зельеварения. Падре совершенно справедливо не стал нарываться.       — Я думал об этом и сам бы поступил так же, будь у меня альтернатива.       — Вот как? — поднял бровь хозяин кабинета. — Впрочем, я и не сомневался… Вернёмся всё же к делу, — оборвал сам себя волшебник. — Вы, Мастер, наделали много шума своим выступлением в Италии. Даже наше маленькое общество не меньше месяца бурлило, перспективы действительно вырисовывались интересные.       Снейп легко усмехнулся. Да уж, особенно много перспектив его выступление открывало отравителям и прочим криминальным элементам, даже Магистр оценил на своей шкуре. Так или иначе, Северус не собирался угрызаться совестью по поводу использования результатов своих исследований. Волшебники успешно травили друг друга и задолго до этого, травят сейчас и будут травить ещё долгие годы.       — Такое открытие вполне могло принести вам титул Магистра, — продолжил Падре, вырывая Снейпа из размышлений. — Вы уже набрали необходимое число публикаций в периодике, монографию, думается мне, свет увидит не позже зимы, а вот остальное… Я хотел задать вам вопрос, мистер Снейп… — Волшебник чуть подался вперёд.       — Почему у меня до сих пор нет ученика? — закончил за него Северус, поднимая бровь.       — Именно, Мастер, именно. Не сомневаюсь, с вашими связями в Италии найти перспективного зельевара в ученики не составило бы труда. Но вы медлите, и это с одной стороны настораживает…       — А с другой открывает ряд перспектив, — опять перебил Снейп. — Петтигрю, Крессвелл. Кто следующий?       — Даже так?       Падре откинулся на спинку кресла и внимательно глянул на собеседника. Снейп остался невозмутим.       Разумеется, он не сунулся в логово мантикоры неподготовленным. Проигнорировав собственный внутренний протест, Принц вернулся в закрытую секцию родовой библиотеки и просмотрел всё, что хоть как-то было связано с Триадой. Немало информации ему дала и поверхностная память одного из напавших на него подручных Падре, которую Северус предусмотрительно скопировал, а потом потратил не один час на распутывание ассоциативных цепочек чужого сознания.       Это дало ему немало информации в самой неожиданной сфере. Оказалось, что в Хогвартсе Снейп учился параллельно с несколькими ребятами из ковена. Он, собственно, и во время обучения подозревал, что эти ученики излишне тесно связаны с криминальными кругами магического мира, но получить этому непосредственное подтверждение было неожиданно.       Родители Петтигрю оба состояли в ковене торговцев, и Падре оплатил учёбу в Хогвартсе для их не слишком сильного магически сына. Питер был выбран за талант быть абсолютно незаметным и не привлекать лишнего внимания. Когда он успешно влился в компанию двух родовитых чистокровных, внутренний круг уже готов был праздновать победу.       Питер действительно умел выискивать нужную информацию в болтовне сокурсников, а уж когда он стал анимагом-крысой, информация потекла рекой. Но чем дальше, тем больше Петтигрю подпадал под влияние Дамблдора, который каким-то образом смог снять клятвы Питера и полностью подчинить его себе. Ковен не среагировал вовремя, и Петтигрю был потерян.       Второй опыт Падре был куда более удачен. Дирк Крессвелл, невероятно талантливый сын воровки и художника, был отправлен в Хогвартс в статусе маглокровки, для того чтобы создать себе репутацию для дальнейшего продвижения по карьерной лестнице. Талант Дирка обратил на себя внимание всех профессоров, ещё на третьем курсе он попал в клуб слизней, и после блестящего окончания школы Слизнорт устроил юношу в управление Министерства по связям с гоблинами, где тот сейчас строил прекрасную карьеру. По крайней мере, так думал Слизнорт, который на деле послужил прекрасной ширмой для прикрытия криминальной поддержки Крессвелла.       — Решили повторить опыт? — светски поинтересовался Снейп. — Раз вы говорите об учениках, значит, кандидат уже учится в Хогвартсе. Четвёртый или пятый курс, я думаю. До этого сложно распознать талант в зельеварении, если ребёнок не из чистокровного рода. А позже он наверняка бы попал на продвинутый курс зельеварения. Но туда идти — навлекать лишний риск на ученика. Значит, четвёртый или пятый курс. Даже четвёртый. На пятом к ученикам уже приглядываются, таскают на профориентацию. Я бы точно узнал, если бы в Хогвартсе появился перспективный зельевар, но пока таких вестей нет, значит, его ещё не рассматривали так детально. И учится точно не на Гриффиндоре, на нём вы уже обожглись. Раз обратились ко мне, скорее всего, это Слизерин, хотя может и Когтевран. Но в Когтевране талант бы заметили, значит, Слизерин. И думается мне, ученик там в статусе полукровки. Тогда и равнодушие старины Слагги объяснимо. — Северус чуть приподнял уголки губ, глядя на непроницаемое лицо собеседника.       — Интересный анализ, — чуть наклонил голову Падре. — Можете добавить ещё что-нибудь?       — Остальное из области совсем уж туманных предположений, — пожал маг плечами. — Думаю, кандидат родился осенью или зимой, так у вас было бы больше времени, чтобы подготовить его к Хогвартсу. И что-то мне подсказывает, что это не кандидат, а кандидатка.       — Потрясающе, — послышался глубокий, но в то же время высокий горловой голос из-за спины Снейпа. — Тебя, Вито, сделали по всем фронтам.       Северус неторопливо встал и склонился в неглубоком поклоне перед вышедшей на свет статной женщиной преклонных лет. Она чем-то походила на Леди Лонгботтом — такая же сила и властность окружали её, но Северус нутром ощущал, насколько стоящая перед ним колдунья старше и мудрее Августы. Её и её соседа Северус заметил ещё в самом начале, но принял за охранников. Теперь же стоящая перед ним ведьма показывала, насколько зельевар ошибся.       В полумраке с танцующими отблесками пламени он лишь смутно угадывал черты лица Авроры, но даже сейчас было понятно, насколько колдунья красива. Она казалась ожившей греческой статуей. Даже морщины не портили высокий лоб, прямой римский нос, высокие дуги бровей, вытянутый овал лица. Волшебница чуть повернулась, и свет от пламени свечей выхватил сколотые на затылке густые медные волосы, смуглую оливковую кожу и глубокие синие глаза, удивительно молодые, но в то же время светящиеся той мудростью, которая появляется лишь у тех, кто в жизни перенёс немало трудностей.       — Видит небо, друг мой, сегодня удача не на твоей стороне, — вздохнул, соглашаясь с Авророй, выступивший следом на свет молодой волшебник.       Он выглядел не старше, чем на двадцать лет, и обладал завораживающей восточной внешностью. Роскошные чёрные кудри, смуглое узкое лицо с огромными глазами шоколадного цвета, капризная линия губ, изящная хрупкая фигура, подчёркнутая многослойным одеянием в арабском стиле. Но магия Маэстро чересчур напоминала на вкус энергию вейл — любовный флёр и неукротимый огонь в крови.       При взгляде на лукавый прищур юноши невольно вспоминались ифриты, огненные духи пустынь из арабских сказок. Бессмертные и чуждые людям создания. Тем интереснее пообщаться с их потомком. Укрепив ментальные щиты, Снейп вежливо отвесил поклон и вновь повернулся к Падре, который сейчас отчего-то внимательно следил за ним.       — Тебя, Тахир, тоже сделали, — внезапно весело фыркнул он.       Юноша лишь оскорблённо прищурился и отвернулся. Снейп поднял бровь, немо интересуясь происходящим.       — Редко кто, впервые увидев Тахира, не ведётся на его чары, — чуть насмешливо прокомментировала Аврора, опускаясь в одно из кресел у камина.       — О, я не предполагал, что этим могу оскорбить вас, — обратился Северус к юноше, интуитивно подстраиваясь под привычный тому стиль речи. — И я глубоко огорчён, что мои действия разожгли в вашем сердце обиду. Но много ли чести приносит восхищение лишь красотой? Истинная слава принадлежит делам, слух о которых расходится как круги по воде от камня, брошенного в озеро. И сердце подсказывает мне слушать о делах, а не взирать на красоту.       — Странно слышать речи твои, услаждающие слух и текущие словно мёд из уст змеи. — Маэстро, прищурившись, повернулся к Снейпу, и его глаза сверкнули тусклым отблеском пламени на раскалённых углях.       — От мыши родится мышь, а от змеи — змея, — поднял уголки губ волшебник. — Стоит ли винить змею в том, что она родилась ядовитой, если и мать, и отец её имели отравленные клыки? — Стоило жёстко определить свою позицию и подчеркнуть репутацию настоящего слизеринца. — Оставим благородство львам, а вероломство — волкам, змеям же останется мудрость.       Вито и Аврора с интересом прислушивались к диалогу. Лица колдуньи Снейп не видел, лишь её прямую фигуру на фоне пламени камина. А вот на лице Падре веселье сменилось на сосредоточенную внимательность.       — Истинно говорят, змея не может погибнуть от своего яда, — с улыбкой покачал головой Тахир. — Но и львам, и волкам яд змеи — смерть.       — Но если капля яда — отрава, то сотая её часть — лекарство, — хитро прищурившись, улыбнулся Северус в ответ, и вся компания рассмеялась.       — Пусть мудрость не иссякнет в твоих клыках, Северус Тобиас Снейп, — весело воскликнул юноша. — Я, Тахир ибн Джамиль ибн Самир ибн Хассан, рад назвать тебя своим другом.       — Это честь для меня, саид, — ответил Снейп, и волшебники поклонились друг другу, прижав правую руку к груди.       — И всё же, моя госпожа, я позволю себе отметить, что не только мне и Вито наш гость принёс неудачу, — с лёгкой улыбкой сказал Тахир, когда он и Северус заняли свои кресла. — Те трое ищеек, которые из охотников превратились в добычу, вышли из твоего гнезда.       Женская фигура в кресле недовольно повела плечами, и Снейп понял, что неприятности его только начинаются.       Разговор и в самом деле был тяжёлым. Триада многого хотела, но ничего не желала давать взамен. Быстро это осознав, зельевар решительно пресёк зашедший определённо не туда разговор.       — Это всё прекрасно, господа, но мне какой с этого прок? — насмешливо поинтересовался он. — Вы хотите, чтобы я тратил время на выполнение ваших заказов, при этом по какой-то неведомой причине отдавая им приоритет перед другими заказами, чтобы я тратил нервы на заключение сделки между вами и Принцем и чтобы я тратил ресурсы и силы на обучение подсунутого мне шпиона. Я ничего не забыл?       — Зачем же так грубо? — поднял руки Падре. — Вы не так нас…       — А мне кажется, что я прекрасно вас понимаю. Только мелко это как-то, господа. Тактически мыслите там, где стоило бы стратегически. Вот что, — он хлопнул ладонью по подлокотнику, прерывая возражения собеседников. — Заказы — всегда пожалуйста, сейф номер 143, пишите на имя Северуса Снейпа. Если сойдёмся в цене, выполню в порядке общей очереди. Чтобы выйти на Принца, вам достаточно отправить сову на имя его сестры, я в это дело лезть не намерен.       — А что с ученицей? — нарочито-скучающе уточнил Падре.       — Такие решения так быстро не принимаются. Приеду в Хогвартс, посмотрим, пообщаемся. Там решим.       — А если мы познакомим вас сейчас? — настаивал маг.       — Приводите — поглядим, — равнодушно отозвался зельевар.       — Зубр, впускай, — проговорил Вито, поднеся к губам небольшой амулет.       Через пару мгновений в кабинет тихо вошла девочка лет четырнадцати. Снейп поднял на неё глаза и внутренне похолодел.       Он помнил эти черты. Видел их всего лишь раз, но запомнил на всю жизнь. Это случилось, когда у Снейпа впервые проявился дар менталиста. Тогда он, разъярённый отношением отца к матери, не имеющий права колдовать и гораздо более слабый, чем отец, физически, бросился на него, повалил на пол и стихийным ментальным ударом проник в сознание мужчины. Среди беспорядочного мелькания образов мальчик ненадолго застыл над одним будничным воспоминанием — молодого Тобиаса отец впервые учил бриться перед зеркалом. Маленького Северуса до боли поразило это проявление отцовской заботы, и тогда он ещё больше возненавидел Тобиаса. Но не менее мальчик был поражён тем, насколько отец изменился с годами.       Там, в воспоминании, он был молод и красив. Северус на всю жизнь запомнил эти одновременно знакомые и незнакомые ему черты: тёмно-русые волосы до подбородка, ложащиеся крупными кольцами, мраморная кожа, почти прямые дуги бровей, большие серые глаза, твёрдый подбородок, изогнутая линия губ, прямой аккуратный нос.       Сейчас перед ним появилась практически полная копия Тобиаса в молодости, только женская. Девочка стояла, опустив глаза и нервно теребя подол коричневого платья в крупную клетку. Через плечо была перекинута длинная тонкая коса, перетянутая шоколадной лентой. Оставшийся кончик свободных волос топорщится задорными колечками.       Остановив взгляд на закушенной губе, Снейп глубоко задумался. В голову не шло ничего, кроме дурацкого стишка:       Три девицы под окном       Пряли поздно вечерком,       Составляя подлый план       Как брата бросить в Азкабан.       А что? Если у него всё получится, если подруга, когда он всё-таки вытащит её из Азкабана, согласится на ритуал братания, то у него будет три сестры, которые, с их характерами-то, если споются, будут вертеть братом, как захотят. Насчёт наличия второй сестры сомнений не было — фамильное сходство налицо. Вопрос только в том, один ли он помнит, как выглядел Тобиас в юности? Снейп аккуратно скользнул в разум девочки.       О, она действительно делает большие успехи в зельеварении, но сознание кое-где зашорено, нужно будет ломать уже существующие установки. Учится на Слизерине, что не может не радовать. Что по клятвам? Предсказуемо привязана к ковену торговцев. Ладно, это можно перебить полной ученической клятвой. А с происхождением как дела обстоят?       О-о-о, как интересно. Сирота, но это, в принципе, ожидаемо. Мать была слабенькой чистокровкой, но из простого ремесленного семейства. Её, судя по всему, изнасиловали, и от потрясения девушка потеряла память и рассудок. М-да, или кто-то неумело наложил на неё Обливейт. Родители, чтобы не пятнать семью позором, изгнали дочь. Та прибилась к ковену и умерла родами. А девочка… Она, по сути, с самого рождения получила статус раба, ни больше ни меньше. И получить её в свой род было бы неплохим выходом, да и игра в таком случае вырисовывалась занятная… Кстати, как её зовут? Санди Смитт? Неплохо.       — Только один вопрос, — вынырнул из размышлений Снейп, когда тишина стала совсем уж невыносимой. — Ты боишься пауков?