Предпраздничное настроение
Гарри немного нервничал. В последнее время, он чувствовал, что за ним наблюдают, но никак не мог определить — кто. Когда он заходил в свою комнату, это ощущение тут же пропадало. Памятуя о Рите Скиттер, парень решил, что, возможно, объявился еще один неучтенный «жучок» или муравей например, или муха. Думать о том, что новый директор раскинула по всему замку «сети» не хотелось, но и такого варианта он не исключал. Настроение поддерживало только то, что скоро каникулы и он наконец отдохнет. А вот сейчас было не до отдыха, требовалось присматривать за Грейнджер и за Ноттом с Забини. «Интересно, кого она предпочтет? Или парни сами определятся? Любопытно будет на Уизли посмотреть, вряд ли он так быстро успокоится. Да и от «мамочки Молли» стоит ожидать сюрпризов, которые нам совсем не нужны. Ладно хоть рыжая теперь дома будет сидеть». Осталось дождаться каникул. А в Хогвартсе тем временем все готовились к Рождественскому балу, за вычетом тех счастливчиков, что были приглашены на бал в Министерство, и тех немногих, кто вообще не собирался на бал. В число первых входили: Поттер, Грейнджер, шестой Уизли (его приглашение осталось в силе несмотря на статьи), Флитвик — Кингсли хотел показать свою доброжелательность гоблинам, Лонгботтом. В числе тех кто совсем не собирался на бал были все восьмикурсники-слизеринцы, но они были приглашены лично Гарри в особняк на Площади Гриммо. И когда на выходных гуляющие по школе слухи получили весомое подтверждение, у Гермионы мгновенно прибавилось «кавалеров» и головной боли. Девушка, как и собиралась, провела один выходной с Ноттом, а второй с Забини, пытаясь пересмотреть свое отношение к слизеринцам вообще и к этим двоим в частности. И нужно сказать, у нее это вышло без особого труда: парни оказались умными, вежливыми и приятными. То есть в них были все те качества, которые она тщетно искала у гриффиндорцев. Да и танцевали оба великолепно. Хотя, конечно, существенно различались по характеру. Блейз был яркий, веселый, вспыльчивый, но очень быстро отходил, великолепно разбирался в зельях и трансфигурации. Теодор — флегматичный, спокойный, задумчивый, предпочитающий, как и она, вместо активного отдыха библиотеку, тяготел к Чарам и Рунам. Таким образом перед Гермионой встал поистине нелегкий выбор. Да еще после этого на нее вдруг обратили внимание и парни с других факультетов. Но она вовсе не собиралась забывать предыдущие шесть лет обзываний и дразнилок. Да, слизеринцы тоже в этом участвовали, но далеко не все, а как раз Блейз и Теодор девушку не дразнили, хотя и были друзьями Малфоя. Поэтому остальных парней она начисто игнорировала, и за это, как и Поттер, «удостоилась» проповеди от МакГонагалл. Директор сетовала на то, что не следует брать пример с Гарри и настолько плотно общаться со слизеринцами. Ведь ее могут обмануть, она же маглорожденная и совсем не знает законов Магического Мира. На резонный вопрос, почему этим законам не учат в школе, бывшая декан ничего не ответила, зато попросила помочь «ИМ» в возвращении блудного героя на путь света. Девушка прикинулась непонимающей и поинтересовалась, о ком идет речь. А потом двадцать минут абсолютно натурально хлопала глазами на тираду МакГонагалл. Гермиону так и подмывало вывалить директору «новости»: сколько ее «светлейший» должен ей за изрезанную руку и Рону, за «дружбу» с Избранным, а так же планы семьи Уизли, но она сидела молча, помня обещание, которое дала Гарри. А так как мозгами ее природа все же не обделила, то она быстро поняла, что ни к Уизли, ни к Шеклболту нынешний директор Хогвартса отношения не имеет, это была третья сторона, больше похожая на Дамблдора, но все же стиль был другим. Кому как не ей об этом знать. Сейчас она в который раз пожалела, что послушала на втором курсе старого долькожора, а не Поттера. А с другой стороны, где гарантия, что она бы очнулась после оцепенения? Но тут МакГонагалл закончила и выжидающе посмотрела на свою, пока еще любимую, ученицу. — Но, профессор, если все обстоит именно так, то не лучше ли мне наоборот, поддерживать связь со слизеринцами, вдруг получится узнать, что они задумали сделать с Гарри? — предложила Гермиона. — Да, это имеет смысл, мисс Грейнджер, — нехотя согласилась та, — но вы понимаете, как это может быть опасно? — Ну, я думаю, что не опаснее чем бегать по всей Англии за крестражами Волдеморта, и уж точно не опаснее, чем в особняке Малфоев, когда нас схватили егеря, — невесело усмехнулась девушка. — Я понимаю, вам пришлось многое пережить, но все же будьте осторожнее, — попросила МакГонагал, — и если что-то узнаете, срочно сообщайте мне! — Хорошо, профессор, — кивнула Гермиона и вышла из кабинета. Ничего срочного в этих новостях не было, поэтому девушка направилась в гостиную Гриффиндора, а не к Поттеру. И все было бы хорошо, если бы за очередным углом ей в лицо не прилетел Ступефай. Однако девушке повезло. Гарри, узнав о вызове МакГонагалл, следил за ней по карте Мародеров. «Своё» он упускать не собирался, у него и без того не хватало верных людей. Поэтому увидев на пути следования Грейнджер две точки с именами Уизли и Финнигана, дальнейшее предположить было нетрудно. Но сам он вмешиваться не собирался, сообщил Блейзу и Тео. И тащившие бессознательную Гермиону гриффиндорцы, в заброшенной части школы, тоже нарвались на Ступефаи, не успев заметить, кто им так «удружил». Гермиона пришла в себя на мягкой кровати от знакомых голосов, среди которых выделялись тянущий слова Малфоевский и Поттеровский, в его излюбленной отрывистой манере. — И чего они ее сюда притащили? — интересовался блондин. — А куда? Не ко мне же! Не дай Мерлин, жены узнают! Я за ее жизнь и ломаного кната не дам после этого, — фыркал Гарри. — Да ладно вам, — знакомый девичий голос прервал их спор, но Гермиона не могла вспомнить, кому он принадлежит, — что вы тут устроили, можно подумать, она тут мешает, все равно уже все спят. Она шевельнула головой и застонала от пронзившей ее боли. Заклинание оказалось с побочными эффектами, а вот было ли так задумано или это вышло из-за криворукости исполнения, девушка не знала. Внезапно по ее телу прокатилась теплая волна и боль исчезла, Гермиона открыла глаза. Судя по окружающей обстановке, она была в спальне, причем в слизеринской спальне. Рядом с ней сидели Нотт и Забини, Дафна Гринграсс держала в руке палочку, видимо она и облегчила страдания гриффиндорки, на соседней кровати Панси Паркинсон о чем-то трепалась с Малфоем и Гарри Поттером. И, судя по естественному поведению всех присутствующих, подобное общение не было чем-то из ряда вон выходящим. — Как самочувствие? — неожиданно заботливым голосом поинтересовался Теодор. — Сейчас вроде ничего, — Гермиона осторожно повернула голову. — Замечательно! — раздался голос Гарри. — Дальше без меня, дела, — и он просто исчез, без хлопков аппарации и прочих спецэффектов. Гермиона удивленно захлопала глазами, она же точно знала, что в Хогвартсе аппарировать нельзя, но Гарри при этом даже не встал с кровати. — Что, Грейнджер, удивляешься? — раздался ехидный голос Малфоя, заметившего ее изумление. — А зря, он же Избранный, ну и так далее, ему можно. — Драко! — недовольно пробурчал Тео. — Перестань, ей и так досталось, она еще не привыкла. Сам вспомни как мы впервые реагировали. — Это да! — с удовольствием протянул блондин, — я чуть не поседел от таких демонстраций! — Гермиона, тебя сейчас проводить или утром? — поинтересовался Забини. — Нежелательно, чтобы видели как ты выходишь из нашей спальни, конечно, наши промолчат, но мало кто знает о наших «посиделках», не стоит афишировать, что ты, как и Поттер, теперь предпочитаешь слизеринцев, — добавил Нотт, — у тебя и так уже неприятности из-за этого. — Ну, я теперь официальный шпион в вашей компании, МакГонагалл уполномочила, — сообщила девушка, — но согласна с тем, что уйти утром будет не совсем правильно, и так слухи самые дикие ходят. Слизеринцы переглянулись и весело рассмеялись. — Оу, — Панси внезапно полезла в карман и, достав оттуда небольшую книгу, протянула ее гриффиндорке, — держи, Поттер просил просветить тебя об основных законах и традициях. Будет что непонятное, спрашивай у меня или у Дафны, парни многое не знают, — добавила она, — это именно для леди, а не для лордов.***
Ночной замок был тих и пустынен. И вскоре два слизеринца и гриффиндорка оказались у последнего поворота перед гриффиндорской гостиной. — Тео, пойдешь со мной на бал в Министерство? — смущаясь, спросила Гермиона. — Конечно, — улыбнулся парень, — но подумай хорошенько, как это будет выглядеть со стороны, это ведь не школьная тусовка, — ввернул он понравившееся магловское словечко. — А что не так? — искренне удивилась гриффиндорка. — Почитай книгу, которую тебе дала Панси, — хмыкнул Блейз, — знал, что ты выберешь его, я слишком беспокойный для тебя. Девушка покраснела так, что было заметно даже в темном коридоре и, чмокнув Тео в щеку, свернула за угол. Парни услышали как открылся, а потом закрылся портрет, и заглянули за угол. Коридор был пуст. Оставалось надеяться, что в гостиной на нее нападать не рискнут. К себе они возвратились без проблем и остаток ночи спокойно проспали. Утро началось для Гарри как обычно. Он открыл карту Мародеров и вышел из своих апартаментов. Ощущение слежки тут же появилось вновь. Проверив все вокруг себя по карте, а затем заклинаниями, в том числе и Родовыми, и никого не обнаружив, парень убедился, что директор активировала «Сеть» — систему чар, позволяющую следить внутри замка за любыми живыми и неживыми объектами. Разумеется, он мог бы сделать себя невидимым для слежки с помощью Даров, но не видел смысла вызывать лишние подозрения. За завтраком он увидел, что Гермиона по своему обыкновению сидит, уткнувшись в книгу. Вот только он видел, что это за книга, слизеринки не забыли о его просьбе, и ухмыльнулся про себя. А вот Уизли и Финнигана за завтраком не наблюдалось. Или валяются до сих пор в отключке или в Больничном крыле. «Пора браться за старших Уизли. Да и Флер помочь нужно, а то совсем забыл про нее со своими глобальными планами. Вот только как это сделать? Нужно поискать информацию о вейлах в библиотеке. Или жен попросить? Скучают уже наверное опять, которые выходные дома не появляюсь. Ничего, отдохнем все вместе на каникулах. И не в Англии. Да, так и сделаем. После того как мероприятие закончим и гостей проводим».***
На изучение книги у Гермионы ушло всего три дня. Но вопросов, которые возникли у нее по мере чтения, накопилось столько, что она стала опасаться, что забудет половину, поэтому наиболее «безобидные» задавала Лаванде и Парватти, с которыми неожиданно сдружилась за эти дни. Чистокровные гриффиндорки видели, что Грейнджер всерьез занялась пробелами своего образования и небезосновательно полагали, что не без помощи слизеринцев. Ну или как минимум одного из них. Поэтому интерес Гермионы не покидал пределов спальни, несмотря на любовь новых подружек к сплетням. А вот остальные так и не заметили или не придали значения, что девушка перестала читать за столом в Большом зале. Перестала лезть с поучениями и нотациями. Стала следить за собой и поменяла предпочтения в одежде. Точнее, слизеринцы-то заметили, но они ни с кем своими наблюдениями не делились, а в пятницу, за день до начала каникул, у многих студентов произошло крушение их представлений о мире. Гермиона, Дафна и Панси стояли недалеко от дверей в Большой зал и беседовали вполголоса. И тут из-за угла появился Рон Уизли, которого все же выписали из Больничного крыла. Сначала рыжий впал в ступор, увидев «подругу» со «змейками», а потом заревел раненым буйволом и вытащил палочку. Это стало его последней ошибкой в Хогвартсе. Сектумсемпра, конечно, не относилась к Непростительным, но все дело было в том, что он, не отличаясь хорошим глазомером, попал не в Гермиону, что несомненно его утешило бы, и даже не в Панси, что ему, возможно, и сошло бы с рук, а в Дафну Гринграсс. И через десять минут в Хогвартсе уже была следственная группа ДМП. Дело, разумеется, замяли, во многом благодаря Гарри, который попросил лорда Гринграсса не раздувать скандал, но Рональда по-тихому перевели на домашнее обучение к Джинни, под очередное поручительство Игнотуса Пруэтта. Да и ранение Дафны было несерьезным, Драко в свое время пострадал гораздо сильнее. Хотя на уговоры Ричард поддался далеко не сразу и только аргументы, что пусть лорд Пруэт считает себя более влиятельным, чем это есть на самом деле, помогли. А вечером к Гарри подошел Тео. — Гарри, я хотел пригласить Гермиону к тебе, ты не против? — поинтересовался слизеринец. — Не-а, но только когда даст клятву, сам примешь, но и отвечать будешь сам, согласен? — ответил Поттер, раздумывая о том, чем заняться в первую очередь помимо отдыха. Дела копились и некоторые следовало решать в ближайшее время, чтобы они не превратились в проблемы. — Хорошо, — спокойно ответил Нотт, иного он и не ожидал.***
А на следующий день почти пустой Хогвартс-экспресс уносил немногих учеников на каникулы. Большинство же осталось в школе, не желая пропускать Бал. Однако большинство восьмикурсников просто воспользовались каминами, не желая терять восемь часов на дорогу. Среди них был и Драко Малфой. Блондин вышел из камина в большом пустом особняке. Никто не спешил к нему навстречу. Только через минуту появился домовой эльф, ощутив присутствие хозяина. А Драко недоуменно озирался по сторонам. Парень и представить не мог, что мать куда-то может уйти. Появившийся эльф подтвердил, что Нарциссы дома не было, причем уже очень давно. Почти полтора месяца. Тревога охватила его сердце, и он поспешил в комнату, надеясь, что мать хотя бы оставила ему записку. Однако в ее комнатах было пусто, но он отметил, что нет части ее одежды и многих любимых безделушек, а это значило, что она ушла сама, и делала это не в спешке. Но почему она ничего не сообщила ему, он понять не мог. Домовик был не в курсе ее текущего места пребывания, только сообщил, что хозяйка забрала не только вещи, но и остальных домовиков, оставив только его личного. «Видимо мама нашла себе нового мужа. Но почему она не сказала мне об этом? Неужели испугалась, что я ее не пойму? Или это замужество оказалось вынужденным? Мордред! Что же теперь делать? Можно, конечно, сову послать, но сколько придется ждать ответа? Что делать-то?! А может… Да нет, бред. Или нет?» Драко взял с каминной полки горсть Летучего Пороха и кинул его в камин: — Блэк-хаус! Поттер не обманул, камин на площади Гриммо был действительно открыт, во всяком случае для него. Едва он вышел из камина, как перед ним появился домовик и проскрипел: — Хозяин сейчас в гостиной, прошу следовать за мной. Драко с любопытством осматривал городской дом Блэков, последний раз он тут был пятнадцать лет назад и, разумеется, ничего не помнил. Но было заметно, что недавно весь интерьер дома был обновлен. Теперь дом больше напоминал Малфой-менор, своим светлым убранством и мебелью. Он был уже перед дверью в гостиную, когда услышал нечеткие голоса и интонации одного из них, женского, показались ему знакомыми. Хотя воспоминания, которые они разбудили, приятными не назовешь. В этот момент домовик открыл створки двери, а Драко Малфой сделал шаг и замер столбом. Слишком невероятная, даже сюрреалистичная картина ему открылась. Поттер сидел на небольшом диванчике в простой домашней одежде. Слева от него сидела… Беллатриса Лестрейндж?! Только помолодевшая лет на двадцать. Справа, судя по всему, Андромеда Тонкс, которую ему показывала на колдографии мать. Собственно, сестры и выглядели как на той старой колдографии. А вот сидящая на коленях у парня блондинка, была его матерью — Нарциссой Малфой! Драко беззвучно открывал и закрывал рот, не зная, что ему делать, то ли материться, то ли порадоваться или просто поздороваться, а может, послать всех к Мордреду? Он там переживает, а она с Поттером обнимается! — Племянничек! — оскалилась в улыбке тетка Белла. — Ты что там стоишь как неродной? — и потянулась за палочкой. Драко совсем неаристократично взвизгнул и дал деру. Точнее попытался, потому что паскудный домовик уже закрыл за ним дверь. И блондин со всей дури треснулся в тяжелые дубовые створки лбом. Он еще успел услышать, как мать недовольно фыркнула, когда сознание оставило его: — Белла, ну зачем так пугать ребенка?!