Дороже золота

      Любая тренировка, так или иначе, начинается с разминки. Есть такое понятие как специальная гимнастика для фигуристов. Обычно набор стандартен: ходьба, бег с ускорением, подскоки на одной и двух ногах, ходьба с приседанием, вращательные движения плечевого пояса, повороты корпуса при ходьбе, повороты на пятке и на носке, махи ногами, наклоны корпуса и т.д. При этом необходимо обеспечить умеренное повышение обмена веществ, не вызывая утомления. Более того, частенько они упражнялись со шведской стенкой, делая повороты и вывороты корпуса. Основная цель этих упражнений — добиться большей выворотности тазобедренных суставов. Необходимо следить за неподвижностью стоп и прямым положением корпуса. Эти упражнения одновременно способствуют выработке голеностопного сустава. Кроме того существуют специальные упражнения на расслабление, например, раскачивание расслабленных рук в стороны или падение корпуса в сторону опорной ноги. Эти упражнения делаются с целью выработать умение расслабляться мышцы и способствовать необходимой подвижности суставов. Но чрезмерное увлечение этими упражнениями ведет к совершенно ненужной разболтанности. — Закрыли глаза, — громко сказал Моблит. — Стоя на носках, повороты, клоны головы с движением рук.       Это уже было совершенствование координации движений. — Стоя на одной ноге, руки в стороны, вращательные движения в тазобедренном суставе свободной ноги и туловища. Добивайтесь как можно большего скручивания не сдвигаясь с места.       Катарина, гибкая и растянутая за долгие годы, гнулась очень хорошо. — Положение «ласточка». Поворот на девяносто градусов. Потом на сто восемьдесят и триста шестьдесят. Потом подскоки, тоже из «ласточки».       Занятие кончилось по такой же стандартной схеме: медленная ходьба, дыхательные упражнения, упражнения на расслабление.       Открыв бутылку с водой, Катарина сделала большой глоток осматриваясь по сторонам. Последний день, и завтра она снова будет с Леви. Но пока Леви нет, Эрвин отправил Катарину на общую тренировку с еще двумя своими парами. Катарина уже неплохо знала Хисторию и Микасу, но с их парнями почти никогда не общалась. Они знали друг друга в лицо, здоровались при встрече, но такого, чтобы вдруг остановиться и поболтать между ними не было. — С Леви что-то серьезное? — вдруг спросил стоящий рядом Эрен. — Его третий день не видно. — Нет, завтра он уже будет в строю, — ответила Катарина. — Это хорошо, — Йегер почесал затылок.       Катарина внимательно взглянула на парня. Эрен являлся стандартным примером фигуриста-парника. Высокий, плечистый, хорошо сложенный, с симпатичным молодым лицом, копной густых темных волос и большими яркими зелеными глазами. Девочки-фанатки будут его любить. Если рассуждать объективно, то, наверное, Эрен — самый симпатичный парень в их сборной. Но если субъективно, то… Катарина вздохнула. Леви. Ей самой уже надоело бесконечно думать о нем. Потому что не думала о Леви она только тогда, когда его видела. Бесит. Это уже какая-то болезнь, помешанность. Леви. Леви. Леви. Бесконечно, ежесекундно, круглосуточно. Это не любовь, это болезнь какая-то. Катарине уже случилось переживать то, что называется первой любовью. И тогда это не было так остро, так безысходно. Может быть, потому что это ее долго добивались, проявляли ответный интерес, она видела отклик на свои чувства, а потому не закапывала их внутри, потому что стояла возле глухой непробиваемой стены. Теперь она полностью осознала каково это любить кого-то сильно и безответно. Катарина просто смирилась с этим и приняла, решив, что это пройдет. Пройдет, обязательно пройдет. Главное переболеть, перетерпеть. А пока… — Ты что-то хотел? — поинтересовалась Катарина, посмотрев на Эрена. — Твоя фамилия ведь Фриц?       Катарина хмыкнула. Вот оно что. Эрен Йегер. Она уловила суть. — Фриц, — кивнула она. — А ты случайно не родственница Дины Фриц? — Случайно племянница, — спокойно ответила Катарина. — Племянница? — Ее брат, насколько мне известно, мой биологический отец. Но я никогда не видела ни его, ни ее, ни кого-либо из Фрицев, по крайней мере вживую. Отец дал мне свою фамилию и на этом собственно его участие в моей жизни закончилось.       В отличии от того же Леви, Катарина не варилась с самого своего рождения в кругах фигуристов. Ее родители тоже не были никаким образом связаны с этим видом спорта. Мать работала учителем литературы, отец водителем — развозил товар со складов по продуктовым магазинами Сигансины. Катарина всегда знала, что отец ей не родной, хоть и не помнила времен когда они жили без него. Тем более, что он любил девушку, как свою, и почти сразу же удочерил. Других детей, кроме Катарины, у них так и не получилось, у Эстер, ее матери имелись определенные проблемы со здоровьем. Так что Катарина была своеобразным чудом, которое Эстер очень берегла. Девушка вообще была похожа на свою мать, такая же маленькая, рыжеволосая, с покрытым веснушками лицом, только вот глаза у Эстер всегда были светлые, серые, почти прозрачные. Глаза Катарина, конечно же, взяла от отца. Ярко-голубые, насыщенные глаза. Об отце она знала не так много. Знала, что он жил и родился в Марли, что в тот год приехал в Элдию по работе, там познакомился с матерью, был бурный роман, приведший к ее появлению на свет, неудачная попытка брака и в итоге развод. Катарине тогда только-только исполнился год. Отец уехал и больше никогда, ни разу не интересовался ее жизнью, не писал, не звонил, не пытался помочь им финансово. Катарину это не трогало и не задевало. У нее был отец, была мать, а чужой человек — мало волнующий фактор. Она не знала ни где он, ни что с ним, ни есть ли у него сейчас какая-то другая семья. В этом она была похожа с Леви, воспитанного вместо отца — дядей. Но Катарина хотя бы знала имя и какую-никакую историю человека, давшего ей жизнь, в конце концов она носила его фамилию и родилась в законном, пусть и развалившемся, браке. Для Леви же отец был тайной покрытой мраком. В свидетельстве о рождении в графе «отец» стоял жирный прочерк. И как бы он в свое время ни пытал мать, Кушель сохраняла молчание. Так что Леви забил, а потом и вовсе забыл, да и не все ли равно? Да и речь сейчас вовсе не о Леви. — Слушай, Эрен, — задумалась Катарина. — Ты ведь начал это не из-за Дины, а из-за ее сына? Ты ведь тоже сын Гриши Йегера, это все знают.       Дина Фриц была этакой тонкой ниточкой, связывающей Катарину с миром фигурного катания. Хотя, если честно, это не влияло вообще ни на что. Дина — младшая сестра ее отца, была прекрасной фигуристкой, представлявшей Марли в танцах на льду. Было это еще до рождения Катарины. Карьера ее завершилась вполне естественно. Дина вышла замуж за своего партнера Гришу Йегера и через год родила от него сына Зика. Этот брак просуществовал пять лет, а потом, по неизвестной Катарине причине, все сломалось. Гриша с Диной расстались, Йегер переехал из Марли в Элдию, заключил контракт с местной федерацией фигурного катания, стал тренером танцевальной сборной. Именно под контролем Гриши скатывалась пара Фарлана и Лекси. Сейчас он уже отошел от дел, передав тренерские борозды Мику Закариасу. Но в федерации Йегер продолжал работать и имел весьма солидный статус. А еще уже переехав в Элдию, Гриша встретил Карлу. Карла не была фигуристкой, простая девушка, совсем не интересовалась спортом. Наверно именно это Гришу в ней и привлекло. Карла не знала, кто он. Позже они поженились, родился сын. И ясное дело, что у отца фигуриста и дети росли на льду. Что Зик, что Эрен. Первый уже был известен, олимпийский чемпион в танцах на льду, действующий чемпион мира и все дела. Их пара с Еленой — главная головная боль Фарлана и Лекси уже который год стремящихся прыгнуть на высшую ступень пъедестала, пока безуспешно. Зик и Елена слишком крепко оккупировали верхнюю строчку. — Собственно, да, — пожал плечами Эрен. — Подумал, что это весьма интересное совпадение. У меня есть единокровный брат, у тебя двоюродный и это один и тот же человек. При том, что между нами двумя нет вообще никакого кровного родства. — Действительно интересно, — усмехнулась Катарина. — Мир, на самом деле, ужасно тесный. Ты общаешься со своим братом? — Никогда его не видел, — усмехнулся Эрен. — Я тоже. И, если честно, не горю желанием. — А мне было бы интересно, — пожал плечами Эрен. — Нам, в любом случае, придется с ним пересечься. Если пробьемся на международные соревнования. Они с Еленой сто процентов будут там. — Поживем — увидим, — отмахнулась Катарина. — Эрен, — окликнули парня сзади.       Он обернулся на голос Микасы. Катарина хмыкнула. Они катались вместе, но потом Эрвин разбил эту пару. Вроде перспективы неплохие, результаты есть, а по итогу ни шатко ни валко. Микаса и Жан упорно не скатывались во что-то общее и органичное. Эрен и Хистория вроде бы двигались получше, но Жан с Микасой откровенно обладали большим талантом. И что из этого получится пока еще было не совсем понятно. — О чем вы говорили? — шепотом спросила Микаса. — О Зике, — ответил Эрен. — С ней? — удивилась Микаса. — Почему? — А ты ее фамилию вспомни. — О, — догадалась Микаса и тут же выбросила это из головы. — Эрен, ты сходишь со мной до магазина после вечерней тренировки? — Конечно, если не буду нужен Хистории.       Ну, конечно. Сначала Хистория. Впрочем, Микасе не помешало бы думать о Жане столько же, сколько Эрен думал о Хистории. — Микаса, — Кирштейн, недовольно скрестив руки на груди, стоял на повороте в длинном коридоре. — Почему я все время должен отдирать тебя от Эрена? Нам уже пора, Эрвин ждет нас на льду пять минут как. У нас пиздец какие сложные программы, тебе вообще что ли на все похер, кроме, блять, него?!       Эрен хмуро свел брови к переносице, выдвигаясь вперед. — Не ори на нее. — Не лезь в наши дела. Следи лучше за Хисторией. Хватит виться вокруг моей партнерши. — Хочу и вьюсь, Микаса, в первую очередь, моя подруга. — Ну, так и дружите после работы. Слушай, парень, мне насрать на ваши отношения, насрать сколько лет вы там катались в паре. Я хочу пробиться на международный уровень и взять медали. А для этого мне нужна Микаса. Так что, будь добр, займись своим делом, а я займусь своим, — он схватил Микасу за руку. — Идем. — Слушай, лошадиная морда, Микаса не твоя собственность, чтобы ты ее так хватал. — Уж без тебя как-нибудь разберемся и… Стоп, как ты меня назвал?! — Лошадиная морда, — повторил Эрен.       Жан резко и без всякого предупреждения заехал кулаком Эрену в челюсть. Микаса охнула, широко распахнув глаза. Йегер, в долгу, понятное дело не остался. И парни сцепились словно два петуха. Аккерман, лихорадочно соображая, что ей делать, не нашла ничего лучше, как применить то, что она делала в детские годы, Эрен всегда был драчливым и легко возбудимым, особенно когда дело касалось ее. Эрен охнул, упав на колени и схватившись за живот, куда прилетало колено Микасы. Жан получил неслабый удар по шее и по сути легко отделался, потому как самое сильное у фигуриста — ноги. — Я уже и забыл насколько сильно ты бьешь, — простонал Йегер. — Прости, я должна была что-то сделать, — она протянула руку, дабы помочь Эрену подняться.       Микаса перевела взгляд на Жана и тяжело вздохнула. — Идем. Нас и правда ждет Эрвин.       Эрен хмуро проводил парочку. Именно сейчас он вдруг почувствовал как Микаса от него ускользает. Она была рядом всегда и это было настолько естественно, что Эрен уже давно воспринимал это как должное. И вот она уходит с другим. И это так странно и необычно, что Эрен даже и не понял что он точно почувствовал при этом. Но чувство это явно было неприятным.

***

      Частенько, да какой там частенько, практически всегда, Фарлану казалось, что Лекси существо внеземное. И сейчас она стояла у открытого шкафа, пристав на носочки, чтобы дотянуться до верхней полки, Фарлан в очередной раз подумал насколько она восхитительна. Вся, от стройных идеально прямых ног, до тонкой талии, небольшой упругой груди, густых каштановых кудрей и живых зеленых глаз. — Долго ты еще будешь на меня пялится? — спросила Лекси даже не повернув головы. — Или поможешь? — Что ты там ищешь? — спросил Фарлан, лениво поднимаясь с кровати. — Полотенце. — Отойди, — он слегка сдвинул девушку в сторону. — Держи.       Лекси взяла протянутое ей полотенце. — А спасибо? — Мне тебя за каждый шаг надо благодарить? — она скептично подняла бровь. — Тебе жалко что ли?       Она с усмешкой закатила глаза и пристав на носочки, быстро поцеловала его в его губы. — И все? — Фарлан картинно расстроился. — Не борзей. — Нууу, Лекси… — Я двадцать девять лет, как Лекси. И твой щенячий взгляд тебя не спасет, — усмехнулась она. — Ой, забыла футболку. Дай мне твою, ну ту, серую. — Зачем она тебе? — нахмурился Фарлан. — Она мягкая и мне нравится. Тебе жалко мне футболку? Обещаю под нее ничего не надевать, — игриво сказала она.       Фарлан, однако, не повелся. — Возьми другую. — Но я хочу эту. — Эту я не взял. — Взял, я ее видела.       Лекси почувствовала неладное. Что за странное упорство? Это же просто футболка. — В чем дело? — строго спросила она. — Лекс… — В чем дело? — чеканя каждое слово спросила она. — Да ни в чем, просто… — он не нашел, что «просто». — Понятно.       Лекси повернулась к шкафу, быстрым взглядом пробежав по полкам. — Чемодан, — требовательно сказала она. — Зачем? — За хреном, — зло сказала она.       Фарлан продолжал стоять на месте, сверля подругу глазами. Лекси знала его хорошо, слишком хорошо. Он что-то скрывал и что-то очень серьезное. Быстро обойдя кровать, она опустилась на колени, вытаскивая наружу злосчастный чемодан. — Если хочешь, что-то меня спрятать, наберись фантазии, сказала она, — вытаскивая наружу ту самую футболку, на пол звеня посыпались ампулы и шприцы. — Ну, и что это все значит?