***
— Ну и чего ты такой злой? — поинтересовалась Мария, лениво зевая. Леви выглянул из ванной, мокрая челка торчала в разные стороны, придавая ему весьма забавный вид. — Это была худшая ночь в моей жизни, — проворчал Аккерман. — Где ты вообще был? — У Катарины. — Оу, — хмыкнула девушка. — Вот только давай без этого, — послышалось из ванны. — Мало того, что у меня все затекло, так она еще постоянно вертится, мычит и складывает на меня свои конечности. Три раза за ночь просыпался, чтобы скинуть ее с себя. — Боже мой, Леви, к тебе всю ночь прижималась молодая симпатичная девушка, и ты жалуешься, — она рассмеялась. — Впрочем, я не удивлена. Леви выполз из ванной, на ходу вытирая голову полотенцем. — Я думала она тебе нравится. — Ключевая фраза в том, что ты «думала», — саркастично ответил Леви. — Мне нравится когда никто не покушается на мое личное пространство. К тебе это тоже относится. Мария с усмешкой покачала головой. — Ладно, хорошо, не нуди. Я просто надеялась, что ты приятно провел время. Но ты не исправим. Неужели совсем-совсем ничего? Никак? — Я не собираюсь это обсуждать, — ответил Леви на ходу натягивая футболку. — Ага, — Мария просияла, поняв, что нащупала точку. — Значит все-таки… Леви не стал ее дослушивать. — Я сейчас вернусь к Катарине, узнаю в каком она состоянии, потом мы пойдем и запишем интервью. А дальше я надеюсь сдать тебя в руки Дэна, чтобы ты трахала мозги ему, а не мне. Леви и правда ощущался себя так, словно его накануне переехал каток. Катарина… Нет, он совсем не хотел о ней думать. Ему и ночью этого хватило с лихвой. Как, блять, можно спокойно спать, когда она постоянно лезет и дышит в шею. Он не хотел на нее реагировать, но это вдруг оказалось сильнее него. Впрочем, пустое. С самоконтролем у Леви проблем, к счастью, не наблюдалось. А допускать подобные щекотливые ситуации он больше не намерен. Поток его мыслей прервали быстрые торопливые шаги. — Где она? — требовательно спросил Дэн, поравнявшись с Леви. — Там, — ответил Аккерман, указав в сторону своей комнаты. — Леви… — Не впутывайте меня в ваши семейные разборки, — грубо прервал его Леви. — У меня своих проблем выше крыши. Все его проблемы почему-то упирались в одного конкретного человека. Вот что ему с ней делать? Вопрос, конечно, риторический. Он прекрасно знал, что с ней делать. Ничего. Продолжать работать, выступать, попытаться добиться от нее максимальных возможных результатов. И ни в коем случае, даже в мыслях, не путать личное с рабочим. Никаких служебных романов. Он прекрасно знал, что многие пары рано или поздно сталкиваются с чувствами друг к другу. Фигурное катание — вид спорта с самым большим процентов браков и романов между спортсменами. Но Леви-то не все. А чувства к партнерше могут лишь мешать и отвлекать. Прелесть Марии была как раз в том, что он никогда не испытывал к ней чувств как к женщине, а она, в свою очередь, не интересовалась им как мужчиной. Чувства не ослепляли их восприятие, они трезво оценивали друг друга, не выясняли отношения (по крайней мере это происходило крайне редко) и всегда сохраняли максимальную работоспособность. Их тип отношений казался Леви идеальным. Но Мария ушла, появилась Катарина и все рассыпалось. Катарина плеснула в кружку кипяток и едва не вылила его себе на живот, услышав звук открывающейся двери. Даже не удосужился постучать. Она осторожно скользнула взглядом по Леви, против воли задержав взгляд ниже пояса. — Ты в каком состоянии? — сразу перешел к делу Леви. — Голова болит, но в целом получше. — Это хорошо. — А ты… — Катарина замялась. — Как спалось? — Сносно. Катарина чуть нахмурилась. В целом Леви вел себя… как Леви. — Что снилось? — Не помню, — равнодушно ответил он. — Ммм, — протянула она, возвращаясь к своему прерванному занятию по приготовлению чая. Чего она пытается добиться? Может ей все-таки показалось. Просто фантазия разыгралась. А если нет, то вряд ли Леви ей вдруг вот так возьмет и все выложит. Такое он точно будет держать в себе. Катарина уже успела достаточно изучить своего партнера. Ничего нового в его поведении не наблюдалось. Но если она успела изучить Леви, то Леви, в свою очередь, прекрасно изучил ее. — Тебя что-то интересует? — С чего ты взял? — Ну раз уж ты пошла заходить издалека, значит пытаешься выяснить какую-то информацию для себя. — Вовсе нет, — ответила она. — Я просто спросила… Можно же просто спросить. — Можно, — согласился Леви, чуть сузив глаза. Просто спросить. Ага, как же. Катарина ничего не спрашивает просто так. Всегда есть какой-то сраный подтекст. И если уж она вдруг заинтересовалась крепостью его сна, то в этом явно читался один единственный намек. Она сама спала вовсе не так крепко как он думал. — Давай сразу уясним кое-что, — начал Леви, медленно приблизившись. Катарина осторожно развернулась, уперевшись поясницей в стол и вцепившись пальцами в кружку. — Мы с тобой пара. Мы работаем вместе. У нас одна цель и общий результат. Но даже на секунду не допускай в своей голове мысли о том, что наши с тобой отношения могут перерасти из рабочих в какие-то другие. — Я вовсе не… — Не перебивай, — прервал ее Леви. — Чтобы ты там себе не надумала — забудь. Мы — коллеги. И ими и должны оставаться. Тебе это понятно? — Более чем, — ответила девушка. Почему-то ей вдруг стало обидно. Не то, чтобы она думала о том, что между ними могут возникнуть отношения, но все же. Леви ей нравился и она совершенно ничего не могла с этим поделать. А когда предмет симпатии вдруг выдает тебе в лицо, что ты для него не привлекательней табуретки — неприятно. Слабые руки, наконец, не выдержали напряжения и кружка ухнула вниз, разбиваясь и попутно орошая их еще не успевшим остыть кипятком. — Блять, — Леви дернулся, одергивая руку. — Какого хрена? Катарина растерянный перевела взгляд с пола на мужчину и обратно. Леви едва удержался от того, чтобы хлопнуть ладонью себе по лбу. — Прости, — жалобно выдала она, опуская глаза. Леви хотел было ответить ей что-нибудь грубое, ибо когда на тебя выливают кипяток — это, как минимум, неприятно, но слова застряли в горле. Она выглядела так жалобно, что он просто не смог сказать ей ничего. Совсем не смог. Обезоружила его за секунду. — Тащи тряпку, — вздохнул он, наклоняясь и подбирая с пола черепки. — И ведро помойное. Катарина торопливо кивнула и уже хотела было ринуться исполнять его просьбу, как вдруг, ее резко осадили. — Стой, — громко сказал Леви. — Куда ты по стеклу и луже, можно узнать? Обойти не пробовала? — Ой, — только выдала Катарина и шагнула в сторону. — Как ты дожила до двадцати лет? — скептично поинтересовался он. — Руки из жопы, под ноги не смотришь, падаешь на голову. Катарина резко сунула ему под нос ведро. — Начнем с того, что мне уже практически двадцать два. — Практически? — уточнил Леви, кинув черепки в мусорку. — У меня день рождения через полтора месяца. Ты же не помнишь когда оно, верно? — Когда я должен был успеть это запомнить и главное — зачем? — Почему-то про твое я помню. — Двадцать пятое декабря, сраное Рождество. Это же так сложно запомнить. Катарина фыркнула, проведя тряпкой по полу. — Вы, женщины, слишком много внимания уделяете мелочам. — Не буду спорить, — ответила Катарина, поднимаясь на ноги. Леви проследил за ее, скрывающейся в дверях ванны, фигурой. Почему она все время заставляет его чувствовать себя каким-то кретином? — Ну, так когда? — все-таки спросил он. — Что когда? — послышалось из ванной. — Твой день рождения. — Двадцать девятого августа. Леви кивнул сам себе. Стоит запомнить. Хер знает зачем. Леви не очень любил праздники, ни свои, ни чужие, а потому с подобной темы всегда старался как-нибудь съехать. Мария и Ханна, впрочем, не всегда позволяли ему сделать. Женщины. Вечно им надо создавать какой-то дурацкий и никому не нужный кипиш. Он вдруг задумался, а какое сегодня число? Кажется, двадцать первое июля. Точно, двадцать первое. — Твою мать, — он резко подскочил на ноги. — Что?! — выскочила из ванной Катарина, с мокрой тряпки на пол капала вода. — Мне надо найти Ханну, — ответил он, быстрым шагом направляясь к двери. — Что-то случилось? — Чертовы шестнадцать лет у нее случились, — ответил Леви и быстро исчез за дверью. Катарина растерянно посмотрела ему в след. Хоть бы что-то объяснил.Глава 32.
30 августа 2021 г. в 11:59
Набрав полные ладони ледяной воды, Катарина торопливыми движениями сполоснула лицо. Вцепившись пальцами в раковину, она уставилась на собственное отражение в зеркале, глядя, как водяные капли стекают вниз и капают с подбородка. Может ей показалось? Нет, ей совершенно точно не показалось. Она не вчера родилась, чтобы такое не понять. Леви проснулся где-то двадцать минут тому назад. Быстро встал с кровати и молча вышел. Катарина усиленно делала вид, что спит. А когда он вышел, пятнадцать минут лежала зарывшись лицом в подушку и красная словно рак. А все потому, что первое, что она почувствовала открыв глаза — это то что Леви лежит сзади. Очень близко лежит. Впрочем на этой койке можно было лежать только очень близко. Он еще не проснулся. Она поняла его по ощущению мерного ровного дыхания на своей шее. У Катарины сильно затекла рука от неудобной позы и она чуть поправилась на кровати, мгновенно наткнувшись копчиком на что-то твердое. Ей почему-то хватило одной секунды, чтобы понять что твердым там может быть только одно. Широко распахнув глаза она дернулась и видимо этим разбудила его. Она почувствовала как он зашевелился и сильно зажмурилась, чувствуя как в груди заколотилось сердце. Леви ушел быстро. Она слышала как встал с кровати, а потом тихо закрылась дверь.
Закрыв кран с водой, она вытерла лицо шершавым полотенцем и покинула ванную. У нее все еще болела голова и желудок немного мутило. Со вздохом она упала на кровать и, зашипев, поморщилась, почувствовал, как от столь резкого движения в голове стрельнуло. Впереди ее ждал ужасно скучный день. Тренироваться нельзя, читать нельзя, ничего смотреть нельзя, только лежать, сверлить глазами потолок и думать. Думать естественно о Леви. Ну а о ком еще? Ночь с ним провела в одной кровати как-никак. Она потерла ладонью лоб. Нет, об этом точно думать не стоит. Что она вообще краснеет словно школьница? Ей уже приходилось бывать с мужчиной и на ее взгляд этот процесс сильно переоценивали. Она не знала, кто там какой кайф от этого ловит, но она не получила ничего, кроме боли и дискомфорта. Даже вспоминать не хотелось. Но стоило признать, близость Леви ее волновала. Волновала больше, чем хотелось бы.