Дороже золота

      Прошедшие праздники выдались для Эрена не самыми простыми. Они с Микасой прилетели в Сигансину в канун Рождества, наспех отметили с семьями праздник и уже буквально на следующий день принялись обивать пороги университета. Сессию для них не отменял никто. И то, что Эрен недавно головкой стукнулся и тупенький, тоже мало кого интересовало. Впрочем, стоило отдать должное Микасе. Эрен был искренне благодарен подруге, ибо она буквально протащила его все эти десять дней на себе. Эрен не был прилежным студентом, в отличии от отличницы Микасы, но девушка сурово заставляла его заниматься и в итоге тридцать первого декабря, Йегер вышел из университета с полностью закрытой сессией и чувством выполненного долга. — Сегодня напьюсь, — заключил он, убирая зачетку в сумку. — Может, встретимся ночью, посмотрим салют? — робко предложила Микаса. — Почему бы и нет? — пожал плечами Эрен.       Они встретились на площади, как и договаривались. Микаса, как всегда, прибывшая немного раньше времени, топталась на месте, чтобы не замерзли ноги. Потом подошел Армин. Парень приехал на каникулы к дедушке. С Микасой и Эреном он был знаком уже довольно давно. Они все начинали на одном катке. Армин был младше на два года и в одну возрастную группу с Микасой и Эреном изначально не попадал, но быстро нагнал и сравнялся с Эреном. Поначалу у них не было точек соприкосновения, но Армина, талантливого выскочку, любимчика всех тренеров, которого так любили ставить всем в пример, сложно было не заметить. Дети зачастую бывают злыми и завистливыми. Другие ученики Армина невзлюбили. Мало кому нравится, когда из толпы кого-то выделяют. Одни просто не обращали на Армина внимание. Другие же начали откровенную травлю. Когда не видели тренеры, Армина пихали, толкали и всячески задирали. Эрен со своим проблемами в прыжках мог бы стать одним из них, но опять же, спасибо Микасе. Когда Йегер громко и вслух начал при ней сетовать на мальчика-выскочку, та отчитала его даже строже, чем могла бы родная мать. Микаса с детства была серьезной и рассудительной. И имела влияние на Эрена. К тому же, Эрен и Микаса — дети талантливых фигуристов, тоже являлись объектом бесконечных обсуждений за спиной и отчасти Армина понять могли. Какое-то время Эрен просто наблюдал за происходящим, но не вмешивался. Чего-то ждал. Поведение Армина вызывало в нем возмущение. Арлерта бесконечно задирали, но он совершенно этому не сопротивлялся. Не отвечал обидчикам, не жаловался тренерам или кому-то другому, не бросал спорт. Просто терпел. Однажды зайдя в раздевалку, Эрен увидел как сидя на полу и вытирая слезы, Армин собрал свои раскиданные вещи. — Дал бы им хоть раз в ответ, — проворчал Эрен себе под нос.       Армин повернул голову на его слова, но ничего не ответил. — Давай помогу, — Йегер подал руку, наклонившись над мальчиком.       Армин руку не принял. — Я сам.       Вытерев лицо рукавом, он поднялся на ноги и застегнул рюкзак. Эрен удивился. Действие Армина он тогда не совсем понял, но этого хватило, что Эрен начал мальчика уважать. С тех пор они стали общаться. И этой дружбе исполнилось уже десять лет. — Эрен вечно опаздывает, — вздохнул Армин, стряхивая снег с шапки. — Не всегда, на тренировки он всегда приходит вовремя, — заметила Микаса. — Возможно, — пожал плечами Армин. — Я слышал, что Эрвин строгий тренер, так что опаздывать к нему весьма чревато. — А что, Ханджи не строгая? — Я бы назвал ее… Своеобразной. Но Ханджи крутая. Без нее я бы никогда так высоко не поднялся. — А я бы никогда так высоко не поднялась без Эрвина и Жана, — улыбнулась Микаса. — Ты наконец-то признала заслуги своего партнера. Помнится ты была просто в ярости когда тебя разлучили с Эреном. — Я была дурой. Жан очень классный партнер, а Эрен… Мы с ним все равно ничего не добились. В конце концов друзьями-то мы все равно остались и занимаемся в одной группе, вместе живем в общежитии, так что, — Микаса пожала плечами. — Почти ничего не изменилось. — Ага, надо попроситься жить к вам в блок, — заметил Армин. — Отличная идея, — засмеялась Микаса. — По вечерам Эрен учится играть на гитаре, а Жан орет, что запихает эту гитару ему в задницу. — А ты что? — А я согласна с желаниями Жана, но не могу же я сказать Эрену вслух, что играть на гитаре — не его. Ему это так нравится, а мне нравится… — она вдруг осеклась, слегка покраснев.       Армин не стал обращать на это внимание, он всегда был тактичным, а то, что Эрен нравился Микасе совсем не как друг, было видно и без бинокля. Опять же всем, кроме самого Эрена. — Надо чаще собираться, — сказал себе под нос Армин. — А то, как уехали из Сигансины, так практически друг друга не видим. Хотя живем и тренируемся в одном месте. — Забавно, что мы вот так переехали даже не сговариваясь, — отметила Микаса, натягивая шарф себе до самого носа. — Эрен бы сказал, что у дураков просто мысли сходятся, — хохотнул Армин. — Когда вся эта шумиха с олимпийским сезоном уляжется и будет больше времени, надо собраться как в старые добрые…       Взгляд Микасы мгновенно приобрел то самое ее привычное до ужаса серьезное выражение. Она смотрела далеко, куда-то Армину за спину, жмурясь от летящих в лицо снежинок, черные волосы, выбивались из-под шапки, путались и девушка недовольно убирала их рукой, сильнее натягивая свой красный шарф, на фоне которого сильнее выделялись искусанные морозом нос и щеки, тоже красные на белом фарфоровом лице. — Времени у нас больше никогда не будет, — серьезно, даже наверное строго, сказала Микаса. — Наверное… — тихо и с сожалением, сказал Армин. — Это нормально, — продолжила Микаса. — Мы растем, у нас меняются принципы и интересы, мотивация, окружение… Раньше я и подумать не могла о том, чтобы кататься с кем-то кроме Эрена, хотя в глубине души всегда знала, что мне нужен другой партнер. И как бы я не любила папу, я всегда знала, что мне нужен тренер более высокого уровня, просто боялась признаться в этом и себе, и всем окружающим.       Армин взглянул на Микасу — словно впервые увидел. Они действительно давно не общались, кроме парочки слов брошенных друг другу впопыхах. Что-то типо: «Привет, видела твое выступление, было классно». Или же «я так рад за вас, вы заслужили эту медаль». Дежурные фразы, которыми перекидываются старые знакомые, а не друзья. Но когда начинается другая, полная хлопот и невзгод, взрослая жизнь, детские друзья зачастую имеют свойства пропадать, оставаться далеко за всей этой рутиной, как бы не было это грустно признавать. Но Микаса права. Армин уловил смысл сказанного ею. Они растут и их мир меняется, а вместе с миром меняются и они сами. Когда-то они близко общались. Когда-то Микаса видела рядом с собой лишь одного только Эрена. Когда-то другое положение вещей казалось просто невозможным. Когда-то все они были жутко наивными. — Выходит — призналась. — Наверное, — Микаса пожала плечами. — По крайней мере. Это больше меня не пугает. Я четко знаю, чего я хочу. Я хочу дальше кататься с Жаном, я хочу, чтобы мы с ним поехали на Олимпиаду, я хочу долгую и успешную спортивную карьеру. Это теперь главное, — решительно добавила она. — Знаешь, я только с Ханджи понял, ради чего это все. Нет, я всегда знал о том, чего хочу. Но ты знаешь, что в какой-то момент это стало практически неосуществимо, а теперь… Микаса, я тоже хочу на Олимпиаду. Я никогда никому об этом не говорил, — вдруг тише добавил Армин. — Признаться, я об этом даже подумать боялся. Вы с Жаном — очевидные кандидаты в олимпийскую сборную, а про себя я бы так не сказал. — Ну да, — усмехнулась Микаса. — Напомни-ка мне, когда элдийский фигурист не просто пробивался в финал гран-при, а еще вставал там на пьедестал?       Армин замялся. Конечно, он понимал значимость произошедшего на гран-при для элдийского фигурного катания. И это пугало. Изголодавшаяся по медалям общественность взбудоражилась так, что на Армина чуть ли уже не повесили медаль Олимпиады. От обрушившейся на него популярности Армин так растерялся, что перед камерой не смог выдавить из себя и пары слов, а Ханджи еще долго возмущалась у себя в кабинете, именуя всех журналистов шакалами и беспордонными сволочами (это из приличного). Она и сама имела на Армина огромные надежды, но парня к этому стоило готовить постепенно, а не вываливать это сразу же. Арлерт не публичный человек и шумиха вокруг буквально выбивает пол у него из-под ног. Пока выбивает. Армин быстро адаптируется и быстро учится. Скоро он обрастет «мясом», научится взаимодействовать с публикой, отвечать на провокационные вопросы и станет настоящим матерым спортсменом. Все будет, Армину просто нужно дать время для того, чтобы он научился верить в свои собственные силы. А Ханджи словно бы в этом и не сомневается. — Признаюсь, это приятно, — улыбнулся Армин. — Но я еще не привык… Вся эта шумиха вокруг… Не знаю я как правильно на нее реагировать. Вот Ханна, она как-будто была рождена для чего-то подобного. — Ханна родилась в семье Аккерманов, у нее нет выбора вести себя как-то по-другому, — заметила Микаса. — Ты тоже Аккерман, — ответил Армин. — И тебя это тоже получается. — Что получается? — Быть лучшей. Ты так легко вошла в элиту. Просто встала в пару, просто вышла на лед, просто выиграла… — Мне повезло с тренером и партнером, я же сказала, — отмахнулась Микаса. — Знаешь, я заметила, что ты последнее время много общаешься с этой Ханной. — Она твоя троюродная сестра, — напомнил Армин. — Я ее почти не знаю, но тебе она кажется нравится. — Нууу, — Армин понял, что ему сложно подобрать слова когда речь шла о Ханне. — С ней весело и она умеет подбодрить. Мы тренируемся вместе, много общаемся. Она даже совет может неплохой дать, хотя казалось бы…       Микаса кивнула. Сбивчивая речь Армина под лозунгом «мы просто лучшие друзья» была хорошо ей знакома. Микаса не стала озвучивать то, о чем подумала. Ей было бы неприятно, если бы кто-нибудь в лоб сказал о ее чувствах к Эрену. Жан говорил, но Жан… Ему было можно говорить подобное. Жану вообще последнее время стало можно многое. Для Микасы он давно уже стал важным человеком. Тем, кто почти все время был рядом. Тем, кто готов был ее выслушать и дать совет. Эрен тоже был таким человеком, но Эрену Микаса не могла сказать абсолютно все, а вот Жану могла и это в каком-то роде сделало его самым близким человеком для Микасы на данном этапе ее жизни. Микаса не любила откровенные разговоры, предпочитая держать переживания внутри, но Жан умел как-то по-особенному ее чувствовать. Как никогда не умел Эрен. Вот она вздохнет или посмотрит как-то не так и Жан уже понимает, что у нее внутри творится. У самой Микасы так тонко чувствовать своего партнера пока не получалось, но она очень старалась. Жан тоже не грузил ее своими проблемами. Но Микаса и без того понимала как ему не просто. По крайней мере пыталась понять. Порой она тосковала по Эрену, ведь время, что они проводили вместе резко сократилось. Что чувствовал Жан оставив семью догадаться было не трудно. Микаса знала, что сейчас ее партнер был с родными и внутри искренне радовалась за него. Но порадоваться за саму себя почему-то не получалось. Она соскучилась по дому, соскучилась по маме с папой, соскучилась по своей черной кошке, но кроме того, она так надеялась, что эти десять дней перерыва от тренировок и соревнований дадут ей время побыть с Эреном и разобраться наконец внутри самой себя. Однако все было так как и было. Сначала они усиленно ударились в учебу, а теперь… — Где Эрен? — Армин взглянул на экран мобильника. — Пятнадцать минут его уже ждем.       Микаса неопределенно пожала плечами. Они простояли еще минут двадцать. Встретили Леви с Катариной, перекинулись парой слов, но особенной дружеской близости между ними не было, а говорить о работе в новогоднюю ночь совсем никому не хотелось. Поэтому Катарина с Леви пошли дальше, а Микаса с Армином остались стоять. Тут и появился Эрен. — Простите, — торопливо начал парень, приближаясь к ним быстрым шагом. — Мама все-никак не отпускала и потом я встретил пару человек, — он немного неловко взъерошил ладонью волосы, смахивая с них снег.       Микаса мгновенно нахмурилась. — Эрен, где шапка?! — Чего?! — Того, на улице снег, ты хочешь простыть и вместо чемпионата Элдии лежать в кровати с температурой?! — Господи, Микаса, я взрослый человек. Хватит меня поучать!       Армин чуть усмехнулся, натянув шарф на красный от холода нос. — Может, у тебя было бы больше шансов, не веди ты себя как его мать? — тихо прошептал он Микасе на ухо.       Девушка осеклась, слегка покраснев. Неделю назад, что-то подобное ей сказал Жан. Тогда она обиделась на него, но сейчас понимала, что в этом есть доля правды. Микаса порой была излишне беспокойна в том, что касается Эрена.       Той ночью они гуляли до самого утра. Разговаривали, смеялись, делились планами и переживаниями. Жизнь вокруг них мчалась с невероятной скоростью, все менялось и хоть на пару часов вернуться в теплые моменты прошлого было невероятно приятно. Потом Армин вызвал такси и уехал, а Микаса с Эреном пошли пешком в сторону ее дома. Она, отчитывающая Эрена за шапку, сама забыла дома перчатки и прятала покрасневшие пальцы в карманах. Эрен заметил это и растер ей руки своими теплыми ладонями. Микаса обняла его на прощение, а Эрен прибывавший в хорошем расположении духа, даже легко, как пушинку, оторвал ее земли и покружил. Микаса смеялась, чувствуя как ей с ним хорошо. Что между ней и Эреном тоже есть что-то абсолютно свое, какая-то другая, непохожая не на что связь. Когда он отпустил ее, Микаса сама того не замечая задержала взгляд на его лице. Эрена нестерпимо хотелось поцеловать. Чувство чего-то волнительно-сладкого зарождалось где-то в желудке и заставляла сердце биться быстрее. Микасе было уже почти двадцать лет, а она никогда никого еще не целовала. Не то, чтобы она особенно переживала из-за этого, но иногда так хотелось. Хотелось с Эреном. Но он будто почувствовал ее намерения и отступил на шаг, кивая в сторону подъезда. — Уже почти утро, тебе пора отдыхать. — Да, — согласилась с ним Микаса, кивнув и натянув шарф на подбородок.       Потом Эрен, махнув ей на прощание рукой, ушел. Микаса тихо проникла в квартиру, стараясь не разбудить родителей. Черная кошка мурлыкая терлась о ее ноги. На цыпочках Микаса прошла к себе в комнату и прямо в одежде упала на кровать, натягивая на голову капюшон. От настроения не осталось и следа. Опять она не решилась. Опять не сказала. Столько раз уже собиралась, столько уже было подходящих моментов, а она все упускала и упускала.       Потом они не общались до самого возвращения в Стохес. Да и после этого, честно говоря, не общались. Вернее не так. Одна попытка общения была. Она собственно и привела к возникшей ситуации.       Эрен искренне считал себя серьезным и целеустремленным молодым человеком. Так впрочем и было. Йегер всегда четко знал чего он хочет от этой жизни. Знал и добивался этого любым путем. Эрен обладал всеми качествами необходимыми профессиональному спортсмену. Он жил фигурным катанием. Он болел фигурным катанием. Его не интересовало ничего, кроме фигурного катания. Казалось бы, на первый взгляд. Но если приглядеться. Эрен был не очень старателен в учебе, как в школе, так и в университете. Не потому что был глупым или ленивым. Просто не считал необходимым тратить свое время и энергию на что-то по его мнению бесполезное. Какая, к примеру, разница, что ему поставили в аттестате по литературе или истории? Или же знание таблицы Менделеева никак, абсолютно никак, не приблежало его к заданной им самим цели. А все цели Эрена упирались в спорт. В университете он больше внимания уделял тем предметам, что в будущем могли бы пригодиться в его деятельности, будет он когда-нибудь работать тренером или нет, неважно. Он лучше будет учить спортивную физиологию или же биомеханику двигательной деятельности, чем совершенно ненужную ему философию, которую Эрен со скрипом сдал на три и тут же забыл об этом как о страшном сне. Потому что прочитав на вытянутом им билете «понятие субстанции в разных философских доктринах», Эрен понял, что для того, чтобы ответить на этот вопрос ему для начала надо выяснить что такое субстанция. Выйдя из кабинета со своей тройкой «за красивые глаза», Эрен любопытства ради загуглил про субстанцию, философию и доктрины, понял, что это муть страшная и тут же закрыл. Зато Микаса так лихо задвигала про проблемы морали и свободы человека, что у Эрена рот открылся. Хотя… Вот бы ему попался такой билет. Про свободу и человечество, тут бы он наговорил. А ему про какую-то непонятную субстанцию, чтобы ее. Потому что не надо ему это. Вот на спортивной физиологии у него физиологическая характеристика предстартового состояния прямо от зубов отскакивала. Эрен и порассуждал и примеры из личного опыта привел. А про «мертвую точку» и «второе дыхание» он даже писать ничего не стал. Так рассказал. Заслуженная пятерка. Потому что вот это ему интересно. Вот это ему даже как хорошему спортсмену знать надо.       А еще Эрен был молод. Молодость — не порок. Но из Эрена буквально потоком хлестала неуемная энергия и творческие идеи. Казалось словно бы в одном виде спорта ему немного тесно. Тесно в фигурном катании, тесно в собственном теле, тесно в этом целом огромном мире. Эрен любил все новое. Все новое — это вызов. А вызов это путь к совершенствованию. Именно поэтому он так легко воспринял предложение Эрвина. Так легко, практически не колеблясь, оставил Микасу и встал в пару с Хисторией. Не потому что Микаса была ему безразлична, а потому что Эрен нравились вызовы и растущие на пути трудности. Эрен буквально всю свою жизнь ставил под какой-то эксперимент. Сможет он или нет? Что изменится вокруг него, если поступить вот так? Он даже с внешностью своей бесконечно экспериментировал. То ухо проколит, то татуировку набьет, последнее время вот волосы начал отращивать. Микаса искренне боялась однажды зайти к Эрену и застать того, к примеру, с зелеными волосами. Эрен мог бы. Его мнение общественности всегда колыхало в последнюю очередь. Микасе это нравилось и не нравилось одновременно. Даже вот эта бредовая блажь с гитарой. Ну на кой она ему сдалась? На кой он каждый вечер издевается над своими соседями. На кой каждый вечер ругается из-за этого с Жаном? В Жане Микаса нашла то, чего ей так не хватало в Эрене. Жан был старше, был серьезнее, был стабильнее что ли, приземленнее, если так можно выразиться. И нет, это был не минус. Для Микасы это был жирный плюс. С Жаном можно было идти на тренировку и заранее знать и понимать, что и как там будет. С Эреном и его вечным творческим поиском каждая тренировка напоминала лотерею. А давай это, а давай то… А по итогу, здесь недоделано, там недоделано, все сыро, все тяп-ляп. Микаса любила отца, но Артуру всегда не хватало какого-то тренерского стержня. Такого какой был у Эрвина Смита. У того сыпать идеями не то, чтобы возбранялось. Пожалуйста, генерируй их сколько вздумается. Но после тренировки. Придут, подойди, обсудим. Но пока занятие идет, будь добрым слушать тренера. Смит как-то умел обращаться со спортсменами, направить энергию Эрена в то русло, где бы она ему помогала, а не тормозила. Эрену постоянно нужно было что-то в себе искать, что-то отрабатывать, что-то учить. И Микаса видела как тяжело ему было лежать в кровати после сотрясения, как он мучился и задыхался сидя в скучных аудиториях университета. Как его разрывало от желания, если не на лед, то просто куда-то. А Микаса была не такой. Она любила тренироваться, любила гулять, но тихо, только со своей маленькой компанией, любила заниматься творчеством, но только для себя, а не для широких масс. Она могла пойти в парк, одна с фотоаппаратом, и хорошо провести там время. Микаса терпеть не могла шум и большие компании. Эрена тянуло в подобные места как магнитом. Ему хотелось расслабиться после сессии и перед тяжелыми соревнованиями. Он долго уговаривал Микасу и она таки сдалась.       Сдалась, чтобы почувствовать себя полной дурой. Она собиралась в этот дурацкий клуб как на бал. Микаса перед соревнованиями меньше внимания макияжу уделяла меньше, чем в тот вечер. Волосы завила, платье надела, черное, обтягивающее, даже ботинки на каблуке нашла, купила пару лет назад зачем-то, вот, видимо дождались своего часа. И уже подходя к клубу, Микаса почувствовала себя идиоткой. Эрен собрал всех кого только смог собрать из их старой компании с катка. Они не то, чтобы очень крепко дружили, чтобы Микасе хотелось их всех увидеть. Из всех ребят с родного катка, она бы больше предпочла компанию Армина (да и Эрен наверняка тоже), но во-первых, семнадцатилетнего Армина сюда просто не пустят, а во-вторых, будь даже Арлерт совершеннолетним, Микаса не могла придумать предлога под котором того можно было бы сюда заманить. Но расстроил Микасу другой факт. С чего-то она вдруг решила, что Эрен пригласил только ее одну. Что он хотел провести этот вечер только с ней. И осознание реального положения вещей накрыло ее болезненно и резко. Для Эрена Микаса - подруга. Может быть более близкая, чем все остальные, но все равно подруга. Просто подруга. Она знала это всегда, но почему-то любила об этом забывать, до того момента пока Эрен снова не возвращал ее к реальности. — Микаса! Ты тоже пришла! — в нос ударил запах сладких духов, лицо утонуло в залитых лаком русых кудрях.       Что-то внутри снова ухнуло. Микаса сжала зубы, стараясь казаться дружелюбной. — Клара, — ответила она, вышло суховато и сквозь зубы.       Микаса никогда не была веселой компанией. О чем тут же поспешили напомнить. Микаса мало обратила внимание на это замечание. Сидя за столиком, она почти не говорила и не пила. Их было шесть человек, но Микасу не волновал никто, кроме Эрена и Клары. Клара, блять. Микасу буквально трясло от одного ее вида, хоть она изо всех своих сил пыталась этого не показывать. Эрен с ней спал. Микаса это знала. И этого факта хватало для неудержимого желания воткнуть Кларе вилку в глаз. Особенно глядя на то, как она вперед всех прыгнула на диван рядом с Эреном. Как она фривольно обращалась с ним. Как хихикала, клала руку ему на колено, что-то шептала на ухо. В конце концов, вернувшись из туалета, Микаса застала их целующимися. Это было уже выше ее сил. — Ты уходишь? — Эрен нагнал ее уже на выходе. — Да, — коротко ответила Микаса. — Что-то случилось?       Микаса выдохнула. — Эрен… Ты просто… Неужели ты действительно ничего не понимаешь? — Что не понимаю?       Микаса могла бы сказать. Но промолчала. Опять промолчала. Снова, сука, промолчала. Так может стоит обижаться не на Эрена?

***

— Я войду?       Эрен повернул голову, хмуро взглянув на Микасу, стоящую на пороге его комнаты. После тренировки он не сказав никому ни единого слова, уехал домой. — Рад, что ты опять со мной разговариваешь, но не сейчас, — отмахнулся Йегер, сверля глазами экран ноутбука. — Эрен… — Микаса прикусила губу, она не знала, что ему сказать, кроме никому не нужных банальностей. — Мне не помогут какие-то слова, — зло бросил Эрен. — Я понимаю, — кивнула Микаса.       Молча сев рядом, она посмотрела на свои руки. Какой бы совет не приходил в голову, все казалось тупым и банальным. — Эрвин поможет, — наконец выдала Микаса. — Ты не первый, кто сталкивается с такой проблемой. Надо только разговаривать, а не держать в себе. — Ну да, — фыркнул Эрен. — Отличный совет, долго придумывала? — Эрен…       Микаса вздрогнула, услышав стук по косяку двери. На пороге, сжимая в руках сумку и кусая губы, стояла Хистория. — Со мной не хочешь поговорить? — прямо спросила девушка. — Ты сорвал тренировку, убежал не сказав мне ни слова, — она набрала в грудь побольше воздуха. — Я твоя партнерша. Давай решать проблемы в нашей паре вместе.       Эрен вздохнул. Обсуждать произошедшее ему совсем не хотелось. Тем более с Хисторией. Но, быть может, она права. — Заходи, — несколько обреченно начал Эрен. — Микаса, ты нас не оставишь?       Названная поднялась с места, скользнув глазами по Эрену. Наверное, Хистория и правда единственная кто сможет на него повлиять.