Железная Сакура

      Хождение по лесу знатно утомило Карин; покинули шиноби временное место пристанища — гостиницу, еще ранним утром, ведь Учиха, по неведомым и негласным для девушки причинам, спешил посетить свою родину — Коноху, да так, что за время шествия они ни разу не остановились для того, чтобы сделать небольшой привал; Саске лишь иногда потарапливал спутницу, пару раз сбавлял скорость шага, когда Узумаки изнывалась от боли в ногах — всё-таки шпилька — обувь элегантная, неподходящая для походов.              «Эгоистичное животное!» — несколько раз Карин хотела прокричать эти слова Саске прямо в лицо, но не могла; каждый раз, лишь стоит ей посмотреть на него как слова покидали ее голову, как и здравый смысл, а вся дерзость и решительность испарялись, сердце начинало биться сильнее то ли от его красоты, то ли от ауры, которая окружала его сегодня: веяло холодом и статностью, казалось бы вполне обычное «состояние» Саске, но сегодня оно, по необыкновению, было не таким, что ли, заставляло стушеваться и в кромешном молчании следовать за парнем дальше.       Уже в сотый раз проклинала себя и Учиха, — утром в гостинице, прямо на пороге номера, Саске сообщил, что сейчас же выдвигается в Коноху, ссылаясь на неотложные, важные дела, и, как верная спутница и соратница, Карин незамедлительно решила последовать за ним, чему Саске не был против, всё-таки привык к ней, к ее вниманию и настырности; тем более прекрасно знал, что его ответ никак не повлияет на окончательное решение Узумаки — та пойдет за ним, несмотря ни на что.       «Как псина какая-то» — вздернула носиком, злилась на себя, корила, проклиная Учиха, но стоило ей взглянуть на лицо парня, как тут же ярость куда-то улетучивалась, оставляя после себя совсем другие чувства, эмоции; Карин поправила очки, которые немного сползли вниз, так и норовили покинуть носовую перегородку.        Просто молча продолжала следовать за Саске; казалось бы, девичий разум уже полностью подчинился Учиха; девушка закусила губу.              «И всё-таки, он прекрасен» — едва ли не закатила глаза.

***

      Голова гудела, виски пульсировали, а мышцы ныли у обоих шиноби; натягивая на обмякшее тело вчерашнюю одежду, посмотрела на широкую, мускулистую спину Какаши, заправила прядь волос за ухо, резко отвернулась, когда мужчина обернулся, почувствовав на себе чужой взгляд. Никто не промолвил из них ни слова, лишь Хатаке, когда будил девушку, произнес короткое «Сакура, уже полдень».       Несмотря на интерес и требовательность в разъяснении произошедшего, куноичи хотелось знать все, включая кто они теперь друг другу, и изменяться ли их взаимоотношения после этого; хоть хотелось знать, но, одновременно, было страшно и боязно, ведь, казалось бы, разве можно было усложнить тогдашнюю ситуацию еще больше? — можно, да и каким способом…       — Шаннаро, — вздохнула. — Нам не следовало делать этого, — развернулась к Какаши.       — О чем ты? — действительно не понимал, лишь догадывался.       — Не притворяйтесь. Все это было… — закусила губу, не знала какие следует подобрать слова, чтобы звучали они правильно, не грубо или обидно.       У обоих внутри нарастало напряжение, не так уж и медленно, но верно достигало своего пика; тело куноичи начинало дрожать, в то время как Какаши стоял прямо, ровно, ждал от нее слов, «негативного» вердикта, с которым, пусть, возможно, и не по своей воле, но согласится, потому что давить на девушку — последнее, чем ему хотелось бы заняться сейчас; принуждение — с абсолютной точностью можно сказать, не его выбор.       — Не ошибкой, ведь правда? — приподняла голову, чтобы заглянуть в глаза; кивнул удвердительно головой, облегчённо выдыхая. — Я просто хочу сказать, что раз это не было ошибкой, то может быть?.. — снова замялась, мысли были, но вот как им собраться воедино…       — Понимаю. Тебе нужно время, как и мне, — ее глаза засветились, а уголки губ невольно приподнялись; она была благодарна Какаши, поскольку сама бы это вряд ли смогла сказать.       — Да, нам нужно время, — чуть кивнула.       «Нам» — еще раз произнесла. — «Нам» — и еще, как будто пыталась распробовать на вкус, тут же смущалась этого; нам — означало и ей, и Какаши вместе.       Снова развернулась к нему спиной не выдерживая взгляда, такого странного и «нечитаемого»; внутри неприятно тянуло, ныло, словно она что-то упустила прямо у себя из-под носа.       Полностью собравшись покинула комнату; не хотя закрыла дверь — что-то внутри изрядно противилось, толкало назад к мужчине; совладав с эмоциями, твёрдой походкой ступила на пол коридора, даже взгляд стал более жестким.       Пейзаж практически не сменялся, разве что одной разновидностью деревьев на другую, в отличие от настроения Харуно, ее раздумий и чувств; на этот раз она шла впереди, а Какаши плелся у нее позади — то рассматривал хрупкое, девичье телосложение, вспоминая о, проведенной с куноичи, ночи, то рассматривал виды, изредка улыбаясь своим мыслям; не сказать, что вдохновение и книжные идеи били из Хатаке ключом, но несколько зарисовок, теперь мужчина знал о чем следует рассказать читателям, присутствовали — в очередной раз, исподтишка, Харуно взглянула на писателя, затем быстро отвернулась, вздохнула — сердце изнывалось, внутри болезненно стягивало, скребло; тяжело сглотнула — в горле стоял ком — ее тянуло к мужчине с неведомой силой, но девушка противилась порывам, о чем тут же жалела.       «Кажется, я поступаю опрометчиво» — опустила взгляд на землю. — «Шаннаро» — тяжело, шумно вздохнула, снова посмотрела на Какаши и на этот раз ее действие не осталось не замеченным, но он ничего не сказал, лишь удерживал взгляд до последнего, пока Сакура не разорвала зрительный контакт.              Ранним вечером Харуно уже была дома, буквально на пару часов раньше, нежели она бы отработала этот день у Хатаке, который, по своей же инициативе, позволил ей отдохнуть остаток этого дня и полные следующие сутки в дали от унылого особняка; Сакура не стала противиться — не видела смысла, потому что морально устала, а произошедшие события требовали тщательного обдумывания.       Морально уставшая, но физически способная на многое, девушка ввалилась в квартиру, пустую, по сколько родители еще были на работе.       «Это даже к лучшему» — подумала, пройдя в свою комнату.       Бросила рюкзак на пол рядом с кроватью, а сама плюхнулась на матрас с тяжелым вздохом. В груди уже вовсю разливалось странное возбуждение, как будто произошло нечто важное вовремя ее отсутствия в деревне.       Поднявшись с кровати, прошла на кухню, где сразу же налила в чистый стакан кипячёной воды; начала пить, посматривая на настенные часы.       «Еще успею навестить Цунаде» — с этими мыслями залпом допила жидкость и побежала к себе в комнату за чистой одеждой и полотенцем.       Хоть разлука и была не долгой, все равно Сакура соскучилась по родителям, но, несмотря на это, не стала их дожидаться; лишь, выйдя из ванной, расчесала волосы, которые решила не мочить, ведь все равно не успеют просохнуть, а время поджимало; взяла небольшую сумку, в которую в спешке положила несколько необходимых вещей, после чего покинула квартиру.       На улице веяло духотой и предстоящим дождем; париро, да так, что не успела Харуно пройти и пяти минут как уже взмокла; провела тыльной стороной ладони по лбу, вздыхая — на этот раз она решила обойтись без цветов, ведь, если куноичи наведается к Ино, то тогда ей точно не поспеть в больницу.       Открыла дверь госпиталя, прошла на нужный этаж, остановилась возле той самой двери, осмотрела ее, а затем и по сторонам, сдвинула брови к переносице, настороженно, потянулась к ручке — охраны не было, из-за чего Сакура начала думать, что ошиблась палатой, — но каким было ее удивление, когда она застала Цунаде, которая лежа на кушетке, читала новую книгу Джирайи.       — Цунаде-сама? — смотрела на Пятую, выпучив глаза, в уголках которых уже собиралась жидкость; ещё секунда и Харуно уже мчится к женщине; сжала ее в объятиях.       — Тише ты, задушишь, — по-доброму чуть рассмеялась, сама же, не слабее Сакуры, обхватила ту руками.       — Мне нужно Вам столько всего рассказать! — наконец, отстранилась, вытирая несдержанные слезы.       — Надо же, а я думала, Джирайя мне рассказал обо всем еще вчера, — села на кровать, чуть подвинулась на край, позволяя бывшей ученице занять место рядом с ней. — Как провели время с Какаши? У вас там, кажется, все серьёзно, — не без издевки задала вопрос, хитро прищурившись.       — Ну, мы были на горячих источниках, — стушевалась; заправила прядь волос за ухо.       — Рассказывай, — хмыкнула и, с приподнятыми уголками губ, откинулась на небольшую спинку кровати.       Прошло приличное количество времени, на улице темнело, но Сакура, воспользовавшись своим положением, статусами ее и Цунаде, ни разу не покидала палату Пятой, даже тогда, когда женщину пришел проведать Джирайя, который задержался в девичьей компании не долго; Харуно лишь смущённо сжалась, отвернула голову в сторону, когда мужчина приблизился к пациенту, украдкой поглядывала на пару, но из-за широкой спины санина ничего толком разглядеть не удалось.       — Уже поздно. Наверное, я слишком задержалась у Вас, Цунаде-сама, — посмотрев в окно, задумчиво произнесла.       — Темнеет. Тебе действительно пара, Сакура, — женщина теплой ладонью накрыла соседнюю; Харуно дёрнулась от неожиданности. — Спасибо, что навещала, — по-доброму улыбнулась, в ее глазах сверкали огоньки, а в голосе слышались жизнерадостные, счастливые ноты.       — Спокойной ночи. Постараюсь навестить Вас завтра, — встала со стула, направилась к выходу; едва ли прикоснулась к дверной ручке как тут же, как будто ошпарившись, дернулась, на пятках повернулась к Цунаде, одарила ее беспокойным взглядом, прежде чем задала вопрос, набатом ударивший ее по голове.       — Цунаде-сама, раз Ваше состояние пришло в норму, тогда… — взяла паузу, чтобы, как можно правильнее и корректнее, сформулировать мысль. — Какаши-сан… Мне больше не нужно наведываться к нему? — «игралась» с пальцами собственных рук; закусила губу, смотря на вдумчивое выражение лица Цунаде — в палате повисло кромешное молчание, напряжённое; оно делало состояние Харуно еще более взвинченным, от чего она с остервенением кусала губы, хотелось пить.       — Я не знаю, — ответила со вздумчивым выражением лица, устремив взгляд, все свое внимание, на противоположную стену.       Сакура лишь коротко кивнула и, еще раз попрощавшись, вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь.       Внутри было не спокойно; тревога и смятение медленно и мучительно разливались по всему телу, принося дискомфорт, который, по началу, был лёгким, но с каждым шагом девушки все больше и больше доставлял болезненные ощущения между ребер.       Харуно плохо помнила как дошла до дома, как легла спать, но проснулась выспавшейся, хоть и не в самом добром расположении духа; не спеша позавтракала тем, что приготовила Мебуки, привела себя в порядок и уже размеренным шагом направлялась к особняку, старательно пыталась избавиться от кома, что мертвой хваткой вцепился в горло — сглатывала, массажировала волнующий ее участок тела, пока не сдалась, надеялась, что пара глотков воды сделают свою дело, поэтому ускорила темп, чтобы как можно скорее добраться до дома Хатаке, по пути раздумывая над тем, как же ей лучше вести себя в обществе мужчины; она не жалела о проведённой ночи, не сказать что было готова, но ей хотелось нечто большего от их взаимоотношений, но неоднозначность и неуверенность со стороны Какаши угнетали, подавляли все девичьи желания; скрестив руки на груди, Сакура поёжилась — поднялся ветер, стало холоднее.       Знакомые скрип калитки и каменная кладка, куноичи несколько раз постучала в дверь, но в ответ получила тишину; нахмурившись, закусила губу и, поддавшись внутренним толчкам, прошла мимо пруда по энгаве в сад, резко остановилась, заметив сидящего мужчину на холодном, не прогретым солнцем, дереве.       — Доброе утро, — набравшись уверенности, села рядом с Какаши, прижав колени к груди.       — Доброе, — вяло ответил, не обращая никакого внимания на гостью.       — Все хорошо? — спросила, внимательно рассматривая профиль лица: были видны темные круги под глазами, что могло свидетельствовать о бессонной ночи.       — Да, все хорошо, спасибо, — Сакура положила подбородок на колени, отчётливо слышала усталость в голосе, не заинтересованность в разговоре. — Как себя чувствуешь? — снова посмотрела на него резко, испугалась, когда столкнулась с ним взглядами.       — Со мной тоже все в порядке. Сколько часов вы спали? — обеспокоенно задала вопрос, разглядывая мешки под глазами.       — Я еще не ложился, — хмыкнул, прикрыв глаза, отвернулся от нее, стал рассматривать землю под ногами.       — Почему? Что-то случилось? — заваливала его новыми вопросами; заставила нахмуриться, вызвала пульсацию в висках.       Какаши не ответил, лишь принялся массировать виски; Сакура сжалась, почувствовала себя странно, будто неуютно, но виду не подала; тишина ее настораживала, сдавливала; девушка вновь вспомнила о своем горле.       — Будете сидеть здесь? — получила в ответ короткий кивок. — Тогда я зайду в дом? — скорее предупредила, чем спросила.       — Конечно, — тепло посмотрел на нее, выдавил улыбку.       В полдень Харуно, после приглашения Уруши, вновь вышла в сад, с надеждой, что работа и компания собаки помогут ей отвлечься от навязчивых мыслей: ее утренний разговор с Хатаке выдался, что ни наесть, сухим, обоим приходилось, в буквальном смысле, выдавливать слова и ответы.       Какаши уже давно спал в своей комнате, пока Сакура, до появления Уруши, кружилась по первому этажу дома, раздумывала чем бы себя занять, но, кроме анализирования взаимоотношений с мужчиной, многочисленных выводов, возможно поспешных, которые мало чем отличались друг от друга, ничего толком не придумала.              На улице было душно, несмотря на лёгкий, прохладный ветер; вовсю парило, девушка ни один раз успела взмокнуть, не единожды вытирала «пыльной» рукой испарину со лба, игнорировала небольшое чувство голода, пока живот не начал издавать жалобные звуки — лишь тогда соизволила выпустить садовые инструменты из рук, зайти в дом, где сразу же направилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок: ужаснулась своему внешнему виду — ирьенин, пока умывалась, пару раз сравнила себя с чертом — вышла из помещения, направляясь на кухню, в которой застала Какаши, держащего кружку с кофе у руках.       — Вы уже встали? Сейчас я что-нибудь приготовлю, — пробубнила, завязывая волосы в хвост.       — Уже готовится, — услышав стук: Хатаке поставил кружку на кухонную тумбу, обернулась, оглядела мужчину, который направился к плите, где готовились рис и рыба.       — Как спалось? — шумно сглотнув, Сакура села на свое привычное место.       — Неплохо, — кивнул, добавляя приправу к рыбе. — Чем занималась? Когда я проснулся, тебя не было дома.       — Мы с Уруши были в саду, — ответила; хотела добавить что-то еще, но не нашла слов, предполагая, что мужчина до сих пор не настроен на беседу с ней и по весьма ясным причинам. — Вы в порядке? — обеспокоенно посмотрела на него.       — Да. Ты, кажется, уже спрашивала, — оторвался от плиты, снова взял в руку кружку.       — А мне кажется, что нет.       — Почему же? — приподнял бровь.       — Вы странно себя ведете после горячих источников.       — Разве?       — Да, — огрызнулась; мысленно заставляла себя остановиться, поскольку их разговор мог перейти в ссору, скандал, который не был нужен ни ей, ни Хатаке, но возбужденность Харуно было уже не остановить.       — Не думаю, — вполне искренне усмехнулся, не понимая, что тем самым сделал только хуже.       Расценив такой ответ в качестве плевка, у девушки появилось желание расплакаться на месте; убийственным взглядом, пропитанным отголосками ненависти, смотрела на него, спокойно пьющего свой напиток.       — Тебя будто подменили! — на эмоциях вскочила со стула, хлопнула по столу; на миг, в глазах Какаши промелькнула паника, так как он знал, на что способна девушка, лично знаком с силой ее ударов.       — Я не понимаю о чем ты, — проигнорировал ее обращение; искренне недоумевал. — По-моему, это ты изменилась, — появилось легкое раздражение в голосе.       Сакура не нашла слов для ответа; желание продолжить истерить боролось с другим: неким страхом потерять мужчину, отвернуть от себя; тяжело сглотнув, неожиданно для себя же, разум был, словно затуманенным, вышла из кухни; прошла в гостиную, села на диван, взяв в руки сумку, принялась рассматривать ее содержимое, создавая иллюзию, как будто ищет в ней нечто нужное; Какаши последовал за ней; сел на противоположный край мебели, положил ногу на ногу, уперся локтем на подлокотник подперев подбородок кистью руки, сжатой в кулак.       — Извините, — попросила прощение, после того как отложила сумку в сторону. — Я не знаю что со мной, — грустно усмехнулась, заправила прядь волос за ухо, чувствуя взгляд Какаши на себе.       Шумно вздохнув, положил руку на спинку дивана, плавно, как будто проделывал это множество раз, придвинулся к Харуно, взял женскую руку в свою крупноватую, чуть шероховатую ладонь.       — Сакура, я не понимаю тебя. Предлагаешь повременить с нами, — перед тем как произнести последнее слово, сделал фразу, а после выделил интонацией. — А теперь тебя, кажется, это не устраивает? — погладил ее плечо — Сакура чувственно отозвалась на него, поддалась порыву и обняла, прижавшись лбом к груди; продолжила молчать. — Может всё-таки поужинаем? — прошептал после минутного молчания, разрушая интимность и сокровенность момент. Куноичи нервно выдохнула, но улыбнулась; скорчила недовольное выражение лица, когда Хатаке направился на кухню.       На удивление, несмотря на недавно прошедшую небольшую перепалку, ужин проходил в довольно спокойной, насколько она могла быть на тот момент, обстановке, шиноби даже удалось немного разговориться: на кухню ворвалась свора голодных псов, Какаши пришлось достать не только собачий корм, но и пару кусков замороженного мяса, после чего питомцы скрылись, а мужчина рассказал Сакуре парочку забавных, интересных историй, связанных с Пакуном — девушка искренне смеялась, оба были рады, что обстановку удалось разрядить.       Какаши посмотрел на куноичи, что сразу заприметила его взгляд на себе; резко отвернулся, раздумывая о случившемся вчера, пока ирьенин навещала Пятую в больнице; странное чувство, неописуемое; старательно подбирал описание этому неприятному ощущению, но не получалось — зато, за всю ночь, не смог ни разу заснуть, лишь утром, когда Харуно явилась к нему в дом, хотя этого, вполне себе, могло и не произойти, поскольку Цунаде шла на поправку, ему удалось приобрести уверенность, заснуть, зная, что девушка будет рядом. Прокашлялся, облизнул губы, снова посмотрел на нее.       — Никуда не собираешься вечером? — наконец-то, собрался с мыслями.       — Разве что домой, может зайду в книжный или к Цунаде-сама, — вопрос не то чтобы завел ее в тупик, просто был очень неожиданным. — Почему вы спрашиваете? — чуть склонила голову.       — Ты не знаешь? — приподнял бровь, отложил столовые приборы; был серьёзен.       — Смотря о чем Вы, — слышалось, да и по ее виду было ясно, девушка напряжена.       — Саске вернулся в Коноху, — не думая, произнес, внимательно следя за ее реакцией.       Словно что-то оборвалось внутри, лопнуло; лишь намиг, но все же стало очень легко, как потом почувствовалась еще бо́льшая тяжесть, все неприятно стянулось, доставляло дискомфорт — тяжело сглотнула, заерзала на стуле.       — Когда? — холодно, заворожённо смотря сквозь в пол, спросила.       — Вчера вечером, — на выдохе ответил.       — Один? — повысила тон, с нотками издевки в голосе.       — С девушкой…       — Какой? — спросила резко, недав договорить Какаши; чувствовала внутри боль, ревностную тягость, даже обиду.       — Карин, — сделал глоток воды, облизнул губы, не переставал смотреть на собеседницу.       «Пришел!» — горестно усмехнулся. — «Вернулся…» — старалась совладать с собой, со своими эмоциями; выдохнула.       — Это хорошо! — выдавила улыбку. — Саске-кун мой хороший друг и я рада, что теперь он дома, — продолжала говорить, с улыбкой на лице, горечь который не смогла ускользнуть от Какаши, но виду не подал, догадывался в каком положении находятся их отношения.              «Хороший друг» — повторила еще несколько раз, но уже в голове.       — Да, это хорошо, — невнятно сказал, скорее для «формальности», вновь принялся за блюда; на душе чувствовалась легкость.       «Вернулся» — все твердила, с особой добротой поглядывая на Хатаке. — «Почему я узнаю об этом сейчас?» — нахмурилась.