Мой ласковый зверь

      М-да… Трансгрессия меня потрепала весьма значительно, поскольку ноги, к которым я едва снова сумел привыкнуть, удержать меня не смогли, и я чуть изящно не грохнулся на землю. Благо рядом находились Дэвид и Гарри. Они-то меня и подхватили прежде, чем я поцеловался с травой (поцелуй с травой, норм).       Последний раз от трансгрессии мне было так плохо, когда я буквально только научился ею пользоваться. Но больше я не припомню, чтобы… Хотя нет, был ещё один случай. Только там я был после действия круциатуса от нашего «достопочтенного» и «многоуважаемого» Волан-де-Морта (ну, морда безносая, не особо даже на человека похожая). Повезло мне тогда, что Люциус хоть на что-то отважился и вытащил меня, а то скорее всего я был бы мёртв.       Меня продолжало шатать. В горле образовался приступ рвоты. Я был не в силах что-либо даже сказать (ни му, ни ме, ни кукареку, как говорится). В глазах так и вовсе у меня всё плыло, и, будто от вспышки фотоаппарата, у меня бегали солнечные зайчики.       Я смутно слышал, что Дэвид что-то говорил Гарри, тот что-то отвечал ему в ответ, но до меня не доходило ни одно слово. Опять тошнит. Что ж такое?! Надо же, как меня угораздило просто…       Появился ещё чей-то голос. Я толком не слышал (да и не видел), но это не был кто-то из наших. Вернее, это по всей видимости был кто-то знакомый Дэвиду, но далеко не мне или Гарри.       Дальше мы пошли вперёд. Меня всё ещё держали под руку с обеих сторон Гарри и Дэвид. Присоединившийся к нам человек оказался Эваном (напомню, что это брат Дэвида), только, к сожалению, мне не удалось пока понять, что он здесь делает.       А вот дальше если честно, я уже ничего не помню, поскольку один «солнечный зайчик» меня ослепил в конец. Ладно, это я так… Шучу (хотя не знаю). Ну, собственно, потом мир передо мной окончательно померк и погрузился в темноту, потому я не особо помню, как мы зашли в дом и так далее.       Погруженный в темноту, я проснулся где-то ночью. Но по всей видимости никто ещё не спал и даже не думал об этом, поскольку я слышал разговоры своих друзей (Стоп! Друзей?! Э-э, пардон, а когда это… Ладно…) с террасы улицы. Сам я обнаружил себя на большом раздвинутом мягком диване малинового цвета (Спасибо, что не розового, а то мне бы казалось, что лежу в соплях. Розовых соплях. Отсылка к Жамбридж… Ой, то есть, прошу прощения… Амбридж!). Из одежды на мне были почему-то только шорты. Футболка была сам-не-знаю-где. Также я был укрыт лёгким салатовым пледом, который довольно приятно касался моей кожи.       Я слабо мыкнул и, приложив руку ко лбу, будто это могло спасти меня от невыносимой головной боли, немного приподнялся, после чего сумел принять сидячее положение.       В прошлый раз я здесь побывал вместе с Гарри по причине моего обращения в кота. Вернее, тогда мы пришли по этому вопросу, поскольку нам нужно было узнать, что нам делать. Ну и прошлый раз я не уделил особого внимания интерьеру дома. Что ж… Я не любитель описывать, поэтому просто скажу, что в доме всё довольно… миленько. Обычно меня воротит от таких прелестных вещиц, но почему-то сейчас мне это в принципе даже нравилось (в кабинете Дамблдора тоже такое чувство было, ну пока он был жив).       В комнате стоял полумрак. Освещение пробивалось через окна лишь с террасы улицы. Лампы (благодаря Гермионе в доме кроме магической преобладала и магловская обстановка) выключены, а камин потушен. Потому помещение частично находилось в темноте.       Относительно придя в чувства, я попытался подняться, но едва не упал, потому решил аккуратно сесть на диван обратно. Головокружение и слабость по-прежнему не прошли до конца, что сбивало моё чувство равновесия (а ещё и сознание, ну как в бонус!).       Ну, а чего я действительно ожидал?! Я только вышел из комы, только стал человеком после того, как пожил в теле кота. Что тут можно ещё говорить?!       Я ещё немного посидел на диване, а затем снова решился попробовать сделать хотя бы шаг. К удивлению, у меня это вышло. И я, пусть и пошатываясь и хватаясь рукой то за предметы, то за стену, чтобы не упасть, пошел в сторону выхода из дома.       — Я бы вам не советовал вставать даже, мистер Снейп, — окликивает меня мужской голос сзади (Я не знаю, кто это).       Если бы я был без опыта, то я бы скорее всего бы со страху и неожиданности до потолка подпрыгнул (Словом, пересрался, как чёрт знает кто). Но долголетняя работа двойного агента, в которой я достиг весьма больших высот (ну, я скромняга), позволила мне сохранить внешне (внутри меня, если честно, сердце так и вовсе в пятки ушло) абсолютное спокойствие.       Я медленно оборачиваюсь и вижу перед собой довольно высокого роста привлекательной наружности мужчину, который многим мне напоминает Дэвида, и я сразу понимаю, что это его брат.       У него были тёмные коричневые волосы и пусть не очень яркие, но по-своему пронзительные голубые глаза. Скулы, как и у его брата, впалые, что придавало ему аристократичности. Телосложением он был примерно такого же, (опять) как и Дэвид: худого, но физически подготовленного. От Дэвида его отличало лишь то, что у него не было сильных складок возле губ (кстати, Дэвида они не старили) и кругов под глазами (которых между прочим я сто лет в обед не наблюдал уже).       — Хм, добрая ночь для начала, — говорю я, чуть кивнув в знак приветствия.       — Добрая, добрая, — хмыкает мужчина, поправляя волосы. — Может, вы лучше присядите? Вам не рекомендуется вставать. Или вы забыли, как вам всё-таки важна жизнь, и здоровье стоит беречь?       — А вы с характером, — усмехаюсь я и, опираясь на стену, гордо выпрямляюсь. — Но лучше не цепляйте мой язык, а то мало не покажется.       — Хм, с таким характером, как у вас, я людей не редко встречал, — говорит Грей (Ну, в смысле не Дэвид, конечно же! Или вы уже тоже запутались?), — потому, думаю, что мы с вами подружимся.       — Ха! Я думал, мои темперамент и характер так-то жутко невыносимы, — не переставая усмехаться, отзываюсь я.       — Меня напротив тянет к таким людям, — на его губах возникла улыбка, и я не мог не улыбнуться в ответ.       — Вы… Эван? — спрашиваю осторожно я. — Или, pardon, я ошибся?       — Да, вы всё правильно поняли, мистер Снейп, — кивает он, после чего с дружелюбием протягивает мне руку. — Мне до безумия приятно с вами познакомиться! Вы просто невероятный пример истинной смелости и верной любви до конца!       — Ах, вы и об этом знаете… — процедил я и прицокнул языком. — Я про любовь! Что ж… Ладно… Благодарю, мне приятно это слышать. Но прошу, обращайтесь ко мне просто «Северус».       — Оу… — он как-то смутился, и я, чуть усмехнувшись, нашел в нём какие-то детские краски волнения и трепета. — Это… неожиданно… Спасибо… Кхм…       Он замялся на месте, что позволило мне его разглядеть чуть лучше. Он был одет довольно просто. Причем в магловского кроя одежду (кстати, очень приятного изумрудного цвета). «Спортивка» что-ли называют эти костюмы. Через пару секунд Эван снова заговорил строгим твёрдым голосом:       — Так… Кхм… Но это не даёт всё же вам…       — Мне… — повторяя, ухмыльнулся я.       — …право нарушать       — Ага. Нарушать, — хмыкнул снова я и увидел, как Эван недовольно поджал губы и буквально сквозь зубы продолжил (Ух! Я знал, что могу кого угодно выбесить! Ех-хех!).       — …постельный режим, — закончил свою фразу Эван.       — Ничего не слышал, ничего не знаю, — произнёс я и двинулся вперёд (чуть не шмякнувшись носом, конечно же).       — Северус, постойте! — Эван пригородил мне дорогу, и я удивился тому, насколько же он упёртый (так-то я ещё хуже).       Я хотел даже начать отстаивать свою позицию, но именно в этот момент с улицы в помещение кто-то вошёл. В полутёмках я не сразу разглядел, кто это. Максимум, что мне удалось увидеть — это мужской силуэт худого телосложения. Потом я всё-таки смог увидеть вошедшего гостя, и я отчего-то был очень рад ему. По всей видимости Эван тоже буквально только разглядел его и воскликнул:       — О, Гарри! Неужели вы навеселились?       — Относительно, — ответил Гарри, улыбнувшись и с беспокойством посмотрев на меня. — Ох, Мерлин… Тебе же нельзя вставать!       — Да почему ко мне в последнее время обращаются, как к Мерлину, а не как к Северусу?! — цокнул я, закатывая глаза и ухмыляясь. — Я понимаю, что я на божество похож, но не настолько…       — Можно мне такую же самооценку, Северус, как у вас? — рассмеялся Эван, и я ему озорно подмигнул и похлопал его по плечу.       — Юморист хренов, — покачал головой Гарри, но я увидел на его губах веселую усмешку.       Эван взглянул на меня, дальше перевёл взор глаз на Гарри, а после, откашлявшись, произнес:       — Ну, я вас пока оставлю одних. Всего хорошего! Северус, — он протянул мне руку, и я пожал её, — для меня огромная честь познакомится с вами.       — Спасибо, взаимно, — улыбнулся я.       Эван кивнул Гарри и что-то тихо ему сказал, на что тот одарил его улыбкой, и после этого Грей скрылся из виду за дверью.       Гарри какое-то время смотрел на выход, но затем медленно повернулся ко мне лицом. Я тоже всё это время не спускал с него глаз (А от него только на секунду глаза отведёшь — сразу что-нибудь случится!).       — Может, хотя бы присядешь? — предложил Гарри, кивнув в сторону дивана. — Тебе вставать не желательно пока что, а ходить тем более.       — Гарри, — покачал головой я с улыбкой, — я уже бывал в таких ситуациях. Думаешь, я не знаю, что делаю?       — Нет, я так не думаю, — он пожал плечами и подошёл ко мне ближе. — Просто я волнуюсь.       — Можешь не переживать, — хмыкнул я. — Я не разволюсь уж, не старенький ещё!       — И это мне говорит человек, который перед выходом стонал, что он старый, — ухмыльнулся Гарри, и я сделал тоже самое в ответ, навалившись на стену и скрестив руки на груди.       — М-да… — я оглядел Гарри сверху вниз. — И в кого ты такая язва?       — Ну, я думаю, что я такой же, как мой отец, — ответил с некой ноткой сарказма Гарри, на что я рассмеялся:       — Ну ты и приколист!       — Опять же в тебя, — подметил он.       — Кошмар. Не так ли? — сказал я, вздыхая и устало прижимаясь макушкой к прохладной стене (Нет, стоять всё-таки мне тяжело).       — Мне наоборот нравится, — отозвался Гарри. — Слушай, я хочу поговорить, но… Давай, ты для начала присядешь, ладно?       Я вздохнул. Придётся действительно послушать его доброго совета и сесть, ибо я сейчас грохнусь (а потом ещё скажу, что у меня был переизбыток чувств к этому ковру, угу…).