Мой ласковый зверь

      Собственно, наступило утро нового дня, которому я был несомненно рад. Впервые в жизни я так радовался новому дню, поскольку: теперь у меня официально есть сын, а ещё я официально проснулся человеком (не простым, а «золотым», как мой Гарри, ибо я сейчас герой мира).       К слову, уснул я на диване в обнимку с Гарри, который довольно мило носом (носиком, хех) уткнулся, будто котёнок (Ну, батя же у него котом был! Кто он теперь?!), мне в бок груди.       Я с счастливой (а для меня это знаете, какая редкость?! как в шоколадной лягушке редкость: не получить карточку Дамблдора) улыбкой потянулся, чем слегка потревожил сон Гарри, поскольку тот что-то промычал во сне. Но проснуться он так и не подумал, потому я, склонив голову, смотрел на его спящее умиротворённое лицо.       Гарри действительно напомнил мне сейчас маленького котенка, хоть и был уже взрослым парнем. Видимо родительские чувства и личная привязанность сыграли свою роль. Честно, признаюсь, после его второго курса я его воспринимал, как своего фактически сына. Словом, полюбил я его ещё тогда (Как сына полюбил, а вы о чем подумали?). Но я так упорно отрицал себе это и ставил эти дурацкие факты о том, кто его «отец», и что он такой же, что просто был тупо слеп. Совесть меня буквально сжирала, и я не знал, как избавиться от неё. Но вдруг я вспомнил наш с Гарри разговор, и моя совесть на почве такой простой истинной доброты Гарри остыла (ага, чайник прям!).       Минут десять я любовался тем, как Гарри просто мирно спит. И я не понимал, отчего просто в этом парнишке (мальчишке, хах) я видел всю прелесть своей жизни. Мне, как и в прежние времена, хотелось укрыть и защитить его от этого порой злого и жестокого мира. Просто защитить. Да, я чётко осознавал, что Гарри в состоянии сам за себя постоять, но… Я не могу объяснить того, что ощущаю. Может, это тревога из-за всего, что происходит вокруг? Наверное, так.       Через какое-то время я всё же решил встать и пойти на поиски ванной комнаты. Естественно, встать полноценно изначально у меня не вышло. Меня пошатнуло. М-да, мне придётся по новой привыкать к своим ногам.       Благо ванная была рядом (и на первом этаже, спасибо). Возле ванной стоял большой комод с зеркалом. На комоде стопкой лежали чистая одежда и пара полотенец, а на них находилась записка, на которой было бегло, но смутно знакомо написано: «Северус, это тебе. Я знаю, что ты проснешься раньше остальных, и по моей просьбе мистер Малфоя оставил возле ванной одежду и полотенца. Впрочем, он и сам собирался это сделать на случай чего. Ты управился со своей задачей в весьма маленький срок. Поздравляю. Но опасность всё ещё рядом. Будь бдителен». В моём мозгу щёлкнуло воспоминание о записке, которую я и Гарри нашли в больнице Святого Мунго. Вот это был тот самый момент, когда по коже пробегал холодок. Лёгкий, конечно, потому что со мной были вещи и похуже (Например, бешеный безносый пид… Ой… Извините), но всё равно от этого мне было не лучше. И ведь я волновался не столь за себя, сколько за тех, кто были со мной. В особенности это касалось Гарри. Я ни в коем случае не хотел, чтобы с ним что-то стряслось (уже достаточно «землетрясений» было у Гарри, где он чуть не помер).       Одежду я взял (и полотенца тоже), но я не выпускал из рук записку и вместе с ней, заперевшись, вошёл в ванну. Я долго стоял и смотрел в невидимую точку где-то в стене, пытаясь собраться и понять, что происходит. Человек, написавший мне записку, мог быть не с добрыми намерениями, но он, получается, за мной следит. Он знает, где я и что со мной. И параллельно он в курсе, где враг. Значит, тут есть два варианта: либо наш, либо не наш (логично, да?). Но что теперь делать?! Я ума не мог приложить, как дальше быть. Было ясно лишь то, что записку надо будет показать всем присутствующим в этом доме, и, может, кому-нибудь что-нибудь дельное в голову-то придет. Скорее всего, этими людьми будут Гермиона и Дэвид — они у нас мозговитые. А! И Минерва! Что это я?! Дальше в дело вступят Гарри и Рон. Они знают, как правильно держать оборону от нашествия саранчи (я про Лестрейндж и вот этих всех типов).       Словом, по окончанию утренних дел я буквально вылетел из ванной. Я даже позабыл о своей боли в ногах! Мне вовсе стало всё равно на это. В руке я держал записку. А в голове у меня было слишком много мыслей по этому поводу.       Но вдруг моё внимание привлекли два голоса из одной комнаты. Эта комната являлась спальней для гостей. Значит, там были точно не хозяева дома. Я насторожился. Меня из-за этой чертовой записки пугало абсолютно всё.       Подкравшись к двери почти вплотную и встав возле косяка двери вдоль стены, я стал внимательно вслушиваться в разговор. Это говорили Дэвид и Эван. Я узнал их голоса. А вот, о чём они шептались, я не смог узнать. Слишком сильно дверь приглушала разговор. Но тут я услышал какой-то беспокойный и в этот раз громкий голос Дэвида:       — Как же Северус?!       — Всё обойдётся, — ответил ему Эван также довольно громко, но более спокойно. — Поверь, всё предусмотрено на случай чего. Мы не пропадём, даже если на нас здесь нападут.       Моё сердце пропустило удар, и мне стало не по себе. О чём они говорили?! И что в их разговоре делал я?! А вдруг они на самом деле предатели?! Да не может быть! Они же оба главные мракоборцы! Но тогда что же? Я схожу с ума… Мне надо прийти в себя и начать уже трезво мыслить на ситуацию.       Внезапно дверь распахнулась. К счастью, я успел изобразить вид, будто я просто шёл мимо и был удивлен их появлением, поскольку якобы думал о чём-то своём. Моё актерское мастерство, отработанное специальностью агента (специальность, на которую я добровольно подписался, но не просился), меня спасло в очередной раз. Правда, сейчас спасло скорее в переносном смысле, чем в прямом (со змеиноподобным было и в прямом).       — О! Северус! Доброе утро! — поздоровался Дэвид и, подойдя ко мне, как-то по-братски похлопал меня по плечу, из-за чего я в удивлении вскинул брови наверх (Нет, ну а что? Со мной обычно так ведь не обходились!).       — Доброе, — кивнул я в ответ и тоже потрепал Дэва по руке, а затем перевёл взгляд на Эвана. — С пробуждением, Эван. Как спалось?       — Доброе утро, — улыбнулся Эван. — Благодарю, спалось просто замечательно!       — Это хорошо, — откашлялся я.       Вдруг повисло молчание. Видимо каждый из нас понимал, что то, что обсуждали Греи уже было известно далеко не только им одним. Я никак не решался начать. Нужно было перевести тему, но я не мог, поскольку подбирать слова я был не мастер (я только мастер зелий, а не слов, что вы ещё от меня хотите?!).       — Какая чудесная погода сегодня! Не так ли? — на одном выдохе произнёс я, максимально стараясь сделать своё лицо приветливым (Интересно, у меня получилось? Наверное, да, потому что и Эван, и Дэвид улыбнулись. Я везучий).       — Да… — отозвался Эван. — Так и хочется пойти погулять! А, Дэв?       — У нас не выйдет погулять дальше пределов сада, — сказал Дэвид серьёзно и посмотрел на меня. — Северус, слушай, у нас важная информация.       Я выпрямился и, привычно убрав руки за спину, чуть приподнял подбородок. Обычно я так слушал учеников (особенно виноватых и несчастных гриффиндорцев, попавших под мою руку). Но если тогда я слушал с каким-то высокомерием и с неохотой, то сейчас с любопытством и желанием. Тем более сейчас информация была очень уместна и полезна.       Дэвид в то время, прикусив губу, тяжело вздохнул и только после продолжил:       — Я и Эван сегодня утром сделали щит вокруг дома по границе забора сада. Мы решили предпринять меры безопасности на всякий случай. Но тебя всё же я отдельно хочу попросить быть начеку, поскольку мы не знаем, что враг задумал, и каким будет следующий его ход.       — Из-за чего немного повздорили даже, — хмыкнул Эван и получил недовольный взгляд от Дэвида.       Я более менее облегчённо выдохнул. Ни один из Греев не предатель. Они свои. Можно успокоиться. Потому я дальше уже более расслабленно смог произнести:       — Всё хорошо, Дэвид. Я присмотрю за всем и вся и буду осторожен. Обещаю. А пока… Подождем, когда проснутся остальные. У меня тоже есть кое-что интересное.