Мой ласковый зверь

Ну, вот я вам и рассказал необычную историю, которая произошла после битвы за Хогвартс. Правда, рассказал спустя восемь лет, но да ладно! Теперь вы официально знаете, какое позорище я терпел в теле кота, но как смог измениться и стать Человеком. Я горжусь собой, поскольку это было поистине достойно. Что мне ещё вам сказать? Ну, словом, моя жизнь действительно (а как иначе?!) улучшилась. Коттедж-дворец мы: я, Минерва, Сириус, Уизли, Гарри, Греи — Драко и Гермионе помогли восстановить. Он был лучше прежнего! И теперь этот коттедж стал нашим официальным местом для очередной дружеской посиделки. Через четыре года образовалась новая семья — Драко и Гермиона заключили брак. С родителями Драко помирился. Я помог в этом. Нарцисса приняла Гермиону почти, как свою и родную. Только Люциус продолжал кривиться и показывать свой характер. Но спустя пару лет он успокоился. Многочисленные посиделки со снохой, сыном и друзьями ему пошли на пользу, и вскоре он с Гермионой и ее родителями находил множество интересных тем для беседы, в которые нередко встревал и я (ну, интересно же, правда!). Ещё через два года после торжественной свадьбы у Драко и Гермионы родился сын — Скорпиус, а в этом году появилась ещё и дочь — Роза. Гарри стал крёстным первого малыша Малфоев, а Рон теперь был крёстным Розы Малфой. После свадьбы Малфоев была пышная, но исключительно в кругу близких и друзей свадьба у Снейпов (не у меня, а у моего сына). Гарри сделал Джинни предложение руки и сердца также, как и Драко Гермионе, через четыре года. Правда, я бегал и уговаривал его сделать это раньше. На свадьбе прослезился Сириус. Я, не спуская взгляда с молодой пары, на него возле алтаря шикнул: «Ну-ка соберись!» Но по итогу, что вы думаете?! Я сам пустил слезу. Эх… Старею и становлюсь сентиментальным, хех. Ладно, не поэтому! Просто я перестал прятать некоторые свои чувства. Порой надо их проявлять, а не заталкивать глубоко в душу. Чаще всего я проводил время с Сириусом и Дэвидом. Иногда бывал ещё и Эван. У нас образовалась такая своеобразная компашка, и нам весело жилось. В дружеских дискуссиях я обзывал Сириуса вонючим псом, блохастым или слюнявым. Он в ответ забрасывал меня похожими словами по типу: «Пушистая задница!», «Комок шерсти!», «Кошачий лоток!». Дэвид с этого только смеялся, да и мы тоже. Эван, если был с нами, со смехом чаще всего пытался увести на другие темы. Дэвид разнимал нас, пытаясь остановить споры. Но в целом было весело и здорово, и всё было как-то по-доброму, без обид. Хоть я и проводил много времени с друзьями, сам жил в другом месте — в загородном большом доме. В прекрасном белокаменном с чёрной изящной отделкой, которая придавала зданию более величественный вид, особняке. И пусть особняк был огромным он сохранял уютную семейную атмосферу и был крепостью для любви и тепла. Я в новое жильё перебрался из Паучьего тупика. Старое бросил, поскольку оно слишком давило на меня всевозможными неприятными воспоминаниями — в особенности о моём детстве. Вы спрашиваете о том, что неужели я в таком «домике в деревне» живу один? Что вы?! Нет! Я живу с Гарри, конечно! А если точнее, то с ним, Сириусом и ещё Джинни. Ну, и если ещё точнее, то с Гарри, Сириусом, Джинни и двумя внуками. Да, да. Я стал дедушкой. Когда я узнал об этом, я был на седьмом небе от счастья! Первый мой внучок появился на свет с именем Сириус Римус Снейп два года назад, а второй только пару месяцев назад, и Гарри и Джинни его назвали Альбус Северус Снейп. Я был немного в шоке, когда услыхал это, ведь прежде я бы не подумал, что Гарри назовет своего сына моим именем. Обосновал он это не только тем, что я его отец, но и тем, что я храбрейший человек (при этом когда-то учившийся на Слизерине) и выдающийся директор Хогвартса. Это было настолько приятно слышать, что я не мог не умиляться тому, насколько же у Гарри большое сердце (Слава Мерлину, что этим он не в меня!). Собственно, насчёт поста директора… Я хотел поступить благородно и передать титул директора школы Хогвартс Минерве, но та не захотела принимать, как она выразилась, такой щедрый подарок. Она ни капли не врала на этот счёт, поскольку случайно подглянув в ее мысли (это вышло потому, что я не понимал ее отказа), я заприметил там то, что она считает меня более достойным этой должности. Собственно, я остался официально директором. Правила, что пришлось ввести в виду войны с Волан-де-Мортом, я отменил все до единого. Но и поработать над другой частью «законодательства» школы я не позабыл. Там стоило кое-что доработать. Минерва мне в этом неплохо помогала, и, когда она оказывала эту помощь, я пытался намекнуть ей, что из нее директор получше уж. Но справедливая и строгая деканша Гриффиндора была иного мнения. Кстати говоря, произошло одно маленькое чудо. Министерство нашло какую-то крошечную девочку у себя в одном отделе. Эта новость не прошла мимо, поскольку девочку нашли в зале, где работали мракоборцы, и Дэвид и Эван будучи на выходных рванули туда. А там выяснился один бумсик, поскольку от радости едва не сошел с ума и чуть не захлебнулся в слезах Дэвид, поскольку грязной девочкой в оборванной одежде, оказалась дочка Дэвида, которая, как он думал, погибла от руки Лестрейндж. Её нашли уже вот восемь лет назад — почти сразу после победы над последними бунтующими пожирателями смерти. Теперь Дэвид был не менее счастливым папой и человеком, чем я. Эван так страшно радовался за брата и за то, что его племянница жива, из-за чего почти постоянно говорил об этой истории, которая выглядела, как сказка. В ту ночь, как оказалось, Лестрейндж убила другую девочку — крестницу супруги Дэвида. А Люси (ну, его дочь) в это время гуляла недалеко в парке, но, вернувшись домой, страшно испугалась и просто убежала. Как она умудрилась выжить, было удивительно! Ловкая девчонка! Словом, такая вот история… Теперь все счастливы и у всех всё есть — это точно. Что я делаю сейчас? Каникулы же! Я отдыхаю. Но именно сейчас я сижу (пержу… Я пошутил!), пишу и радуюсь. Что пишу? Свою историю. — Пап! Я же просил, чтобы ты приследил за Римусом! — откуда-то снизу крикнул Гарри, и я, уголками губ ухмыльнувшись, опомнился. Я слишком увлёкся и позабыл, что Римус уже вот как минут двадцать не спит и готов играть, носиться и устраивать очередной погром! Хорошо, что Альбус (не Дамблдор, ах-хах) пока большую часть времени только спит. — Черныш, ты опять здесь?! — раздался раздражённый и возмущенный крик Сириуса Блэка из коридора. — Брысь! Я сказал тебе не лазать туда! Гарри, забери своего кошака! — Не кричи на него! — возмутилась Джинни, подоспевшая на выручку питомцу (уже представляю, как она взяла его на ручки). — Он же кот! Это у него в крови! Нечего было заводить мышек этих в клетке! Ты знал, что мы с Гарри хотим котика! — Неужели вам Северуса было мало?! — фыркнул он, и я поперхнулся смехом. — Мам, сматли, чтё я налисовал! — пропищал прибежавший снизу Римус. — Молодчинка, — по всей видимости Джинни погладила его по макушке. — А теперь, сына, отойди. Я хочу дедушке Сириусу кое-что доходчиво объяснить насчёт мышей, которые почему-то бегали по столу на кухне сегодня утром! Её голос стал угрожающим, как у разъяренной львицы, у которой выхватили кусок мяса. Она мне чем-то напомнила Молли (я родственник Уизли, ребята). — Оставь моих мышек! — заорал Сириус в негодовании. — Я ещё хомячка заведу… — Ага! Давайте мы ещё черепашку заведем и собаку! — саркастично отозвалась Джинни. — И будет у нас не дом, а зоопарк! — Мы заведём собатьку?! — пискнул Римус. Я, откинувшись на своем кресле, уже стал смеяться с ситуации. Это максимально разогревало во мне веселье. — Прекратите ругаться! Что за сырбор?! — пришел на этаж Гарри. — Римус, извини, но собачка одна у нас есть… — Где?! — удивился малыш. — Я не видел… — Что за цирк? — проворчал Сириус, но судя по голосу он всё равно засмеялся. Я улыбнулся и, отложив перо, захлопнул книгу, которую я писал лично. И эта книга была не о зельях или каких-то новых заклинаниях. Нет. Это был целый сборник о моей семье, моих друзьях и обо мне самом. Встав из кресла, я открыл дверь и вышел из комнаты. На руках у Гарри был спящий Альбус в голубом комбинезончике с мордочками белых мишек. Я подошёл к сыну и младшему внуку и погладил новорожденного по макушке. Римус прыжками добрался до меня и продемонстрировал свой рисунок, такой простой и детский. На нём были изображены всё наше семейство и почему-то разноцветный дом. Я спросил, почему так, он сказал, что ему так приснилось, и я, рассмеявшись, подхватил его на руки и подкинул под потолок, из-за чего тот звонко засмеялся. Дальше я с Гарри шутливо попрепирались по поводу того, что я не посидел с Римусом двадцать с лишним минут после того, как тот проснётся. От Гарри я давно получил прозвище: «Мой ласковый зверь», чем я гордился, и вот сейчас он снова назвал меня так (был бы котом, замурчал от счастья). Вот она — моя история. Ну, хорошо! Наша история… И я рад, что у нее сложилось настоящее счастье, которое искать не стоит, и оно всегда рядом — стоит лишь присмотреться чуть лучше. Да и мне уже сорок шесть! Чего ещё ждать от жизни?!