— Да, Минхо, ты чего так кричишь-то? — удивленно спросил парень, будто они давние друзья, которые вышли на прогулку. Давние, конечно, но уж точно не друзья. Воспоминания, связанные с Минхо хотелось одновременно и стереть, и хранить далеко-далеко в шкатулочке. Первая любовь всё-таки самая наивная и волнительная. Наивная, как и Сынмин на крыше школы, признавшийся парню и надеявшийся на согласие. Даже вспоминать смешно. А сейчас он разговаривает с ним, как будто ничего не случилось?
— Я пойду, пожалуй, — обходя Минхо и игнорируя его претензию, говорит Сынмин. Ему неимоверно хотелось домой. Пусть Ли и спас его, он безусловно за это благодарен, но говорить ничего не собирается. С какой стати вообще? Тот даже не извинился ни разу за свой поступок, который буквально на куски разорвал его сердце. Злость начала подкрадываться, но у него нет сил спорить или устраивать истерики, поэтому тихо дойти до дома будет лучшим вариантом. Потом можно будет еще в подушку поплакать от своей беспомощности, но это если он не вырубится от переизбыка эмоций за сегодня.
Однако спокойно дойти до дома ему не дают. Второй раз. Чувствуя, как его схватили за запястье, пытаясь остановить, он раздраженно вздыхает и оборачивается, приподнимая брови и якобы спрашивая, что ему нужно. Но Минхо просто стоит и смотрит, всё еще держа за заспястье, от чего Сынмину становится неловко и он вынимает свою руку из захвата. А тот всё стоит истуканом и ничего не говорит, чем побуждает Кима развернуться обратно и пойти в сторону своего дома. К удивлению брюнета, Минхо последовал за ним, всё еще ничего не говоря. Сынмин пытается игнорировать его, спокойно собираясь дойти до дома, но уже через метров 50 отбрасывает эту идею, потому что Ли, похоже, не собирается отлипать. Ким нутром чувствует, как его рассматривают сзади. Это бы польстило парню, будь они в старшей школе, но уж точно не сейчас. Поэтому, когда чужой взгляд на себе терпеть надоедает, Сынмин резко разворачивается, чтобы послать Минхо куда подальше, однако тот внезапно выпаливает:
— Как поживаешь?
Честно, у Сынмина аж глаз задергался от этого вопроса. Как поживаешь? Он издевается что ли? То есть, вместо слов извинения, которых ждал Ким за время его «преследования», он спрашивает о том, как он поживает. Брюнет стискивает зубы, чтобы не сказать лишнего, потому что мозг уже подготовил пару ласковых в ответ. Однако, спокойно вздохнув и также не спеша выдохнув, он натягивает улыбку и отвечает:
— О, просто прекрасно, спасибо, — язвит Сынмин, но последующие слова вырываются из его рта непроизвольно, — Поживаю просто замечательно. Мой парень делает всё, чтобы я был счастлив.
Лицо парня напротив надо было видеть. Ким на секунду пожалел о вырвавшихся словах, потому что не хотелось втягивать Хвана в это. Однако реакция, которая последовала после его слов, сразу же испарила все сожаления. Минхо, стоявший напротив, разинул рот. Сынмину даже показалось, что его челюсть достанет до пола. Усмехнувшись, Ким решил не останавливаться и продолжить то, что начал говорить. Всё равно они больше не увидятся, да и стыдиться ему нечего.
— Только не говори, что ты думал, что я до сих пор сохну по тебе? — усмехается Сынмин, — Боже, твое выражение лица стоило того, чтобы я тебе рассказал.
— У тебя появился парень? — всё еще не веря, говорит Минхо.
— Да, Минхо, я же не буду хранить свою девственность ради прекрасного тебя, — говорит Ким, уже собираясь наконец дойти до дома. Он ничуть не сожалеет о сказанном. Даже если это ранит хрупкое эго Минхо, ему всё равно. Он уже достаточно настрадался из-за этого дерьма.
— Я не говорил тебе ничего, Сынмин, и не обещал, — мрачнеет Минхо. — Ты сам мне отказал.
— Ах я тебе отказал?! То есть, ты хочешь сказать, что было бы лучше, если бы я после всех этих унижений согласился встречаться с тобой? Я уже не тот жалкий мальчишка, который будет бегать щенком за тобой, — выплевывает Сынмин. У него начинают чесаться костяшки.
— Прощай, Сынмин, — разворачивается Минхо, накидывая капюшен обратно, и уходит в противоположную сторону. Прекрасно, и что это такое было? Вот же угораздило его. Но что-то точно в Минхо изменилось, думал Ким. Или же изменился он сам.
Сразу после своего долгожданного прихода домой, занявшего достаточно времени, мыслей и эмоций, Сынмин сразу отправился в душ, так как не мылся, пока был у Хенджина. Выйдя из ванной комнаты и потирая полотенцем мокрые волосы, Ким услышал звук пришедшего уведомления.
мой любимый парень <3
Нормально до дома дошел?
Это сообщение заставило Сынмина иронично хмыкнуть. Отбросив полотенце на кресло, Ким с разбега прыгнул на свою обожаемую кровать, расслабленно потягиваясь. Но стоит ли рассказывать Хвану обо всем этом? Он, вообще-то, даже впутал его, пусть и ненамеренно. Хенджин не имеет никакого понятия, кто такой Минхо, так и зачем ему лишнияя пища для раздумий? Это дело, касающееся только Минхо и Сынмина. Согласившись с мыслями в своей голове, брюнет решает рассказать Джину только часть правды. На такое грех не пожаловаться, ведь косвенно виноват-то он, его же фанатки. Зачем таким красивым рождаться?
я
Могло быть и лучше, если бы не твои поклонницы.
мой любимый парень <3
Стоп, с тобой всё нормально? По телефону сможешь поговорить?
я
Ну да.
Ну, а почему бы и нет? Думает Ким и ожидает звонка, чтобы в ярких подробностях расписать свои претензии и жалобы. Уйдя в себя, Сынмин вздрагивает от дребезжащего телефона в его руках.
— Алло, Сынмин? Ты в порядке? — слышится с другого конца трубки взволнованный голос. Он и правда беспокоится? Это заставляет Кима смущенно улыбнуться. Однако, быстро приходя в себя, он делает невозмутимое лицо.
— Да, я замечательно, если бы твоя фанатка не натравила на меня двух амбалов, — спокойно говорит Сынмин, скрестив ноги на кровати.
— Эй, Сынминни, прекрати шутить, я же серьезно, — дуется в трубку Хенджин. Однако тот молчит, и Хенджин удивленно продолжает, — Ты это серьезно сейчас?!
— Ага, познал силу своего фанклуба? — усмехается Сынмин, хотя некоторое время назад эта ситуация не казалась ему такой уж смешной. Скорее всего, это защитная реакция. Однако ответа Ким не слышит, так как Хенджин почему-то молчит. Это даже заставляет Кима проверить, не прервалась ли связь.
— Прости, — вдруг тихо начинает Хван. Сынмин удивленно вскидывает брови, не понимая, за что тот извиняется. Конечно, он может в шутку обвинить Хвана в нападении, но это далеко не вина шатена. — Я не думал, что они всерьез дойдут до такого.
—Эй, Хван, ты чего? — прерывает Ким, — Ты не виноват в том, что они падкие на внешность и чересчур озабоченные.
— А ты, Сынмин? Ты падок на внешность? — спрашивает Хенджин, изменяясь в настроении. И Сынмин клянется, он чувствует, что тот подмигнул, когда это говорил. Но думал ли Хенджин, что Ким обижен на него? Может быть, в полне.
— Придурок, — смеется брюнет, что заставляет и Хенджина залиться смехом.
— Ладно, я думаю, что ты меня вымотал, — зевая, говорит Хван, — я спать.
— Спокойной ночи, Хван Хенджин, — тоже заражаясь приступом зевоты, прикрывает рот рукой Сынмин.
— Спокойной, Сынминни, — последнее, что говорит Хван перед тем как отключиться.
Опять это прозвище, думает Ким, закатывая глаза. Однако из уст Хенджина оно звучит очень даже неплохо, на секунду задумывается Сынмин перед тем, как быстро выбросить эту мысть из своей головы куда подальше.
— Сегодня мы с вами поговорим о физической теории, — начинает вещать престарелый мужчина, одетый в зеленую клетчатую рубашку, заправленную в черного цвета потертые джинсы и блестящие черные туфли. Первой парой у сонных первокурсников была теоретическая физика. Никто не понимал, для чего нужен такой предмет на факультете рекламы, но возмущаться не спешили. Кто-то пытался слушать профессора и вникать, а кто-то отоспаться за прошедшие выходные. — Продуктом теоретической физики являются физические теории. Поскольку теоретическая физика работает именно с математическими моделями, крайне важным требованием является математическая непротиворечивость завершённой физической теории. Вторым обязательным свойством, отличающим теоретическую физику от математики, является возможность получать внутри теории предсказания для поведения природы в тех или иных условиях (то есть предсказания для экспериментов) и, в тех случаях, где результат эксперимента уже известен, давать согласие с экспериментом.
— У кого-нибудь есть идеи, как теоретическая физика поможет нам стать маркетологами или бренд-менеджерами? — шепчет Джисон, оглядываясь на ребят, из которых вникать пытается один Чонин. В то время, как Хенджин всё также продолжает спать на краю парты, Сынмин увлеченно что-то смотрит у себя в телефоне, а Чанбин с Феликсом пытаются что-то подглядеть у Чонина из конспектов, чтобы переписать.
— Ни одной, — не отрываясь от телефона, говорит Сынмин.
— Что у нас за пара сейчас вообще? — потягивается Хенджин слева от Кима.
— Теоретическая физика, — говорит Чонин, продолжая что-то записывать. Вероятно, о физической теории.
— Тео… что? — кривится Хван, — Каким ветром нас сюда занесло?
— Да! — случайно вскрикивает Джисон, сразу же опуская голову ближе к парте, будто так его никто не заметит. Однако профессор продолжает говорить, не заостряя внимание на студенте, что заставляет Хана расслабиться. До конца пары каждый продолжает заниматься своими делами, ожидая конца. Спустя, кажется, вечность, звенит долгожданный звонок, который заставляет Джисона и других парней выдохнуть.
— А теперь, пойдемте поедим, я сейчас умру, — держится за живот Хан, стараясь как можно быстрее выбежать из аудитории. Другие согласно промычали, собирая свои вещи.
— Мне нужно дописать кое-что, поэтому можете идти без меня, — отмахивается Чонин, — Я вас догоню.
Другие просто согласились и поспешили в кафетерий. Спустя некоторое время Ян всё-таки заканчивает писать и начинает собирать свои вещи, довольный проделанной работой. Попрощавшись с профессором, Чонин выходит из аудитории, направляясь в столовую. Но стоило ему только взять телефон, чтобы написать сообщение Джисону, как его лоб сталкивается с кем-то напротив.
— Извините, я не хотел, — опустив голову к полу и держась рукой за лоб, который неприятно пульсировал от удара о чужой, проговорил Чонин. Но стоило ему поднять голову, как щеки сразу приобрели красный оттенок. Хотелось стать невидимкой или же просто испариться. Перед ним стоял Крис, тоже держась рукой за лоб. — Чан…
— Привет, Чонин, — на тон ниже, чем Ян, говорит Чан. А Чонин уже забывает про лоб, желая уйти поскорее, чтобы не было так неловко. Почему его приспичило врезаться именно в него?
— Ээ, Чан, привет, давно не виделись, — нервно почесывает затылок Чонин, натягивая улыбку, — Еще раз извини за то, что врезался. Я пойду.
Не успевает младший ускользнуть, как его останавливают, держа за запястье.
— Мы можем поговорить? — спрашивает Чан. О нет. Чонин совсем забыл о кофте, однако он не думает, что разговор пойдет именно о ней. Нерешительно кивнув, Ян последовал за Баном. Дойдя до туалета, Чан наконец оборачивается, не зная, с чего начать. Однако это молчание становится еще более неловким, поэтому начать решает Чонин:
— Так, о чем ты хотел поговорить? Если ты о кофте, то я тебе завтра же…
— Не о кофте, Чонин. Ты знаешь, о чём я хочу поговорить, — перебивает его Кристофер. Чонин нервно теребил подол толстовки, прекрасно зная, что пытается оттянуть время. Но этот разговор неизбежен. Он уже собирает все свои силы, чтобы извиниться, но его опережают. — Я хотел извиниться, Чонин. Я поступил нечестно и максимально неуважительно по отношению к тебе. Не знаю, что на меня тогда нашло: может быть, я перебрал, потому что я не могу найти другого объяснения, сколько бы не думал о том, что произошло. В любом случае, воспользоваться твоим положением было жалко, извини меня.
— Почему ты должен извиняться? Это же я накинулся на тебя, — шепчет Чонин, не осмеливаясь посмотреть тому в глаза.
— Тогда, давай начнем заново? — предлагает Чан, мягко улыбаясь. А Ян готов растаять под светом его улыбки, кивая. — Меня зовут Крис, я учусь на третьем курсе, но ты также может называть меня Чан. — протягивает руку Кристофер, всё также мягко улыбаясь.
— Я Чонин, учусь на первом курсе, — пожимает тому руку Ян и его губы тоже растягиваются в улыбке.
— Вау, Чонин, я хотел бы с вами подружиться, — посмеивается Чан, отпуская руку. У Яна камень с души падает. Может, так даже лучше? Быть с ним друзьями лучше, чем избегать даже его взгляда из-за неловкости.
— Я был бы рад, мистер Кристофер, — смеясь, соглашается Чонин. — Думаю, мои друзья меня заждались, поэтому я вынужден отлучиться.
— Никаких проблем, — заводит ногу за ногу и кланится Чан, прямо как принц. Чонин подражает ему, а после удаляется с приподнятым настроением. А всего-то нужно было поговорить? Возможно, Чан и жалеет о том, что произошло, но Ян нет. Но планка «друзья» в их отношениях Чонина очень даже устраивает. Смотря на время, Ян понимает, насколько задержался, поэтому срывается на бег, чтобы успеть посидеть с друзьями в столовой. Быстро добежав до столовой и заприметив знакомые лица, Чонин уже спокойным шагом дошел до их столика и уселся на свое привычное место.
— Мы тебя уже заждались. Ты там конспект дописывал или что? — жуя свой завтрак говорил Хенджин.
— Эй, сначала дожуй, а потом говори уже, — скривился сидящий справа от него Сынмин. — Весь стол сейчас заплюешь. Ты и правда задержался, что-то случилось?
— Нет-нет, всё прекрасно, — радостно проговорил Чонин.
— Так, о чем я спрашивал, — попивая свой сок, пытался вспомнить Джисон, — А, точно! Как ваши проекты по философии? Вот у нас с Чонином всё прекрасно. Мы сделали почти всё, скоро уже закончим. — хвастался Хан.
— Ну да, всё прекрасно, если не смотреть на то, что почти всё сделал я, — закатил глаз Чонин. — Но так, да. Мне понравился этот проект, мы заострили внимание на том, как первая любовь влияет на отношения в будущем. — сказал Ян. А Джисон сидел и поддакивал, говоря, что они хорошо поработали.
— О, мы с Чанбином больше всего внимания обратили на то, почему же первая любовь никогда не забывается, — улыбнулся Феликс, поворачивая голову на своего парня, который потрепал того по голове. После ответа Ликса все обратили внимание на оставшуюся пару. — А у вас как с проектом?
— У нас все более чем прекрасно, — гордо заявил Хенджин, складывая руки на груди. — Мы с Сынминни в нашем проекте показали обратную сторону первой любви.
— Ага, думаю, это достаточно необычно, поэтому я согласился, — согласившись, кивнул Сынмин.
— Но ты сначала отказывался от этого! — возразил Хенджин, но почти сразу притих, вспоминая причину.
— Как я погляжу, вы двое сблизились? Признавайтесь, вам же нравится играть парочку? — играясь бровями, Джисон показал пальцем на этих двоих.
— Нет! Я не... Мы просто делали проект вместе, вот и всё, — запротестовал Сынмин.
— Да ладно тебе, Сынминни, мы с тобой так романтично поговорили по телефону после того, как ты пришел домой, — подмигнул ему Хенджин, опуская причину его звонка. Сынмин проигнорировал жар, приливающий к щекам, и усмехнулся. О да, обсуждение того, что на него хотели напасть два амбала, было до жути романтичным.
— Так вы делали проект у Хенджина дома? — спрашивает Чонин. — Вы же могли каждый из своего дома сделать свои части и просто связаться друг с другом.
— Мой Сынминни захотел встретиться у меня дома. Как же я могу ему отказать? — приблизился Хенджин к Сынмину, обнимая того за плечи.
— Эй, я не хотел встречаться у тебя дома. Я-я... Мне просто показалось, что будет лучше, если мы лично обсудим это задание, потому что я предпочитаю личные встречи ради учебы, нежели звонки, — бурчит Сынмин, никак не реагируя на закинутую на плечи руку.
— Вы такие милые, — протянул Феликс, заставив Сынмина покраснеть и всё-таки одернуть руку Хвана с его плеч.
— Не говори ерунды, — бормочет Ким, посматривая на довольного своей выходкой Хенджина. Тот уже хочет что-то ответить, однако его прерывает Джисон:
— Кстати! Я же не говорил вам, — начал он, а другие обратили на него внимание, слушая, — Мой друг переводится на наш факультет уже совсем скоро. Я так рад, вы не представляете.
— Ого, ничего себе, — удивляется Чонин, как и остальные, с интересом начиная распрашивать про него, — С начала учебы прошло всего-ничего, почему тогда он не с самого начала тут?
— Ну, этого я точно сказать не могу, потому что не спрашивал у него причин. Но, думаю, он не просто так это сделал, — задумался Джисон.
— И когда он придет сюда? — задал вопрос Хенджин.
— Ну, я думаю, через неделю, может две. Я еще уточню, — задумчиво сказал Хан. Все согласно кивнули. Однако особого значения никто этому не придавал. Ну, придет и придет. В отличии от Джисона, который так и ждал прихода своего друга. Но вообще, это понятно, ведь с этими ребятами он знаком совсем недолго и не до конца успел к ним привыкнуть. А парень, который вскоре должен к ним перевестись, был его другом с детства. После их внеплановового завтрака ребята отправились на следующую пару. Остаток учебного дня прошел достаточно быстро, так как кроме теоретической физики сложных преметов в понедельник как таковых не было.
После окончания поледней пары Джисон, быстро собрав свои вещи и попрощавшись со всеми ребятами, поспешил домой. Сегодня у него запланирована ночевка с тем самым другом. Пусть они и жили в соседних квартирах, но ночевки устраивали достаточно редко, потому что либо мама его друга, либо мама Джисона почти всегда были дома, никуда не уезжая. Но сегодня мама Хана решила поехать на ночь к его бабушке, чтобы навестить, оставляя сына в свое распоряжение. Он бы тоже с удовольствием съездил к своей бабушке, но так как завтра только вторник, и учеба продолжается, он должен остаться здесь. А раз уж ему представился такой шанс, то почему бы и не позвать своего друга на ночевку. Этот парень был самым близким его другом с того времени, как он был подростком.
Проходя мимо круглосуточного магазина, находившегося недалеко от дома Джисона, он решает купить пару баночек пива и, может быть, чипсов. Конечно, у него есть "нормальная" еда (мама оставила ему еды, как будто уезжает на недели две), но Джисон не будет Джисоном, если не купит им двоим чего-нибудь вердно-вкусного. Спустя несколько поворотов по сеульским улицам, перед парнем показался подъезд его дома, перед которым на скамейке сидел парень, зажимающий между пальцами сигарету. Хан сначала не понял, кто это, но, подойдя ближе, узнал в нем своего друга, что заставило его удивиться:
— Минхо?
— О, приветик, Хани, — ласково улыбаясь, наконец заметил своего друга юноша. От этого прозвища что-то теплое разлилось в груди Джисона и заставило его смущенно улыбнуться, садясь рядом со своим другом. От глаз Сона также не скрылось, что друг прячет почти докуренную сигарету за спиной. Это заставляет его вздохнуть.
— Хо, ты же обещал мне бросить курить, — надул щеки Джисон. Похоже, это привлекло Ли, и он, посмеиваясь, взялся пальцами за его щеку и выборсил сигарету в мусорку.
— Прости, Сони, — выдохнул Минхо, немного погрустнев, и опустил взгляд на свои руки.
— У тебя что-то случилось? — Хан может поклясться, что да. Минхо и правда начал меньше курить после обещания, данного Джисону. Только когда его что-то тревожит или же нервирует, он может позволить себе сигарету.
— Я встретил его вчера, Джисон, — уже более серьезно сказал Ли, всё-таки поднимая взгляд на друга.
***
Сеул. 2014 год.
Аэропорт в Инчхоне встретил женщину и мальчишку лет 14 солнечными лучами, радостно прыгающими по территории. Только прилетевшие мама и сын были уставшими после столь долгой поездки из Малайзии в Корею. Почти шесть часов полета оставили свой отпечаток, однако это ничуть не помешало возбужденному пареньку подбежать к панорманым окнам аэропорта и со вхдохами восхищения оглядывать округу.
Мама мальчка только наблюдала за ним, держа в руках ручки от чемоданов, и посмеивалась, смотря на своего сына. Это было достаточно сложное решение - переехать в столь осознанном возрасте.
— Джисон, милый, пойдем вызовем такси, — ласково сказала мама, подходя к своему сыну.
Когда Хан был еще младенцем, его родители переехали в Малайзию, так как его отцу предложили хорошо оплачиваемую работу там. Тогда еще миссис Хан доверилась своему мужу, бросив всё, что у неё было в своей родной стране, и уехала со своей любовью. Однако спустя больше десяти лет счастливой семейной жизни с её мужем и прекрасным сыном, всё изменилось. Госпожа Хан начала замечать изменения в своем муже: он стал меньше уделять ей время, оправдываясь завалом на работе. Но на самом деле, всё это время он изменял за ее спиной с коллегой. Узнав об этом, миссис Хан чувствовала себя использованной, будто всё это было зря. Однако сын, находящийся рядом с ней, дарил ей любовь и поддержку, заметив, что его маму что-то тревожило. И тогда госпожа Хан предложила то, чего совершенно не ожидал Хан Джисон - переезд в его родную страну, Корею. Тогда она сказала ему подумать об этом.
Спустя некоторое время мама Джисона сказала сыну, что они с папой скоро разведутся. Это стало настоящим ударом для Хана, и он наконец понял, чем была так раздавлена его мать. Однако, обдумав всё, смышленый Джисон решился остаться со своей мамой, принимая её предложение. Отец становился холоднее к своему сыну, будто любовь к нему умерла вместе с любовью к его матери. Это очень расстраивало Джисона, но и именно такое отношение к нему говорило, что он сделал правильный выбор. Он обязательно найдет много-много друзей в Корее.
— Уже иду, мам, — протянул Хан, всё-таки отрываясь от прекрасного вида.
Женщина явно скучала по своему дому, и ей не терпелось вернуться в свою квартиру со своим уже повзрослевшим сыном, чтобы показать ему всё, что было ей так дорого.
— Хани, я хотела тебе кое-что сказать, — окликнула женщина Джисона, когда они ехали в такси. Тот оторвался от рассматривания пейзажей за окном, сменяющихся один за другим, и обратил внимание на маму, слушая, — У меня есть подруга здесь. Она будет нашей соседкой, и у неё есть сын твоего возраста. Я думаю, что вы сможете подружиться с ним.
— О, это здорово, мам, — улыбнулся Джисон, — Я обязательно попробую с ним подружиться.
Эти слова заставили женщину облегченно выдохнуть. Она прекрасно понимает, что в таком возрасте достаточно тяжело заводить новые знакомства, да и вообще вливаться в новые коллективы, поэтому она хочет помочь своему сыну чем может.
Подъезд их
старого нового дома стал выглядеть очень прилично за то время, что семьи Хан тут не было. Но Джисон, так как был совсем младенцем, ничего не помнит о доме в Корее, поэтому с интересом оглядывает всё, что попадается на глаза. Дом был раскрашен в персиково-белые цвета, которые были приятными для взора Джисона. Приоткрытые стеклянные двери позволяли заглянуть во внутренность дома, где виднелись белые почтовые ящички. Женщина, одной руков взяв за руку Хана, а другой чемоданы, начала заходить в дом с настольгической улыбкой.
Поднявшись на 8 этаж, женщина с подростком вышли из лифта. Джисон заметил, как какая-то женщина стоит около двери входа в квартиру, кого-то ожидая. Он уже хотел спросить об этом свою маму, но та, узнав женщину, бросилась в её объятия, узнав давнюю подругу:
— Дживон!
— Джимин, как я давно тебя не видела! Я так рада, что ты наконец вернулась, — воскликнула женщина, отлипая от давней подруги и замечая мальчика, смущенно стоявшего у лифта с чемоданами. — А ты Джисон, да? Ты так подрос, прямо мужчиной стал.
Эти слова заставили Джисона смутиться, тихо проговорив "спасибо". Если честно, он впервые видел эту женщину, и почему она говорит, что он подрос, тоже не знает. Однако она кажется очень приветливой и доброй.
— Не смущай его, Дживон, — рассмеялась его мама, поглаживая сына по голове. — Кстати, я рассказала ему про Минхо. Может познакомим их?
Но вспомнив, что она не сказала имя мальчика сыну, она смотрит на недопонимающее выражение лица и, тихо хихикнув, опускается к его уху, чтобы прошептать, что того самого мальчика зовут Минхо. После этого Джисон понимающе кивнул, готовясь к предстоящему знакомству.
— О, конечно! Заходите к нам, Минхо как раз дома дурака валяет, — ласково улыбнулась женщина, жестом приглашая их за собой.
— Спасибо, мы обязательно зайдем, только чемоданы закинем в квартиру, хорошо? — сказала мама Джисона своей подруге.
— Да-да, конечно, я пока скажу мужу и поставлю чайник, — нетерпеливо проговорила Дживон, убегая в свою квартиру, но перед тем как зайти, она продолжила, — Только побыстрее!
Квартиры и правда находились совсем рядом друг к другу. Слева находилась квартира Джисона и его мамы, а справа - её подруги. Когда послышался заветный звон ключей, Хан с нетерпением ждал, когда сможет уже оглядеть место, где он будет жить. Сразу после того, как его мама открыла дверь, впуская сына, тот забежал, восхищенно всё рассматривая. Квартира была довольно просторной, как уже успел заметить Джисон. Одна комната была приготовлена явно для него, не зря же он сразу взглядом за неё зацепился. Приоткрыв дверь, он вздохнул. И когда мама успела приготовить всё? Прямо перед дверю боком к стене расположился рабочий стол, над которым возвышались настенные полки. Левее от стола стоял шкаф. А напротив него, у другой стены, стояла кровать с торшером рядом. А слева от двери подросток увидел другую. Она вела в его собственный туалет! Его счастью не было предела.
— Мам, мам, мам, мам! Это же моя комната, да? — возбужденно прыгал вокруг неё Джисон, пока та посмеивалась, везя свой чемодан в комнату, находящуюся напротив той, которую Хан принял за свою. И видимо не зря.
— Да, сынок, твоя. — улыбнулась ему мама. — А это моя комната.
Комната его мамы тоже была светлой. Больше всего места занимала двуспальная кровать. А прямо за ней были окна, уходящие в пол. Увидев это, Джисон завизжал, сразу же подбегая к ним.
— Тебе так нравится? — подошла к нему мама, трепя его по голове.
— Да, очень! — закивал Джисон. — Мне не терпится посмотреть всю квартиру!
После этих слов от Хана и след простыл. Юный исследователь приметил, что кухня совмещена с гостиной, но отделена от неё небольшим выступом, делая кухню на несколько сантиметров выше. Чуть ближе к комнате Джисона пристроился коричневый диван и деревянный журнальный столик спереди. А также на стене напротив дивана висел большой телевизор. Это было последней каплей для Хана. Он определенно влюблен в свое место жительства. Это большая проблема?
— Джисони, пойдем, — позвала его мама, собираясь выходить из квартиры.
Квартира миссис Ли выглядела немного по-другому: здесь акцент был на чуть темноватые тона. Джисон шел за своей мамой, будто прячась за её спиной. Да, он согласился подружиться с этим мальчиком, но волнение от этого не исчезало. А что, если у них не получится подружиться? А если он будет игнорировать Джисона? Поток неприятных мыслей прервала миссис Ли, приглашая к столу. За ним сидел, как сразу понял Джисон, тот самый мальчик. Похоже, он был чем-то недоволен, даже не взглянув на гостей, но тихо поздоровавшись с его мамой.
— Проходи, Джисон. Можешь сесть рядом с Минхо, как раз познакомитесь, — улыбнулась Ли Дживон, побуждая того сесть на соседнее место. Пробурчав тихое "хорошо", Хан присел на деревянный стул рядом со стулом Минхо, но тот всё еще не поднимал взгляда.
— Привет, меня зовут Джисон, — повернулся тот к мальчику, протягивая руку.
— Минхо, — неохотно ответил мальчик, пожимая руку другого. Дальше диалог Хан решил не продолжать. Попробует чуть позже. Мамы обеих мальчиков заметили неловкость между их сыновьями, понимающе переглянувшись. Тем временем в дверях кухни показался мужчина, лет 38, обводя взглядом всех присутствующих, доброжелательно улыбаясь. А доходя взглядом до сына, подмигнул ему. После прихода мужчины Хан заметил, как Минхо сразу оживился, улыбаясь своему отцу. Видимо, у них хорошие отношения. Может, он даже немного завидует.
— Привет, Джимин, давно не виделись, — обнялся мужчина с мамой Джисона. Похоже, они давно были знакомы.
— Привет, Чансоб! А ты с годами только молодеешь, — посмеялась Джимин.
— А мне ты такого не сказала! — возмутилась мама Минхо, заставляя всех засмеяться, в том числе и ранее угрюмого младшего Ли. — Ладно, давайте садиться за стол.
— Дживон, Чансоб, спасибо вам, что помогли мне. Не знаю, что бы я делала без вас, —уже сев на место, поблагодарила пару Джимин.
— Ой, да брось, ты же заплатила за всю мебель и прочую технику. Мы просто помогли её занести и расставить, — сказала Дживон, на что Чансоб согласился. В процессе развода со своим мужем мама Хана, еще не зная ответ Джисона на её предложение, связалась со своими друзьями в Корее и попросила их помочь ей с обновлением её старой квартиры. Находясь в Малайзии, женщина заказала новую технику и мебель в свою квартиру, попросив соседей принять её и расставить по местам.
— Нет-нет, вы проделали огромную работу, спасибо вам. Я у вас в долгу, — улыбалась мама Хана. Все продолжили трапезу после того, как отец Минхо сказал, что если она хочет их порадовать, пусть просто почаще приходит.
Джисон попробовал, кажется, всё, что было на столе. Всё-таки с прилета сюда они с мамой ничего не ели, а он растущий организм как никак. Стоит отдать должное миссис Ли, готовит она прекрасно. Особенно Хану в душу запал малиновый пирог, который, как сказала мама Минхо, она приготовила специально к их приезду. Набив свой желудок до отказа, Джисон откинулся на спинку стула, выдыхая и держась за живот.
— Джисон, ты наелся? — посмеялась Ли Дживон, смотря на подростка, — Не хочешь пойти с Минхо в комнату? Узнаете друг друга получше.
Минхо зыркнул в сторону мамы после её слов, не понимая, зачем она пытается сделать так, чтобы они сблизились. Однако ничего не предпринимает, просто вставая из-за стола с тихим "спасибо за еду", и уходит в свою комнату.
— Да, я наелся, спасибо большое, — проговорил Джисон, чувствуя себя неловко из-за поведения Минхо, но не подавая виду. А после поднялся со стула и поплелся в сторону, куда ушел Ли.
— Эй, привет? — выглянул из-за двери Хан, осматривая полностью комнату подростка, находя взглядом его, лежащего на кровати с какой-то книжкой. Тот не обращал на него никакого внимания, поэтому Джисон просто зашел, закрывая за собой дверь. Но дальше не прошел, всё еще стоя у стены и не зная, куда себя деть. Вроде бы и зайти не дали, а вроде и не прогнали.
— Долго еще там будешь стоять? — наконец отлипает от книги Минхо, принимая сидячее положение.
— А, нет, я просто... — отмирает Хан, подходя к парню, — Что читаешь?
— Гарри Поттера, — неохотливо пробормотал Минхо, — Я уверен, что ты такое не читаешь.
— О, а какая часть? — с интересом спросил Джисон, аккуратно присаживаясь рядом с парнем и заглядывая в книгу. Он уже понял, что сможет найти подход к этому неприветливому мальчику, так как был большим фанатом этой серии книг. Хан даже помнит, как потратил свои первые карманные деньги в Малайзии на одну из частей.
— Гарри Поттер и Кубок Огня, если тебе это о чем-то говорит, — говорит подростку Минхо и закрывает книгу, тем самым показывая обложку. А Хан возбужденно привскакивает, заставляя Минхо странно на него посмотреть. Но, заметив на себе взгляд, быстро опускает обратно.
— Ты шутишь?! Это моя любимая часть! — смотря на него, чуть ли не кричит Хан. Увидев, что Минхо заинтересовался после его слов, Джисон наконец-то расслабился.
— Офигеть, ты правда читаешь Гарри Поттера? — Ли в удивлении прикладывает ко рту руки. Забавно, как поменялся в настроении Минхо только из-за книги. Хан клянется, что в начале их встречи он точно не планировал с ним дружить. Стоит сказать спасибо их одному общему интересу. Или же их больше? Джисон точно узнает это позже.
— Еще бы, знаешь, сколько раз я его перечитывал? — радостно говорил Джисон, пристариваясь еще ближе, чтобы рассмотреть книгу.
С этого, казалось бы, небольшого шага началась их большая дружба. После этого дня Джисон чаще начал приходить домой к Минхо, как и тот стал принимать его радушнее и даже иногда заходил к нему в гости. Их мамы продолжали тесно общаться, поэтому два подростка тоже сближались с каждым днем, проведенным вместе. Джисон узнавал секреты Минхо, как и тот узнавал секреты Джисона. Пусть ребята и ходили в разные школы, так как мама Хана отдала сына в школу, находившуюся поближе к дому, нежели школа Минхо, это никак не мешало ребятам после уроков встречаться и уходить в своё излюбленное место.
Со временем они стали понимать друг друга гораздо лучше: если одному стало плохо, то второй заметит это и обязательно поддержит. Также мальчики узнавали привычки и характеры друг друга все лучше и лучше. Например, Джисон знает, что когда Минхо злится или расстроен, то его лучше оставить одного, пока он не остынет. Но он чертовски обожает, когда Джисон дарит ему всякие безделушки, по типу брелоков или браслетиков. Для кого-то это покажется и правда безделушкой, но Минхо хранит все эти маленькие подарочки от своего друга. А также Ли просто души не чаял в котах. Через год после того, как они подружились, Джисон и его мама подарили Минхо на пятнадцатилетие кота, которого тот впоследствие назвал Суни. Хан до сих пор с улыбкой на лице вспоминает восторг его друга.
Минхо знал Джисона также хорошо, как и сам Джисон. А может даже и лучше. По словам Хо, Хан был самым настоящим грязнулей, поэтому каждый раз, когда они собирались в комнате Джисона, Минхо полчаса заставлял того убираться в своем "свинарнике". Минхо знал, что когда Джисону грустно и он чем-то расстроен, то оставлять его одного нельзя ни в коем случае. Лучше сидеть с ним рядом и отдавать свое плечо в жертву рыданиям и соплям. Будь Хан один, обязательно бы стал замыкаться в себе и надумывать глупостей. Минхо для Джисона был поддержкой и опорой с самого начала, как и Джисон для него. Однако Ли старался не показывать своих слабостей даже перед Ханом, сколько бы он не говорил, что плакать - это нормально.
Впервые Минхо заплакал перед Джисоном, когда они были на последнем году учебы старшей школы. Хо пришел домой к Хану, потому что они договорились встретиться после уроков. Однако встретил он его не объятиями, а оленими глазками, из которых вот-вот польются слезы.
— Минхо, что случилось? — Джисон улыбался, собираясь обнять пришедшего друга. Однако его выражение лица сразу поменялось после того, как он заметил состояние Ли. — Эй, Хо, давай присядем, и ты мне всё расскажешь, хорошо?
Джисон взял Минхо за плечи, плавно усаживая того на диван рядом с собой. Как только глаза Ли встретились с переживающим Ханом, шар его воздержания лопнул, позволяя всем эмоциям и переживаниям вырваться наружу. От такого Минхо у Джисона сжалось сердце, как будто он сам проживает все эмоции своего друга. Слезы ручьем лились по его щекам, и на этот раз Хан не будет оставлять Хо. Ему нужна была поддержка и опора. Аккуратно обняв Минхо, Джисон прижал того к своей груди и дал ему выплеснуть всё, что у него накопилось внутри, ласково поглаживая по голове.
— Всё в порядке, Минхо. Всё будет в порядке, — шепча, поцеловал того в макушку Хан, всё еще поглаживая, — Что произошло? — мягко спросил Джисон, поднимая его со своей груди и придерживая руками его лицо. Он прикасался к нему, как будто Минхо - самое дорогое и хрупкое, что у него когда-либо было. Скорее всего, так и есть. Звуки плача сменились шмыганием носа, и Минхо отстранился от Джисона, вытирая своё лицо рукавом кофты, снова поворачиваясь к нему.
— М-мой папа... — начал Ли, чувствуя, как еще один порыв истерики подступает к горлу, — Он бросил нас с мамой, Джисон. — тихо проговорил Ли, и одинокая слеза скатилась по его щеке. А Джисон смотрел на Минхо и не знал, что сказать. Он видел в Минхо маленького себя, когда мама сказала ему о разводе. Будто проживая эту утрату снова, Джисон посчувствовал, как глаза наполняются слезами, но он не позволил им показаться. Минхо сейчас был тем, кто нуждается в поддержке. Отец был самым важным для него человеком, был примером для подражания.
— Мне очень жаль, Минхо, — снова затянул его в объятия Джисон, прижимаясь к нему еще сильнее. Как будто хотел, чтобы Минхо почувствовал, что он не один, что Хан всегда поддержит его, что бы ни случилось. Он останется с ним, всегда вытрет его слезы и выслушает. Он хочет стать причиной улыбки Минхо, которой так не хватает.
Спустя время всё вернулось на круги своя, но Минхо до сих пор категорически отказывался от разговора про своего отца. Но Джисон не настаивал. Главное, что Минхо тут, рядом с ним, здоровый и невредимый.
Но это до поры до времени. Минхо начал курить и ввязываться в драки. Каждый раз он приходил к Джисону домой с новыми ранами, когда его мама была на работе. Сначала всё началось с обычной ссадины на губе, и Хан не обратил на это большого внимания, так как и Минхо не заострял его на болячке. Но в какой-то день Минхо пришел с порванной бровью и синяками на скуле.
— Минхо, что, черт возьми, произошло?! — Джисон пришел в ужас, увидев раны на лице друга.
— Эти придурки завели тему про моего отца! — пришел в ярость Минхо, садясь на диван. Хан, услышав об этом, спокойно ушел в сторону кухни за аптечкой, а после сел рядом со своим раненным.
— Хо, я понимаю, что эта тема тебе неприятна, — начал Хан, дезинфецируя рану и слыша шипение, которое заставило его остановиться и подуть на рану. — Но это не значит, что стоит драться с каждым, кто заговорит об этом. Они отстанут от тебя, если ты просто их проигнорируешь. Так ты и себя здоровым оставишь, и меня молодым. А то я поседею, если ты еще раз ко мне придешь в таком виде.
Это заставило Минхо усмехнуться, а Джисона облегченно выдохнуть. Закончив обрабатывать раны и заклеив пластырями, Джисон взял в руки лицо Минхо, уставившись на него серьезным взглядом. Ли удивился этому, но сидел смирно, не дергаясь и ожидая, пока Хан начнет говорить.
— Посмотри мне прямо в глаза и пообещай, что впредь не будешь ввязываться в драки и курить эти дурацкие сигареты. Меня воротит от одного их запаха, — сказал Джисон, надув щеки и заставляя Минхо усмехнуться на долю секунды. Но, увидев серьезность друга, быстро убрал усмешку с лица.
— Обещаю, Хани, только не будь таким пугающим, — всё же засмеялся Минхо. Ярости больше не виднелось ни в одном глазу. Это заставило Хана расслабиться.
В конце марта Минхо в который раз заглянул к Джисону. К его облегчению, уже без намека на синяк или ссадину.
— Привет, Сони, — махнул тому рукой Ли, сразу подходя к холодильнику и осматривая там что-то, что могло бы быть им съедено, — Что у тебя если съедобного? Я ужасно голоден.
— Мм, привет, — Джисон даже не соизволил подняться с дивана, тыча пальцем в телефон. — Посмотри сам.
Спустя долговременное осматривание холодильника, Минхо всё же находит банку колы, затаивщуюся в углу на самой высокой полке. И, двольно хмыкая, идет в сторону дивана, собираясь уместиться рядом.
— Уберите, пожалуйста, свои куриные лапы, мистер, — начинает Минхо, отркрывая банку и отпивая часть.
— Бе-бе-бе, — передразнивает его Джисон, закатывая глаза. Но всё же убирает ноги, принимая сидячее положение. Сразу после того, как тот плюхнулся рядом, Хан протянул руку, — Дай попить.
— А если не отдам? — улыбнулся Минхог во все 32, попивая напиток.
— Я тебе щас, засранец! — замахнулся на него Джисон, привставая.
— Ладно-ладно, мистер Хан, берите, — сдался Хо, протягивая напиток.
— Так-то, — довольно глотнул из банки Хан, возвращая газировку, а после снова ложась на подлокотник дивана и закидывая ноги Минхо на колени. Тот повозмущался сначала, пытаясь скинуть ноги, но в конце концов сдался, оставив всё как есть, и откинулся на спинку дивана, всё еще попивая колу.
— Так, что у тебя нового? Ты давно не заходил, — закинув руки за голову, сказал Джисон.
— Мы виделись с тобой позавчера, — возмутился Минхо, щипая того за коленку. Хан взвизгнул, пиная Хо ногой в грудь, чтобы неповадно было. Но дальше Минхо протараторил так быстро, что Джисон еле разобрал. — А так, пустяки. Я, кажется, понял, какого горячего парня упустил.
— А, ясно, — проговорил Джисон, пока не осознал, что только что сказал Ли, — Постой-ка, ты что?!
— Ну, это долгая история, где я не в самом лучшем свете, — сказал Минхо, ногтями водя по голени Хана.
— А мы с тобой никуда и не торопимся. Я весь внимание, — смазливо улыбнулся Джисон, привставая на локтях.
Ну и Минхо рассказал. Рассказал о том, как в период, когда его отец бросих их с мамой, один парень из параллельного класса признался ему. Но тот жестоко его отшил, даже не задумываясь над этим, и ляпнул что-то по типу "если изменишься, я буду с тобой встречаться".
— В свое оправдание скажу, что у меня было сложное время, — тихо проговорил Ли.
— Ну ты и мудак, — саркастично прикрыл рот рукой Хан, вздыхая. — Ладно, а дальше что?
— А дальше он стал тем самым горячим парнем, которого я упустил, — сказал Минхо, складывая руки на груди. — На самом деле, после его признания я наблюдал за ним. Но не ожидал, что он и правда соберется измениться.
— Мм, ты хочешь узнать свои шансы на него? — подносит Хан указательный палец к губе, задумываясь. Краем глаза заметив кивок, продолжает, — Ноль. Но это если не опускаться в отрицательную шкалу.
— Думаешь, я сам не понимаю? — цокнул Минхо, закатывая глаза. — Я даже не влюблен в него, с чего это. Он просто мне симпатичен.
— Но, я думаю, ты можешь закрыть вопрос. Позови его встречаться, — легко выбрасывает Джисон.
— Чего? Ты сдурел что ли, Хани? Или у тебя температура поднялась? — приложил ладонь ко лбу друга Минхо.
— Просто извинись перед ним и предложи встречаться, — сказал Хан, сбрасывая руку со лба. — Это будет гораздо лучше, чем я каждый день буду выслушивать о твоем горе.
— Бесчувственный, — пробормотал Ли, задумываясь над предложением Джисона. А что, если так и правда будет лучше? Хоть с его признания прошло достаточно времени, но может его чувства остались прежними? Минхо клянется, что замечал на себе взгляды этого ныне "плохого мальчика". Даже если он отошьет его, то хотя бы не будет пустых надежд. — Ладно, уговорил, красноречивый. Завтра же позову его, я же не ссыкун.
— Ага, говори больше... — усмехнулся Хан. Но, получив диванной подушкой по лицу, злобно уставился на друга, вставая с дивана. — Это война, Ли Минхо, — теперь уже подушкой прилетает по лицу Ли. Гостиная становится полем боя, а двое друзей - оппозицией, в то время как оружием служит всё, что под руку попадется.
— Как дела на любовном фронте? — заваливается в комнату друга Джисон. Сегодня они договорились встретиться в квартире Минхо, хотя большой разницы нет, но сегодня мама Джисона была дома. Ли был подозрительно тихим, лежа на кровати и залипая в телефон. Хан сразу понял, что дела плохо, но для достоверности решил спросить, садясь на кровать. — Отшил?
— Отшил, — вздохнул Ли, откладывая телефон.
— Ты небось сказал что-то по типу "Твоя ягодка созрела для меня, давай встречаться", — усмехнулся Джисон, но, не услышав никакого ответа, настороженно взглянул на друга, —Только не говори мне...
— Нет! Не так я сказал, — надулся Минхо, продолжая, — Просто, немного другими словами.
— Тогда я вовсе не удивлен, что он тебя отшил, — расхохотался Джисон, легко ударяя по колену Минхо. Но серьезное лицо друга заставило его остановиться, теперь уже искренне смотря в глаза, — Ладно, ты хоть в порядке? Не сильно расстроился?
— Нет, я ожидал этого. К тому же поступил как мудак, ты прав. — уставил взгляд в пол Ли.
— Да ладно тебе, не расстраивайся. Ты его после окончания школы и не увидишь вовсе. Найдешь кого-нибудь еще горячее и не будешь вести себя с ним как кабель. Я на это очень надеюсь, — прищурился Джисон, закидывая руку Минхо на плечи.
— Да, ты прав, — согласился Ли, тем самым закрывая тему об этом парне.
Разговоров про него Джисон и правда больше не припоминал. Минхо оставшиеся месяцы большую часть себя посвятил подготовке к экзаменам и немножко Джисону. Он работал не покладая рук: до ночи сидел за учебниками, изучая материал. Хан даже переживал за друга, так как тот жертвовал своим сном, учась, учась и учась. Джисон пытался максимально отвлечь его от всей этой суматохи с экзаменами, выводя его на свежий воздух. Он звал Минхо на пикник, вытаскивал его покататься на скейте. И Ли был очень благодарен своему другу за это. Если бы не Джисон, Минхо бы утонул в своих страхах и неуверенности в себе перед новым этапом своей жизни.
Оба парня успешно сдали экзамены. И Минхо почти всё свое внимание стал уделять Джисону: звал его гулять, готовил для него, приходил к нему домой. Сердце Хана с каждым днем всё больше и больше подвергалось воздействию этого засранца. Приходя домой после совместных прогулок, Джисон стоял у двери и улыбался как дурак. Мама даже беспокоилась, всё ли с ним в порядке. В этом Хан уж точно не уверен. Сердце начинало бешенно стучать от каждого
дружеского прикосновения. Обычные ранее действия оказывались совсем необычными: объятия, совсестный просмтр фильмов, прогулки. Во всём этом Джисон видел поддтекст. "А что было бы, если бы Минхо был его парнем?" — иногда задумывался Хан, тут же выгоняя эти мысли из своей головы. А имя Минхо всё чаще вырывалось из приоткрытого рта в ванной, когда от представлений его губ на своих, рук блуждающих по всему телу и сбитого дыхания прямо у своего уха, непроизвольно закатывались глаза. Каждый раз после этого Джисон чувствовал себя жалко, но каждый раз снова оказывался в ванной наедине с собой и своими фантазиями.
Ли Минхо беспощадно забрал его сердце, даже не зная об этом.
***
— Что?... — удивляясь, тихо говорит Хан.
Положив свою руку на его и поддерживающе сжав её, Джисон смотрит прямо в медовые глаза, будто пытаясь окунуться в их омут и затеряться там навсегда. Он сразу понял, о ком говорит Минхо, но не понимал, как именно они смогли встретиться спустя такое продолжительное время. Ревность, которую яростно пытался прятать Джисон, неприятно разрасталась в груди. А в голове гулом раздавалось "я люблю тебя".
