По следам кицунэ

Пальцы с острыми коготками, едва касаясь, спускаются вниз, очерчивая крепкие мышцы груди и живота обнаженного альфы, что завороженно глядит на своего любовника. В лунном свете покрытые рыжим мехом уши кажутся ещё более волшебными. — Значит лис? И долго ты планировал это скрывать от меня? — мужчина уже без страха всматривается в глаза, которые совсем недавно напугали его вертикальными зрачками. — Ты плохо слушал легенды востока, будучи мальчишкой, — хитрая улыбка пленит лишь сильнее. — Разумно ли ли́су каждому встречному тайну раскрывать? — Думаешь, я твою тайну не сохраню? — Коль не сохранишь, придётся прощаться с сердцем, — омега взмахивает всеми пятью хвостами, а сам ложится ближе, умостив голову на груди возлюбленного, аккурат там, где бьётся его сердце. — Оно и так в твоих руках... Горячая ладонь мужчины, совсем не характерно для таких грубых рук, нежно ласкает спину ли́са, задевая мягкую шерстку вдоль позвоночника, тем самым вызывая мурашки. — Ты ведь мне не снишься? Не исчезнешь на утро, как лунный свет? — Глупый, куда же я от тебя денусь? — и вновь хитрая улыбка трогает губы. — Почему мне кажется, что я уже не первый раз слышу подобные речи из твоих уст? — Как знать… В эту суровую зимнюю ночь, пока мороз рисует на окнах хижины витиеватые узоры, лис, окутанный человеческим теплом и лаской, в очередной раз усыпляет возлюбленного своим чарующим голосом. Тихо, почти не нарушая покой, омега напевает восточную колыбельную, чувствуя, как альфа поддаётся чарам, расслабляется и проваливается в сладкую негу. — Снова те же слова, те же вопросы, глупый-глупый альфа, — Чимин приподнимается на локтях, глядит на мирно спящего мужчину, и улыбка его больше не хитра, в ней нежность, любовь и даже обожание. Глупец здесь только сам лис, нужно быть настоящим дураком, чтобы полюбить человека. Люди в большинстве своём злы, опасны, им только волю дай тут же спустят охотничьих собак на духа из древних сказаний, коль не будет этот дух осторожен. Любой, кто разделит с лисом ложе, узнаёт его тайну, а любой познавший тайну должен хранить её до конца своих дней, либо лишиться сердца, иначе не видать ли́су ни своих хвостов, ни магии. Люди тайны хранить не умеют, даже самые честные и праведные, это Чимин за пятьсот лет своего существования уже понял, а потому прежде ни одного любовника в живых не оставлял, пока не полюбил по-настоящему. Впервые Антеро в жизни Чимина появился ещё совсем мальчишкой, спас его от дворовых собак, не дав им поймать слабого из-за хвори ли́са, и как-то так само собой получилось, что омега осел неподалёку от того городка. Шли года, мальчик рос, прямо на глазах Чимина становился мужчиной, обучался грамоте, вместе со своим дедом познавал мастерство кузнечества, учился с отцом держаться в седле, владеть мечом и луком. Альфе очень хотелось отплатить за доброту, но помогать, будучи в человеческом обличии Чимин не мог себе позволить, а потому порой приходил в облике зверя. Семья альфы была бедна, и чаще всего питалась лишь тем, что могла вырастить, поэтому, когда лис втихаря приносил к порогу их дома пойманных уток да кроликов, люди благодарили богов. — Ребёнком ты был куда умнее, — омега целует колючую из-за щетины щёку любимого, и нехотя поднимается с нагретой постели. Милый мальчик повзрослел слишком быстро, Чимин и не заметил, как пролетело время, но ещё незаметнее пришло осознание того, что к красивому, молодому и крепкому альфе тянет со страшной силой. Лис вышел из тени, когда Антеро стукнул уже двадцать третий год, тогда по городу пошла молва, что на опушке леса поселился знахарь-чудесник, способный излечить любой недуг. Чимин привык помогать людям, тратил свои силы и магию на заговор лечебных трав, шил раны воинам, принимал роды, и спасал уже обречённых на гибель младенцев, за что его боготворил простой народ, и почитала знать. Скрывать свою сущность было просто, ведь жертв своих редких развлечений на одну ночь он искал в другом городе, где и оставлял местное население негодовать о пропажах альф. В родном городе Антеро, Чимин убил лишь однажды. — Как жаль, что на утро ты и не вспомнишь об этой ночи, — завязав пояс своей шубы, лис натягивает сапоги, продолжая поглядывать на мирно спящего альфу. Они познакомились в тот день, когда отец Антеро слёг от лихорадки, тогда напуганный парень вбежал в дом ли́са без стука, и тут же пал на колени, умоляя спасти родителя. Чимин спас, просто не мог не спасти того, кто так дорог его собственному спасителю. Жизнь за жизнь, лис вернул долг. — Пусть сон твой будет сладок, подобно гречишному мёду, — Чимин опускается на колени рядом с возлюбленным, чтобы напоследок коснуться его густых тёмных волос. Лис полюбил так сильно, как никогда прежде никого не любил; Антеро ухаживал красиво, осыпал букетами полевых цветов, привозил для него дичь с охоты, рыбу, и подарки с ярмарок в других городах, был внимателен и обходителен. Грубый и властный с другими, альфа превращался в настоящего котёнка рядом с Чимином, что несомненно цепляло ещё сильнее. И всё было бы идеально не будь лис духом, вынужденным скрывать свою тайну от людей. Чимин не мог себе позволить лечь с Антеро, ведь в противном случае его пришлось бы убить, а разве возможно своими руками вырвать сердце любимого? Но желание и врождённая хитрость дала возможность и рыбку съесть, и косточкой не подавиться; научился лис с помощью магии стирать воспоминания альфы о страстной ночи, да его пяти хвостах, нужно было лишь поцеловать губы уже задремавшего мужчины. — Увидимся утром, мой наивный друг. Коснувшись ладонью щеки возлюбленного, Чимин опускает веки, и подаётся вперёд, дабы забрать с последним на сегодня поцелуем всю память о себе, но его останавливает сильная рука, резко сжавшая горло. Лис в секунду распахивает глаза, пытается вдохнуть, но ничего не выходит. — Ты что это удумал, дьявол?! — Антеро одним резким движением подминает омегу под себя, и нависнув сверху продолжает сжимать хрупкую шею любовника. — Думаешь я позволю восточной ведьме себя погубить, как сына мясника? Чимин цепляется когтями за руки альфы, безмолвно раскрывает рот словно рыба, и огромными испуганными глазами глядит на мужчину. — Его нашли этим вечером в лесу, с вырванным сердцем! Он был мне другом! Практически братом! Твоих поганых лап дело?! Отвечай! — ослабив хватку, альфа действительно ждёт ответа. Лис коротко вдыхает, с хрипом закашливаясь, продолжает в кровь раздирать чужую кожу. — Твоему… другу не стоило распускать руки, — кое-как выговаривает Чимин, прежде чем ему вновь сдавят горло. — Тварь! Тебя сожгут на костре! Антеро вдруг издаёт громкий свист, и лис наконец понимает, что несдобровать ему, коли продолжит бездыханной куклой лежать под альфой. На свист со двора отзываются охотничьи псы, их много, слишком много… Неужели засада? Неужели едва ступив сегодня на порог этого дома Чимин попался в ловушку? За лаем собак следует крик главного охотника, а у лиса вспыхивают глаза. Выпустив из-под платья хвосты, он отбрасывает ими альфу в сторону, и в следующую секунду выскакивает из хижины, сразу пускаясь наутёк. — Лови демона! Живым не отпускать! — что есть силы вопит позади Чимина охотник, и полдюжины мужей на лошадях пускаются в погоню, подгоняя столько же собак впереди себя. В человеческом обличии далеко не убежишь, прямо на ходу омега обращается лисом, и что есть мочи спешит скрыться в лесу, там, где в норах ни одной гончей, и ни одному человеку его не достать. — Стрелы наложить! Преодолевая страх и безумное сердцебиение, лис бежит изо всех сил, петляет, прикрывает тело от стрел хвостами, перепрыгивает камни и сугробы, всё сильнее отрываясь от своих преследователей. — Пускай! Стрелы одна за другой пролетают над головой, вонзаются в снег совсем близко, чудом не попадая в Чимина. Однако уклоняясь от стрел, лис теряет скорость, и собаки подбираются к нему ближе, но до леса совсем немного осталось, он обязательно должен спасти свою шкуру, она ещё для мести понадобиться. Не жалея лап, лис несётся, огибая препятствия одно за другим, радуется даже, что стрелы больше не грозят лишить его жизни, но в момент, когда перед глазами уже появляется заветная тропинка, резкая боль пронзает его заднюю лапу, и Чимин валится в снег, тут же кубарем скатываясь с холма, на краю которого в него попала стрела. Зализывать раны нет времени, лис зубами вырывает стрелу из своей лапы, и снова срывается на бег, пока собаки его не нагнали. Охотники позади замедляют свой бег, но псам овраг нипочём, они продолжают преследовать ли́са, с каждой секундой нагоняя раненого зверя. Чимин слышит рык прямо рядом с собой, и ничего не остаётся, кроме как последними крупицами магии отбросить собак, чтобы выиграть для себя немного времени, и подойти к лесу с другой стороны. — Слева! — вновь крик охотника, и всадники на лошадях продолжают погоню, попутно накладывая новые стрелы. Омега практически не чувствует боли от кровоточащей раны, главное бежать быстрее, главное спастись. Перед глазами виднеется его укрытие, там среди сосен его норы, только бы добраться до них, только бы успеть… Пёс бросается на ли́са сверху, валит в снег, и в тот же миг вгрызается острыми зубами в бок, отчего Чимин взвизгивает, но продолжает брыкаться, разрывая при этом собственные ткани. Кажется конец, он попался, вот-вот нагонят остальные псы да охотники, но вдруг его мучитель сам скулит, выпуская ли́са из пасти. Случайность становится для омеги спасением, один из мужей вонзил стрелу в собственного питомца, и пока никто не опомнился, Чимин сбегает, наконец добираясь до леса. Уже у заветной спасительной норы ли́са вновь нагоняют псы, и один из них даже умудряется ранить его ещё сильнее, но поймать не успевает, Чимин скрывается от своих убийц под землёй. — Вот и попался демон! Факел! Живо! Команда главного охотника смешит омегу, глупцы решили, что из норы нет другого выхода, и они смогут отравить его дымом. Пусть травят, к тому моменту, когда дым должен будет до него добраться, ли́са уже и след простынет. Пробираясь по узкому проходу, цепляя ранами промёрзлую землю, Чимин скулит, и мысленно бросает проклятья, боль становится адской. Лис выбирается из норы в десятке метров от места, где столпились альфы, быстро и незаметно для собак, он забирается в другую, пока его запах не почуяли. Так, оставляя охотников с носом, Чимин, по своим подземным тоннелям, уходит всё дальше вглубь леса. Голоса стихают так же, как лай собак, теперь лис слышит только своё сердцебиение и сбившееся дыхание. Выбравшись из очередной норы, омега понимает, что сил залезть в следующую уже не хватит. Как далеко его дом? Нужно добраться до него во что бы то ни стало, там лечебные травы, мази, он сможет промыть раны, да схоронится в тайном погребе, пока не оправится, главное добраться… Слабые лапы больше не могут удерживать тело, Чимин падает в снег, тихо скуля от боли, в глазах вдруг темнеет, и дышать всё тяжелее. Немного отдохнуть… Да, он определённо должен отдохнуть… Лис расслабляется, снег холодит его тело, но сознание вдруг кричит что это ловушка, что он погибнет прямо здесь, коли не продолжит сейчас свой путь. Омега распахивает глаза, поднимает тяжелую голову, и осматривается вокруг. Как же много крови он уже потерял… Перебарывая немощность звериного тела, Чимин встаёт, делает несколько шагов, и внезапно обращается человеком, вновь падая. — Проклятье… Боль в человеческом теле ощущается в разы сильнее, и поднять его с земли ещё сложнее, но омега прикладывает максимум усилий, идёт, хромает, держа ладонью кровоточащую рану на боку. — Давай, ещё немного… Непослушное тело вновь оказывается в снегу, тут же принимая звериную форму. С Чимином такого никогда не было, он всегда, в любых состояниях, мог контролировать свои превращения. Наверное, так и должно происходить, когда ты на волоске от смерти… Не имея больше сил подняться, лис ползёт вперёд, коготками цепляясь за жизнь. Он обязан выжить. Он обязан отомстить. Но предательское тело вновь обращается человеком, который больше не способен ни на одно движение. — Да покарают тебя старые боги… Антеро, сын Ильмари… С именем любимого на устах, Чимин закрывает глаза, выдыхает пар, и последний раз принимает облик ли́са.