Compliments? That's suspicious

      Они снова находились в поле.       Очевидно, Локи настигла карма за все его выходки — по общему признанию, убийства.       Вот уже несколько недель они прочёсывали места преступлений одно за другим, охватывая всю временную шкалу. Конечности Лафейсона устали и слегка ныли — постоянные путешествия во времени давали о себе знать. Он до сих пор не имел возможности пользоваться магией, и единственное, что ему было доступно — лёгкое исцеление. Локи проклинал своё второе "я" за то, что оно так часто убивало, и убивало в подобных неприятных местах.       Мобиус всё ещё хорошо относился к Локи, и это было странно даже несмотря на то, что бог озорства в целом вёл себя послушно во время всего расследования. Впрочем, Локи старался помогать, но не мог сделать ничего толкового, особенно если учесть, что в УВИ использовали камни бесконечности в качестве пресс-папье. Так что, у Мобиуса явно был какой-то план.       Лафейсону просто следовало хорошенько подумать.       Агенту нужна была информация? Но ведь не было ничего, что он уже не знал из досье Локи. Всё, когда-либо сказанное или сделанное богом, было обнародовано для анализа и оценки.       Пока Локи обдумывал этот вопрос, он почувствовал усиливающийся ветер. Они были на юге — стоял полдень, листья деревьев громко шелестели от порывов ветра.       Лафейсон ещё выше поднял воротник рубашки, когда его кожу обдало холодным ветром. Подняв взгляд, Локи обнаружил идущего к нему широким и уверенным шагом Мобиуса. Когда он оказался достаточно близко, лицо седовласого мужчины озарилось улыбкой, а глаза мягко прищурились.       — Что ты счёл таким забавным?       — Локи, мне неудобно тебе это говорить, но у тебя в волосах листик.       — Листик? Где он? — спросил он, приглаживая волосы, наугад пытаясь найти унизительный лист.       — Нет, нет, даже близко не здесь, — выражение лица Мобиуса сменилось на нежное, когда он потянулся вперёд, чтобы убрать руку Локи, заменив её своей. — Вот, дай мне его взять.       Мобиус почти ласково провёл рукой по смоляным прядям Локи и убрал лист, но оставил ладонь на месте. Он пропустил между пальцами выбившиеся локоны.       Его взгляд всё ещё был прикован к взъерошенным волосам, когда он тихо сказал:       — Твои волосы намного мягче, чем я думал, — его рука на протяжении нескольких вдохов оставалась на месте. Локи был слишком поражён интимностью происходящего, чтобы кроме стояния в шоке предпринять какие-либо действия. Его разум был совершенно пуст.       Наконец-то отодвинувшись на вменяемое, но всё ещё слишком близкое расстояние, чтобы сердце Локи справлялось с этим, Мобиус попытался объяснить:       — Я не знаю, я думал, что на них будет воск для укладки или что-то вроде него.       Локи оправился от своего ступора, быстро возразив:       — Воск? Ты же понимаешь, что у меня очень мало своих вещей и нет магии, верно?       — Да, я, наверное, должен был подумать об этом. Я не знаю, просто это мило.       Все усилия, которые Локи приложил, чтобы оправиться от инцидента с волосами, были потрачены впустую, так как похвала вновь заставила его сердце ускорить свой ритм, а тепло быстро разливаться по телу.       — Мило? — Чуть ли не пискнул он от удивления.       Мобиус небрежно кивнул, как будто сказанное не было чем-то из ряда вон выходящим.       — Да. Мне это нравится.       Пытаясь отвлечь внимание от своей взволнованности, Локи начал говорить. В этом он был хорош.       — Знаешь, моя мама в детстве часто заплетала мне волосы, и мне всегда это нравилось, в отличии от Тора. А весной она вплетала в мои волосы цветы и научила меня, как поддерживать в них жизнь с помощью магии.       Мобиус, казалось, не ожидал такой откровенности от Локи и был немного поражён этой историей, но быстро пришёл в себя:       — Она была удивительной женщиной.       Локи почувствовал, как на него накатывает чувство вины, когда вспышки-воспоминания о её смерти, показанные в файле, возникли в его голове. Она была последней, кому он когда-либо хотел причинить боль. И она умерла из-за него.       — Это так. Была, — кивнул Локи, его глаза остекленели от боли, когда он продолжил. — После того, как я узнал о своём истинном происхождении, я так и не смог признаться ей, что был неправ, сказав о том, что она не моя мать. Что я прощаю ее за сокрытие всего этого от меня.       Он на мгновение замолчал, пытаясь собраться с мыслями.       — Я просто не знал, кто я такой и кем я был.       Мобиус мягко приподнял Локи за подбородок, заставляя его посмотреть на него. Локи заметил прикосновение, но был слишком погружён в свои мысли, чтобы отреагировать.       — Она знает. Я понимаю, что показал тебе только плохие фрагменты из твоего досье, — о чём я, кстати, очень сожалею, — но я также видел, как сильно она тебя любит, — отпустив подбородок, прошептал Мобиус. — Она знает кто ты, Локи.       Несколько мгновений они провели в уютной тишине, был слышен только не прекращающийся шелест листьев.       — Я не знаю, зачем я тебе всё это рассказал, — тон Локи окрасило смущение.       Мобиус вкрадчиво улыбнулся ему, но в его глазах не читалось жалости.       — Всё в порядке, для этого и нужны друзья, верно?       Внезапный прилив радости окатил Локи, не знающего кого-то, кто хотел бы быть рядом с ним. Конечно, был Тор, но он его брат, а их отношения в лучшем случае можно было назвать сложными. Большинство людей в его жизни вертелись вокруг него лишь из-за долга. Или в качестве способа заполучить власть.       Это было что-то новенькое.       Локи пытался отыскать в мужчине напротив любые признаки обмана, когда спрашивал:       — Друзья?       — Да. Друзья.       Мобиус издал легкий смешок, пытаясь поднять богу настроение.       — Помнишь все документы, которые мне пришлось заполнить, чтобы взять тебя в помощники? Теперь ты застрял тут со мной.