Это не моё имя

Тонкий роскошный хлопок, мягко касающийся кистей его рук, стремительно пропитывался чужой свежей кровью. Ткань начинала неприятно липнуть к коже, багровея с каждой секундой всё ярче, словно смущённая своей наготой девица. Он небрежно убрал упавшую на лицо рыжую прядь за ухо, однако там она не задержалась — вновь упала обратно из-за своей длины. Словно стараясь не упустить ни единой детали, не проморгать ни единого момента, он с широко открытыми глазами безотрывно смотрел перед собой. Взгляд был будто растерянным, напуганным, однако в то же время довольным и горделивым. Он сделал то, что так давно планировал. Разрабатывая стратегии, он ожидал момента, когда поймёт, что наконец готов. Он сомневался. Убийство человека — серьёзный шаг, сделав который ты навсегда отвергаешь все иные дороги. Однако сейчас, чувствуя, как горячая багровая влага через ткань касается его ладоней, он понимал, что всегда был готов. Неожиданный стук в ветхую дверь заставил Сергея не только испугаться, но и создать вздрогнувшей рукой неловкий лишний мазок на холсте. Тяжёлый кулак пока анонимного для художника гражданина несколько раз ударил в дверь так сильно, что сердце Серёжи вмиг застыло, будто его ритм звуком мог выдать местонахождение искомого в этом помещении человека, а затем принялось колотиться в какой-то бешеной нервозной агонии. И кого это нелёгкая занесла? Он не ждал гостей, да и мало кто знает об этой маленькой съёмной студии на окраине Питера, почти за его пределами. Арендодателем для Разумовского, то ли жалко, то ли гордо представляющегося другой фамилией, выступала скромная, временами очень ворчливая, но вполне сговорчивая бабуля, живущая в похожей хрущёвке неподалёку и временами наведывающаяся с проверками. Всё-таки Сергей жил, что говорится, «тише воды, ниже травы». Гостей к себе никогда не водил, а сам выбирался на улицу ближе к ночи, в тот период времени, когда небо уже стемнело, но вывески магазинов продолжали радовать дворы и улицы своим ярким светом. Потому и жалоб на его образ жизни от соседей не поступало. Так вот, всего веса этой неказистой старушки не хватило бы, чтобы так сильно ударить по двери, да и незачем ей было сегодня приходить. Только вчера она была здесь — забирала жалкие несколько тысяч рублей, что наличными платил ей Сергей. Пожилого арендодателя рыжеволосый выбрал совсем не случайно. Такие как она не пользуются ни смартфонами, ни социальными сетями. И такие уж точно не знают в лицо тех, кто эти самые социальные сети создаёт. Правда, вполне вероятно, она видела брата своего квартиросъёмщика по телевизору, однако тайна всё ещё не была раскрыта, потому пока Сергей жил вполне спокойно. — Открывай! Мы знаем, что ты, блять, дома! Слишком агрессивно и громко. Точно услышали все соседи, вот только дело им до этого будет лишь только если нечего окажется обсудить во время перекура в парадной. — Чёрт... — Сергей тихо шипит себе под нос, хмуря брови и убирая за ухо выпавшую из собранных в хвост волос прядь. Понимает, кто это пришёл и зачем. Он тут же спешно пытается пристроить на небольшую тумбу рядом с мольбертом рабочую кисть и палитру, однако делает это слишком неаккуратно, из-за чего кисть падает на пол, в очередной раз марая его в жёлтой краске. Поднявшись с небольшой табуретки и услышав стук упавшей вниз кисточки, в это время уже направившись куда-то в сторону своей кровати, Разумовский оглядывается через плечо, благодаря чему запинается и практически оказывается на полу уже сам. — Да что за!.. — продолжает шёпотом ругаться, восстанавливая равновесие по пути. Ему нужен смартфон! Старенький гаджет лежал где-то возле кровати. Надо позвонить в полицию, пока эти громилы не выбили дверь! — Открывай! — чуть повышает тон незнакомец, вновь ударяя кулаком последнюю хлипкую защиту Сергея от пришедших трясти с него долги бугаев. Кажется, от этого удара с потолка уже сыплется штукатурка. Сергей, однако, не намерен отвечать пришедшим по его душу коллекторам, понимая, что так может сделать только хуже. Он находит стоящий на зарядке смартфон, начинает набирать экстренный номер местной дежурной части, куда уже приходилось звонить пару раз до из-за разбушевавшихся соседей-алкашей, только, к удивлению рыжеволосого, в этот раз, будто видя сквозь стены, мужчина за дверью сбавляет тон. — У тебя осталось ещё три дня, уёба. Через три дня – будь уверен – мы вернёмся снова. — Ага, только в этот раз будем готовы ещё пару твоих органов с собой прихватить! — раздаётся второй, более мерзкий мужской голос, обладатель которого явно старается запугать Разумовского одним из самых дешёвых трюков, который приходилось выслушивать уже не в первый раз. — С тя всё равно, походу, больше взять нехуй в счёт долгов. Так что ты это, постарайся пока не бухать и не курить, чтобы подороже ушли! — Пошли уже... — снова подаёт голос первый. Слышатся отдаляющиеся шаги. Сергей не боится их угроз о продаже органов, однако свой смартфон от стресса он сжимает так сильно, что, кажется, экран вот-вот треснет, равно как и нервы самого художника на грани того, чтобы лопнуть. Мужчина убеждается, что коллекторы ушли, опускает голову и смотрит на дисплей, где так и не успел набрать заветные числа, призванные связать его с бесполезной полицией. Нет... нет, дело совсем не в полиции! Что они могут сделать?! Сергей сам виноват. Он знал, насколько рискованно и глупо брать деньги в непонятных вокзальных «микрозаймах», но всё равно обратился в несколько, взяв сумму почти в сто тысяч рублей. Он должен был заработать в разы больше! Намеревался отдать весь долг с его бешеными процентами и всё равно остаться в приличном плюсе! Но, как обычно, будто по злому божественному умыслу, всё пошло наперекосяк. Его выставка, что так долго им планировалась и на организацию которой он и набрал эти дурацкие долги, должна была помочь еле сводящему концы с концами художнику не только заработать, но и повысить свою известность. Ведь его картины были великолепны! И так считал далеко не только сам Сергей. Пусть фанаты думали, что его зовут иначе, пусть не знали лицо, которое художнику приходилось прятать за очками и отросшими ниже ключиц рыжими прядями волос. Сергею всё равно на своё совершенное сходство с братом-близнецом, который недавно был признан одной из самых узнаваемых личностей не только в Питере, но и всей стране. Плевать! В отличие от Александра, Сергей не стремился светить собой; возможно, он даже не делал бы этого, если бы не был точной копией известного миллиардера. Он лишь желал, чтобы люди смотрели на его произведения искусства. Познавали их, понимали. Понимали самого Сергея через призму его холстов, ведь ему так не хватало хоть кого-то, кто мог бы выслушать всё то, что накопилось в сердце сироты ещё с самого раннего детства. Разумовский сверлит взглядом экран так долго, что тот становится темнее от долгого бесполезного ожидания действий со стороны своего хозяина. Так ни на что и не решаясь, рыжий тяжело вздыхает и падает лицом в небрежно скомканное на кровати одеяло. Он буквально телом чувствует, что вот-вот совершит большую ошибку. Но разве у него есть выбор?.. Три дня. Сергей не знает, за каким именно из всех его долгов приходили эти «джентльмены»: взятого на провалившуюся почему-то выставку или же, когда-то до неё, на аренду квартиры, еду или материалы... он даже не знает точную сумму, которую успел задолжать различным тёмным личностям или конторкам. Четыреста тысяч? Полмиллиона? Проценты там растут как на дрожжах... не отдал в первый день, второй, третий — сам не замечаешь, как сумма задолженности становится в несколько раз больше той, что ты занимал. А «включать заднюю» уже слишком поздно: в спину дышат злые дяди с арматурой и угрозами. Посему, пролежав на кровати ещё какое-то количество времени в раздумьях, Серёжа всё-таки вновь взялся за телефон и принялся печатать СМС-сообщение. К счастью или нет, но несмотря на долгое отсутствие общения с братом-близнецом, у Сергея ещё сохранился его личный мобильный номер. Солнце покинуло небо над Питером, и пусть дневное светило и так почти не виднелось за густыми серыми облаками, всё-таки совсем без него почему-то было даже менее тоскливо. Потемнев, город вновь и вновь загорался тысячами разноцветных огней. Одним из таких была зажжённая сигарета в зубах Александра. — Ха! «Помощь». — он негромко проговаривает вслух главное слово из недлинного полученного им сообщения. На его лице появляется довольная ухмылка, а изо рта выходит табачный крепкий дым, чтобы раствориться и навсегда потеряться в воздухе холодного Санкт-Петербурга. Наверное, это первое СМС-сообщение от реального человека, что получил Разумовский за последние полгода, а то и больше. Всё-таки он привык общаться через собственную социальную сеть, у служебного входа в офисную башню которой он и находился сейчас, удовлетворённо потягивая сигарету. Время — почти полночь. Давно смеркалось, однако город продолжал сиять яркими отблесками фонарей, фар автомобилей и вывесок. Особенно хорошо это было заметно наверху, но пока Саша не торопился подниматься. Он наслаждался моментом: младший (всего на несколько минут) братишка всё-таки не выдержал своего жалкого существования бедного художника и просит помощи у своего более успешного, единственного родственника! К тому, кого он когда-то променял и бросил, Сергей вот-вот приползёт на коленях! Замечательно. Лучше чувства просто не придумать. И хоть Александр вновь и вновь перечитывал полученное сообщение, не в силах сдержать радости и удовольствия от каждой буквы, напечатанной его братом, всё же отвечать мужчина не торопился. Просьбу о помощи с долгами миллиардер получил ещё до обеда, однако тянул с ней до самой ночи. Он знал, что может ответить и позже: Серёжа, как и он сам, просто жуткая «сова». В двенадцать ночи младший Разумовский точно не спит, да и сам Александр ещё даже не собирался. «Приезжай ко мне в офис. Поговорим.» — отправляет миллиардер младшему брату достаточно сухое и деловитое сообщение в ответ. «Когда?» — ещё одна СМС не заставила себя ждать. Александр был готов поклясться, что пока он стоял и самодовольно раскуривал дорогой табак, Сергей сидел на иголках с того самого момента, как отправил первое сообщение. Всё-таки ответил он старшему почти мгновенно — ждал. «Сейчас.»