Зима

"В тот миг мои щеки пылали. Я был готов хоть из кожи вон лезть, чтобы он меня наконец выслушал…" Умиротворяюще шуршали шины по гладкому и мокрому после дождя дорожному покрытию загородной скоростной трассы. Артур стоял на обочине дороги и наблюдал, как мимо него пролетают, словно быстрокрылые насекомые, дорогие машины. Они слепо неслись вперед, лишь на миг касаясь свежим ветром его горящих щек. Душный воздух был почти недвижен -- и Артур был рад, что в мире еще остались вечно спешащие идиоты, готовые из кожи вон лезть, лишь бы успеть быть везде и всегда. На миг он мог видеть их лица -- угрюмые, сосредоточенные, чуть тронутые тенью улыбки, удивленные или счастливые -- какие угодно. Все были разными. Одни -- сладкие, как душистый пчелиный мед, другие -- пустые, как слепая ночь, третьи -- изменчивые, как погода осенью... В груди Артура зарождалось что-топле и колючее, когда он замечал на невесомом личике ребенка, прикованного ремнем к креслу, по-детски наивное восхищение, холодное и острое -- если в чертах личика невинного дитяти он видел эгоистичный каприз. Но все длилось лишь секунду, ее долю, лишь миг -- и все исчезало, как утренняя роса в знойный полдень. -- Вы все обречены! -- крикнул он вдруг запыленной машине, скользившей мимо, но крик его утонул в шуме ее двигателя. Что и не было ничего... Черная сидящая на тонком проводе ворона гаркнула, устремив свой взгляд вниз и хлопнула крыльями. Дохнуло прохладой. Артур с шумом втянул тяжелый от влаги воздух. Он весь пропах осенней прохладой и высокими холмами, укутанными изумрудной дымкой леса. Безликая машина исчезла за поворотом. На миг воцаилась тишина. И снова зашумели колеса по серому асфальту. Происходящее наскучило Арутру, и он, медленно передвигая ноги, направился к припаркованной машине, поблескивающей в жидких солнечных лучах. В голове у него было непривычно пусто -- так, бывает, шесеренки вращаются в часах, у коих почти кончился завод. -- И с чего мне начать? -- прошептал он, бросив рассеяный взгляд на ворону, провожающую его черными жемчужинами глаз. -- Ка-арр! -- мрачно отозвалась та и беспокойно переступила с одной лапки на другую, -- Ка-арр! Кар! Её громкий крик мрачным знамением разнёсся на много миль вокруг. -- Что? -- одними влажными губами переспросил Кёркленд. -- Ка-а-ар! -- Что б ты говорила, как все люди... -- Артур не чувствовал в себе сил злиться: его одолела странная апатия ко всему, что происходило вокруг. Это чертовски не навилось ему. -- Ка-ар. -- Бестолковая птица! -- через силу выдавил он из себя в кристально-чистый, тяжелый воздух. Артур покачал головой и достал из кармна тяжелые и холодные ключи от машины. -- Прощай, ворона! -- крикнул он, помахал рукой на прощание черной птице и залез в душный салон. Ворона склонила голову на бок и несколько раз хлопнула крыльями. Зарычал мощный матор машины, и Артур медленно тронулся с места, съезжая с обочины на асфальт. Через пару минут он уже забыл о разговоре с птицей: в голове его лениво перекатывались, словно галька на пляже, унылого содержания мысли. -- " Rape me, rape me..." -- запел телефон в кармане Артура, и англичанин нарочито раздраженно вытащил его двумя пальцами, уже зная, кто ему звонит. -- Да, Альфред, слушаю. -- дежурным тоном ответил он, провожая взглядом столб с ограничительным знаком, тускло поблескивающим в солнечных лучах. -- Ей, Арти! У меня суперская пати намечается! Хочешь... -- донеслось из динамика. Артур повесил трубку, не желая слушать бред младшего брата. -- "Rape me, rape..." -- вновь зазвучала известная песня. -- Что еще, Альфред? -- Так что, ты придешь? -- радосто воскликнул Джонс, заслышав голос старшего. -- Тебе так хочется, чтобы я был? -- уточнил Артур со вдохом, проклиная свою старую привязанность к брату. Солнце скрылась за облаком, бросив на дорогу унылую тень. -- А почему нет? -- рассмеялся американец на другом конце, -- Больше народу -- веселее! -- Смеёшся, да? -- Я вполне серьёзно, Арти! Кстати, на мою супер-мега-пати придёт и Франциск! Представляешь?! А еще будет много пышногрудых красавиц ( хоть раз Людвиг помог, ха-ха! )! -- Когда она состоится? -- Так я тебе и сказал, раз ты так безцеремонно трубку бросаешь, ха-ха! -- беззлобно рассмеялся Альфред, пытаясь вызвать брата на эмоцию. -- Отлично. Артур вновь сбросил вызов и положил телефон в карман. -- "Rape me, rape me, my friend, rape me again. I am..." Артур не стал брать трубку. Через несколько минут телефон завибрировал, и с эпичным звуковым эффектом пришло сообщение: " Сегодня в полночь. Жду. Надеюсь, ты не обиделся, Арти ~ " -- Этот идиот совсем с ума сошел мне такие СМС писать? Ей-богу, надо ограничить его общение с Франциском, а то он заправским извращенцем станет, идот эдакий... И не стыдно ему... Дорога стала подниматься вверх, на невысокий холм, покрытый вековыми деревьями. Из-за горизонта стали выбираться черные тучи, переполненные влагой. Артур небрежным движением руки включил радио. Телефон снова завибрировал, но уже исторгая адские звуки, символизирующие СМС от Франции. Артур всегда находил это очень удобным: просто поставил на все номера разные звуки -- и всегда знаешь, стоит ли брать турбку, или это всесьма излишне. Керкленд достал телефон и прочитал: " Жду тебя на вечеринке у Альфреда" -- И этот туда же! Что за день! Он мягко поверул руль машины, сворачивая на боковую трассу, ведущую к аэропорту. По-случайности его путь пролегал мимо этой дороги. Заморосил дождь. Свежий ветер ворвался в салон через приоткрытое окно, заглушая своим свистом устаревшие мелодии радиопрограмм. Душный день сменялся свежим вечером. Серые тучи, расцвеченные закатным солнцем, толкались на низком небе, поливая холмы теплым мелким дождем. Артур закрыл окно и сделал радио чуть громче. Ему мыслилось: что толку волноваться о глупостях в такой прекрасный вечер? До аропорта оставалось не более получаса езды, и Артур чуть приободрился, даже не зная, чего ему не хватает. " В машине холодно и душно" -- решил он, и успокоился. Тем временем вдали уже виднелось здание аэропорта. В небе шумели взлетающие и садящиеся самолеты. Машин вокруг стало чуть больше, они гремели динамиками салонов и ревели двигателями, в клочья разрывая теплый дождь и живописное небо. Артур остановил машину на парковке и вышел, с удовольствием разминая затекшие руки и ноги. Он подставил лицо дождю и несколько минут наслаждался влажным ветерком, трепавшим его волосы. -- Ужасная погода сегодня... Неужели, мне действительно придется сейчас лететь в Америку?.. Из-за этих болванов! Но нельзя же пропустить вечеринку, потому что... потому что... ибо... -- Он широко распахнул глаза, раскидывая руки встороны и выпрямляясь, -- А почему, собственно?.. Что-то колкое и холодное чуть шевельнулось в его груди. Артур испуганно огляделся, обхватывая себя руками. Что-то в самой глубине его души восставало, расправляя перепончатые крылья с остриями на сгибах. Багровое, теменое, чешуйчатое, злое, запертое в самых глубинах темниц души. Там, откуда ему уже не вырваться никогда, там, где воспоминания о прошлом и надежды на будущее. Перемешиваясь и беспрестанно меняя форму по небу неслись расцвеченые тучи, сквозь которые отважно прорывались поблескивающие самолеты, гудящие словно осиный рой. Артур молча шагал к зданию аэропорта, отгородившись от теплого дождя большим черным зонтом-тростью.