Mid-Winter with a Dragon

Склонившись над маленьким человечком, сидящим за крошечным письменным столом, более крупный из них захотел прояснить ситуацию. — Я не понимаю. — Все просто, середина зимы в Графстве — это праздник, когда собираются все члены семьи и радуются тому, что они вместе. Также это время для обмена подарками с семьей и друзьями. Тот, что поменьше, потянулся, чтобы обхватить руками шею более высокого мужчины, и потерял равновесие. Сильный хвост быстро обернулся вокруг его талии, чтобы помочь уравновесить его, когда он начал пробегать любящими руками по черным локонам с золотыми прожилками. — Это я понимаю, но чего я не понимаю, так это почему ты хочешь устроить вечеринку и пригласить всех своих родственников и соседей. Особенно этих Саквилль-Бэггинсов, они не приносят ничего, кроме неприятностей. Одарив улыбкой своего высокого любовника, Бильбо наклонился к теплому, голому — голому! голому! голому! — торсу. Он все еще не мог прийти в себя от того, как хорош его Дракон без футболки, и закрыл глаза. — Мы пригласили их, чтобы они привыкли к тебе. Наша свадьба состоится этой весной, так что нужно, чтобы они решили, хотят ли приехать, прямо сейчас. Обхватив сильными руками тонкую талию, Смауг поцеловал непослушные кудри хоббита. — Хорошо, но, если эта Лобелия снова попытается что-нибудь украсть у тебя, я сожгу ее платье и выгоню из города. Подавив смех, Бильбо умоляюще произнес: — Не надо! Пожалуйста, не надо. По крайней мере, ради малышей. Никто не хочет видеть эту женщину без одежды. Даже ее муж. — Содрогнувшись при мысли о том, что увидит эту женщину, бегающую по округе, Бильбо обвил руками шею своего возлюбленного и притянул его к себе в поцелуе. Прошло несколько минут, прежде чем они расстались. Опустив одну руку на гладкое плечо, хоббит коснулся чувствительной точки на одном из великолепных крыльев в пределах его досягаемости. — Если ты будешь продолжать в том же духе, я никогда не позволю тебе вернуться к написанию этих приглашений. — В любом случае, на данный момент я закончил. Как только он произнес эти слова, Бильбо заключили в крепкие, но нежные объятия и повели в спальню. В мгновение ока эти двое были обнажены и теперь прикасались друг к другу. Смауг безжалостно покусывал заостренные уши, в то время как Бильбо ощупывал чувствительные суставы крыльев. Они продолжали любить друг друга всем телом, пока им не стало друг друга достаточно. Бильбо продолжал цепляться за своего Дракона еще долго после того, как они закончили. Четыре месяца, всего четыре месяца, и они обвенчаются! Будь на то воля Бильбо, они бы сделали это, только добравшись до Графства, но Смауг настоял, чтобы они подождали. Он не хотел торопиться с церемонией, которая свяжет их жизни воедино. Засыпая в объятиях своей любви, Бильбо почувствовал, что расслабляется. Он просто знал, что в конце концов все наладится. Наступила середина зимы и вместе с тем всеобщее веселье. Смаугу удалось уговорить Бильбо позволить ему присутствовать в своей естественной форме, и теперь был окружен хоббитами. Все дети — от самого маленького до самого старшего подростка — казалось, все решили, что гигантский Дракон безвреден и существует только для их развлечения. Ни один взрослый не мог позволить себе смотреть искоса на зверя, как только громкие возгласы восторга дали о себе знать. Некоторые втайне мечтали взобраться на дивное существо и поиграть в Короля Дракона вместе с молодыми. Шумная вечеринка неизбежно подошла к концу. Люди, живущие в отдалении, непременно услышат об этом событии еще до конца недели, а все присутствующие на свадьбе будут говорить о ней всю оставшуюся жизнь. От Лобелии Саквилль-Бэггинс доносился очень подозрительный лязг, когда она покидала вечеринку. Большой пламенный плевок просвистел в метре от нее, и старинный серебряный чайный сервиз Бильбо со звоном выпал из ее платья. Воровка закричала и побежала от своего преследователя что было сил, а Смауг гонялся за ней по всему городу. Ему ничуть не мешало то, что на спине у него сидело не меньше полдюжины детей. Все они, кроме, разумеется, Лобелии, наслаждались погоней. Особенно маленький хоббит Фродо Бэггинс, который сидел на морде Смауга и хохотал громче всех.