Во власти наваждения

Эта фраза крутилась весь день не только у нее, но и у слизеринца. В Большом зале, а сегодня Гермиона как раз села лицом к столу Слизерина, они нередко поглядывали друг на друга, что не осталось незамеченным Забини.       — Я так понимаю, лед тронулся, да? — подшутил он.       — Оу, Блейз, избавь меня от этого. — закатил глаза Малфой и толкнул его в плечо. К ним подсела Астория Гринграсс. — Привет, мальчики! — они кивнули, улыбнувшись. Блондин на миг задумался; слизеринка в какой-то степени нравилась ему, у нее не было никаких изъянов, которые могли бы воспрепятствовать их отношениям, но Малфой по каким-то причинам не продолжал их развивать, оставаясь просто другом с симпатией. Хотя причина была весьма понятна и сидела за гриффиндорским столом: то, что между ними творилось - не поддавалось никакому объяснению. Слизеринка отвлекла его. — Драко, ты тогда пропустил из-за тренировки занятие у Снейпа, и он попросил передать тебе, что ждет у себя в кабинете. — он хмыкнул, догадываясь по какому делу тот его вызывали.       — Я понял. — кивнул он ей, и с мрачным лицом направился к выходу. Все его догадки мигом подтвердились, как только Малфой зашел, Северус наложил заглушающие чары.       — Темный Лорд недоволен, Драко. — сказал в своей манере он. — Тебе стоит поторопиться.       — Я стараюсь, профессор.       — Значит старайся еще лучше! — прошипел Северус, отдергивая подол мантии. — Твоя мать беспокоится о тебе.       — Я не даю повода. — сдержанно ответил Малфой. Хотя беспокоиться было о чем: ничего дельного из его идей не выходило, каждая попытка была с крахом проваливалась и вела к судорожному поиску новой возможности.       — Я дал твоей матери Непреложный Обет, что буду защищать тебя. Ты понимаешь, чего мне это стоит? И что может произойти? - и даже собственная мать не верила в его успех, от чего неприятно кольнуло в области сердца.       — Я не нуждаюсь в вашей защите, Северус. Я и сам справлюсь. Он дал мне это задание, и я его выполню.       — Я предупредил тебя, Драко. — он хотел уже прогнать его, но остановился. — И… кстати, та книга, что ты выкрал из Запретной секции, не особо помогла, не так ли?       — Но… как…? — Снейп перебил его.       — Ряд 8, поищите там, Мистер Малфой, а теперь на выход! — блондин поспешил выйти. Гермиона летала в облаках и это не осталось без внимания со стороны ее друзей.       — Гермиона Джин Грейнджер, ты меня вообще слушаешь? — обратилась к ней рыжеволосая, остановившись по середине коридора и загородив своим телом дальнейший путь.       — Прости… Джинни, я задумалась. — она подняла свои уставшие глаза. — Так, о чем ты говорила?       — Как ты уже знаешь, сейчас декабрь, а значит скоро Рождественский бал… — Гермиона снова ушла в свои мысли, пока подруга что-то бурно рассказывала про этот бал... платье... Дина. Только теперь ее мысль переключилась с Малфоя на Крама, которым Директор решил подменить Мадам Трюк в ее отсутствие. Она без сомнения позовет его. Хоть они и редко виделись из-за свалившийся на него работы, однако эти немногочисленные встречи оставляли настолько трепетные воспоминания, что Гермиона прощала Виктору его столь сильное влечение к квиддичу. Подруги разошлись по разным классам. Но даже важная для гриффиндорки трансфигурация не смогла вернуть ее в реальность. Весь урок она снова думала о Малфое, который сидел недалеко и тоже мысленно находился далеко не здесь. Однако его мысли занимал Темный Лорд. После занятий в Большой зал пришла новость о том, что Мадам Трюк неожиданно возвратилась в школу. А это означало, что нужды в нахождении Виктора Крама здесь больше не было. Гриффиндорцы вопросительно посмотрели на Гермиону, которая лишь пожала плечами. Ей было необходимо найти его сейчас же, поэтому она понеслась в сторону поля. На улице было сыро и туманно, под ногами расплывался мокрый снег. Молодой человек уверенно шел ей навстречу по протоптанной тропинке.       — Так значит все? — спросила она, подходя к нему.       — Гермиона, подожди. — ответил он. — Пройдем внутрь, а то замерзнешь. — по пути они встретили несколько любознательных учеников, которые провожали их неоднозначными взглядами. Грейнджер, сама от себя не ожидая, пригласила его в гостиную Башни старост, чтобы не обращать на них лишние взоры. Всю дорогу они неловко молчали, с каждым поворотом ускоряя шаг.       — Я хотел сам тебе рассказать, что меня оставили до возвращения Мадам Трюк, но… — начал он, огибая диван, на который уже уселась Гермиона.       — Виктор, я всё это прекрасно понимаю, но как же наши встречи?       — А что не так? — непонимающе спросил Крам.       — Мы ведь не увидимся больше. — Гермиона вздохнула, опустив глаза.       — Конечно, увидимся! — его взгляд скользнул вниз и, потянув холодную ладонь девушки к себе, он поцеловал ее руку. — Ты можешь приезжать ко мне в Болгарию на зимних и летних каникулах… да, у меня будут сборы, матчи, но наши встречи не мешают квиддичу. — девушка вскинула бровь и резко вырвала свою ладонь из плена.       — Значит... не мешают квиддичу… - она усмехнулась. - Тебе он только и важен… ты за все время, которое был здесь, только и говорил об этом дурацком квиддиче…       — Но, Гермиона, я остался в Школе потому что меня попросили проводить тренировки, — он помедлил. — если бы не квиддич, я бы уехал обратно сразу же после бала. — однако его слова были восприняты не так, как он предполагал. Виктор был здесь не только из-за квиддича: гриффиндорка нравилась ему, даже очень, но слова сыграли с ним злую шутку.       — Получается, только квиддич держал тебя здесь, да? — она вскочила с дивана.       — Нет, Гермиона, ты же знаешь, что нравишься мне… я, наверное, не так выразился. — он подскочил к ней и приобнял за плечи.       — Выразился ты предельно ясно… зачем… — прошептала она еле слышно ему в плечо. Она позволила себе побыть в его объятьях еще несколько секунд, после чего отпрянула, и лицо ее было в слезах. — Видимо, вы все любите квиддич больше всего на свете… — ее фраза была прервана неожиданным появлением Малфоя, который не особо был рад застать этих двоих здесь, так еще и при таких обстоятельствах.       — Я, наверное, пойду… — Драко почти развернулся, но Гермиона его остановила.       — Виктор уже уходит… — Крам затаил дыхание и взглянул на нее с тоской, затем поцеловал на прощанье в губы так робко, словно этот поцелуй был последним в его жизни, но девушка никак не ответила и даже слегка поморщилась — Прощай…       — До встречи, Миона… — прошептал он и покинул Башню старост. Проводив его неодобрительным взглядом, Малфой не сдвинулся с места.       — Я не хотел прерывать… и… — Гермиона вытерла слезы, которые предательски скатывались по ее щекам. Он аккуратно подошел к ней ближе. — мне… жаль. — она взглянула на него сквозь пелену слез и неожиданно для обоих уткнулась лицом в его черный пиджак. Блондин оцепенел, и где-то минуту стоял с распростертыми руками, не позволяя себе приобнять ее. Она всхлипывала, оставляя мокрые следы на воротнике, и что-то шептала себе под нос. Драко опустил сначала одну руку на лопатки, от чего та вздрогнула, а потом вторую положил на голову, поглаживая ее растрепанные волосы. Для него это было дико и ново, он никогда не делал так раньше, особенно странно было то, что у него появилось желание так сделать именно с подружкой его школьного врага. Малфою и вправду стало жаль ее и часть души пыталась это отрицать, но, когда Грейнджер левой рукой приобняла его за талию, сминая пиджак, противостоять стало бессмысленно. Они стояли в полной тишине и лишь языки пламени освещали два силуэта в мрачной гостиной. Им казалось, что мир перевернулся, и что-то в их жизни пошло не так. Ведь они враги, запретная территория, как для одного, так и для другого. Она — грязнокровка, а он — чистокровный. Его сознание заполнилось одной мыслью, которая била тревогу: «это неправильно», и Малфой решил отстраниться, хотя где-то внутри он смог признать, что ему не хотелось прерывать такой момент. Он последний раз провел рукой по ее волосам и с жалостью взглянул на Грейнджер.       — Спасибо, Драко… — прошептала она, после чего направилась к умывальнику и захлопнула за собой дверь. Он стоял и смотрел в ту сторону, куда пару секунд назад проскользнул ее силуэт, а в голове в этот момент вертелось около тысячи мыслей: «она грязнокровка», «Это неправильно», «Предатель крови, как ты посмел прикоснуться к этой грязнокровке», «Всю жизнь ты ее ненавидел, презирал», «Грязнокровка», «Чертова грязнокровка». Малфой провел руками по волосам, приводя их в порядок, и направился к себе в комнату. Гермиона не знала, как реагировать на эту ситуацию, ее чувства смешались в такую огромную кучу, что она не понимала, что сейчас ощущала и какие эмоции испытывала. Они оба не появились на ужине, оба не появились на отчете старост, и оба не патрулировали этой ночью. И их отсутствию Паркинсон придала особое значение.