Во власти наваждения

Прошло несколько дней, проведенных в почти опустошенном доме. Нарцисса редко выходила из своей спальни, они встречались только в обеденной, где она с натянутой улыбкой расспрашивала сына о его самочувствии. В один прекрасный момент Малфою надоело такое молчание, поэтому он направился в кабинет, куда она нередко пряталась после ужина.       — Мам, можно? — за дверью послышались шорохи и медленные шаги. — Мам! — успел он крикнуть, как перед ним появилось лицо уставшей женщины.       — Да, сынок, что-то случилось?       — Я войду? — ему показалось, что Нарцисса не совсем уж и хотела его впускать внутрь, но пропустила блондина, сделав шаг назад. Драко тут же оглянулся в поиске чего-то подозрительного, и открытый графин с красной жидкостью сразу же бросился ему в глаза. Волшебница обернулась в сторону, куда упал взгляд сына.       — Я не буду оправдываться…       — Мам, зачем? — он подошел ближе и прижал к себе женщину. — Я же рядом с тобой, почему ты не обратилась ко мне? — из ее глаз покатились горькие слезы.       — Прости, что тебе приходится видеть меня в таком состоянии. — блондин целовал мать в волосы, слегка их поглаживая. — Я так переживаю… за Люциуса… за тебя… за нас… нет никаких новостей.       — Мам, мы будем в порядке, — он аккуратно обернул ладонями ее голову, заставляя посмотреть в глаза. — прошу тебя, перестань. Мы справимся все вместе, как и всегда. Пообещай мне, что это не повторится! — Нарцисса судорожно закивала головой. — Я люблю тебя… — прошептал Малфой и прижал к себе мать. Что тяжелее всего ему давалось — так это наблюдать за страданиями Нарциссы, когда ее аристократичное лицо с заостренным чертами сморщивалось и обвисало, она не обращала внимание во что он одет, под каким углом лежали столовые приборы. Все те мелочи, которые делали ее Миссис Малфой — переставали быть значимыми в таком положении, что, естественно, не могло не огорчать Драко. Следующим утром он застал ее уже в гостиной, где она часто пила кофе, читая сводки новостей. Однако сегодня в ее руке лежало что-то похожее на дневник. Как только послышались его шаги, мать сразу же закрыла и попыталась припрятать эту вещицу.  — Писать личный дневник — это не так стыдно, как ты думаешь. — усмехнулся он. — Можешь не скрывать. — она нервно улыбнулась. — Какие планы?  — Я хочу кое-что разобрать в кабинете Люциуса. — ее взгляд упал на дневник.  — Значит, это его? — она молча помотала головой.  — Это твоего прадедушки, хотела кое-что проверить…  — Я могу как-то помочь? — она пождала губы, решаясь.  — Загляни в библиотеку, в секцию темной магии и поищи о родовых заклятиях. — он вопросительно взглянул на Нарциссу, та лишь махнула рукой и вернулась к дневнику. Пока Драко шел по коридорам, он задумался: «зачем ей понадобились родовые заклятия, единственное, что очерняло род Малфоев — семейное проклятие, что еще за родовые заклятия?». Блондин не мог понять, зачем именно сейчас мама занялась изучением родовой магии, не уж то они с отцом скрывали что-то от него. Нигде не было так тихо, как в их библиотеке, дело доходило до того, что Малфоя даже не пускали сюда до определенного возраста. Прихватив с собой несколько книг, о существовании которых он даже не подозревал, Драко спустился вниз.  — Может расскажешь для чего это всё? — спросил он, положив их перед Нарциссой.  — Сначала мне надо с этим разобраться самой. — она встретилась с сыном взглядом. — По большей части, это касается только рода Блэков.  — Если ты забыла, то это и мой род тоже. — с неким разочарованием произнес блондин.  — Поговорим позже, хорошо? Мне нужно сосредоточиться. — до слизеринца дошло, что стоит оставить мать одну, поэтому, развернувшись на каблуке, он направился в сад, чтобы немного освежиться и подумать о своем. Зимняя прохлада обдала бледное лицо, как только он вышел за порог. Корявые деревья были покрыты белоснежным одеялом. Сначала он задумался о матери, которая явно что-то скрывала, затем в его голове всплыл недавний разговор с Ноттом, а именно то, что каждый замечал их совсем дикие и странные взаимоотношения с Грейнджер, которые только набирали обороты. А вот отношения с Асторией переткали во что-то большее, чем просто дружеские, однако порой он ловил себя на мысли, что заботился о ней, как о младшей сестре. Но как девушка, она, конечно же, нравилась ему больше. Слизеринца разрывало от потока мыслей и чувств, которые, как ему казалось, с каждым днем только и увеличивались. Что его огорчало — так это секреты матери: ему толком и не рассказывали про фамильное проклятие, а тут еще появились родовые заклятия, о которых он в жизни не слышал и ничего не знал. Прогулявшись до пруда, блондин решил проведать Нарциссу, завернув в сторону особняка, который был единственным черным пятном среди снежной картины. Женщина всё еще сидела в гостиной и что-то судорожно искала в книге, решив ее не беспокоить, Драко направился к себе в комнату, где пролежал до самого ужина, погрузившись в мысли. Их безмятежная идиллия была прервана появлением Беллатрисы и Долохова.       — Темный Лорд велел взять его с собой. Снова. — произнесла она. — Слишком много грязнокровок развелось в последнее время. — блондин кивнул, надевая на водолазку свой черный пиджак. — И ему, как Пожирателю смерти, стоит поучаствовать в нашем великом деле. — Нарцисса взволнованно глядела на собирающегося сына, поджав губы. Она не могла потерять еще и его. Они трансгрессировали в Паучий тупик. Было темно и повсюду пахло тухлой рыбой и отходами. Драко поморщился от этого едкого запаха.       — Нам нужен 5-й дом. — сказал Долохов, натягивая мантию. Спустя несколько минут они стояли на пороге дома, в котором якобы скрывался маглорожденный. В этот раз они не стали церемониться, и одним взмахом палочки дверь была сорвана с петель.       — К черному выходу, бегом! — закричал Пожиратель смерти. Беллатриса выбежала во двор, волшебник, одетый в пижаму, бежал через маленький сад к воротам.       — Круцио! — завопила она и мужчина свалился с ног. История убийства на прошлой неделе повторилась. Они затащили его обратно в дом, после чего его тело еще несколько минут разрывалось от боли. Он кричал, вопил, молил о пощаде, но Беллатриса с большей силой взмахивала палочкой.       — Беллатриса! Достаточно! — закричал Долохов. Все трое застыли, потому что волшебник не двигался.       — Драко, — она повернулась к племяннику. — мой милый мальчик, — ее подбородок оказался на его плече. — добей его! — глаза Малфоя расширились, и сердце отбивало бешенный ритм. Он не пошевелился. — Драко, давай! — еще громче произнесла Пожирательница смерти. Блондин поднял палочку, и рука его предательски дрожала. Долохов догадался, что происходило, но медлить было нельзя.       — Авада Кедавра! — крикнул он, направив палочку на маглорожденного, который, скорее всего, уже был мертв. — Повелитель этого не приказывал, Беллатриса! Или ты хочешь его ослушаться?       — Я не посмею… — прошептала она и вышла из маленького и неуютного дома.       — Мортмордре! — завопила она и Темная метка возвысилась над ними, освещая всё вокруг. Блондин трансгрессировал в Малфой-Мэнор. Один. Он был напуган, и больше всего его пугало отсутствие готовности убить Дамблдора, отсутствие желания убивать кого-либо вообще. Нарцисса с дрожащими руками ждала сына в гостиной. Драко зашел в комнату с ужасом на лице.       — Что случилось? — мать подскочила и ухватила его за руки.       — Что будет… если я… если я не смогу убить Дамблдора… он убьет меня! Он… убьет нас всех… — из глаз Нарциссы потекли горькие слезы, которые она не смогла удержать.       — Сынок, мне так жаль… мне так жаль, что тебе пришлось… — она затаила дыхание и постаралась придать своему голосу уверенности. — прости… — Драко обнял ее, зарываясь лицом в материнское плечо. — Я не допущу этого, Драко, я не допущу. Люциус тоже этого не допустит.