Во власти наваждения

Следующий день они провели в разных частях поместья; Малфой отпросился в кладовку, которая, кстати, здесь была не одна, чтобы отыскать среди брошенного хлама что-то дельное и связанное с секретом рода Блэков и этим поместьем; Гермиона же, стыдливо отводя глаза, чтобы лишний раз не пересекаться со слизеринцем взглядами, объявила кабинет одного из предков Малфоя своим временным убежищем, где на протяжении нескольких часов изучала литературу, которая смогла бы помочь Гарри с Роном в уничтожении крестражей. Хотелось ли им обсуждать то, что произошло между ними вчера? Конечно, нет. Никто из них двоих об этом не жалел, но лишний раз поднимать эту тему не собирался; Гермиона могла признать, что, даже будучи трезвой на все сто, не отказалась бы от своего дикого вчерашнего желания, которое Малфой воплотил в реальность. Однако ей было стыдно не то, что бы говорить об этом вслух, но и просто вспоминать те ощущения, которые накрывали ее вчера вечером с головой. Стоило ей прикрыть ресница, как она видела его блестящие в темноте глаза и бледное тело, нависающее над ней, легкий румянец, так неестественно смотрящийся на вечно самодовольном лице слизеринца. Жалела ли она, что такое событие впервые произошло с тем, кто несколько лет назад ни во что не ставил бедную гриффиндорку, вылавливая всякий случай, чтобы ее унизить, кто в дальнейшем вставал на ее сторону и по-своему пытался защитить? Конечно, нет. Она вовсе не печалилась этим фактом и, будь они при других обстоятельствах, сияла бы ярче новогодней ели в Большом зале. Помимо обновленного статуса их взаимоотношений, Гермиону волновали друзья и то, что с ними сейчас происходит: живы ли они, отыскали ли еще крестражи… беспокойство за этих двух порой не давало погрузиться в сон, именно поэтому гриффиндорка частенько перебиралась в столовую или прохаживалась у крыльца, не решаясь обойти весь дом; ночью все-таки он выглядел слегка жутковато. Жалел ли о вчерашнем вечере Малфой? Нисколько! Он жаждал этих прикосновений еще с того момента, как увидал Грейнджер в ванной комнате; Драко старался сделать всё аккуратно и проявить максимум нежности, на которую он был способен, ведь это было совсем не похоже на то, что происходило у них с Паркинсон. Еще недавно он бы и носом не повернул рядом с неумелыми девчонками, на курс младше его, однако Гермиона стала особенной; ее робость, застенчивость и местами неумелая и вызывающая усмешку решимость заставляли биться его сердце чаще. И так кстати он нашел завалявшуюся в погребе бутылочку; кажется, вчера сошлись все звезды и этому было суждено произойти, за что Малфой был благодарен самому Мерлину. Почему же тогда сейчас они шарахались друг от друга как ошпаренные, каждый из них осознавал, но признавать не хотел. Произошедшее не могло оставить всё так, как было раньше; хоть для Малфоя и не существовало такой жесткой морали и он мог спокойно забыть про девочку, с которой переспал лишь только один раз, но данный случай был исключительным. Сейчас дела обстояли совсем иначе: его сердце заполнилось любовью к той, которую он презирал и ни во что не ставил. Судьба сыграли с ними злую шутку и они являлись заложниками своего положения, однако сейчас этим двоим никто не мог помешать, кроме них самих. Разговор рано или поздно должен был состояться и не могли же они избегать друг друга вечность. Первая выйти из зоны комфорта решилась гриффиндорка, покинув свое убежище, в котором она просидела целый день. — Малфой! — крикнула она и голос ее эхом раздался между стенами. Где именно стоило искать слизеринца — она и понятия не имела. Заглянув в столовую, она увидела слизеринца, склонившегося над какой-то книгой. — Д-Драко? — уже еле слышно спросила она, подходя к нему со спины. — А? — вздрогнул он, почувствовав прикосновение к своему плечу. — Ты уже освободилась? — Ничего нового не нашла. а ты чем тут занимаешься? — придвинув стул поближе, она села рядом. — Дневник Андромеды… — тяжело вздохнул он. — пытался разузнать что-то полезное, а тут… — он кинул пренебрежительный взгляд на книгу. — какие-то любовные стихи. — глазами они нашли контакт. — Что? — Я… как раз об этом… — Гермиона запнулась, не зная, как именно ей следует продолжить. — И то, что вчера произошло… эм… — ее руки начали дрожать, а к горлу подкатил неприятный и удушающий ком. — Ты хочешь обсудить, что между нами? — на его лице появилась ухмылка; после еле заметного кивка он продолжил. — Наши чувства взаимны и мы сейчас с тобой только вдвоем. Несмотря на весь хаос, что творится вокруг нас, мы с тобой вместе под одной крышей и нам друг с другом хорошо. — Да, ты прав! — воскликнула она, осознав, что Волен-де-Морт мог явиться сюда в любой момент, или прямо сейчас пытать Гарри в подвале малфоевского поместья. — Сейчас не время для всего этого… когда всё закончится, мы вернемся к этому разговору. — Как хочешь… — он слабо улыбнулся и протянул свою ладонь. — Я бы не отказался от ужина в столь приятной компании. — кокетливо произнес Драко, потирая бархатную кожу подруги. — Тогда стоит приступить к его приготовлению, но… — она вновь помрачнела. — у нас совсем уже ничего не осталось… — Завтра обязательно что-то придумаем, однако вылазки могут стоить нам жизни, Гермиона. — он отодвинул стул и направился на кухню, перенося их разговор в другую комнату. Гриффиндорка начала копаться в своей чудо-сумке и слизеринец, облокотившись поясницей о столешницу, продолжил. — Трансгрессировать отсюда может и безопасно, однако я не знаю, сработает ли это в обратную сторону. Без понятия как работают эти защитные чары… — Значит нам придется встать пораньше и совсем этим разобраться, верно? — Грейнджер повернула к нему голову и улыбнулась; он кивнул в ответ. Однако они еще не были в курсе, что завтра к ним наведаются гости.