Где умирает надежда, там возникает пустота. Леонардо Да Винчи Урок Второй
Первый учебный день для Чону и Джуёна начинается с глупого опоздания. Они ложатся спать относительно рано для обычного распорядка дня, но просыпают из-за того, что сонный Джуён отключает будильник. К счастью, Чону подготовил одежду и рюкзак ещё с вечера, поэтому сейчас ему достаточно лишь натянуть толстовку, джинсы, закрутить в уши пирсинг-пуссеты и умыться. Джуён летает по комнате, словно приобрёл способности Флэша, и один раз почти сносит Чону широкими плечами. — Мы не успеваем позавтракать, — стонет Джуён, накидывая на футболку фланелевую рубашку, и Чону ловит его за воротник, чтобы поправить торчащую ткань. Смахнув с глаз чёрные волосы, Джуён натягивает на ногу белый носок и скачет ко второму, лежащему на его ярусе. — У тебя сколько пар сегодня? У меня три. — У меня тоже. Давай встретимся после них и плотно пообедаем? — Чону снова ловит Джуёна за воротник, когда тот чуть не падает, и хлопает его по пятой точке. — Быстрее, Джуённи, ради Бога учёбы. — Я всё, всё, — застегнув на запястье механические часы, Джуён закидывает на спину тяжёлый рюкзак, в котором что-то грохочет, и пролезает в едва открытую дверь. Осмотревшись, Чону покидает комнату вслед за ним. В учебный корпус Чону приезжает на автобусе, как и вчера. С шумом спрыгнув с первой ступеньки, Чону впивается пальцами в светло-зелёные лямки рюкзака и несётся ко входу. В аудиторию «123» Чону влетает буквально за секунду до звонка. Когда прямо над его головой звучит оглушающая трель, Чону продолжает автоматически двигаться и поднимается на задние ряды. Пытаясь отдышаться, Чону осматривается в поиске свободных мест. — Ким Чону-я! — зовёт знакомый голос у самой стены, и Чону прищуривается. Мгновенно найдя ярко-розовую макушку, он убыстряет шаг и с облегчённым вздохом валится рядом с незнакомой девушкой. Алекс сидит от них через ещё одну девушку и радостно улыбается. — Привет, бой. Последнее слово произносят на английском, и скудных знаний Чону хватает, чтобы перевести его. Вытащив из большого отделения рюкзака тетрадь формата А3 и прозрачный пенал, Чону сдувает со лба липкую от пота чёлку и падает грудью на парту. — Я проспал. Фу-ух. Слава богу, успел. — Да, опаздывать в первый день — дурной тон, — говорит девушка справа от Алекс, и на её губах появляется дразнящая улыбка. Чону бегло осматривает её очки в круглой оправе, шоколадные волосы, блестящие хитрым огоньком глаза и обрезанную футболку. — Кстати, здравствуйте. Меня зовут Ли Гахён, какого вы все года рождения? — Девяносто восьмого, — отзывается третья девушка со светлыми волосами и нежными чертами лица. Она одета в розовое платье с короткими рукавами, и Чону смело сказал бы, что она похожа на ангела. Или на куклу, с которой обращаться нужно только бережно. — Меня зовут Чон Хэрим. — Ким Чону, тоже девяносто восьмой, — Чону приветственно склоняет голову, и Хэрим сразу же заливается милым румянцем, поймав его взгляд. — Мы ровесники, поэтому давай обращаться друг к другу неформально? Вместо ответа Хэрим кивает и прячет глаза в закрытой тетради с розовой обложкой. — Ой, я что, самая младшая? — Гахён морщит нос, поправляя круглые очки, и крутится, чтобы по очереди посмотреть на Чону, Хэрим и Алекс. — Я девяносто девятого года, просто пошла в школу раньше. — Да, ты самая младшая. Я девяносто шестого года, и для вас я нуна и онни, — Алекс подносит к правому глазу растопыренные указательный и средний пальцы. Она снова в джинсовой куртке с рваными краями и рукавами. — Моё имя звучит для корейцев слишком страшно, поэтому можете называть меня просто Алекс-онни или Алекс-нуна. — Хорошо, онни, — бурчит Гахён, уже увлекшись какой-то игрой на телефоне, и бешено стучит большими пальцами по экрану. — Ты можешь называть меня оппой, если хочешь, — предлагает Чону, слабо улыбаясь из-за забавного выражения на лице Гахён, и она, скорее всего, пропустив это мимо ушей, неопределённо ведёт головой. — Да, Гахён, ты теперь наш общий ребёнок, — это странно, говорить такие вещи, словно они не познакомились минуту назад, но Алекс располагает к себе. Один взгляд на неё, и Чону кажется, что они все давно знакомы. — Поэтому, если появятся какие-то проблемы, смело обращайся. — Хорошо, онни, — бормочет Гахён и выпускает сквозь зубы шипящий звук. Бросив телефон на парту и тяжело вздохнув, Гахён откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. — А где Чон-сонсэнним? — Сейчас придёт, — уверенно обещает Алекс и сама увлекается чем-то в телефоне. Хэрим слева от него ничего не говорит, поэтому Чону решает развернуться к остальным однокурсникам и понаблюдать за ними. Точнее, к однокурсницам. Когда Чону подавал документы на преподавание корейского, он знал, что это направление не пользуется популярностью у мужского пола. Он заранее предполагал, что может оказаться единственным парнем в группе или даже во всём потоке, но особо не переживал из-за этого. Однако Чону не один. Он успевает заметить в первом ряду серовато-русую макушку худощавого парня, прежде чем в аудиторию заходят две женщины. Одна из них — Чхве-сонсэнним, куратор первого курса, с которой Чону познакомился вчера. — Ой, как вас мало для такой аудитории, — смеётся она, проходя к преподавательскому столу. Высокая и стройная женщина следует за ней, прижимая к груди чёрную папку. — Доброе утро тем, кого я ещё не видела. По всему помещению разносятся шуршание и неровный гул приветствий, и Чону подпирает щёку кулаком, смотря на Чхве-сонсэнним. Она обводит присутствующих прищуренным взглядом и доброй улыбкой, встречаясь с каждым на несколько секунд, и, когда очередь доходит до ряда перед Чону, он выпрямляется и складывает руки на краю парты. Хэрим и Алекс слева сидят тихо, зато Гахён что-то шепчет, спрятав телефон у колен. — Я не буду занимать ваше время, Чон-сонсэнним, просто хотела пожелать девочкам успехов и продуктивной работы. И также напомнить, что ко мне можно обращаться с любыми вопросами, — заметив Чону, Чхве-сонсэнним приподнимает брови и подносит к накрашенным губам пальцы с аккуратным маникюром. — Боже, извините. Мальчикам я тоже хочу пожелать удачи. — Да-а, мужской пол на этом факультете — редкость, — со смехом произносит Чон-сонсэнним, присаживаясь за преподавательское место, и открывает перед собой папку. — Так что, девочки, берегите их, чтобы они не сбежали. — Больно они нам нужны, — еле-еле мямлит Гахён, высовывая язык, и резко падает вправо, наклоняя телефон в эту же сторону. Так Гахён толкает Хэрим, которая с рваным вдохом врезается в Чону и инстинктивно хватается за рукав его толстовки. — Из-звини, — шепчет Хэрим, мгновенно начиная краснеть, когда Чону помогает ей восстановить равновесие за плечо, и складывает руки на блестящей обложке. Белые лампы заставляют тетрадь и лак с блёстками на коротких ногтях Хэрим переливаться яркими цветами. — Ничего, — с улыбкой отвечает Чону и возвращается к профессорам. К этому моменту Чхве-сонсэнним заканчивает речь и спрашивает у группы, есть ли желающие быть старостой. — Ой, нет, такого счастья нам не нужно, спасибо. — Может, кто-то из мальчиков? — предлагает девушка с первых рядов тонким голосом, и Чону обязательно испепелил бы её макушку злобным взглядом, если бы не пытался сейчас слиться с партой, сгорбившись. Наверное, впервые в жизни он не рад своим ста восьмидесяти трём сантиметрам. — Мальчики?.. — с застывшей улыбкой уточняет Чхве-сонсэнним, переводя взгляд с худощавого парня впереди на ряд, где должен сидеть Чону (если бы за умение сливаться с окружающей обстановкой ставили баллы, Чону сразу же бы стал отличником). В аудитории повисает неловкое молчание, и тогда Гахён роняет телефон на колени, выпрямляется и набирает в грудь воздух. — Пусть это будет Сон Ёнтэк! — кричит она и юрким зверком прячется обратно, почти как Чону прижимаясь грудью к гладкой поверхности парты. Чону невольно фыркает, когда поворачивает голову и замечает, как они с Гахён странно сидят, пока Алекс и Хэрим обмениваются непонимающими взглядами. — Кто такой Сон Ёнтэк? — недоумённо спрашивает Алекс, выгибая бровь, и Гахён меняет местоположение головы, чтобы посмотреть на неё. — Сводный донсэн Чхве Сонюна, — отвечает Гахён, словно это должно что-то значить, и в первых рядах происходит какое-то шевеление. Высунув кончик языка, Чону прижимает его к верхней губе и осторожно выглядывает в проход. Худощавый парень, Сон Ёнтэк, выходит из-за парты и останавливается у Чхве-сонсэнним. — Меня зовут Сон Ёнтэк, и я буду вашим старостой, если вы позволите, — говорит он с мягкой улыбкой, но стиснутыми зубами, и хоть у Чону неидеальное зрение, он умудряется разглядеть металлическое кольцо в нижней губе и крупный пирсинг в ушах. — Пожалуйста, позаботьтесь об мне. Ёнтэк кланяется, складывая ладони на животе, и Гахён почему-то злобно хихикает. Чону отвлекается на зловещий звук под ухом, но Гахён снова в который раз за последние десять минут утыкается в телефон, уперевшись лбом в парту. — Молодец, Сон Ёнтэк-щи, это добавит Вам дополнительных баллов, — Чхве-сонсэнним склоняет голову, смотря на Ёнтэка чуть ли не с материнской любовью, и даёт знак, что можно возвращаться на место. — Рекомендую создать после занятий общий чат в KakaoTalk, или любом другом приложении. Я не знаю, где сейчас сидит молодёжь, хих. — Она милая, — отмечает Алекс, когда Чхве-сонсэнним заканчивает с последними напутствиями и удаляется. Проводив её до дверей, Чон-сонсэнним официально представляется, записывая имя на доске во всю стену, и кратко обозначает, чем они будут заниматься первый семестр. — Очень, — Хэрим открывает тетрадь, вырисовывая название предмета наверху первого листа крупными буквами, и Алекс и Чону принимают это за знак начать свои записи. — Чон-сонсэнним тоже приятная. — Посмотрим, что будет на сессии, — ядовито хмыкает Гахён, стуча по экрану телефона так, что в тишине явное клац-клац-клац не услышит разве что глухой, и подпрыгивает. — Чёрт, меня вырубили. — Открывай тетрадь, Гахён-а, — вдруг велит Алекс ровным голосом и подтягивает к Гахён чёрную тетрадь. — Тебе пригодятся записи в будущем. Чону ожидает, что Гахён не понравится «приказ» чужого человека (ему бы не понравилось), но та удивляет его. Кротко кивнув, Гахён послушно убирает телефон в рюкзак у ног, проводит по шву тетради основанием ладони, чтобы она не мялась, и смотрит на чистый лист загруженным взглядом. — Тебе нужна ручка? — догадывается Хэрим, склоняя голову к Гахён, и получает в ответ второй кивок. Мелодично хихикнув, Хэрим вытаскивает из пенала новую ручку с колпачком в виде единорога и протягивает её Гахён. — Держи. — Спасибо, онни. По лицу Хэрим легко читается, что ей понравилось обращение, и она возвращается к лекции. Чону тоже должен слушать, однако без причины зависает взглядом на Хэрим. Она очевидно ниже его, и, положив ладонь рядом с её ладонью, Чону может сказать, что и меньше. Хэрим правда как куколка, которую нельзя трогать. Лишь смотреть. — Чону?.. — А? А. Я задумался, — изобразив на лице крайне сосредоточенное выражение, Чону отодвигается к краю парты и приступает к записям, чтобы догнать остальных. Вскоре, через час, пара заканчивается, и начинается перемена. Чону, по-хитрому собравший вещи ещё за пять минут до звонка, отходит к проходу и ждёт, пока девочки будут готовы идти на следующую пару. У них остались корейский язык и физическая культура, и Чону искренне не понимает, зачем в университете оставили этот предмет. Нет, Чону не ненавидит его, скорее относится равнодушно, но вонючие раздевалки, потные тела и так далее… иу. Когда Алекс выползает из-за парты последняя и перекручивает задравшуюся лямку рюкзака Гахён, она кивает на проход, ведущий вниз, и они спускаются. Однако идут недолго, потому что у первых рядов их встречает Сон Ёнтэк. — Зачем ты так? — спрашивает он, явно обращаясь к Гахён, и та беспечно пожимает плечами. Вздохнув, Ёнтэк лезет в боковой карман рюкзака и вытаскивает пластиковую бутылку бананового молока. — Гахён. Вместо ответа Гахён показывает Ёнтэку язык, специально задрав голову, переплетается руками с Хэрим и гордо проходит мимо. Ёнтэк, до этого протягивающий молоко Гахён, опять вздыхает и поворачивается к Алекс и Чону. — Передадите Гахённи? — в глазах Алекс вспыхивает какая-то идея, и она с самодовольной улыбкой принимает яркую бутылку. Поклонившись, Ёнтэк шелестит что-то, похожее на спасибо, и скрывается за дверью. Чону лишь провожает его взглядом и про себя задаётся вопросом, что связывает этих двоих. Ладно, он узнает об этом позже. Или не узнает, это не его дело. Пара корейского языка пролетает в мгновение ока, в основном из-за Ли-сонсэннима, который не тратит время, а сразу же приступает к объяснению первой темы, и его лекции интересно слушать. Даже Гахён, всю перемену проигравшая в телефон вдалеке от ребят у подоконника, записывает всё до последнего слова. Дальше, как бы Чону не сопротивлялся, ему всё же приходится поехать в соседний корпус (корпус Джуёна!) на физическую культуру. Расставшись с девочками в коридоре, Чону заходит в мужскую раздевалку и тут же кривится. Как жаль, что здесь не пахнет розами или любой другой приятной вещью. Сначала Чону даже кажется, что так противно пахнет от него, но затем он утыкается носом в подмышку и находит лишь запах дезодоранта. Переодевшись и забрав телефон, Чону идёт в спортивный зал вместе со звонком. Алекс находится на скамейке в углу зала, а Гахён сидит на полу, когда Хэрим стоит перед ними и слабо разминается, едва передвигая конечностями. — Ну что, ребята, — после того, как зал заполняют студентки и слегка опоздавший Сон Ёнтэк, перед сбившимися в группы первокурсниками появляется молодой мужчина, которого зовут Ким-сонсэнним (как Чону прочитал в расписании). Преподаватель звонко хлопает в ладони. — Приветствую всех будущих преподавателей, надеюсь, наш год пройдёт продуктивно. По залу проносится не совсем довольный гул, на что Ким-сонсэнним усмехается. Успокоив всех, что он не будет требовать высоких результатов, преподаватель садится на стул, вытащенный из каморки, и рассказывает правила техники безопасности. Дальше он просит каждого расписаться в табеле, и Чону падает на скамейку к Алекс вместе с Хэрим. Вдруг скрипящие двери спортивного зала открываются, и внутрь засыпается группа студентов. Перед ними идёт молодой мужчина, может, чуть старше Кима-сонсэннима, и Чону непонимающе хмурится. — Что-то случилось? — осторожно спрашивает Ким-сонсэнним, вставая, и мужчина болезненно морщится. — Мин-сонсэнним не смог прийти на пару, он приболел, а администрация не поставила замену. Возьмёте моих студентов себе? — Почему физкультура-а, — стонет какой-то парень за спиной мужчины (наверное, это их куратор). Обернувшись, тот кривит уголок губ, и парень стушёвывается. — Дайте нам окно, пожалуйста. Мы почитаем учебники. — Ни за что не поверю, что вы так жаждете изучать историю, Чон-хаксен, — хмыкает мужчина и возвращается к Киму-сонсэнниму. — Вас не затруднит взять их? — Конечно, — Ким-сонсэнним кивает, потирая ладони, и протягивает говорившему парню металлический ключ. — Идите переодевайтесь тогда, сегодня поиграем в волейбол. Толпа студентов, среди которых есть и парни (из-за чего однокурсницы Чону оживляются), утекает обратно, и Чону отвлекается от их разглядывания, едва перед ним кто-то появляется. — Можно посидеть с вами? — робко спрашивает Сон Ёнтэк, и Чону без слов моргает. Смущённо улыбнувшись, Ёнтэк присаживается на пол в шаге от Гахён, и та пронзает его странно-недовольным взглядом. — Привет, Гахённи. — Привет, Сон Ёнтэк-оппа, — фальшиво вежливо тянет Гахён и по очереди представляет всех. Алекс также разрешает Ёнтэку называть себя нуной, и он радостно улыбается. Дальше он оборачивается к Хэрим, перед которой сидит, и её губы растягиваются в застенчивой улыбке. — Йа! Погнали в катку. — Ты не будешь играть в волейбол? — Ещё чего, — фыркает Гахён и вытаскивает из кармана-кенгуру тонкий телефон. Чему-то усмехнувшись, Ёнтэк тянется за своим, и они вместе утыкаются в экраны. — А во что вы играете? — тихо спрашивает Хэрим, складывая ладони на коленях, и наклоняется к надплечью Ёнтэка. — О… это какие-то стрелялки? — Угу. Хочешь попробовать? — Ёнтэк оборачивается через плечо, и Хэрим молча смотрит на него, поджимая уголки губ. Широко улыбнувшись, Ёнтэк осторожно вкладывает телефон в маленькие ладони Хэрим и на что-то указывает. — Это PUBG, королевская битва. Тут нужно остаться в живых, чтобы выиграть. Накрыв пальцы Хэрим своими, Ёнтэк показывает ей, как правильно стрелять и выполнять другие действия, о которых Чону не в курсе. Гахён, обнаружив, что персонаж Ёнтэка делает странные движения, вскидывает голову, и выражение её лица меняется. — Если из-за вас моя статистика полетит, то, — Гахён не договаривает, выпрямляясь, и упирается в Ёнтэка взглядом, похожим на обидчивый. Шумно выдохнув через нос, Гахён плотно сжимает губы и увлекается происходящим на экране телефона. Отпустив пальцы Хэрим, Ёнтэк смотрит на Гахён с вопросом, но она игнорирует его и начинает яростно бить пальцами. В этот момент зал наполняет типичный шум воодушевлённых предстоящей игрой студентов, и Ким-сонсэнним распределяет всех на команды, назначая одну из однокурсниц Чону судьёй. Сам он уходит в коморку и просит сильно не кричать. — О, Гахён-а. Там хёны, — встрепенувшись, Ёнтэк поднимает в воздух ладонь, но, кажется, его игнорируют, потому что он опускает её обратно на телефон и выпячивает губы. — Не заметили. — И правильно сделали, — с усмешкой отвечает Гахён и коротко вскрикивает, потому что её несильно пинают в голень. Зажав телефон в руке, Гахён выпрямляет правую ногу и упирается ею в бедро Ёнтэка, пытаясь сдвинуть. В ответ Ёнтэк щекочет Гахён под голой коленкой, и она верещит. — Отвянь! — Тише, — шипит Алекс, потому что к ним оборачивается несколько студентов. Чону виновато улыбается однокурснице, которая сидела с ним на корейском языке. — Не мешайте. — Извини, онни, — пнув Ёнтэка напоследок в кроссовок, Гахён переворачивается на живот и ставит подбородок на ладони, обнимая ими лицо. Телефон забывается на полу. — О, и правда, Джэхёны-оппы здесь. Отреагировав на знакомые имена, Чону выпрямляет спину и тоже замечает Чон Джэхёна и Ли Джэхёна. Оба играют на половине поля с их стороны, и глаза Чону невольно приклеиваются к Чон Джэхёну. За ночь в нём ничего не изменилось: всё те же мягкие каштановые волосы, ямочки в улыбке, чёрная одежда и большое количество пирсинга. Он что-то говорит Ли Джэхёну, что заставляет его высоко и громко рассмеяться, и меняется с ним местами. — Кто это? Ваши старшие? — спрашивает Алекс, почёсывая тонкую бровь, и пытается найти тех, про кого говорят. Не сдержавшись, Чону указывает на них обеими ладонями. — Твои тоже? — Нет, мы соседи в общежитии. — А-а-а. — Да, это наши названные старшие. Они близко общаются с Ли Шиён и Чхве Сонюном, — объясняет Гахён, что ничего не объясняет, и разочарованно щёлкает языком. — Вы ничего не слышали про них? Это самая популярная парочка-тире-выпускники университета. — А как вы с этими связаны? — добродушно хмыкает Алекс. Чону наконец отрывается от наблюдения за Чон Джэхёном, что давно начал играть с сокомандниками, и прислушивается к разговору. — Я же говорила, что Ёнтэк-оппа — сводный донсэн Чхве Сонюна. А я — донсэн Шиён-онни, — терпеливо и ещё раз объясняет Гахён, и Чону мычит. Теперь всё понятно. — Я удивлена, что вы ничего не слышали про Чон Джэ-оппу и Ли Джэ-оппу. — Они что, местные звёзды? — Вообще-то, да! — выставляет указательный палец Гахён, не оборачиваясь, и болтает ногами в воздухе. Даже с такого расстояния Чону видно, что ноготь Гахён очень короткий и обкусанный с кровавыми заусенцами. — Ли Джэ-оппа, Чон Джэ-оппа, Ким Ёнхун и Ким Юхён — самые популярные второкурсники! — Дай угадаю. Это потому что они безумно красивые, ага? — фыркает Алекс и закатывает глаза. Чону хмурится, не понимая, и Алекс качает головой. — Меня очень напрягает зацикленность Кореи на внешнем виде. — Разве это не очевидно — оценивать человека по внешнему виду? — задумчиво спрашивает Ёнтэк, поворачиваясь к Алекс. — Что в этом такого? — Ой, давайте не обсуждать такое. Мне лень объяснять разницу между менталитетами Кореи и США. — Я слышала от соседки по комнате, что Ким Юхён встречается либо с Чон Джэхёном, либо с Ли Джэхёном, — вдруг говорит молчавшая до этого Хэрим и отстранённо прикусывает нижнюю губу. Чону прослеживает за её взглядом и натыкается на Чон Джэхёна, которого Ким Юхён игриво хлопает по груди. Гахён и Ёнтэк почему-то загадочно ухмыляются, переглядываясь, что остаётся незамеченным. — И он тоже учился в США, как Алекс-онни. — Йеп, — подтверждает Гахён, и она, видимо, становится главным информатором в их образовавшейся группе. — Он отучился первый семестр в универе Чикаго. Там даже братство есть, называется вроде «АСУ», но я не помню расшифровку. — А потом во втором семестре он перевёлся сюда и подружился с Ли Джэхёном-хёном и Ким Юхён-нуной, — продолжает Ёнтэк, и Чону впитывает каждый кусочек информации. По необъяснимой причине ему хочется многое узнать. Жаль только, что ребята ничего не говорят про Ли Джэхёна. Забавно, но Чону забывает про это желание в следующую секунду, потому что Чон Джэхён резким движением сбрасывает с себя плотную толстовку на молнии и кидаёт её в лицо Ким Юхён. Какой-то частью мозга Чону осознаёт, что Ким Юхён, звонко рассмеявшись, надевает толстовку, что закрывает её тело и голые из-за шорт ноги, но в большей части его головы пустота. Потому что без толстовки руки Чон Джэхёна ничего не закрывает, и Чону может видеть на них татуировки. Много татуировок. Это целые тату-рукава. Во рту из-за удивления становится слишком сухо, и Чону с трудом глотает. Говорил ли он, что Чон Джэхён красивый как главный герой дорамы? Теперь он не только красивый, но и горячий. Не-не-не. Чону о таком не думает. Никаких пошлых мыслей при свете дня. Чону переводит взгляд на Ли Джэхёна, и внезапно тот отвлекается от игры, чтобы подойти к рядам скамеек. — Извините, ни у кого случайно нет воды? — мягким тоном интересуется он и, словно подтверждая свою популярность, получает в ответ чуть ли не с десяток протянутых рук с прозрачными бутылками. Вежливо улыбнувшись, Джэхён принимает воду у одной девушки, заставляя её покрыться лёгким румянцем, и автоматически пробегается взглядом по остальным скамейкам. Заметив Чону и остальных, Джэхён поднимает брови, его щёки надуваются из-за набранной воды, и он возвращает бутылку. Вприпрыжку приблизившись к ребятам, Джэхён машет ладонью с весёлой улыбкой. — Гахённи, Ёнтэкки, я не знал, что вы учитесь с Чону. Привет, Чону! — Здравствуйте, сонбэ! — Только с утра познакомились, — отвечает Гахён и представляет Джэхёна, Алекс и Хэрим друг другу. Джэхён вежливо здоровается с каждой из девушек и по отдельности что-то спрашивает у них. Чону тянет улыбаться из-за того, что Джэхён такой внимательный. — Как игра? Надеюсь, вы проигрываете? — Не дразни оппу, Гахённи, — присев, Джэхён щёлкает Гахён по носу, и та притворно верещит, перекатываясь к Ёнтэку. Положив голову на его согнутое колено, Гахён вскидывает ногу с объёмным кроссовком и намекает Джэхёну держаться подальше. — Вы так и будете сидеть? — Волейбол для лохов! Лучше бы в баскетбол сыграли. Махнув на Гахён ладонью, мол, это запущенный случай, Джэхён поворачивается к Чону и Ёнтэку. — Пойдём сыграем? — Чону строит сомневающуюся гримасу, преувеличенно сморщив нос, и Джэхён громко смеётся. Его высокий смех отражается от стен спортивного зала. — Да ладно, пойдём! Так как Ёнтэк уже поднимается, Чону решает не отказываться и встаёт вслед за ним. К волейболу Чону относится спокойно, он умеет отбивать и передавать мяч, но к подачам его лучше не подпускать. В лучшем случае мяч полетит прямо и воткнётся в сетку, в худшем — попадёт в кого-то из сокомандников. — Давайте, играем! — выкрикивает незнакомый Чону парень, вскидывая обе руки вверх, и на поле происходят замены: Ким Юхён и одна из студенток-преподавателей уходят к скамейкам, Чону и Ёнтэк занимают их места. — До двадцати пяти очков! — Вперёд! О волейболе Чону знает целое ничего. Ему неизвестны ни позиции, ни названия, ни правила кроме тех, в которых говорится, что мяч нельзя ловить и касаться два раза, потому что это нарушение. И ему хватает этих знаний. Ли Джэхён бегает где-то слева от него, Чон Джэхён — сзади, но Чону говорит себе не думать об этом. Сейчас он должен хорошо играть, чтобы не подводить команду. Спустя пять минут Чону с головой уходит в игру. Он носится по месту, отбивает и передаёт мяч другим студентам и встряхивает кулаками, когда теряет очки. Его команда проигрывает на парочку, и Чону ставит цель. Он должен сократить разрыв. Поэтому при следующей подаче соперников Чону пятится назад, задирая ладони над головой, и фокусируется на сине-жёлтом мяче. — Ты сейчас врежешься в меня. Чону вздрагивает, крутя головой, в эту секунду его ноги цепляются друг за друга, и чья-то фигура отшагивает из-за его спины. Споткнувшись, Чону валится на пятую точку, проезжается по начищенному полу, и его открытые рукавами футболки локти обжигает боль. — Джэхён-а! — слышится укоризненный голос Ли Джэхёна, и Чон Джэхён спокойно смотрит на Чону сверху вниз, засунув ладони в карманы спортивных штанов. — Почему ты не поймал Чону? — Потому что тогда мы бы свалились оба, — Чон Джэхён беспечно пожимает плечами, не двигаясь, и Чону, сморщившись, поднимается на локтях. Осмотрев их, Чону разочарованно цыкает и с гримасой разглядывает проступающую кровь на мелких царапинах. — Зачем команде терять двоих игроков? — Ты-ы-, — Ли Джэхён не договаривает, поспешно тормозя у ног Чону, и наклоняется к нему, но Чон Джэхён опережает его. Взяв Чону за запястья, Чон Джэхён с лёгкостью тянет его наверх и, когда Чону оступается, останавливает за талию. Чону даже не успевает как-то подумать об этом, потому что ладони Чон Джэхёна уже скрываются обратно в карманах. — Стоишь? — Стою… — Тогда отлично, — подмигнув Чону, Чон Джэхён круто разворачивается на пятках и уходит на свою позицию. Чону провожает его растерянным взглядом. Может, Чон Джэхён и выглядит как главный герой романтической дорамы, его поведение разительно отличается. — Сильно ушибся, Чону? — обеспокоенно спрашивает Ли Джэхён, хмурясь, и Чону мотает головой. — В медпункт не нужно? У Юхённи есть пластыри. — Нет… спасибо, сонбэ, — слегка заторможенно отвечает Чону и выворачивает руку, чтобы посмотреть на свежие ранки. К счастью, кровь быстро остановилась. — Я в порядке. После этого игра возобновляется, и теперь Чону осторожен в своих действиях. Он всё также гонится за мячом, но следит за перемещениями товарищей по команде, и вскоре они ожидаемо проигрывают, а пара физкультуры заканчивается. Задержав Чону в раздевалке, Ли Джэхён обрабатывает его локти перекисью водорода и заклеивает царапинки прозрачными пластырями. Чону несколько раз благодарит его, чувствуя на макушке взгляд Чон Джэхёна, глубоко кланяется сонбэ и уходит в туалет. Попрощавшись позже с Алекс, Гахён, Хэрим и Ёнтэком в холле, Чону поправляет лямки светло-зелёного рюкзака и выходит на крыльцо. Сегодня приятно прохладно, едва заметный ветерок обдувает разгоряченное после волейбола лицо Чону, и, ожидая Джуёна, он двигается к курилке за углом здания. — О, Чону. Мы снова встретились, — Чону только заворачивает на тротуар к металлическому знаку «Место для курения», как его мгновенно окликают. Это Ли Джэхён и Чон Джэхён, с которыми он расстался десять минут назад. Вытащив сигареты и зажигалку, Чону приветственно склоняет голову и неуверенно подходит к старшим. — Ждёшь кого-то? Или у тебя перекур между парами? — Я уже закончил и жду Джуёна. Он учится здесь, — прежде чем поджечь сигарету, Чону указывает ею на корпус за спиной, и лицо Ли Джэхёна озаряется. Он подталкивает Чон Джэхёна локтем, который стоит с закрытыми глазами и не двигается. — Чон Джэ-сонбэ… Вы в порядке?.. — Да, я сплю. — А. Ой… Желаю приятного сна?.. Губы Чон Джэхёна на мгновение дёргаются, сдерживая улыбку, но он не открывает глаза. Чону кратко рассматривает его умиротворённое лицо, а потом переводит взгляд на закатывающего глаза Ли Джэхёна. — Не обращай внимания, — говорит он, стряхивая пепел в мусорную урну, и Чону следует за его движением, стуча большим пальцем по фильтру своей сигареты. — Мы тоже учимся здесь, кстати. Я на живописи, а Чон Джэ на скульптуре. — О, у Джуёна тоже скульптура! — восклицает Чону, радуясь факту, что у Джуёна может появиться старший по учёбе. Хотя на первый взгляд Чон Джэхён не совсем подходит на эту роль… Но это вариант, верно? У Чону его нет. — Прикольно, — неразборчиво откликается Чон Джэхён и наконец открывает глаза. Они тотчас находят Чону, и тому хочется поёжиться из-за пристального взгляда. — Чо-ну-я! — сначала Чону слышит за спиной чёткий топот, а затем его сносит с ног большая фигура. Он знает, кто это. Чону, может, и выше, но Джуён крупнее со своими широкими плечами и большими ладонями. Он сжимает Чону в объятиях со спины, из-за чего тот роняет сигарету на чистый асфальт и оборачивается через плечо. Когда его прожигают обвиняющим взглядом, Джуён опускает свой на землю и напоминает домашнее животное, выслушивающее упрёки хозяина. — Извини… — Привет, Джуённи, — Чону протягивает кулак для их знаменитого рукопожатия, и Джуён меняется в лице. Отпустив бок Чону, он встаёт рядом с ним и кланяется: — Здравствуйте, сонбэ. — Чону сказал, что ты будешь изучать скульптуру, как я, — вместо приветствия говорит Чон Джэхён, будто нехотя отводя взгляд от Чону (тот, увлечённый лучшим другом, пропускает это), и поднимает на уровень груди указательный и средний пальцы в букве «V». — Так что обращайся. — О, спасибо- спасибо, сонбэ! Если это не затруднит Вас, то я с радостью- — Если бы затруднило, я бы не предложил, — Джэхён хмыкает, пряча пальцы в зданих карманах на джинсах, и Джуён медленно краснеет. Чону про себя злорадно смеётся. Иногда Джуёна так легко смутить, это забавно. — Так что заглядывай, моя комната напротив твоей. — Я, к сожалению, не на скульптуре, но как ваш сонбэ тоже готов помочь с чем угодно. С готовкой, с учёбой, со спортом, с чем угодно! — оживлённо начинает Ли Джэхён с горящими глазами, и Чон Джэхён закрывает его розоватые губы ладонью. — Йа! — Ты опять забалтываешь всех. — Не забалтываю! — Ага-а-а. — Можете забалтывать нас сколько хотите, — выпаливает Джуён, и румянец на его щеках и шее усиливается. Чону на это улыбается и обвивает шею Джуёна правой рукой, а левой держит новую сигарету. — В смысле, это же хорошо, когда люди разговаривают, а не молчат? — Если это не бред. Тогда лучше помолчать, — Чон Джэхён пробегается пальцами по каштановым волосам, из-за чего отдельные пряди падают на лоб, и Чону хочется протяжно и долго застонать, потому что из-за рукава лонгслива выглядывают чёрные линии. Он бы рассмотрел их поближе при возможности. Не то чтобы это важно, но Чону любит, как смотрятся татуировки на других людях. — Ли Джэ может говорить, не затыкаясь, целый час. Я проверял. — Ха-ха, как смешно, Джэхён-а, — передразнивает Ли Джэхён, обидчиво кривя губы, и Чону тянет что-нибудь сказать, чтобы ободрить его. — Мне показать тебе скриншот таймера, Джэхён-а? Преувеличенно отмахнувшись, Ли Джэхён обращает всё внимание на Джуёна и начинает расспрашивать его о первом дне, впечатлениях о корпусе и преподавателях, поэтому Чону убирает руку с чужой шеи и увлекается курением. Сигаретный дым привычно прожигает его горло и горчит на губах. Потянувшись к мусорной урне, у которой стоит Ли Джэхён, Чону непроизвольно находит глазами Чон Джэхёна, и тот уже смотрит на него в ответ. Это другой, новый взгляд, не вчерашний. Сейчас Джэхён смотрит на него, словно пытается что-то отыскать. Чону выпрямляется, скрещивая руки на груди, и прячет глаза внизу. Ему хочется поёжиться, потому что ему снова некомфортно, как и в беседке, но в хорошем смысле. Как будто скоро произойдёт что-то интересное. Это ощущение трескается, как тонкая корочка замёрзшего льда, когда к парням подходит Ким Юхён. Она забирает Джэхёнов с собой, и Чону и Джуён тоже собираются уходить. Подождав, пока Ли Джэхён и Джуён попрощаются друг с другом (он тоже планирует попрощаться, но в итоге не решается), Чону с непонятной тяжестью в груди направляется к остановке и запрыгивает в автобус. Дальше Чону и Джуён забегают в круглосуточный магазинчик, стоящий в нескольких зданиях от их общежития, и закупаются полуфабрикатами. Они не бедствуют, родители отправляют им деньги, но сейчас всё-таки лучше экономить. Пообедав остатками вчерашнего ужина и рисом, Чону и Джуён садятся на полу за столик перед кроватью, и каждый занимается своей домашней работой. После первого дня её немного, поэтому совсем скоро учебники и тетрадь исчезают в учебных рюкзаках, а их владельцы перемещаются на широкий подоконник, накрытый пледами и подушками. Чону рассказывает о новых знакомых и надеждах подружиться с ними, а Джуён в ответ на вопрос о знакомствах качает головой со смущённой улыбкой. — Всё хорошо, — Чону хлопает Джуёна по колену, зная, что несмотря на доброту и красивое лицо, его лучший друг редко заводит друзей. Джуёну трудно первым сходиться с людьми, если рядом нет кого-нибудь ещё (читать как Чону), но в этом нет ничего плохого. У Джуёна свой темп. Хотя иногда Чону интересно, если бы в первом классе он не подсел к Джуёну и не спросил у него, что за комикс тот читает, стали бы они лучшими друзьями? — У тебя есть парни? — Да, парочка. Сегодня одна девочка, староста, создаст беседу, и я узнаю их имена, — Чону кивает, вспоминая, что Ёнтэк тоже собирал сегодня со всех данные аккаунтов в KakaoTalk. Джуён прижимает к груди вельветовую подушку и отводит задумчивый взгляд на окно. — Чем займёмся? — Посмотрим «ВандуВижен»? — предлагает Чону из расчёта, что любимый мир Marvel поднимет Джуёну настроение, и тот светится от радости, начиная трясти головой, и перемещается на колени. — Я за ноутом! Чону и Джуён остаются на подоконнике и успевают посмотреть две серии, прежде чем в дверь стучат. Переглянувшись с Джуёном, Чону сползает на пол и идёт открывать. За отодвигающейся дверью обнаруживается знакомое лицо. — Здравствуйте, извините, у Вас случайно нет- О. Чону-я. — Ёнтэк удивлённо моргает, после этого расплывается в улыбке, и Чону оборачивается через плечо. — Джуённи, это один из моих одногруппников, Сон Ёнтэк, — Чону подзывает Джуёна ладонью, и тот настороженно приближается к парням. — Ёнтэк-а, это мой лучший друг Ли Джуён. Мы одногодки. — Приятно познакомиться, Ёнтэк-а, — шелестит Джуён, протягивая ладонь, и парни пожимают друг другу руки. Ёнтэк с любопытством разглядывает Джуёна пару секунд, а затем отпускает его ладонь. — Ты тоже живёшь на четвёртом этаже? — Моя комната буквально следующая, — добродушно смеётся Ёнтэк, и Чону, выглянув в коридор, видит, что соседняя дверь слева открыта. — Только у меня почему-то нет горячей воды. Я написал Шиён-нуне, так как не знал, кто за это отвечает, но она пока молчит. — Можешь помыться у нас, — говорит Джуён и указывает на их ванную комнату. Чону с подтверждением мычит, смотря то на Джуёна, то на Ёнтэка, и наивно представляет в мечтах, как они все становятся друзьями и проводят много времени вместе. — У нас вода есть. — Спасибо, я тогда за шмотками, — Ёнтэк взволнованно касается висящего креста из тонкого металла в ухе, и на его лице проступает скрытая радость. — С меня кимбап! Это Ёнтэк кричит уже из коридора. Чону бьёт Джуёна тыльной стороной ладони, многозначительно поднимая брови, и тот противно хихикает. — Не хихикай, — сразу же убрав любое проявление эмоций, Чону перестаёт горбиться, чтобы стать выше Джуёна, но не успевает ничего сделать. Прижимая к груди полотенце и другие принадлежности, Ёнтэк смело проходит мимо них в ванную комнату, и Джуён убегает к кровати. Чону догоняет его, спотыкается, опять, о длинные ноги Джуёна, но в этот раз знающе пригибается и падает на нижний ярус. — Сейчас как проведу похоронный в почки. — Не проведёшь, ты слабый, — хихиканье Джуёна превращается в самодовольное хе-хе-хе, и он накрывает всеми пальцами тонкое запястье Чону. — И маленький. — Ну знаешь, у нормальных людей обычно ладони, а не лопаты, — вырвав руку из хватки Джуёна, Чону подносит его ладонь к своему лицу и почти полностью закрывает его. Едва ли не сразу же Чону осознает, что крупно облажался: Джуён отдёргивает руку и прячет её под живот. Повисает неуютное молчание, и Чону виновато кривится. Он не должен был касаться этой темы. — Джуённи… извини. У тебя нормальные ладони. Джуён сжимает губы, упрямо отводя взгляд, и Чону готов дать самому себе подзатыльник. Да, по современным и довольно глупым канонам настоящие мужчины, нет, даже не мужчины, «мужики», должны быть большими и крупными защитниками, но Джуён не уверен в своих ладонях. И иногда, когда Чону хочет поддразнить его, он забывает об этом. — Джуённи. Мне нравится они. Правда, — с трудом вытащив одну из ладоней из-под сопротивляющегося Джуёна, Чону прижимает её к груди и специально забирается на его бёдра. Джуён всегда бесится, если Чону пытается быть сверху. — Я обожа-аю твои ладони. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда я задушу тебя ими, — без труда перевернув их (где-то в глубине души Чону грустит, что не ходил в «качалку» с бывшими одноклассниками), Джуён прижимает Чону к матрасу коленями и начинает трясти его за шею. — Чтобы неповадно было. — Э! Чону и Джуён успокаиваются лишь после того, как Ёнтэк выходит из ванной комнаты. Проявлять столько физического контакта за один раз для них редкость, однако Чону не против такого. Он очень тактильный человек, даже если ему особо не с кем «тактильничать», поэтому Чону от души пинает Джуёна в пятую точку и улыбается Ёнтэку как ни в чём не бывало. Тот никак не реагирует на происходящее, относя вещи в комнату, и Чону искренне радуется, когда он возвращается и неловко застывает на пороге. Через пять минут радость Чону приобретает необъятный размер, потому что оказывается, что Ёнтэк, как и Джуён, огромный фанат комиксов и вселенных Marvel и DC, и он не против посмотреть с ними сериал «ВандаВижен». Весь остальной день и вечер Чону, Джуён и Ёнтэк проводят вместе и ужинают тоже вместе (Ёнтэк, как и обещал, покупает кимбап), а после расходятся. Чону остаётся довольным первым учебным днём. Папа советовал ему знакомиться с новыми людьми, и вот к чему это привело. У Чону в скором времени может появиться хороший друг! Из-за крупного пирсинга в ушах и кольца в губе Ёнтэк выглядит как парень, который мог бы прогуливать пары или устраивать балаганы, но это всё бестолковые стереотипы. Внешность не определяет человека, хоть в их стране и популярен лукизм. Ёнтэк уходит за полчаса до комендантского часа, и Джуён собирается в постель. Он говорит, что утомился за долгий день, и Чону желает ему спокойной ночи. — Кстати, — шепчет Джуён, укладываясь под одеяло, и дотягивает его до подбородка. Чону, собиравшийся уходить, задерживается у двери. — Ёнтэк красивый. — Ага, — усмехается Чону, потому что Джуён любит красивых мальчиков, а Чону любит Джуёна, и это вызывает у него прилив братской привязанности. — Желаю тебе сладких снов о красивых Ёнтэках и Джэхёнах-сонбэ. Из-под одеяла на Чону смотрят хмурые и обиженные глаза, и, выключив свет, он с чувством полного удовлетворения выходит в коридор. Сегодня тот не пугает Чону, поэтому он спускается на улицу с гордо расправленными плечами и по пути набирает родителям смс-сообщение, где рассказывает обо всём, что произошло за день. Тётушки Лим нет на своём месте, и Чону уже знает, где она. Сморщившись, потому что он повторно выходит курить в крохи оставшегося до отбоя времени, Чону заранее вытаскивает сигарету, но не поджигает, предполагая, что может получить и за это. Подойдя к беседке, которую окутывает ночная тьма, Чону кланяется двум фигурам и занимает вчерашнее место. То, что Чон Джэхён сидит в шаге напротив него, Чону скорее чувствует, чем видит. — З-здравствуйте. — Йа, клуб юных сигаретников опять просится ночевать на улице? — Отстаньте от него, тётушка, — со смехом говорит Джэхён, не отрываясь от книги, что держит в руках, и Чону секундно упивается его бледным лицом, словно выточенным неизвестным скульптором. Бывают моменты, когда Чону завидует таким людям. — Пусть сидит. — Ага, щяз. Мне потом по шапке настучат за то, что студентики бегают здесь по ночам, — фыркает тётушка Лим из облака белёсого дыма, сигарета болтается в её губах, а ладони сжимают прозрачную кружку. — За меня же до сих пор не настучали, — ухмыляется Джэхён уголком губ, являя окружающим милую ямочку, и смотрит на тётушку Лим с наклоном головы. — Вспомните свои юные годы. Я понимаю, это было очень давно, но- — Йа! Тётушка Лим взмахивает рукой с кружкой, из-за чего коричневое содержимое (вероятно, крепкий чёрный чай), выплёскивается на дощатый пол крупными каплями, но Джэхён юрко уклоняется и по-настоящему смеётся. По всему телу Чону проходится дрожь, потому что у Джэхёна низкий смех. Это буквально отдельные и глубокие ха-ха, и всё равно они звучат красиво. Чону беззвучно цыкает. Он уже понял, что Джэхён красивый, похож на главный любовный интерес из дорамы и самый популярный второкурсник, но смех? Серьёзно? — Ты чево выперся в холод раздетым? — погрозив Джэхёну кулаком, тётушка Лим кивает на джинсы и футболку Чону и неодобрительно прищёлкивает языком. — Ты так заболеешь и будешь обматываться соплями, первачок. — Его зовут Чону, — хрипло говорит Джэхён, успокаиваясь после долгого смеха, и падает на металлическое ограждение спиной. Тлеющая сигарета — единственное оранжевое пятно на фоне полумрака и его чёрной одежды. — Наверное, из-за возраста Вам сложно запоми- — Сейчас доиграешься, Джэхённи, — предупреждает тётушка Лим, с кряхтением поднимаясь, и бросает затушенную сигарету в крайнюю пепельницу. — Мне, может, и не двадцать, но я ещё могу дать тебе поджёпник, если понадобится. — Не надо поджёпник, моя задница и так плоская. — Бож, успокойся, — приструнив Джэхёна взмахом ладони, тётушка Лим прищуривается, оглядывая пустые окрестности, и спускается из беседки. Джэхён разворачивается, чтобы прислоняться к столбику беседки плечом, и ставит на скамейку согнутую ногу, а на неё — книгу. — Перестань хлебать кофе вёдрами, у тебя крыша улетает в космос к инопланетянам. — Что я могу сделать, если это единственное, что держит меня в сознании, — внезапно серьёзно для предыдущих реплик бормочет Джэхён, и Чону только сейчас замечает стоящий у его бедра кофейник с чёрной жидкостью и пластиковый стаканчик. — Хочешь глотнуть? — Н-нет, спасибо, — Чону промаргивается, переводя взгляд на профиль Джэхёна, и подносит к губам сигарету. В мёртвой тишине она трещит слишком громко. Здесь нет даже звуков с улицы; как будто, когда Чону переступил порог беседки, его отрезало от остального мира. Джэхён поводит плечом, показывая, что услышал, и прищуривается, отводя книгу туда, где есть неясный свет из окон соседнего общежития. И как он только видит текст? — Сонбэ… а что Вы читаете?.. — «Историю западной философии» Бертрана Рассела, — отвечает Джэхён, не отвлекаясь от книги, и переворачивает страницу. — У нас скоро начнутся пары. У вас тоже, наверное, будут на втором курсе. Хотя я без понятия. — Вам нравится философия? — Чону забирается на скамейку с ногами и скрещивает их по-турецки. Холодный порыв ветра встряхивает его, и Чону обнимает себя руками. — Ответы, которые не являются ответами, и вопросы, на которые нет точных ответов. Почему нет? — Джэхён пожимает плечами, опуская книгу в пространство между коленями, и снова прикуривает. Язычок пламени освещает острые черты его лица. — Мне кажется, жизнь сама по себе это огромный вопрос, и никто и никогда не сможет правильно ответить на него, — говорит Чону, не подумав, и Джэхён поворачивает к нему голову, убирая от губ сигарету. Тонкий дым от неё поднимается к крыше беседки, и здесь слишком накурено, но Чону не обращает внимания. — У каждого своя правда. — Верно, — Джэхён прищуривается, его глаза бегают вверх-вниз по лицу Чону, и ему становится неуютно. Джэхён захлопывает книгу, отбрасывая её в сторону, и наливает кофе в пустой стаканчик. Чону открывает рот, чтобы извиниться за то, что он отвлёк Джэхёна от чтения, однако того как будто не волнует это, поэтому Чону стискивает зубы. — Когда у тебя день рождения? — Девятнадцатого февраля… — У меня четырнадцатого, — Джэхён чему-то кивает, отпивая из стаканчика, и возвращает на Чону свои тёмные глаза. Чону дрожит из-за очередного порыва ветра, и Джэхён, не выпуская стаканчик из пальцев, снимает кожаную куртку. — Держи. — О, не стоит, сонбэ, спасибо, но- — Не выпендривайся, — хмыкает Джэхён, кидая куртку Чону, и он неумело ловит её за скользкий рукав. Накинув чёрную ткань на надплечья, Чону еле сдерживает стон. Так гораздо теплее. Сам Джэхён остаётся в футболке с коротким рукавом, и его татуировки маячат перед глазами Чону даже в полумраке. — Лучше? — Спасибо, — Чону вежливо кланяется, делая затяжку, и гладит пальцами кусочек рукава. Куртка пахнет то ли одеколоном Джэхёна, то ли дезодорантом, но определённо чем-то сладким. — А Вам не холодно? — Какая разница, — Джэхён дёргает плечами, прижимая колени к груди, и, повернув голову, опускается на них щекой. — Откуда ты? Из Сеула? — Да. А Вы?.. — Тоже. Пару лет жил в Америке, но вернулся, — Чону кивает, потому что благодаря Гахён и Ёнтэку заранее знал об этом. Какое-то время Джэхён молча смотрит на него с пустым лицом, однако, несмотря на это, Чону умудряется уловить в его глазах непонятный огонёк. — У тебя полная семья? — Да- Подождите, — неловко смеётся Чону, роняя закончившуюся сигарету в пепельницу, и поправляет сбившиеся после ветра волосы. — Мы играем в «Двадцать вопросов»? — А что, узнать друг друга получше это плохо? Бам. Сердце Чону заходится в быстром темпе, и теперь в чужой курте ему не тепло, а жарко. Джэхён- Почему Джэхён хочет узнать его? Чтобы подружиться? Тогда почему днём он не проявил инициативу? Хотя... Чону тоже не проявил... Но он младше, он не должен приставать к старшим... Значит ли это, что теперь Чону постепенно станет другом Чон Джэхёна? Что Чону может подойти к своему сонбэ днём и о чём-нибудь поговорить с ним? — Если я не ошибаюсь, то для этого нужны другие вопросы. Эм, какие-то, с помощью которых человек открывается «изнутри». Я думаю, что… в интернете есть примеры. Нужно посмотреть… — Посмотри, — Джэхён осушает стаканчик за два долгих глотка и ставит его позади себя. Оперевшись руками о крашеное дерево, Джэхён вытягивает ноги и склоняет голову к плечу, чтобы продолжать наблюдать за Чону. — Только не вопросы из категории «18+». Мы ещё не близки для секса. Телефон в потных пальцах Чону уходит вниз, и он прячется за матовым чехлом. Нет, ну что такое? Ему же не двенадцать, он не должен краснеть из-за двусмысленных шуток. Цыкнув на самого себя, Чону открывает первый же сайт и пролистывает бесполезное вступление. Бегло пробежавшись по вопросам, Чону опускает руку на колено и поднимает голову. Джэхён с откровенным интересом выгибает правую бровь. — Тут есть вопросы про отношения… их пропускать? — Какие, например? — «Расскажите о своём самом забавном свидании». — М-м… Ещё не было. — Не было? Эм, — Чону смущённо хмурится, пытаясь подобрать слова, но Джэхён не собирается помогать ему. Он моргает в ожидании, и вздох Чону застревает где-то в горле. — Вы про отношения? Или про, про что? — Точно не про секс и не про поцелуи, это было, — во тьме беседки глаза Джэхёна по-недоброму сверкают, и Чону, вспыхнув, отводит взгляд на здание их общежития: горящих окон в нём стало меньше. Чтобы не думать о словах Джэхёна, Чону принимается считать потухшие прямоугольники. — Я про свидания. Их ещё не было. — Почему? — вскинув брови, искренне интересуется Чону, потому что ответ Джэхёна удивляет. От него исходит загадочная аура плохого мальчика с большим опытом, что никак не вяжется с озвученным. — Но Вы- — Что я? — усмехается Джэхён, однако ответа не дожидается. Чону прикусывает верхнюю губу, чтобы не выболтать всё, что ему рассказали Гахён и Ёнтэк. — Я ещё ни с кем не встречался, потому что не хотелось. Здесь не стучало. Джэхён подносит вытянутый палец к груди и постукивает по месту, где должно быть сердце. Чону согласно кивает, прекрасно понимая, что Джэхён имел в виду. Он ходил на несколько свиданий в старшей школе, но ни одна девушка не задела его внутри и не привлекла по-настоящему. — Поэтому, никаких забавных свиданий, — продолжает Джэхён и вновь перемещается на скамейке: копируя позу Чону, приваливается лопатками к ограждению и скрещивает лодыжки. Взгляд Чону то и дело возвращается к неясным в темноте татуировкам. — А у тебя? Ты встречаешься с кем-то? — Не-а. Я свободен. — Может, это ненадолго. — Может, — Чону пожимает плечами, не особо задумываясь об этом. Он не стремится к отношениям, они придут сами собой в подходящий момент. Вцепившись пальцами в кожаные края куртки, Чону спускается пальцами по молнии и задумчиво прикусывает щёку изнутри. — Наверное, у меня не было прям забавных свиданий, но в двенадцатом классе я сходил на два с девочкой из параллельного класса. Она перепутала меня с другим Кимом и на самом деле хотела встречаться с хёном того парня. — Воу, — коротко комментирует Джэхён, и Чону хмыкает. — Да. Наверное, это не забавно, а скорее неприятно. Вы не представляете каково это, когда тебя путают с кем-то другим. — Моего лучшего друга зовут так же, как и меня, так что, ты прав, не представляю, — Джэхён кивает с серьёзным видом, еле сдерживая прорывающуюся улыбку, и Чону, осознав ошибку, от неожиданности прыскает. — Никогда не сталкивался с таким. — Ладно-ладно, сонбэ, здесь Вы — победитель, — признавая поражение, Чону подносит к груди раскрытые ладони, из-за чего куртка скользит по плечам, и Джэхён всё-таки ухмыляется. Почему-то из-за этого внутри Чону разливается какое-то приятное тепло. Когда Чону, задумавшись, продолжает отстранённо смотреть на Джэхёна, тот молча приподнимает брови и щёлкает пальцами. — М? А? Джэхён хмыкает, отклоняясь за третьей за разговор с Чону сигаретой, и взмахивает рукой в сторону чужого телефона. — Давай следующий. — Конечно, секунду, — Чону щурится из-за яркости экрана, снижает её до минимума и открывает следующую страницу, где с помощью нажатия на ярко-красную кнопку можно получить случайный вопрос. — «Какой самый плохой совет вам когда-либо дава-» О, я знаю, сейчас расскажу, — встрепенувшись, Чону перемещается на колени, поправляет куртку Джэхёна и закуривает вслед за ним. — Так как Вы — сонбэ Джуённи, я должен предупредить Вас: никогда и ни за что не прислушивайтесь к его советам по поводу еды. Даже если он говорит, что уже пробовал, и это вкусно. Никогда! Иначе Ваше первое свидание произойдёт не с девушкой, а с туалетным ободком! Джэхён вдруг смеётся, громко и воздушно, и Чону с лёгкой растерянностью поджимает губы. Он не пытался быть забавным, однако Джэхён действительно смеётся, растекаясь по ограждению, и на его лице проступает счастливая улыбка. Чону, всё ещё сбитый с толку, прикусывает кончик языка и молча смотрит на Джэхёна. Именно поэтому он замечает, как с его лица пропадает любое подобие восторга. — Самый дерьмовый совет, который мне когда-либо давали: Старайся из всех сил, и тогда ты обязательно достигнешь успеха, — сухо говорит Джэхён, затягиваясь сигаретным дымом, и тот выходит из его рта и носа, когда он говорит. — Это не работает. Тяжкий труд не всегда вознаграждается. — Но, если достаточно стараться, то всё может получиться в конечном итоге, нет?.. — А достаточно это сколько? — Джэхён недовольно промаргивается, скрещивая руки на груди после внезапного порыва ветра, и тошнотворный запах табака уносится подальше от беседки. Вокруг опять один лишь сигаретный дым и тишина. — Успех же на восемьдесят процентов состоит из удачи. Некоторым просто везёт. — Наверное, Вы правы?.. — поднимая плечи, Чону склоняет к ним голову и с осторожностью смотрит на Джэхёна. После вопроса про совет от него начала исходить странная энергетика чего-то обеспокоенного. Словно в Джэхёне что-то долгое время копилось, а сейчас бурлит внутри, готовясь прорваться. Чону не может спросить, что именно, поэтому облизывается, кривясь из-за горечи на губах, и наблюдает, как Джэхён курит, смотря куда-то в пол. Вывернув руку, Джэхён тревожно проводит по предплечью левой кончиками пальцев, будто под татуировками что-то есть, и Чону прочищает горло. Третий вопрос лучше не искать. — А про что Вы сейчас читаете в книге по философии? Джэхён часто моргает, встряхивая головой, и поднимает глаза на Чону. Тот нерешительно улыбается, шмыгая носом, и плечи Джэхёна расслабляются. — Про Гераклита. «Бессмертные — смертны, смертные — бессмертны; смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают». Он рассматривал огонь как основную субстанцию, — Чону бросает Джэхёну взгляд, полный самой настоящей боли, потому что он ни черта не понимает в философии. Джэхён хитро улыбается. — «Всё в мире из огня. Мир есть, был и будет вечным огнём, мерами затухающий и мерами возгорающийся». Поверженно вздохнув, Чону тушит сигарету в пепельнице и берёт в обе ладони телефон, чтобы прочитать в интернете про этого загадочного Гераклита. В следующую секунду из горла Чону вырывается смазанный звук, когда он смотрит на время в верхней части экрана. — Ты умираешь? — Сейчас почти час ночи, — выдыхает Чону, и его рот остаётся приоткрытым. Как они с Джэхёном проговорили почти три часа после отбоя? Они же особо и не болтали, так, чуть-чуть пообсуждали ответы на вопросы. — Ого… — Да. Тебе пора спать, — отправив окурок щелчком в дальнюю пепельницу, Джэхён пересаживается, прижимая колени к груди, кладёт на них раскрытую книгу и наполняет хрустящий стаканчик чёрным кофе. — Один дойдёшь? — А Вы не идёте спать? — уже привстав, Чону застывает на месте, и Джэхён смотрит на него, как будто он сказал какую-то глупость. — Завтра же пары. Или у Вас нет с утра? — Есть. Я просто так рано не ложусь, — шумно отхлебнув кофе, Джэхён кривится, высовывая язык, и наклоняется к книге, текст которой едва ли можно разглядеть. Осознав, что Чону не двигается, Джэхён находит его глазами в темноте, но не меняет положение головы. — Тебя проводить? Не страшно одному? — Нет, спасибо, я сам, — засуетившись, Чону стаскивает с плеч чужую куртку, возвращает её хозяину и поправляет лохматые волосы. Джэхён же угукает и утыкается лицом в текст. Споткнувшись на выходе, Чону сжимает всеми пальцами матовый телефон и выходит на пустую улицу. — Спокойной ночи, сонбэ. — Сладких снов, Чону. Чону устремляется к общежитию, чтобы скорее обогнуть здание и лечь спать, а мысль о том, что вставать придётся через пять с половиной часов, начинает вгонять его в тоску. Однако сердце Чону отбивает в груди так сильно, что перекрывает собой все сожаления о потраченном времени.2. я не верю в симпатию с первого взгляда, но по какой-то причине ты притягиваешь мой
5 августа 2021 г. в 15:07