Речь истины проста. Платон Урок Третий
Во второй учебный день Чону просыпается в состоянии варёной картошки. Даже переваренной картошки, которую кто-то попытался прожевать беззубым ртом, а потом выплюнул на тарелку. Чону вминается лицом в подушку, оставляя себе чуть-чуть места для того, чтобы не задохнуться, и кряхтит. Джуёну даже приходится подняться на второй ярус, чтобы растолкать его. — Чону-я, вставай, иначе мы опоздаем. — Ты иди, я встану через пять мину-ут, — стонет Чону, крепко зажмуриваясь, и пытается отлепить от себя ладонь Джуёна. Тот трясёт его за плечо так сильно, что вскоре кровать начинает скрипеть и слегка шататься. — Джуё-енни, я сейчас. — Тебе ещё нужно принять душ и погладить одежду, вставай! — Я пойду во вчерашнем, отстань. Чону приоткрывает левый глаза, когда ладонь с его спальной футболки пропадает, и Джуёном с глухим звуком спрыгивает на пол. Подняв с подлокотника дивана толстовку Чону, Джуён утыкается носом в пастельно-жёлтую ткань и одобрительно кивает. — Она не воняет, иди. — Фу, — Чону морщит нос, и этого оказывается достаточно, чтобы правый глаз открылся вслед за левым. Поднявшись на матрасе с самым недовольным и гортанным стоном, Чону протирает лицо ладонями и спускается по лестнице, еле передвигая ватными конечностями. На учёбу Чону собирается за двадцать минут. Пока он возится в ванной комнате, Джуён готовит для них завтрак, и они вместе едят на подоконнике, вдыхая утренний воздух, проникающий сквозь приоткрытое окно. До остановки Чону и Джуён доходят вместе, причём Чону ещё не до конца проснулся, поэтому Джуён не трогает его, позволяя поспать на своём плече в автобусе. Растолкав Чону на своей остановке, Джуён машет ему рукой и желает удачного дня. Чону, что-то буркнув в ответ, прислоняется щекой к прохладному окну и счастливо спит следующие три минуты. В университет Чону заползает еле живой. С трудом передвигая ногами и замедленно моргая, Чону поднимается до аудитории на втором этаже (лестницы после этого он ненавидит) и среди всё ещё неизвестных однокурсниц находит знакомые лица. Ёнтэк и Гахён сидят на краю подоконника, болтая в воздухе ногами, и уже привычно для Чону смотрят в телефоны. На скамейке рядом с ними Алекс и Хэрим о чём-то разговаривают, держа в руках прозрачные стаканы с кофе, и Чону подходит ближе. — Т- Нет! Меня вырубили! Оппа! Оппа! — взмахнув ногами в джинсовых кедах с яркими носками, Гахён дёргает Ёнтэка за плечо, из-за чего он падает назад, длинные кресты в его ушах двигаются, и вскрикивает. — Оппа, помоги! — Где он? — В оранжевом здании на сорок. Вон, выглядывает! На втором этаже! — Заползи за забор, сейчас я его убью, секунду, — из телефонов ребят вырываются почти синхронные звуки стрельбы, и Гахён прикусывает большой палец. Ёнтэк сосредоточенно хмурится, управляя чем-то на экране четырьмя пальцами. — Ты где? Подожди, не двигайся. — Ты убил его? — Да, хэдшотом, — Гахён перестаёт цепляться за худи Ёнтэка и перехватывает свой телефон удобнее. Если бы не игровой шум из динамиков, Чону бы снова начал засыпать. — Пошли в зону. — Спасибо, оппа. — Не за что, Гахён-а. Осознав, что стоять просто так бессмысленно и его не заметят, Чону поворачивается к Алекс и Хэрим и прислушивается к разговору между ними, едва держа глаза открытыми. — Я не понимаю. То есть, если я старше, он должен обращаться ко мне уважительно, да? — Хэрим осторожно кивает, держа стаканчик за дно изящными пальцами, и на лице Алекс проступает загруженное выражение. — Но, если я старше по возрасту, а он младше, но старше по курсу в университете, уже я должна обращаться уважительно? — Хэрим снова кивает, слабо улыбаясь, и Алекс трясёт головой, ярко-розовые пряди падают на её щеки и плечи. — Не понимаю. — Привет, — поймав момент для того, чтобы вклиниться, Чону со стоном падает на свободное место справа от Хэрим и облокачивается на спинку скамейки. — Как дела? — Хай, бой, — как и вчера, на английском здоровается Алекс, и без лишних вопросов протягивает Чону горячую порцию свежего кофе. Тот с благодарностью кивает и отрывает защитную упаковку от трубочки, чтобы проткнуть ею крышку стакана. — У тебя круги под глазами. Не выспался? — Не-а, — Чону жадно глотает сладковатый кофе и облизывается в попытке узнать вкус сиропа. Наивно надеясь, что кофеин поможет проснуться, Чону шумно всасывает в себя половину стакана. — Поздно лёг. Я не привык так мало спать, поэтому, хах, еле живой сейчас. — Ой, понимаю, — Алекс зевает в подтверждение, прикрывая рот ладонью, и крутит головой, разминая шею. — Я тоже мало спала, но мой организм уже привык. — Эй, онни, оппа, — зовёт Гахён шёпотом, наклоняясь, и её глаза бегают по однокурсницам и другим проходящим мимо студентам. Ёнтэк продолжает напряжённо бить пальцами по своему телефону. — Вы сделали домашку по корейскому? А то я не сделала… — Ты издеваешься?! — Алекс разворачивается к Гахён, облокачиваясь локтем о спинку скамейки, и Гахён удручённо вздыхает. — Сегодня второй день учёбы! Почему ты не сделала? — Я была занята, мхе. — Там заданий на пять минут, — словно увидев, что Хэрим потянулась к молнии на розовой сумочке, Алекс протягивает к ней свободную ладонь и придерживает за запястье. — Не давай ей свою домашку. Это нечестно, что ты тратила время, а она нет. Не дари свой высший балл. — Хорошо, — отвечает Гахён, выгибая брови, и с вызовом смотрит на Алекс, её ладонь уже шарится в открытом рюкзаке. — Спорим, я сейчас всё сделаю и отвечу сама на высший балл? — Вперёд, — кивнув, Алекс с приглашением указывает ладонью на подоконник. Спрыгнув с него, Гахён убирает рюкзак Ёнтэка на пол и открывает учебник, тетрадь и пенал. — Чон-сонсэнним как раз придёт через пять минут. — Я справлюсь за три. Поправив скользящие по кончику носа очки, Гахён открывает ручку, толкает Ёнтэка в бедро, чтобы он подвинулся, и, заглядывая в учебник, принимается писать. Её пальцы, сжимающие ручку, летают туда-сюда, и Чону зависает на этом движении, снова начиная засыпать. Сегодня следует лечь пораньше, иначе у него испортится режим сна. Чону всё-таки засыпает, привалившись к хрупкому плечу Хэрим, и просыпается из-за внезапной трели первого звонка. Подпрыгнув на месте, Чону ошарашено озирается, хлопая ресницами, и чуть не падает. Хэрим с мелодичным смехом ловит его за ладонь, помогая восстановить равновесии, и какое-то время они молча смотрят друг на друга с улыбками. — Так, так, девочки и мальчики, подходим-подходим, — Чон-сонсэнним появляется в коридоре, звонко стуча каблуками и потрясывая электронным ключом. Оставив дела, студенты начинают собираться вокруг дверей в аудиторию с привычным гулом. — У нас сегодня много работы. — Второй день же, — плаксиво жалуется кто-то, и Чон-сонсэнним ухмыляется, теряясь в толпе. Чону тоже собирается вступить в неё, когда Хэрим касается его бока кончиками пальцев. — Чону-я… мы можем поговорить после пар? Я хочу кое-что сказать тебе. — Да, конечно, — Чону кивает, из-за чего Хэрим покрывается лёгким румянцем, и пропускает её вперёди себя, придерживая дверь. Пока аудитория заполняется, Чон-сонсэнним подзывает Ёнтэка к себе и спрашивает у него как у старосты об отсутствующих. Решив не ждать его, Чону поднимается к задним рядам, где сидел вчера, и уже сидят девочки. — Оставьте место для Ёнтэка, — говорит Алекс, разбирая раскрытый рюкзак, и Гахён решительно пересаживается на свободный стул слева, чтобы его не заняла проходящая мимо однокурсница. Фыркнув, девушка спускается на следующий ряд, и Гахён довольно улыбается, падая обратно к себе. На второй день учёбы им поставили четыре пары, и Чону нагло спит на каждой. Он честно пытается держать глаза открытыми, но они не поддаются, и полудрёма захватывает его целиком. Чону даже пропускает, как на корейском языке Гахён первая вызывается отвечать домашнее задание и зарабатывает десять баллов. Она сама рассказывает ему об этом с нотками хвастовства, когда расталкивает после пары безопасности жизнедеятельности, и Чону отстранённо хвалит Гахён, всё ещё просыпаясь. Та сияет, как начищенная монетка на солнце, и показывает язык закатывающей глаза Алекс. На крыльце корпуса она покидает их, так как за ней заезжает её муж — крайне высокий и крепкий Мэттью Ким, который пожимает ладони Чону и Ёнтэка с широкой улыбкой и закидывает Гахён и Хэрим дружелюбными вопросами. Проводив Алекс и Мэттью, оставшиеся ребята спускаются по каменной лестнице, и Чону слышит, как Ёнтэк рядом с ним радостно восклицает. — Джэхён-хён! — кричит он и начинает бежать в сторону трёх фигур у знака, разрешающего курить. Гахён сначала пытается сопротивляться, но её всё равно хватают за лямку рюкзака и тащат за собой. — Привет! Вы что здесь делаете? Нахождение Ли Джэхёна и Чон Джэхёна вчера у корпуса искусств было очевидно, но их появление у будущих преподавателей выглядит для Чону странным. Хотя, то, как Ли Джэхён подпрыгивает и приобнимает Ёнтэка за лопатки, рассеивает все вопросы. Сам Чону ловит Джуёна взглядом между двумя Джэхёнами, и, потеряв последние остатки непонимания, вздёргивает ладонь. — Чону, можно тебя на секунду? — вдруг звучит неуверенное за его спиной, и, мгновенно позабыв о происходящем впереди, Чону оборачивается. Хэрим держит в обеих ладонях телефон и смущённо кусает губы. Чону улыбается, рассматривая аккуратные локоны Хэрим, лежащие на груди, её розовое платье и милые украшения в ушах. — Ты дашь мне свой номер?.. — Да, точняк. Почему мы не сделали это раньше? — поправив лямку рюкзака, Чону хмыкает и шустро забивает выученные наизусть цифры в телефонную книгу. При свете осеннего солнца ему больше не хочется спать (и после почти четырёх часов сна, если быть точнее). Записав себя по имени и фамилии, Чону передаёт телефон обратно Хэрим и смотрит на неё сверху вниз. Она выглядит хрупкой и застенчивой. — Всё, теперь можем общаться не только на парах. Хэрим робко кивает, пряча взгляд, и Чону уже собирается спросить о причинах такого поведения, как она неожиданно вскидывает голову. — Давай сходим куда-нибудь поужинать сегодня? — Я с радостью! Ёнтэк вроде говорил о китайском ресторанчике рядом с общежитиями. — Нет… я имела в виду… вдвоём, — щёки Хэрим становятся по-настоящему красными, несмотря на слой косметики, и Чону непонимающе моргает. — Только мы. Вдвоём. — Ты не хочешь общаться с остальными или?.. — Я хочу пригласить тебя на ужин. Как свидание, — собравшись с духом, твёрдо говорит Хэрим, и рот Чону невоспитанно открывается. Да уж, в старшей школе он был на нескольких свиданиях, но так и не научился распознавать намёки. Если ему не скажут прямо, что встреча будет свиданием, он не поймёт. — Если ты не хочешь, то ничего страшного! — Нет, давай. Я не против, — они встречаются взглядами, и Чону улыбается, Хэрим дарит в ответ нерешительную улыбку. Хэрим милая, красивая, спокойная и определённо типаж Чону. Его всегда влекло к таким тихим людям. У него нет причин отказывать. — Спишемся позже, чтобы всё решить? — Хорошо! Снова молча улыбнувшись друг другу, Чону и Хэрим расходятся: Хэрим направляется к автобусной остановке, а Чону — к ребятам. Почти дойдя до дорожки, Хэрим оборачивается и с блестящими радостью глазами машет Чону обеими ладонями. — До вечера, Хэрим-а! — кричит Чону и, проводив Хэрим взглядом, поворачивается к остальными. На него уже все смотрят, исключая Чон Джэхёна, который вывернул шею под неудобным углом в сторону автобусной остановки. — Что-то случилось? — Ты заводишь новых друзей и тусишь с ними без меня? — притворно ревниво спрашивает Джуён, а в его глазах опасное коварство. Чону, с гримасой закатив глаза, обменивается с ним рукопожатием. — Предаёшь своего лучшего друга? — Не предаю я никого. Мы идём на свидание. — Будь осторожнее, оппа, — говорит вдруг Гахён, привлекая к себе общее внимание, и пригибается от руки Ли Джэхёна, который всё это время гладил её по прямым волосам. Проскользнув к Чону, Гахён пихает под его нос маленький кулак и суживает глаза. — Только попробуй обидеть Хэрим-онни, и с тобой разберутся мои Джэхёны-оппы. — Перестань, Гахённи, Чону не такой! — присоединяется к разговору Ли Джэхён, поучительно выставляя указательный палец, и взъерошивает волосы Гахён. Та пищит и отскакивает к Ёнтэку, чтобы спрятаться за его спиной. — И я не дерусь, поэтому ни с кем не буду разбираться! — Я тоже в мордобоях не участвую, — сухо добавляет Чон Джэхён, впервые за разговор бросая на Чону безэмоциональный взгляд, и отворачивается от ветра с намерением прикурить. Чону наблюдает за тем, как его бледные щёки втягиваются, рукава худи скользят вниз, открывая татуировки, и автоматически тянется за своей пачкой. Чон Джэхён больше ничего не говорит, и призрачное ощущение того, что они могли стать друзьями, рассыпается. Наверное, с Чону хотят общаться лишь вдалеке от лишних глаз. Он что, какой-то позор, с которым можно разговаривать не при всех? Даже обидно как-то… — Чтобы обязательно рассказал потом, как всё прошло, — приказывает Джуён, дёргая Чону за рукав для привлечения внимания, на что Чону фыркает и вытрясывает из пустой пачки последнюю сигарету. — Обязательно расскажу, — Чону щёлкает зажигалкой, и Ёнтэк и Гахён одновременно отодвигаются от него, вставая по ветру. Ли Джэхён и Джуён присоединяются к Чону, закуривая по очереди. — Кстати, что вы здесь делаете? — Тут оказалось, что Чон Джэ-а пообещал сводить вас в одну лапшичную, а мне не сказал, — встрепенувшись, Ли Джэхён берёт Чон Джэхёна за локоть и приближает к себе. Чон Джэхён хмурится, нехотя упираясь лопаткой в чужую грудь. — Поэтому, как ваш старший, я просто обязан исполнить обещанное! Гахённи, Ёнтэк-а, вы с нами? — Нет, мы идём в компьютерный клуб. Лапша для лохов, — Гахён морщит нос, её губы выпячиваются, и Ли Джэхён неодобрительно качает головой. — Вот если бы сонбэ позвали поесть говя-ядинки за их счёт. — Когда я заработаю свой первый миллион, говя-ядинка всего мира будет твоей, — щёлкнув по носу Гахён, Ли Джэхён самодовольно улыбается из-за явного отвращения на её лице. Повернувшись так, чтобы смотреть на Джуёна слева и на Чону впереди, Джэхён упирает ладони в талию и улыбается ещё шире. — Ну что, пойдём? Юхён в последнюю минуту отказалась, поэтому будем только мы вчетвером. — Мы тоже пойдём, — объявляет Ёнтэк, переплетаясь с Гахён руками, и из-за разницы в росте его локоть оказывается под её подмышкой. — У нас скоро время брони. — Вас подбросить? А- У меня места не хватит, — Джэхён всасывает верхнюю губу, выпячивая нижнюю, и расстроенно вздыхает. — Ну ла-адно. А до остановки проводить не нужно? — Им не пять годиков, пошли, — усмехнувшись, Чон Джэхён берёт Ли Джэхёна за плечо и дёргает подбородком в сторону парковки, расположенной сбоку от учебного корпуса. Гахён и Ёнтэк, попрощавшись, направляются к автобусной остановке. Чону молча кивает, разворачиваясь к чистой дорожке без единого намёка на сколы или трещины, и в этот момент мимо него проходят три первокурсницы. Они о чём-то шепчутся, хихикая, а затем одна из них игриво подталкивает самую низкую в сторону Чон Джэхёна, и та, пискнув, летит прямо к нему. Отпустив плечо Ли Джэхёна, Чон Джэхён молча отшагивает вправо, и девушка падает прямо в раскрытые руки Ли Джэхёна. — Извините, Ли Джэхён-сонбэ, — девушка выпрямляется, когда Джэхён, поддерживая за талию, помогает ей подняться, и смотрит на него снизу вверх с прикушенной губой. — Мои подружки немного сумасшедшие. — Ты знаешь, как меня зовут? — удивляется Джэхён, указывая на свою грудь указательным пальцем, и девушка хихикает, прикрывая губы ладонью. — Конечно, вы же Ли Джэ-сонбэ и Чон Джэ-сонбэ. Вас все знают, даже первокурсники, — девушка переводит взгляд на Чон Джэхёна, и тот шумно фыркает, пряча пальцы в кармане-кенгуру на худи. — Ага. Ясно. Уходи, — Ли Джэхён поражённо открывает рот, бросая на Чон Джэхёна взгляд поверх головы девушки, и тот с ожиданием и провокацией выгибает бровь. — Ты получила, что хотела, уходи. Это не дорама. — Не слушайте его! — восклицает Ли Джэхён, когда девушка, сгорая от стыда, с пунцовыми щеками убегает к своим подругам, и дружелюбно машет им ладонью. — Обязательно отдохните после занятий и хорошо покушайте! Встретимся позже! — повернувшись к Чон Джэхёну и опустившись на пятки, он начинает шипеть: — Перестань, Джэ. Нельзя грубить незнакомым людям! — На незнакомых людей также нельзя падать, но, как видишь, некоторым плевать, — Чон Джэхён пожимает плечами и пинает лежащий на дороге камушек. — Может, она хотела познакомиться, но стеснялась, и подружки решили дать ей толчок! — Как будто меня интересуют девушки, — веселясь, хмыкает Чон Джэхён, и в голове Чону мелькает немой вопрос, который сразу же испаряется. Потому что Чон Джэхён поворачивается к нему и внезапно подмигивает. — Ты же вчера тоже пытался привлечь моё внимание, да? — Что?.. Нет! — Чону задыхается от возмущения и мысленно приказывает смущению, проступающему на задней стороне шеи, прекратить. — Мы играли в волейбол! Я споткнулся! И не смотрел, куда шёл! Я не- я не пытался! — Я знаю, Чону. Тебе не нужно что-то делать, чтобы привлекать моё внимание. Краем уха Чону слышит, как Джуён шёпотом спрашивает у Ли Джэхёна, что случилось вчера, но их разговор проходит мимо него. Сейчас все мысли Чону сфокусированы на последних словах Чон Джэхёна. Неужели Чону такой неинтересный, что ему даже можно не пытаться дружить с Джэхёном? От этого лишь обиднее. Наверное, так ему намекают, чтобы он не приставал к другим людям по ночам. — Ладно, не будем тратить время, у всех было по четыре пары, что довольно утомляюще! — отвлекая Чону от расстраивающих мыслей, Ли Джэхён хлопает в ладони и лезет в передний карман джинсовой куртки, сползающий тубус бьёт его по бедру. — Давайте поскорее отправимся и поедим лапши тётушки Ю. Дальше Чону решает молчать, потому что ему становится некомфортно после напоминания о вчерашнем падении, и идёт вслед за Ли Джэхёном к его тёмно-бордовой машине неизвестной марки, сжимая в пальцах светло-зелёные лямки рюкзака. Чон Джэхён спокойно шагает недалеко от него и тоже молчит, пока Ли Джэхён увлечённо расспрашивает Джуёна о преподавателях, с которыми тот успел познакомиться. Когда Ли Джэхён снимает блокировку с помощью простого ключа без брелока и обходит машину, продолжая разговаривать с Джуёном об их общих предметах, Чону пригибается и уходит от чужих глаз, планируя занять переднее место, чтобы не было ни одного процента шанса сесть с Чон Джэхёном. Однако план Чону накрывается, потому что его сразу придерживают за лямку, на которую обычно вешают рюкзак, и он отклоняется назад. — Не мешай, — загадочно говорит Чон Джэхён, что едва ли объясняет его странное поведение, и Чону, быстро глянув на него из-за плеча, поворачивается обратно к машине. Там он обнаруживает смеющихся Ли Джэхёна и Джуёна, причём первый указывает в небо указательными пальцами. Шутливо закатив глаза, Джуён проскальзывает на переднее сидение, и дверь за ним захлопывается. — Теперь вперёд. Чону отмахивается от непонятного поведения Чон Джэхёна, потому что его больше беспокоит то, что он пропустил какую-то суперзабавную шутку, и забирается на заднее сидение. Машина Ли Джэхёна очень чистая и выглядит новой, а приятный аромат зелёного чая с примесью цитрусовых не раздражает. Стянув со спины рюкзак, Чону прижимает его к груди и послушно пристёгивается после просьбы Ли Джэхёна. Дорога до лапшичной занимает едва ли десять минут, так как в студенческом городке всё находится близко друг другу, но Чону всё равно благодарен этому времени, потому что он снова спит. Точнее, дремлет, прислушиваясь к разговору Ли Джэхёна и Джуёна на фоне. Почувствовав, что машина останавливается, Чону промаргивается, сонно осматриваясь, и поднимается по сидению. Они оставляют вещи в салоне, и Джуён, выйдя на улицу, сразу же приклеивается к боку Чону. Понятливо улыбнувшись, Джуён растирает его поясницу ладонью и, умиляясь, выпускает из губ мягкий звук. — Бедняжка Чонни. Ложись сегодня пораньше. — Постараюсь, — Чону зевает, приваливаясь к крепкой груди Джуёна в пушистой толстовке. Чон Джэхён уже дал понять ему, что не горит заводить с ним какие-либо отношения, поэтому Чону может забраться в кровать сразу после отбоя. Внутри ресторанчика вкусно пахнет смесью мяса и горячей лапши, и Ли Джэхён уверенно ведёт первокурсников в конец зала, где свободных мест больше. Обнаружив в углу небольшой столик с вытяжкой над ним, Ли Джэхён падает на первый попавшийся стул и знающе вытаскивает из держателя ламинированное меню. Чону занимает место последним, и получается, что он сидит между Чон Джэхёном и Джуёном напротив Ли Джэхёна. — Тётушка Ю! — здоровается тот, когда к столику подходит пожилая и сгорбленная женщина. Улыбнувшись, из-за чего на её сморщенных щеках проступают ямочки, она опускает крошечную ладонь на макушку Чон Джэхёна. — Здравствуйте, здравствуйте, малыши, — тётушка Ю гладит Джэхёна по каштановым волосам, заставляя довольно зажмуриться, и склоняется к его лицу. — Как поживаешь, Джэхённи? Ты хорошо кушаешь? Много спишь? — Нет, но я работаю над этим, — Джэхён подмигивает тётушке Ю с приоткрытым ртом, получает в ответ лёгкий подзатыльник и расстроенно выпячивает губы. — Тётушка Лим опять обижает меня. — Тогда мне стоит поговорить со своим донсэном, Хённи-я, — выпутав ладонь из мягких волос Джэхёна, тётушка Ю поворачивается к Чону и Джуёну. Те привстают, глубоко кланяясь. — А кто эти юные цветы? — Ли Джуён и Ким Чону, наши хубэ, — с готовностью объясняет Ли Джэхён и тычет пальцем в строки на меню. — Никто не против, если я закажу? Нам четыре огромные порции удона с Вашим самым лучшим мясом! — А плохим и не торгуем, — со скрипом хихикнув, тётушка Ю разворачивается и, шаркая, медленно направляется к закрытой части зала для персонала. — Обожаю её! — Ли Джэхён упирается локтями в стол, соединяя ладони, и тычется в них подбородком. Его щека забавно выпирает, и Чону прикусывает нижнюю губу, чтобы не начать глупо улыбаться. — А ещё безумно вкусно готовит. Обожаю! — И также у неё миленький внук, — вкрадчиво добавляет Чон Джэхён, бросая на Ли Джэхёна многозначительный взгляд, и тот, выпрямившись, бьёт его по груди, а затем щиплет за оба надплечья. — Эй. Ау. На эту фигуру была потрачена вся моя молодость. Осторожнее. — Не дразнись, — Ли Джэхён высовывает язык и вскрикивает, случайно задевая коленом столик. Кажется, его ударили по ноге. — И твоя атлетическая фигура не пострадает. — Ой, кстати, Чон Джэ-сонбэ, — зовёт Джуён, смотря на парня перед собой, и налегает грудью на столик. Несмотря на дружелюбную улыбку, черты лица Джуёна выглядят острыми. Как будто он боится сделать или сказать что-то не то. Что же, Чону прекрасно понимает своего лучшего друга. — Я тут слышал разговор однокурсниц про вас с Ли Джэ-сонбэ- Я не подслушивал! Просто услышал! И мне стало интересно. — Что ты услышал? — улыбка, вызванная Ли Джэхёном, пропадает, и Чон Джэхён смотрит на Джуёна прищуренными глазами. Тот стушёвывается, играясь пальцами на блестящей поверхности столика. — Девочки говорили, что у Вас крутые плечи, и не подумайте ничего плохого! Это комплимент Вашей фигуре! — начинает смущённо бормотать Джуён, и Чону неосознанно переводит взгляд с его розоватых щёк на Чон Джэхёна. У того действительно широкие плечи, скрытые в данный момент чёрным худи, но Чону этот факт изначально как-то пропустил. Может, потому что большую часть своей жизни провёл с Джуёном, который напоминает шкафчик. — Так вот… я хотел спросить: Вы занимаетесь спортом? Если да, то это очень круто, потому что в старшей школе я играл в баскетбол! Брови Чон Джэхёна, хмурясь, соединяются, и он хватает себя за локти, скрещивая руки. Чону вдруг пронзает вспышкой дежавю. Вчера, после вопросов о плохих советах, Джэхён также напрягся. Его пальцы также беспокойно бегали по предплечью левой руки, где были набиты татуировки, но только сегодня Джэхён выглядит так, будто его через секунду затошнит. — Мы не уважаем спорт, Джуён-а! — выдыхая смех, говорит Ли Джэхён и касается плеча Джуёна, однако его глаза осторожно следят за Чон Джэхёном. — От него слишком много пота. — Хорошо… извините. Джуён кланяется, пряча ладони на животе, и на его лице так и написано, что он не понимает, за что извиняется. Чону хмурится, опираясь на спинку стула, и пытается отыскать на лице Чон Джэхёна хоть какой-нибудь намёк на объяснения, но тот уже выглядит как и пять минут назад. Кривя уголок губ, Джэхён замечает кого-то вдалеке и приглашающе машет ладонью. — Сюда, Боминни! «Боминни» оказывается Чхве Бомин, молчаливый юноша с тёмными волосами и в школьной форме, — внук тётушек Лим и Ю. Прикатив за собой тележку, наполненную кувшинами, всевозможными видами тарелок и стаканами, Чхве Бомин выгружает заказы студентов и почтительно склоняется. — Приятного аппетита, Джэхёны-хёны, — желает он, а потом поворачивается к Чону и Джуёну, словно впервые видя их, и без слов открывает рот. — И, э-э… Так ничего и не сказав, Чхве Бомин уходит к следующему столику и продолжает катить за собой громыхающую тележку. Чону, хмыкнув, провожает его изумлённым взглядом. Какие сейчас школьники пошли, конечно… Хотя панмаль не использовал, и на этом спасибо. — Приступаем, — потерев ладони между собой, Ли Джэхён с голодным блеском в глазах облизывается и наклоняется к супнице, от которой поднимается густой пар. Подождав, пока старшие начнут есть, Чону и Джуён берутся за свои металлические палочки. — О-о, как вкусно, ужас! Чону хочется застонать вслед за Ли Джэхёном, потому что еда не то, что вкусная, она божественная: лапша буквально тает на языке, а мясо нежное и в меру солёное. Ли Джэхён и Джуён опять заводят разговор о предметах и преподавателях (с редкими комментариями от Чон Джэхёна), и Чону почувствовал бы себя лишним, если бы не был так увлечён удоном. Выскребав всё до последней лапшинки, Чону ловит половинку варёного яйца палочками и убирает их на специальную подставку. В супнице остался ещё бульон, но посудина такая огромная, что Чону не представляет, как лучше взяться за неё. — Почему такие громадные? — жалуется Ли Джэхён, строя гримасу для Чону, что встречается с ним понимающим взглядом. Чону хмыкает, обхватывая кончиками пальцев дно супницы, и напротив него звучит поражённый вздох. — Ого! Как ты поднял её! Джуён, на которого теперь все смотрят, замирает с видом оленя, пойманного в свете фар. Проследив за общим взглядом на своих ладонях, без проблем держащих супницу, Джуён вдруг мрачнеет, со стуком опускает посуду на столик и начинает прятать ладони под ним. — Подожди- Это. Вау, — Ли Джэхён аккуратно берёт левую ладонь Джуёна в свои, переворачивает её, и его глаза становятся больше. Чону замечает, как Джуён тоже пялится на собственную ладонь, словно это какой-то неизвестный предмет, и ему кажется, что здесь что-то происходит, учитывая почти одинаковый румянец на щеках Джэхёна и Джуёна, но он не может догадаться. — Можно сравнить? — Да… Вы не считаете, что они слишком большие?.. — спрашивает Джуён, поднимая ладонь, и соприкасается ею с ладонью Джэхёна. Чону даже на расстоянии видно, что не только пальцы Джуёна длиннее, нижняя часть и основание гораздо крупнее. — Нет! Это офигеть как прикольно. Ты же можешь без проблем держать телефон одной рукой. И знаешь, как тебе поможет это в скульптуре или гончарном производстве? — Джэхён морщит нос, крутя их ладони из стороны в сторону, и смотрит на Чон Джэхёна слева от себя. — Кажись, твои ладони тоже меньше. — Чону здесь самый маленький, — справившись с удивлением от реакции Ли Джэхёна, говорит Джуён, и Чону шумно цыкает, закатывая глаза. И ведь пришла же расплата за то, что он ляпнул вчера. — Чон Джэ-сонбэ, наверное, чуть меньше меня. — Я не маленький! — возмущается Чону и глухо стучит кулаком по столику, но его реплика остаётся без ответа. — Чуть меньше? Да неужели?! Ну-ка, — привстав, Чон Джэхён тянется через всё пространство, заставленное тарелками, кувшинами с водой и стаканами, и берёт Джуёна за запястье. Тот словно перестаёт дышать, и его щеки приобретают новый оттенок розового. — Ладно, согласен. Руки Джуёна ожидаемо больше, чем руки Чон Джэхёна, однако в отличие от Ли Джэхёна между ними различие едва ли на половину фаланги. Чону подозрительно прищуривается, вглядываясь в смятенное выражение на лице Джуёна, и внезапно вспоминает, как после знакомства тот сказал, что один из Джэхёнов красивый. Тогда Чону не обратил на это внимания, потому что в том, чтобы называть кого-то красивым, нет ничего такого, но, может, Джуёну понравился Чон Джэхён? В таком случае Чону- Чону берут за руку, тянут на себя, и его локоть съезжает со скрипучего столика. Часто захлопав ресницами, Чону поворачивается к Чон Джэхёну, и тот соединяет их ладони. Бам. Кожа на руках Джэхёна по-неприятному грубая и сухая, но сердце Чону стучит так сильно, что одурманивает. Чону приоткрывает рот, автоматически облизываясь, и наблюдает, как Чон Джэхён слегка хмурится, пытаясь выровнить основания их ладоней. — Да, Чону самый маленький, — в конце концов победно ухмыльнувшись, Чон Джэхён неаккуратно отбрасывает ладонь Чону и возвращается на своё место. — Зато… зато я самый высокий, и это факт! — Да? И какой у тебя рост? — уточняет Чон Джэхён, дёргая подбородком, и и его улыбка кричит о самодовольстве и неверии. Чону цыкает, цепляясь лодыжками между собой, и сжимает пальцами край столика. — Какой у меня рост? Высокий. Покачав головой, Чон Джэхён снова встаёт на ноги и отодвигает стул подошвой тяжёлого тимберленда. В итоге всё заканчивается тем, что они меряют друг друга (Чону не может поверить, что это правда происходит), и Ли Джэхён оказывается самым низким. Между ними совсем крошечная разница, но её хватает, чтобы эго Чону хоть немного восстановилось. — Надеюсь, что я хотя бы самый тяжёлый, — дуется Ли Джэхён, грациозно присаживаясь обратно на место, и Джуён посылает ему ободряющую улыбку. — А то грустно, что я самый низкий. — Ты весишь около пятидесяти, если не меньше, — Чон Джэхён фыркает и закатывает рукава худи, вынуждая глаза Чону приклеиться к россыпи чернильных линий на его предплечьях. — Я могу поднять тебя одной рукой. — А я могу дать тебе в глаз. Телефон Чону пиликает и вибрирует в кармане джинсов, поэтому он отвлекается от дружеской перепалки и снимает блокировку с помощью Face-ID. Отправителем смс-сообщения значится незнакомый номер, но Чону догадывается по тексту, что это Хэрим. Она спрашивает, какую кухню он предпочитает, и Чону начинает глупо улыбаться. Набив в ответ, что подойдёт любая, Чону сохраняет номер как «Хэримми (^◕ᴥ◕^)» и ждёт новое сообщение. — Чему ты так улыбаешься? — с нотками подозрения спрашивает Джуён, и Чону, не отвлекаясь, радостно щёлкает языком. — Мне написала Хэрим-а. Она такая милая, — телефон повторно пиликает, и в сообщении Хэрим находится лишь селка, где она показывает в камеру знак «Окей». — И красивая. Смотри. Чону поворачивает экран к Джуёну, и тот придвигается на стуле, чтобы рассмотреть. Они редко обсуждают личную жизнь друг друга, сохраняя право на приватность, но в этот раз Чону хочется поделиться. — Ого. И правда красотка, — Джуён задумчиво прикусывает нижнюю губу, касаясь большим пальцем подбородка, и Чону прижимается к его плечу. Ли Джэхён напротив странно хмурится, словно чем-то расстроен, но первокурсники не смотрят на него. Зато смотрит Чон Джэхён, закидывает переплетённые пальцы за голову, упираясь в них затылком, и ухмыляется. — Кто кого пригласил? — Она меня. — Айгу-у, Чонни, мы только поступили, а ты уже завёл себе подружку, — Джуён хитро прищуривается, толкая Чону в бок, и тот хмыкает. — Это просто свидание. Мы же не встречаемся, — заблокировав телефон, Чону кладёт его рядом с супницей и тянется за стаканом прохладной воды. — Не торопи события. — Так вы гетеро? Остановив стакан почти у губ, Чону пусто моргает и переводит взгляд на Чон Джэхёна. Тот смотрит на Чону с ожиданием и дёргает подбородком, как бы поощряя к ответу. — Джэхён-а! Ты о чём спрашиваешь! — Я спрашиваю об их сексуальной ориентации, — Джэхён безучастно пожимает плечами, пряча ладони в кармане-кенгуру, и облокачивается на спинку стула. Чону пытается найти причины такого интереса, однако лицо Джэхёна остаётся безучастным. — Ну так что? — Я бисексуал, — сдержанно отвечает Чону, и волоски на его руках приподнимаются из-за темы разговора. Чону не часто озвучивает свою сексуальную ориентацию, но не стыдится её. — А я пансексуал, — в противовес осторожному ответу Чону смело говорит Джуён и налегает грудью на край столика, складывая ладони друг на друга. — Можно поинтересоваться, сонбэ, Вам это зачем? — Да так, — Чон Джэхён склоняет голову в сторону, смотря на Ли Джэхёна, и тот чешет бровь, пытаясь лишь взглядом что-то передать ему. — Ты же сам хотел. Я помог тебе. Сам хотел. Помог тебе… Чону не знает, что имеет в виду Чон Джэхён, поэтому стряхивает с плеч любое проявление волнения и прочищает горло. — Что насчёт вас, сонбэ? — Это не игра в «двадцать вопросов», Чону, — смеётся Чон Джэхён, вынуждая Чону смущённо отвести взгляд, и довольно улыбается. На секунду прикрыв глаза, Чону вдыхает носом и говорит себе, что не должен реагировать на подначивания. Чон Джэхён похож на людей, которые любят подшучивать над другими ради собственного удовлетворения. — Узнаешь, когда узнаешь. — Всё, перестань дразниться, — Ли Джэхён хлопает Чон Джэхёна по бедру со строгим выражением лица, и это закрывает тему. После все собираются уходить, и Ли Джэхён, как и обещал, оплачивает счёт в одиночку на выходе из ресторанчика. На обратном пути Чону снова молчит, из упрямства не желая разговаривать, чтобы на всякий случай не услышать в ответ очередную насмешку. Ли Джэхён и Джуён всё также активно разговаривают, и Чону не удивляется. Если они станут хорошими друзьями не смотря на отношения «хубэ-сонбэ» Чону не удивится и этому. Он бы тоже хотел узнать Ли Джэхёна поближе, но присутствие Чон Джэхёна заставляет его внутренности кипеть. Желание дружить с ним никуда не ушло, но теперь Чону некомфортно говорить с ним на людях. Наедине он… другой. Не такой. По приезде в общежитие Джэхёны, Чону и Джуён расходятся на четвёртом этаже, и Ли Джэхён не прекращает болтать, пока дверь напротив не закрывается. Чону чувствует, как его голову слегка кружит от непривычки, но это пройдёт. В школьные времена его лучшим другом был тихий и спокойный Джуён, поэтому находиться в окружении людей, которым всегда есть о чём поговорить, освежает и одновременно отягощает. — Наши сонбэ такие классные! — сбросив на входе конверсы, Джуён заваливается на нижний ярус и, ёрзая, снимает расстёгнутую толстовку. — Кстати, я сегодня познакомился со своим соседом по парте на «Рисунке». Нужно будет вам познакомиться! — И тебе с моими, — Чону поводит плечами, разгоняя застывшее в мышцах напряжение, бросает рюкзак к дивану и, ленясь подниматься к себе, падает рядом с Джуёном. — Ёнтэка ты уже знаешь как раз. — Давай. А то я даже и слова не сказал той девочке. Га- Гахё? Как её зовут? — Гахён. Завтра тогда после пар? — Джуён двигается к стене, и Чону находит на его подушке удобное положение, укладываясь на сложенные руки с зевком. Джуён вытаскивает телефон и держит его перед лицом. — У тебя сколько? — Две, но первой нет. Может, я тебя провожу, а потом пройдусь пешком до своего корпуса? — Договорились, — перевернувшись на живот, Чону дышит слабым отголоском дезодоранта Джуёна, и тот недовольно хрипит, когда его нагло прижимают к стене коленом. — Разбудишь через пару часов? — Угу, спи, — похлопав Чону по пятой точке, Джуён переползает через него к краю кровати и поднимается. Закрыв глаза, Чону слышит, как Джуён передвигается по комнате, и вскоре засыпает. Просыпается Чону вечером, когда солнце начинает опускаться за горизонт и обливает всё обманчивым оранжевым. Джуён расталкивает Чону голой пяткой и возвращается на диван в окружение учебных пособий, тетрадей и бог знает чего ещё. Удивительно, как за два дня у Джуёна появилось столько материалов. — Хочу в боулинг, — неожиданно выдаёт Джуён, жуя и держа неразрезанный кимбап обеими ладонями, и Чону молится, чтобы на вельветовую обивку не попали кусочки рыбы и риса. — Последний раз мы были там на дне рождения твоего папы. — Да-а, — потянувшись, Чону встаёт с кровати и направляется в ванную комнату. К счастью, завтра будут новые предметы, поэтому сегодня у него нет домашней работы. Освежившись после сна, Чону выходит в одних спортивных штанах и сушит влажные волосы полотенцем. — Напомни потом купить фен. — А нам не нужно. Я поеду в выходные домой и заберу свой, — пока Чону намывался, Джуён уже доел кимбап, и сейчас складывает тетради и остальные вещи на нижний ярус стеклянного столика. — Пошли покурим? — Не, — Хэрим не курит, поэтому Чону не хочет приходить на свидание с неприятным для неё запахом. Бросив полотенце на подоконник, Чону заглядывает в шкаф в углу и выбирает одежду. — Иди без меня. — Без тебя ску-чно. — Тогда жди, хах. У Чону есть белая футболка свободного кроя с графическим рисунком, которая очень ему идёт (со слов мамы), и светлые джинсы, и он хочет выглядеть на все сто. Переодевшись, Чону меняет украшения в ушах на совсем крошечные пуссеты с бриллиантами (подарок родителей Джуёна на поступление в престижный университет Сеула) и разворачивается, презентуя себя лучшему другу. Джуён высовывает руки из рукавов широкой футболки, упираясь ладонями в диванную подушку меж разведённых ног, и начинает болтать корпусом, позволяя рукавам качаться. Это одна из его странных привычек, и Чону так и не смог понять её. — Я красивый?.. — Очень, — Джуён с лёгкой улыбкой кивает, окидывая Чону внимательным взглядом сверху-вниз, и, вернув правую руку в рукав, показывает большой кулак. — Файтин! — Файтин! — телефон Чону, который предусмотрительный Джуён поставил на зарядку у подоконника, вибрирует, и Чону подскакивает к нему. — Мне пора выходить. — Файтин! — повторяет Джуён, стягивая футболку через голову, и, прижимая её к голой груди, скрывается за дверью ванной комнаты. — Буду ждать тебя для перекура. — Сходи один, прилипала, — Чону смеётся, набирая ответ для Хэрим, и выходит в коридор. Почему-то задержавшись взглядом на двери напротив, Чону в итоге спускается вниз, и у крыльца его уже ждут. — Привет. Из разговора на перемене Чону знает, что он, Ёнтэк и Хэрим живут в одном общежитии, когда Алекс, очевидно, со своим мужем, а Гахён — в соседнем здании. Чтобы попасть в него, нужно обойти их общежитие с правой стороны, где стоит курилка, и пройти чуть немного вперёд. — Привет, — Хэрим собрала светлые волосы в аккуратный пучок с помощью белых заколок-розочек, на её щеках переливаются блёстки, и при виде её белой футболки с длинным рукавом и бежевых бридж с подворотами к Чону приходит глупая мысль, что они выглядят как парочка. Не-ет, для этого слишком рано. — Пойдём? — Пойдём. Сжав пальцами тонкий ремешок розовой сумки, Хэрим кротко кивает, и они двигаются по тротуару. Сегодня тёплый и безветренный день, поэтому было решено пройтись пешком. Тем более, итальянский ресторанчик находится в студенческом городке. Спустя двадцать минут Чону и Хэрим, минуя библиотеку и бассейн, останавливаются напротив стеклянных дверей, и Чону пропускает Хэрим вперёд. Худощавая и на удивление молодая хозяйка проводит их к столику у окна и вручает одно меню на двоих. Из-за этого им приходится наклоняться друг к другу, и Чону делает вид, что не замечает, как щёки Хэрим алеют. Сделав заказ на две пиццы и газировку, Чону и Хэрим заводят непринуждённую беседу и что-то рассказывают о себе. Чону узнаёт, что у Хэрим есть две собаки (Звёздочка и Блёстка), старший брат в армии, и она хочет стать учителем, потому что ими работают её дедушка и мама. Чону делится любовью к фильмам Marvel, на которые его подсадил Джуён, и вспоминает, как раньше они ходили семьями в походы, пока однажды Чону и Джуён ненадолго не потерялись из-за погони за бабочками, и их мамы настолько перепугались, что отменили любые прогулки по лесу. Зелёноватое освещение ресторанчика заставляет кожу Хэрим сиять, а карие глаза сверкать внутренним светом, и Чону искренне наслаждается её компанией, пробуя кусок пиццы с тянущимся сыром, однако ему кажется, что что-то не так. С Хэрим приятно общаться, у неё привлекательный смех и улыбка, и Чону страшно даже касаться её, чтобы не сломать, но в его груди спокойно. С Хэрим интересно проводить время, но в груди Чону ничего не стучит. Сердце остаётся внутри, не стремясь выбраться, и не горит предвкушением. С Хэрим хорошо, как хорошо с Джуёном. Как с другом. Наверное, Чону не стоит торопить события. Он был бы рад подождать и узнать Хэрим получше, только он знает, что в этом нет смысла. Чону, может, и не всегда понимает намёки, зато понимает, когда его сердце заинтересовано девушкой. У Чону ещё не было парней (за всю историю школы в ней произошёл лишь одни каминг-аут, который ничем хорошим не закончился), поэтому ему неизвестно, что будет, если он влюбится, но, скорее всего, его будет тянуть так же, как и к симпатичным ему девушкам. Не так, как сейчас по-дружески тянет к Хэрим. За время их ужина на улице окончательно темнеет, и они возвращаются в общежитие в окружении ярких огней и вывесок. Похолодало, и Чону даже жалеет, что не взял куртку, смотря, как Хэрим чуть морщит нос и обхватывает себя руками. Это не дорама, но, знаете, давать кому-то свою куртку, когда холодно, это очень романтично… Так. Чону. Не торопись. Сначала ты должен разобраться с тем, что чувствуешь. Вспомнив, что пока что его тянет к Хэрим не так, как хотелось бы, Чону мрачнеет, но отталкивает все мысли подальше и наслаждается последними мгновениями свидания. Перед общежитием они останавливаются, и Хэрим разворачивается к Чону с решительным выражением лица. Рост Чону выше среднего в Корее, а рост Хэрим едва ли доходит до ста шестидесяти, что делает её похожей на куколку ещё больше, поэтому Чону приходится склонять голову. — Спасибо за вечер и за то, что заплатил несмотря на то, что инициатором была я, — почти шёпотом начинает Хэрим, облизывая розовые губы, и держится всеми пальцами за ремешок сумки. Чону кивает, ожидая продолжения. — Я хотела спросить… может, сходим куда-нибудь ещё? Если ты не против?.. — Да. Я с радостью схожу с тобой на второе свидание, — с виноватым уколом врёт Чону, потому что не уверен, что хочет общаться с Хэрим наедине с целью стать её парнем. — Поговорим об этом позже? — Конечно. Хэрим довольно улыбается, а затем приподнимается на носках, покачиваясь в балетках, и тянется вперёд. Бритой щеки Чону касаются мягкие губы, и он ждёт, что в нём отзовётся хоть что-нибудь после физического контакта, но- Ничего. Опять ничего. Чону почувствовал бы то же тепло, если бы его чмокнул Джуён (однажды тот так и сделал, когда Чону подарил ему коллекционное издание комиксов про Чёрную Вдову). — До завтра, — видимо, боясь будущей реакции Чону, пищит Хэрим и взлетает по ступеням крыльца. Чону провожает её потерянным взглядом, и кончики его пальцев тянутся к поцелованной щеке. Последний раз Чону курил после пар, что было довольно давно, и жажда никотина какое-то время уже пульсирует в лёгких, поэтому он разворачивается к тропинке, ведущей к беседке, и вздрагивает всем телом. Его ладонь падает вниз, и Чону расширившимися глазами смотрит на Чон Джэхёна. Тот держит в руках пачку сигарет и прозрачную зажигалку и чему-то хмыкает, смотря в сторону, куда убежала Хэрим. Они не делали ничего запрещённого, но по какой-то причине Чону внутренне подбирается и на мгновение задерживает дыхание. Его сердце из-за испуга глухо стучит в груди, и Джэхён наконец-то переводит взгляд с дверей общежития на Чону. — Я же говорил, что это ненадолго, — излишне радостно говорит Джэхён, прокручивая в пальцах помятую пачку, и Чону невольно наблюдает за его рукой: от костяшки указательного пальца правой ладони тянется линия, напоминающая паутину, и с неё начинаются остальные татуировки. Вернувшись к лицу Джэхёна, Чону замечает там кривую ухмылку, и ему подмигивают. — Смотри-ка, ты успел завести себе подружку всего за два дня. Чону открывает рот для ответа, но Джэхён не ждёт его и проходит мимо, специально отводя плечо, чтобы не врезаться. Растерянно проследив, как его сонбэ заходит в общежитие, Чону хмурится и прикасается к груди, где сердце только-только успокоилось. И почему Чон Джэхён снова такой загадочный и… странноватый? Они едва знакомы, но Чону кажется, что узнать Джэхёна по-настоящему это целое испытание. — Чону-я! — Чону отвлекается от непонятного желания оправдаться за своё поведение, когда на него прыгают, и хватается за руки на своей груди. — Приветпошликурить. — Приветпошли, — извернувшись, чтобы горячо прошептать это прямо в ухо Джуёна, как это сделали ему секунду назад, Чону обвивает его шею рукой и гордо шагает с ним в сторону беседки. Там, к счастью, пусто, и, если честно, Чону успел привыкнуть видеть в ней одного определённого человека. — Только ни о чём не спрашивай, умоляю. — Неудачное свидание? — с сожалением уточняет Джуён, присаживаясь на скамейку, где обычно сидит Чону, и тот присоединяется к нему, прижимаясь к тёплому боку. — Расскажу позже. Наверное, — Чону кривится, мысленно благодаря Джуёна за понимание, когда он не расспрашивает, и забирается на остывающее дерево с ногами. — Ты чем занимался, пока меня не было? — Да ничем таким. Скучал. Джуён, вероятно, самый чуткий человек на планете, потому что замолкает и дарит Чону необходимую поддержку без слов. Зажигалки щёлкают, сигареты поджигаются, белёсый дым заполняет пространство беседки, и Чону направляет на внутреннюю часть крыши потерянный взгляд. Что ему делать с Хэрим? Пойти на второе свидание в надежде, что её симпатия в итоге окажется взаимной? Или отказать и потерять шанс на дружбу? Чону не хотелось бы разбивать их только формирующийся коллектив. Боже, как же сложно. Чону сейчас заплачет. Устроив голову на надплечье Джуёна и быстро глянув на экран его телефона в руках, он поворачивается в поисках удобной позы, и на пороге беседки появляется Ли Джэхён. Он выглядит уставшим и вымотанным, поднимаясь по ступеням, и Чону вопросительно поднимает брови. Заметив слева от себя две фигуры, Джэхён щурится в полумраке, разгоняемом включённым телефоном, а после выражение его лица преображается. — Джуён! Какая встреча! — восклицает Джэхён, как будто они не живут на одном этаже напротив друг друга, и начинает ярко улыбаться. Когда Чону взмахивает ладонью с сигаретой, Джэхён трясёт головой и с выдыхом падает на свободное место. — Привет, Чону! Скоро отбой, не сидите долго! — Не волнуйтесь, сонбэ, мы недолго, — бормочет Джуён, конкретно так увлечённый чем-то в телефоне, и лицо Джэхёна слегка вытягивается. Приоткрыв рот, он выпрямляется, словно хочет что-то сказать, но в итоге ничего не говорит. — Смотри, мои родители ездили сегодня в деревню. Отведя взгляд от Джэхёна, который внезапно начал выглядеть как не в своей тарелке, Чону облокачивается на металлическое ограждение спиной и заглядывает в протянутый телефон. Там его встречают знакомые лица тётушки и дядюшки Ли и кое-кто ещё, и Чону от неожиданности смеётся. — Твоя бабушка так и не перекрасилась, — перестав смеяться, Чону кивает на изображение пожилой женщины с ярко-оранжевым ёжиком на голове. Удивительно, но бабушка О — единственный человек в его жизни, который любит часто менять свой внешний вид. — Мама говорит, что дедушка назвал её апельсином, и она высыпала на него ведро красной фасоли, — Джуён высоко смеётся, привычно начиная «икать», и Чону тянет его за бицепс, чтобы фотография не скакала. — Не хочешь поддержать смелое решение моей бабули? — Ты предлагаешь мне стать апельсином? — хмыкает Чону, забывая о прежних переживаниях насчёт Хэрим, и запускает в каштановые волосы свободную ладонь. Он никогда не красился и не планировал, но почему бы и нет? — Давай в красный? — Не-а. Давай лучше как Харли Квинн, — потушив сигарету в пепельнице за спиной, Джуён смотрит на Джэхёна, уставившегося себе куда-то под ноги, и прочищает горло. Джэхён медленно поднимает голову, и Джуён несмело улыбается. — Ли Джэ-сонбэ, Вы случайно не знаете, в университете можно красить волосы или как-то самовыражаться? — Конечно можно. У Джэ-а же целые рукава и много пирсинга, и ему ничего не говорят, — болтливый Джэхён непривычно не болтлив. Чону ожидал, что они с Джуёном снова начнут общаться, как будто находятся вдвоём, и оставят его за бортом, но нет. — А Харли Квинн — это?.. — Суперзлодейка, точнее, антигерой вселенной DC, — отвечает Джуён с готовностью, и Чону вздыхает, потому что твёрдое тепло слева пропадает и перемещается на место напротив. — Смотрите, вот фотографии и арты. Джуён опирается локтем в одно из разведённых бёдер, держа телефон на вежливой дистанции, и Джэхён, сев боком с сжатыми коленями, заглядывает в горящий экран. От увиденного его брови взлетают, и он переводит взгляд на чёрные волосы Джуёна. — Тебе придётся осветлиться, чтобы краска хорошо легла, а это испортит волосы. — Мне кажется, они и так плохие, — задумчиво отвечает Джуён, пробегаясь ладонью по макушке, и наклоняет голову к Джэхёну. Тот, опешив, отодвигается и опускает глаза к тёмной копне у своей груди. — Они же выглядят сухими? — Нет, они… выглядят мягкими, — ладонь Джэхёна с аккуратными пальцами, тонкими полосками колец и изящным запястьем, не задерживаясь, проходится по отдельным локонам, и дальше Джуён тычется головой в сторону Чону. — А ты что скажешь, Чону? — Я не вижу в темноте, — фыркает Чону, скрещивая руки на груди в поисках тепла, и знакомый шаркающий звук справа отвлекает его. — Здравствуйте, тётушка Лим. — Кто эта там жалуется Ю-онни на меня? — хрипит тётушка Лим, с кряхтением поднимаясь на деревянные доски, и все с поклоном подскакивают. — Это ты, Джэхён-а? — Нет-нет. Это Чон Джэ-а, не я, — комично округлив глаза, отнекивается Джэхён, и тётушка Лим, скривив губы, даёт ему шутливый подзатыльник. — Ой. — Не «ойкай» и не сдавай своих лучших друзей, — приказывает тётушка Лим, приглаживая русые волосы Джэхёна, и внезапно оборачивается через плечо. — Слышал, Джэхённи? Джэхённи готов сдать тебя со всеми потрохами в любой момент. — Слышал, — ухмыляется второй знакомый голос, и Чону с осторожностью смотрит на порог беседки. У входа стоит Чон Джэхён, спрятав руки в задних карманах джинсов, и с загадочной улыбкой смотрит то на Ли Джэхёна, то на тётушку Лим. — Мерзкий предатель. — Что началось, — закатив глаза, Ли Джэхён разворачивается, врезается в Джуёна и роняет сигарету. Поморщившись, Ли Джэхён затаптывает окурок каблуком на обуви, и Чон Джэхён, поймав момент, проскальзывает на своё обычное место. — Йа, мелкотня. Скоро отбой, я не хочу видеть здесь ваши пятые точки после десяти вечера, — тётушка Лим прикуривает, создавая вокруг себя огромное облако дыма, и в карманах её фирменной куртки что-то стучит. — Считаю до одного, а потом каждый спасается как может. Чону не хочется проверять угрозы их вахтёра, поэтому пугливо подпрыгивает и только собирается выйти на дорожку, как плечи Джуёна оттесняют его назад. Ли Джэхён, будучи самым стройным и худым, юрко проталкивается мимо них и первым спрыгивает в примятую траву. Джуён выходит следующим, и Чону собирается послушно последовать за ними, но его путь неожиданно преграждает выставленная нога в тяжёлом тимберленде. — Тоже уходишь? — спрашивает Чон Джэхён, убирая ногу под скамейку, и Чону, держась за край калитки, оборачивается к нему. Джэхён с готовностью встречает его взгляд, и они смотрят друг на друга без слов несколько секунд. — Йа, — лениво зовёт тётушка Лим и со стуком ставит на старые доски три пивные банки. Чону с трудом отводит глаза от Джэхёна на женщину, и она показательно стучит обрезанными ногтями по алюминию. — Я что, зря тащила третью? — Чону! — кричит Джуён, уже добравшись до угла общежития, и Чону остро понимает, как не хочет уходить. Не тогда, когда Чон Джэхён одним лишь взглядом приковывает его к месту. Вытащив телефон, Чону быстро пишет Джуёну сообщение, что можно ложиться спать без него, и прячет телефон в переднем кармане. — Окей! Джуён уходит в одиночестве (где Ли Джэхён, непонятно), а Чону присаживается обратно и складывает сцепленные пальцы на коленях. Тётушка Лим выпускает из губ недовольный звук и подталкивает к нему пивную банку. Чону, взявшись за неё обеими ладонями, глубоко кланяется. — Спасибо. Я быстренько, — не смея перечить, Чону дёргает за металлический язычок, и хмельная жидкость шипит. — До отбоя успею выпить. — Да мне-то чё, сиди сколько хочешь, — отвечает тётушка Лим и выпускает очередную порцию белёсого дыма. Чону с изумлением смотрит на неё, однако она меняет тему. — Хорошо сегодня, но прохладно. — После захода солнца всегда так, — говорит Джэхён, уже давно открывший свою банку, и бесшумно пьёт. В пальцах его левой руки тлеет сигарета, и Чону тоже хочется закурить, но его пачка закончилась, а Джуён ушёл со своей. — Зимой здесь невозможно сидеть. — Ой, какие мы нэжные. — Не нэжные, а мерзлявые. — Значит, будешь сидеть в моей коморке, — отрезает тётушка Лим, взлохмачивая волнистые волосы, и поднимается со скамейки. Выбросив окурок в пепельницу, тётушка Лим делает большой глоток пива и причмокивает. — Чтобы в три часа ночи тебя здесь не было. — Это слишком рано, — стонет Джэхён и специально подгоняет голос под эгьё. Махнув на него как на безнадёжный случай рукой, тётушка Лим пропадает в темноте улицы, и после неё остаётся лишь шарканье. — Я пойду позже! Чону пока не пробовал ничего крепче пива, но знает, что его быстро расслабляет, поэтому благоразумно пьёт крошечными глотками, воспитанно отворачиваясь от Джэхёна и закрываясь ладонью. Где-то на середине банки по животу Чону начинает ползти знакомое тепло, и он ставит её на дощатый пол. Не хватало ещё запьянеть. Наверное, не стоит молчать, но о чём говорить? Да и есть ли смысл, если ему чуть ли не прямым текстом сказали, что не нужно привлекать к себе внимание? Или на ночное время это не распространяется? — Йа, вы так умрёте, — Чону поднимает глаза от своих ладоней на коленях, и на них вдруг падает чёрная ткань. Это вязаный плед, от которого исходит запах сигарет и пыли. Тётушка Лим возвышается над Чону, упираясь кулаками в талию, и одним видом предупреждает, что спорить с ней бесполезно. — Ещё жопики свои заморозите, а мне потом отдуваться и суп в вас заливать. — Спасибо, тётушка… — заторможенно благодарит Чону, закидывая плед на плечи, и плотная ткань убирает мурашки на открытых руках. — А почему только один? — спрашивает Джэхён, прицельно кидая пустую банку в прикрученную у входа мусорку, и та при столкновении с металлом гремит. — А потому, что под вторым сижу я, — оскорблённо фыркнув, тётушка Лим показательно обидчиво разворачивается и повторно направляется к песчаной дорожке. Чону слышит её бормотание издалека. — Буду я ему ещё все свои вещи отдавать, ишь чево удумал… Я ему кто, мама что ли?.. Да что я-то, я не против, но, если бы у него была своя мама, такой херотени бы не было… Нагловатые нынче детятки пошли, скоро и разденут так… — Ладно, — сделав вид, что тётушка Лим не ворчала сейчас специально громко, Джэхён пожимает плечами и резко пересаживается к Чону. Тот дёргается из-за столкновения коленями и плечами, и Джэхён упирается локтем в металлическое ограждение, разворачиваясь полубоком. — Приветик. — З-здравствуйте… Джэхён наклоняется вперёд, и у Чону перехватывает дыхание от их близости. Возможно, ему стоит говорить громче, чтобы к нему не наклонялись. Сжав пальцы вокруг пледа, Чону деревянными движениями расправляет его и вытягивает для Джэхёна. Тот пригибается, проходя под рукой Чону, и тянет на себя чёрную ткань. — Теперь нам тепло, — говорит Джэхён с полуулыбкой, подпирая подбородок основанием ладони, и Чону поднимает на скамейку ноги. Ему по необъяснимой причине хочется уменьшиться в размере. Чону не знает, что сказать, поэтому кивает. Хоть смотреть на лицо Джэхёна вблизи страшно, он не может не возвращаться к чёрному пирсингу в его ушах. А ещё открытые закатанными рукавами татуировки так и притягивают взгляд. С первой встречи Чону тянет рассмотреть их, но ему боязно спрашивать разрешения. — Вы сегодня без книги, — говорит Чону абсолютно рандомную вещь, когда молчание затягивается, и Джэхён понимающе поджимает уголок губ. Показательно посмотрев на пальцы левой руки, держащие горящую сигарету, он выбрасывает её. — Ну да, — кивает Джэхён, кладя ладонь на плед на бедре, и окончательно разворачивается, чтобы находиться к Чону лицом. — Я хочу слушать тебя, а не книгу. Бам. Тепло, которое подарило пиво, становится ощутимее, и Чону бессознательно касается кончиками пальцев груди. Он надеется, что Джэхён не заметил этого под пледом, но нет, его глаза прослеживают за чужим движением. Как- Что? Почему Джэхён сказал, что Чону не нужно что-то делать, чтобы привлечь его внимание, что равняется ты не интересен мне, а сейчас говорит такие вещи? Чону окончательно запутался. — Но Вы-, — Чону морщит лоб, обхватывая пальцами светлую ткань джинсов на икрах, и Джэхён выгибает правую бровь. — Давайте- давайте честно, сонбэ. Вы хотите общаться со мной и, эм, стать моим другом? А то я- — Я могу стать для тебя кем угодно, — чуть ли не шепчет Джэхён, подаваясь к Чону, и его губы растягиваются в издевательской улыбке. Чону отводит взгляд на тёмные здания общежитий с редкими зажжёнными окнами и глубоко вздыхает. Опять Джэхён подшучивает над ним. Это невозможно. — А ты почему такой напряжённый? Свидание не удалось? — Удалось, — непреклонно выдавливает Чону, поворачивая к Джэхёну голову, и чуть не отодвигается. Джэхён сидит к нему намного ближе, чем он думал, и от него исходит сладковатый запах и горечь табака. Прямо как вчера от куртки. Не отвечая, Джэхён продолжает смотреть на Чону, и этот взгляд очень похож на взгляд в первый вечер: таинственная смесь ожидания и чего-то ещё. — Да. Уд-далось. — Не врёшь? — Джэхён с подозрением прищуривается. — Получается, у тебя теперь есть девушка? Чону не совсем врёт, потому что свидание прошло удачно, но не так, как ему хотелось. При повторных мыслях об этом Чону охота заплакать или захныкать. Если бы Хэрим нравилась ему в романтическом смысле, всё было бы гораздо легче. — Ладно, хотите честный ответ? Хэрим нравится мне только в качестве друга, и я не знаю, что делать с этим, потому что она пригласила меня на второе свидание, — выдыхает Чону, начиная ёрзать под внимательным взглядом Джэхёна, и выражение его лица смягчается. — Я не хочу обманывать её или давать ложные надежды. — Тогда не обманывай. Скажи как есть. — Мне некомфортно, — Чону тяжело вздыхает, представляя лицо Хэрим после отказа, и в его животе появляется лёгкое ощущение тошноты. Чону ещё никому не отказывал, обычно девушки либо не отвечали ему после первых свиданий, либо сами говорили, что он не интересует их. — Но я должен, если хочу сохранить нашу дружбу. — Да. Представь, сколько смелости потребовалось Хэрим, чтобы пригласить тебя. Она заслуживает знать о твоих настоящих чувствах. Джэхён прав. Некрасиво обнадёживать и обманывать Хэрим. Чону завтра же поговорит с ней. — Спасибо, сонбэ, — Чону нерешительно улыбается, возвращая взгляд на Джэхёна, и чувствует облегчение. Короткий разговор, подтверждающий, что Чону может просто дружить с Хэрим, будто убрал с его плеч груз и чувство вины. — Вы говорите как настоящий эксперт, несмотря на то, что ещё ни с кем не встречались. Заметив хитрую ухмылку Чону, Джэхён закатывает глаза и выпрямляется, прекращая опираться на согнутую руку. Его локоть, однако, продолжает лежать на ограждении рядом с надплечьем Чону. — Ага. Я подсказываю, что нужно сделать с Хэрим, когда сам не знаю, как подступиться к человеку, который мне понравился. — Самое главное, не стесняйтесь, если хотите хоть раз в жизни сходить на первое свидание, — добродушно хмыкает Чону, чувствуя себя увереннее из-за темы, в которой он разбирается, и вытаскивает телефон. — Просто пригласите того человека куда-нибудь. Так и скажите. — Хорошо, — Джэхён сгибает руку и возвращается к тому, чтобы опираться на кулак, и Чону, проверяя последние сообщения от мамы и папы, чувствует на себе его пронзительный взгляд. Чону хихикает, открывая переписку с Джуёном, где ему отправили забавный мем про учителей. — Хочешь сходить со мной куда-нибудь? — О, точно, — всё ещё думая о Джуёне, Чону с любовью улыбается, вспоминает о том, что тот сказал днём, и лезет в Safari. — Давайте сходим в боулинг? Джуён хотел туда. И можем позвать Ли Джэ-сонбэ, чтобы было веселее. Не дожидаясь согласия, Чону принимается искать ближайшие боулинг-клубы, а Джэхён внезапно смеётся, словно ему сказали что-то, чего он ну никак не ожидал. Перестав печатать, Чону оборачивается к Джэхёну, и на его лице мелькает много эмоций, от удивления до насмешки. — Я сказал что-то не то?.. — неуверенно спрашивает Чону, больно кусая нижнюю губу, и Джэхён со смешком трясёт головой. — Нет, всё то. Давай сходим куда-нибудь вчетвером, Джэхён-а точно не будет против компании Джуёна, — в голове Чону проступает большой «?», а затем ему становится слегка боязно. Если Ли Джэхён не против Джуёна, то он не против и Чону, да?.. Они же идут в комплекте. — Спасибо за совет, кстати. Я постараюсь им воспользоваться в скором времени, потому что тот человек не только понравился мне, но и просто очаровал своей несообразительностью. — Ладно?.. — Чону не имеет ни малейшего понятия, о ком говорит Джэхён, но заранее считает его счастливчиком. Наверное, многие девушки из их университета будут рады сходить на свидания с Джэхёнами. Они красивые и популярные, и Чону знает, как это важно для имиджа. — Файтин! — Файтин, — Джэхён сильно сжимает губы, из-за чего они дрожат, будто он готов рассмеяться во весь голос, но потом всего лишь сдержанно фыркает и открывает большим пальцем сигаретную пачку. — Тебя угостить? — Да, спасибо, — Чону вытаскивает из протянутой пачки две сигареты, и они по очереди прикуривают. Сигареты Джэхёна тонкие и с клубничной кнопкой, что крайне непривычно после тяжёлых сигарет, которые для них с Чону покупает Джуён. — Боже, и всё-таки, отношения — это такая сложная тема для понимания. — Конечно, — затягиваясь, Джэхён задирает голову, и Чону автоматически следит за его бледной шеей и кадыком. Каждый раз, когда Джэхён хоть немного улыбается, на его щеках проступают ямочки, и это максимально глупая мысль, но интересно, какими они ощущаются, если в них ткнуть подушечкой пальца? — У тебя остался тот сайт с «Двадцатью вопросами»? — Да, сейчас. Чону не может не улыбнуться от того, что именно Джэхён первым вспомнил про вопросы. Значит, он действительно хочет узнать Чону. И ладно, плевать на вгоняющие в краску подначивания, Чону не перестал хотеть найти новых друзей в университете. У него столько возможностей, и это очень круто. Пока сайт с игрой открывается, Чону наслаждается ночной тишиной, свежим воздухом и обнимающей их тьмой. Как же ночью всё-таки хорошо. Здесь нет ни учёбы, ни обязанностей, ни каких-то раздражающих факторов. Лишь отдалённые огни общежитий, табачный дым, чёрный плед на двоих и Чон Джэхён. — Итак. Эм… — Чону нажимает на ярко-красную кнопку, ожидая от неё случайный вопрос, и снижает яркость экрана. Прищурившись, Чону зачитывает вопрос: — «С кем ты ближе всего общаешься в своей семье?» — Моя семья состоит лишь из двух человек: папы и меня, поэтому, думаю, ответ очевиден, — Джэхён изворачивается, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу за спиной Чону, и случайно задевает голым запястьем его шею. По Чону проходится неожиданная дрожь от быстрого физического контакта. — Он остался жить в Америке (в Чикаго, если точнее), но мы периодически общаемся и летаем друг к другу раз в пару месяцев. Что насчёт тебя? — Мне кажется, я общаюсь с мамой и папой одинаково близко, — Чону пожимает плечами, ковыряя ногтями силиконовый чехол телефона. Если его что-то будет беспокоить, он обратится к любому из родителей и получит идентично важную поддержку. — Следующий вопрос? — Давай, шпарь, — Джэхён подносит к лицу сигарету, прокручивая её в пальцах, и Чону становится необъяснимо тепло. Общаться с Джэхёном наедине гораздо приятнее, чем на людях. — Хм-м… «Топ-3 ваших любимых запахов и вкусов», — Чону чешет щёку, обхватывая губами сигарету, и вредный дым с лёгкостью проходит в его лёгкие. Недолго подумав, Чону выдыхает. — Если запахи, то свежее сено, цветы и лес. Если вкусы, то ежевика, молочный шоколад и-и, наверное, апельсин? Не знаю, мне многое нравится. — Почему сено? — соединяет брови Джэхён, задумчиво склоняя голову, и Чону хмыкает, меняя позу на более удобную. — У бабушки и дедушки Джуёна своё хозяйство в деревне, и мы ездили туда несколько лет подряд. Я просыпался каждое утро с запахом сухой травы, — Чону морщит нос, мечтательно улыбаясь воспоминаниям, и складка между бровей Джэхёна разглаживается. Он с интересом смотрит на то, как Чону поворачивается к нему и жестикулирует. — Скучаю по тому времени, это были самые лучшие летние каникулы! — А у меня никогда не было каникул, — Джэхён вздыхает, и на его лице проступает сложно описуемое выражение, похожее на сожаление. — Я был занят всё время. — Какой Вы занятой бизнесмэн, — говорит Чону, специально выделяя букву «Э», и это срабатывает: Джэхён, не сдержавшись, фыркает и закатывает глаза. — Сейчас Вы такой же занятой, как и в детстве? — Нет, я свободен. Целиком и полностью, — дёрнув за край пледа, Джэхён рывком придвигается к Чону, обжигая его бедро своим, и подмигивает. Он часто делает это, невольно замечает Чону, падая в тепло, которое исходит от Джэхёна. — Так что, если захочешь сбежать от серой реальности, я отвезу тебя куда угодно. — У Вас есть права? — Нет, но у Ли Джэ-я есть машина, — Джэхён издевательски улыбается, заставляя сердце Чону пропустить два удара, и темнота оттеняет его лицо и белые зубы. Чону впервые замечает под его глазами тёмные круги. — И, кстати, мои любимые запахи — это новые книги, спички и чёрный кофе без молока. Если вкусы, то клубника, любое жареное мясо и горький шоколад. — Фу-у, горький шоколад и голый кофе, — Чону ёжится, высовывая язык, и Джэхён протягивает ладонь, словно хочет потянуть за него. — Сонбэ! — Если будешь осуждать людей за их вкусы — долго не проживёшь, — с намёком говорит Джэхён, проводя указательным пальцем по шее, и Чону смеётся. Ему сейчас так комфортно, что и не описать словами. Даже если Джэхён постоянно дразнит его, Чону рад, что остался. — Читай следующий вопрос, не тормози. Чону на мгновение задерживается на лице Джэхёна, потому что ему из-за чего-то хочется смотреть на него, не моргая. Наверное, это желание связано с фактом, что Джэхён по-дорамному красивый, и всё же… Чону бегает взглядом по бледной коже Джэхёна, его тёмным бровям и глазам, и обкусанным губам. Чону непроизвольно облизывает свои, которые периодически мажет гигиенической помадой. Его молчаливое и невежливое разглядывание заканчивается, когда Джэхён неодобрительно ведёт головой и приближается к Чону, чтобы заглянуть в экран телефона. Инстинктивно отодвинувшись, Чону опускает глаза к единственному источнику света и бестактно ахает. Захлопнув рот ладонью, Чону взволнованно поворачивается к Джэхёну, и тот испуганно кладёт ладонь на его надплечье. — Что случилось?! — Время перевалило за два часа ночи, — шепчет Чону, и Джэхён цыкает, сбрасывая ладонь. Укоризненно посмотрев на Чону, Джэхён стаскивает с него половину пледа и кутается в него с головой. — Ещё раз так напугаешь меня, и я тебя стукну. — Извините, сонбэ, просто… мне завтра к первой паре, я не высплюсь, — оправдывается Чону и с ужасом представляет, что ждёт его с утра после двух дней короткого сна. Словно по команде его веки начинают слипаться, а из груди выходит зевок. — Вы не пойдёте со мной в общежитие, да? — Время ещё детское, — Чону не согласен, но угукает и поднимается со скамейки, пошатываясь. После долгого сидения в одной позе тело плохо слушается и отказывается двигаться. — Тебя проводить? — Не нужно, но спасибо. Джэхён предлагает это уже второй раз, и сердце Чону покалывает ощущением заботы. Джэхён не совсем его сонбэ, разве что по курсу, но это всё равно приятно. Поправив край пледа, чтобы он не волочился по полу беседки, Чону убирает телефон в задний карман и, смаргивая сон, поправляет сбившуюся футболку. — Спокойной ночи, сонбэ, — прощается Чону, как и вчера, и Джэхён, опустив голову и ловя кончик сигареты пламенем зажигалки, смотрит на него из-под бровей. — Спи сладко, Чону. Помахав ладонью, Чону спускается по ступеням на дорожку к общежитию и с трудом делает первый шаг. Уходить от уютных потёмок и тепла чужого тела в холодную постель не хочется, но у него нет другого выбора. Завтра Джуён его, наверное, не поднимет.3. почему ты такой недогадливый?
21 августа 2021 г. в 20:57