Все, что осталось

      «Я шел домой с предельной для меня скоростью, на грани бега. Торопиться мне было некуда, но взбудоражившие меня эмоции не давали покоя ногам. Касуми не отвергла меня. Она не знала о свидании, а значит у меня есть шанс. Я должен использовать его с максимальной эффективностью. Должен заставить ее испытать эмоции равноценные моим. Если я не смогу влюбить ее в себя так же сильно, как она влюбила меня в себя, то все потеряно. Я пропаду, умру, исчезну. Всего три короткие встречи, а я уже обезоружен. Влюблен отчаянно и безнадежно, как мальчишка, и нет пути назад. Теперь есть только один выход. Я должен устроить для нее взрыв. Запустить фейерверк перед ее окном, спеть серенаду, усыпать цветами и подарками… нет все это слишком просто! Я должен показать ей, что на всем свете нет человека лучше меня, что никто не будет лучше о ней заботиться, сильнее любить. Я не знаю, как это сделать! Нужно что-то еще…       - Что-то еще, больше, ярче, настоящий взрыв… — бормотал я себе под нос. — Еще что-то…       - Еще что?       Ее голос заставил меня вздрогнуть. Я выронил из руки ключ и поднял глаза. Касуми лежала на крыше крыльца, подперев рукой подбородок и изучала меня с легким налетом любопытства на лице. Моя грудная клетка в миг достигла предельной температуры и вскипела, кровь бурлила и выплескивалась через край. Я смотрел на нее и не смел пошевелиться. В первые в жизни я смотрел на женщину и не представлял, что мне с ней делать.       - Что ты здесь делаешь? — спросил я севшим голосом. В горле царила засуха. Воздух, проникающий в легкие, казался невероятно горячим.       - Пришла на свидание, — сказала она. Ее голос звучал легко и естественно, словно именно это и было назначенное место встречи. А я дурак, все перепутал и шесть часов прождал ее не там.       - На свидание? — Переспросил я. — Но разве… ты же не получила корзинку.       - Кейске мне ее отдал, — сказала она.       - Но, — надо же, отдал! — я назначал свидание не здесь…       - Я знаю, — улыбнулась она, —, но кто назначает свидания в одном и том же месте? Это слишком просто. Ты сам сказал — нужно что-то еще.       Она неуклюже спрыгнула с крыльца. В ее движениях не было и намека на порядок, с которым действовали шиноби. Она была просто девушкой, без способностей, особенностей и прочей лишней ерунды, которая якобы делает нас лучше. Она действовала, как та продавщица сладостей много-много лет назад, так же отрывисто и хаотично, разве что только немного живее, наверное, в силу своего юного возраста. Ее нога подвернулась в момент приземления и она, ойкнув, завалилась на бок. Я успел ее подхватить и она громко расхохоталась, оказавшись в моих объятиях. А мне было не до смеха. Я разглядывал ее лицо, пытаясь нащупать в нем отголоски взаимности. Кажется, что-то есть. На миг наши взгляды встретились. Я чуть ближе притянул ее к себе, чтобы коснуться губами ее губ. Но за секунду до столкновения, она вывернулась из моих объятий и схватив за руку потащила меня прочь от дома.       - Пойдем, — сказала она, — я приготовила для нас взрыв.       Мы не спеша шли по центральной улице Конохи, держа путь к выходу из деревни. В последнее время волнения между деревнями шиноби слегка ослабли и нас без проблем выпустили на прогулку. То место в которое она меня привела было мне хорошо знакомо. Еще пару месяцев назад я тщательно патрулировал все окрестности Конохи из-за якобы планирующегося нападения камня, но слухи не подтвердились. Нападение так и не произошло, но зато я успел изучить каждый сантиметр земли, окружающей мой дом.       Я не удивился, когда она привела меня на этот холм. Это самое потрясающее место из всех, которые мне когда-либо доводилось видеть. Оно буквально дышало романтикой, а открывающийся с него вид, поражал воображение.       Какое-то время мы молча наслаждались пейзажем. Это место, словно специально построенная смотровая площадка, показывала неприступную драконью гору, как на ладони. Эта гора получила свое название из-за очертаний, напоминающих смотрящего в небо дракона. С боку часть скалы отломилась и упала на землю, словно подбитое крыло. Дракон потерял свою способность летать и теперь с тоской обратил свой взгляд к звездам.       - Когда-то давно, еще до того, как землю заселили люди, — шепотом сказала Касуми, — эту землю заселяли драконы. Но земля оказалась для них слишком мелкой и тесной. Тогда они, расправив свои невероятной величины крылья, поднялись на самый верх, прорезали все слои атмосферы и устремились к звездам, в поиске нового дома. Он остался здесь совсем один. Его раненое крыло не позволило ему улететь вместе с сородичами.       - И он окаменел от горя, — сказал я, — я знаю легенду. Она из поколения в поколение передается жителями страны огня и каждый…       - Это вранье, — резко оборвала она меня, — они переврали всю историю. Не было никакого горя.       - Да? — недоверчиво спросил я, — и что же случилось на самом деле?       - Он отправил вместо себя своего маленького сына, — сказала она, — Но малыш был настолько мал, что шансов одолеть весь путь у него почти не было. Тогда дракон передал ему всю свою жизненную энергию. Он вложил в малыша все свои силы и всю свою любовь, которая должна была сберегать его на протяжении всего путешествия. Из последних сил папа-дракон поднял свою огромную голову вверх, чтобы указать малышу путь, по которому тот должен следовать. Он застыл в этой позе на века, не потому то тоска тянула его в след за собратьями, а для того, чтобы малыш всегда мог обернуться и убедиться в том, что не сбился с пути.       Закончив историю она повернулась ко мне и улыбнулась. Ее улыбка искрилась теплым солнечным светом. По моему телу пробежала дрожь. Эта улыбка, эта история, эта девушка… она отображалась в моей душе ритмичным импульсом, дробным биением сердца. Момент был идеальным, я снова попытался ее поцеловать и она снова от меня отвернулась.       - А что бы ты сделал на месте папы дракона? — спросила она, — Ты бы вложил свою жизнь в сына, чтобы он смог полететь дальше без тебя? Или ты оставил бы его рядом с собой, чтобы не умирать в одиночестве? Для тебя ребенок это что?       Я смотрел на нее и совершенно не понимал, что она имеет ввиду. Зачем она спрашивает меня об этом? У меня нет детей, как я могу ответить на вопрос? Она завела меня в тупик.       - О чем ты? — осторожно спросил я.       Вопреки всем моим ожиданиям, она громко рассмеялась и легонько ударила меня кулаком в плече.       - Забудь, — сказала она, — меня просто понесло. Ерунда!       Но такая ерунда не приходит в голову восемнадцатилетним девочкам. Ерунда не заставляет дрожать и задыхаться. И уж тем более ерунда не ставит в тупик взрослых тридцатилетних мужчин.       - Давай как-нибудь заберемся на эту гору, — весело и непринужденно сказала она, — говорят, что если сесть на нос дракона, можно звезду с неба достать.»       «Цунаде вертится вокруг моего сына уже два часа. Она пихает ему под нос игрушки, крутит, вертит, засовывает в горло металлические предметы и другие приспособления для осмотра больных. Какаши дуется, хмурится, отпихивает ее, пытается вывернуться из моих цепких рук, но говорить все равно не желает.       - Может его иголкой уколоть, — в отчаянии говорит Цунаде.       - Пробовал, — отвечаю я, — не помогает.       - Я не вижу никаких отклонений в развитии, — в отчаянии говорит Цунаде, — он активен, все понимает, строение голосовых связок, горла и полости рта в норме. Я не понимаю, почему он не говорит.       Я только вздыхаю. А что я могу сказать? Если Какаши не заговорит, клан Инудзука отберет его у меня. И я ничего не смогу сделать. Воля Хокаге не обсуждается. Хокаге всегда на стороне кланов, они составляют большую часть оборонной силы деревни. Каким бы профессиональным шиноби я не был, против целого клана у меня нет ни единого шанса. Оно и понятно, любой бы между одним и сотней выбрал бы сотню. Кого больше, тот и прав. Не справедливо.       - Я не знаю, чем тебе помочь, — говорит Цунаде, — я хочу помочь, но не знаю как. Может у него стресс? — Предполагает она.       - Не вздумай писать это в карте, — говорю я, — если напишешь, в его стрессе обвинят меня и не видать мне сына, как собственных ушей. Да и с чего у него может быть стресс? Я все делаю правильно. Он всегда чист, сыт, в тепле и завален игрушками. Книги я ему читаю, на прогулку вывожу каждый день, режим дня четко распределен. Я не кричу на него, не бью и почти никогда не ругаю. Откуда стресс?!       - Не знаю, — вздыхает Цунаде, — просто предположила. Говорю же, с ним все в порядке. Если не стресс, то этому может быть только одно объяснение.       - Какое?! — В отчаянии восклицаю я.       - Отвратительный характер.       - Отлично. — Говорю я. — так и запиши.       - Не могу, — отвечает Цунаде, — это не диагноз, Сакумо. Это жопа.       Верно подмечено, подруга. Я в полной заднице.»