Все, что осталось

      «Она не пришла.       Я проторчал в этом дурацком кафе до самого закрытия. Шесть часов я наблюдал за влюбленными парочками и веселыми дружескими компаниями, которые приходили и уходили, непринужденно хлопая дверями. Дверной колокольчик дрожал и подпрыгивал, а вместе с ним подпрыгивал и я. Каждый раз сердце замирало и проваливалось в живот, и каждый раз это была не она.       Меня трясло от переизбытка кофеина в крови. Сколько еще я могу просидеть здесь в ожидании? Столько, сколько потребуется, даже если на это уйдет вся моя жизнь. В конце концов мне есть чем здесь заняться. Я без устали проклинаю себя за то, что упустил тот шанс, что она великодушно предоставила мне тогда в доме. А чего, собственно говоря, я еще мог ждать? Что она забудет все, что я натворил и прибежит ко мне по первому зову? Это невозможно! Я просто идиот! Сам спалил все мосты, а теперь зову ее на свой берег.       Вместо последней чашки кофе я хотел заказать себе яд, но, к сожалению, в этом кафе не подавали таких экзотических напитков. Это было очевидно, но я все же решил рискнуть и спросил об этом официанта.       - Что, не пришла? — Поинтересовался он в ответ.       - Не пришла, — сказал я.       Вот так вместо яда я получил порцию саке за счет заведения. Вторую я оплатил сам, а после третьей меня выгнали из кафе.       - Извините, но мы закрываемся, — сказал официант и, вежливо склонив голову, протянул мне счет.       Чертов счет! И почему я так взвился из-за него в прошлый раз? Ведь, по большому счету, во всей моей жизни он не имел практически никакого значения. Я вполне мог просто заткнуться, позавтракать ее отвратительным печеньем, запить его кислым лимонадом, а потом до конца своих дней самостоятельно готовить ей нормальный обед. И она бы не ревела всю ночь, и я бы не поссорился с ее братом и не сидел бы в этом кафе одинокий и жалкий целых шесть часов.       По дороге домой мои ноги почему-то перестали меня слушаться и унесли в противоположном направлении. Они привели меня к дому Касуми. Свет в ее окне не горел. Должно быть она уже легла спать. Я не хотел будить ее, но не взглянуть хотя бы одним глазом не мог. Я запрыгнул на карниз и заглянул в окно. Кровать аккуратно заправлена, Кики на ней нет.       Ну что за дурацкий разлад в моем организме?! Разум кричал: Иди домой! А сердце требовало аудиенции. Я подошел к двери и постучал. Никто не отозвался. Я постучал еще раз, но в ответ тишина.       „Кончай выпендриваться, — прозвучал в моей голове голос отца, — все кончено, иди домой.“       Вот сволочь! Я вышел из себя. Какого черта он влез?! Когда я направо и налево трахал всех женщин без разбора, он молчал в тряпочку, не произносил ни звука. А стоило мне влюбиться, как он тут же встрял со своими дурацкими нравоучениями!       Я со всей силы забарабанил руками в дверь. Я стучал до тех пор, пока дверь не открылась и на пороге не появился… Кейске?       - Что? — удивился я, — какого черта ты тут делаешь?       - Какого черта я тут делаю?! — заорал он.       В этот момент лицо Кейске напомнило мне эпицентр ядерного взрыва. Должен признаться, ядерный взрыв я никогда не видел, но скорее всего он выглядит именно так. Нечто до предела напряженное и очень опасное.       - Это мой дом, скотина! — Кричал он. — Какого черта ТЫ тут делаешь?!       Наш последний спаринг дал мне прекрасное представление о его боевых способностях, для меня он не представлял никакой угрозы. Однако выражение его лица все же внушило мне кое-какие опасения. Я решил зарубить конфликт на корню, пока он не перерос в серьезное сопротивление.       - Извини, — сказал я, — я не знал, что вы с сестрой живете вместе.       - А мы и не живем вместе, — сказал Кейске.       - Тогда какого черта ты делаешь в ее доме?! — Опять сорвался я, а зря.       - Я же тебе сказал, идиот, это мой дом! — Снова закричал он. — Касуми целыми днями торчит у меня от не хрен делать! Но живет она через два дома от меня!       Он указал рукой влево и я по инерции повернул голову вслед за ней.       - То есть как через два дома? — Я никак не мог сообразить, что же произошло. — Тогда получается ты получил корзинку?       - Да, спасибо, было очень вкусно, а главное вовремя, — сказал он, —, а то мне пол зарплаты пришлось отдать Касуми, чтобы она с голоду не умерла.       - А записка? ..       - О, мне очень польстила твоя жажда новой встречи, но я не разделяю твоих грез по поводу наших отношений, извини, — сказал он и захлопнул дверь прямо перед моим носом.       Мне потребовалось время, чтобы в полной мере разобраться в произошедшем. Получается, что все эти шесть часов мучительного ожидания и самотерзаний были проведены впустую и не имели под собой совершенно никаких оснований. Кики не сказала мне нет, она просто не знала о нашем свидании, но в то же время и я не искупил своей вины перед ней.       Всего пара домов влево… нет не сегодня. Сначала надо выработать новый план.»       „Кейске не стал дожидаться приглашения, он просто выпихнул меня из дверного проема и прошел в дом.       - Я пол года назад просил тебя сводить Какаши к врачу! — заорал он. — Неужели так трудно было выполнить мою просьбу!       Его внезапное нападение повергло меня в шок. После того давнего разговора, Кейске никогда больше не упоминал о тяге Какаши к молчанию. Должен признаться, я уже успокоился и свыкся с мыслью, что мой сын молчун. Это, конечно, не правильно, но даже если Какаши немой, то врачи все равно не смогут ничего сделать. Это лишний стресс и для него и для меня. Но Кейске я не стал этого объяснять. Какой в этом смысл? Инудзука не решают конфликты словами, только Касуми обладала этой способностью и то, не всегда ее использовала.       Пока я размышлял об этом бесполезном конфликте, Кейске продолжал орать на меня. Он сыпал обвинениями и аргументами, подтверждающими мою родительскую некомпетентность. Я не обращал особого внимания. Все знают: собака, которая лает, никогда не кусает. Но к Кейске это утверждение не подошло. Он сказал мне:       - Я говорил с Хокаге-сама.       Он сказал это спокойно и уверенно, потом подошел к играющему на полу Какаши и взял его на руки.       - Если я приведу доказательства того, что ты действуешь в ущерб его здоровью, — сказал он, — Какаши переведут под опеку клана Инудзука и ты больше никогда его не увидишь.       Что я почувствовал в этот момент? Я впервые в жизни почувствовал настоящую жажду убийства. Я представил, как приставляю клинок к его горлу и перерезаю его, потом кромсаю на части весь его клан и уже никто не смеет отобрать у меня сына. Никто не может, некому. Я быстро подавил это желание, ведь он брат Касуми. Как бы сильно мы с Кейске ни ненавидели друг друга — это ни в коем случае не должно потревожить ее покой. И не важно, что она мертва. Любовь не умирает. Ни наша с ней любовь, ни ее любовь к брату и я должен с этим считаться.       - Пока ты еще ничего не доказал, — говорю я, — отпусти моего сына и убирайся из моего дома.       Кейске подчинился моей воле. Он ушел. Но проблема по-прежнему не решена. Моя трусость завела меня в тупик. Я даже не представляю, что мне теперь делать.“       Какаши глубоко вздохнул и отложил страницу в сторону. Дядя так сильно любил его, что готов был отобрать его у родного отца, лишь бы быть рядом. Однако, когда отца не стало, дядя не появился. Почему? Этот вопрос тяжелым грузом лег на сердце. Осознать, что всю жизнь рядом с ним жил родной ему человек, о существовании которого он не имел ни малейшего понятия до недавнего времени было тяжелее, чем принять смерть отца. Почему дядя бросил его? В Конохе друг друга не бросают, а в клане тем более. Клан — это семья, где люди связаны кровью, клятвами и общими тайнами. Какаши снова взял страничку из дневника и перечитал написанное. Ответ пришел вместе со словами „Он ушел“. Коноха — скрытая деревня шиноби, навеки застрявшая в войнах. Должно быть он умер. Наверное, дядя исчез на Третьей Великой вместе с сотнями других ниндзя, павших на той войне. Какаши многих потерял на той войне. Сердце чуть сжалось, по привычке, а потом продолжило отбивать свой спокойный ритм. На этот раз он почти ничего не почувствовал. Наверное потому, что не помнил дядю живым. И все же грусть тяжелой волной охватывала его снова.       Какаши резко тряхнул головой, взял новую страничку и продолжил чтение. Ничего не поделаешь, люди умирают. Умирают и все тут. Какаши это переживет, ему не впервой. Он расслабился и позволил истории отца захватить его вновь. Она подхватила его, как ветер пушинку, и погнала по дороги памяти в самые отдаленные моменты его прошлого.