***
В дверь позвонили. Чуя не мог понять, кто это мог быть. Родители говорили, что вернутся поздно, друзей у него нет, ни на какие рассылки он не был подписан. Тем временем позвонили ещё раз. Вздохнув, рыжик двинулся в сторону двери. Было тихо. Пол поскрипывал под ногами, а стены отражали звук шагов. Чуя думал: в этот момент за дверью кто-то. Кто-то, кого он может не знать. Может он не хочет его видеть. Может он его испугается. Страх неизвестности сковывал, но тем не менее рыжик медленно открыл дверь.***
Тишина. Ни шагов, ни скрипа пола. Не было слышно даже шелеста листьев на деревьях снаружи, шума проезжающих машин и голосов проходящих мимо людей. Мир на мгновение погрузился в полнейшую тишину. Для Чуи и Дазая это мгновение длилось вечность. Они стояли, смотря друг другу в глаза, не в силах сказать ни слова. Накахара лихорадочно подумал, что спит. Слишком уж вся эта сцена нереальна. Дазай же ждал, когда Чуя проявит хоть какую-то реакцию на его появление. Он был опустошён так же, как и его рыжик, и боялся сказать что-то не то, ведь он считал себя виноватым перед Чуей, и он вполне мог выгнать его в любой момент, тем более, если он скажет или сделает что-то не то. Тишина прервалась тихим: — «Д-Дазай...» Рыжик бесшумно, медленно, не совсем осознанно начал подходить к Дазаю. Он был зол, но в этот момент сердце заполнило другое чувство: плевать на обиду, только бы он не отказался от него, только бы он не исчез, только бы это был не сон. Рыжик подошёл достаточно близко, чтобы почувствовать его запах, именно запах его Дазая, не сравнимый ни с чем, и тут он порывисто и быстро накинулся на Осаму, обхватывая того руками и зарываясь носом в грудь. Из глаз полились слёзы. Он не во сне... Дазай был таким настоящим, таким тёплым, его запах был таким реальным... Это просто не мог быть сон. Брюнет улыбнулся. Кажется, Чуя не отверг его. Он обнял рыжика в ответ и зарылся носом в его растрёпанные, неаккуратно раскиданные по голове волосы.***
— «Сволочь... Ты сказал, что не приедешь!» — «Я и не мог приехать. Только когда я понял, что сейчас совсем потеряю тебя, тогда я всё бросил» Парни вошли в дом и прикрыли дверь. Осаму заговорил снова, ласково гладя Чую по щеке. — «Прости меня, Чуя. Я пообещал, я дал тебе надежду... А потом смылся, как последний придурок. Я не должен был так поступать с тобой... Я ошибся, прости меня, Чу-Чу. Я был опрометчивым... Я относился к тебе так, будто бы ты ни за что меня не бросишь, что бы я не делал, но это не так. Я должен лучше заботиться о тебе и не повторять старых ошибок, и я так и сделаю! Только прости меня, моё любимое солнце!» На глазах брюнета выступили слёзы. Накахара поднял взгляд на Дазая и, сквозь слёзы, заговорил, взявшись за его руку и судорожно сжимая её. — «Нет, это ты меня прости! Я так сорвался тогда... Если бы ни я, всё было бы хорошо... Я не буду срываться! Я не должен этого делать... Я не хочу причинять тебе боль, значит я должен стать лучше!» — «...» — «Дазай... Давай начнём сначала?» — «Да. Давай начнём сначала»***
Накахара ввёл парня в гостиную и усадил на диван, а сам ушёл за едой на кухню. Вернувшись с печеньем и чаем, он сел рядом и повернулся к Дазаю. — «Будешь?...» — Чуя запнулся, уставившись на шею Осаму, прикрытую свитером. — «Это что...» Брюнет помрачнел. — «После того, как мы поссорились, мне было очень тяжело. Я не мог справиться с болью, нахлынувшей так внезапно по-другому. Прости...» Чуя разозлился, одновременно пребывая в очень тревожном состоянии. Его руки тряслись, то от от ярости, то ли от волнения. — «Ну я же просил... Ну почему ты опять режешься?! Боже, что же ты с собой делаешь-то...» С этими словами Накахара отогнул ворот свитера, обнажая порезы, нагнулся и поцеловал их один за другим. Дазая пробрала дрожь. Он, по правде говоря, не ожидал такого. — «Странно, что порезы на шее, а не на руках...» — успокоившись задумчиво произнёс Чуя. Дазай замялся. — «Ну...» Рыжик прочитал по лицу то, что Дазай пытался скрыть, и порывисто обнажил руки брюнета, задирая рукава свитера. В следующую секунду рыжик застыл. — «Боже мой...» Дазай резал шею, потому что на руках попросту не осталось места. — «Неужели это всё... из-за меня???» — прерывисто прошептал Чуя, находясь в ужасе, и принялся целовать теперь руки, постоянно шепча: — «Прости» Когда Дазаю удалось оторвать бедного парня от этого занятия, он взял его лицо в свои руки и заговорил. — «Ты не виноват, Чу-Чу, это всё моя вина, я виноват в том, что начал это, я виноват в своих слабостях...» — «Нет. Ты не виноват, Дазай. Мы оба не виноваты...» Осаму всё ещё держал лицо Чуи в своих руках, и решил не терять возможность. Брюнет нагнулся, притянул Накахару ближе и поцеловал. Рыжик вздрогнул от неожиданности. Осаму ласкал его лицо руками, а Накахара, в свою очередь, гладил шею парня, зарываясь в волосы на затылке.***
Рыжик спал на плече у Дазая. Посмотрев на время, Осаму понял, что ему пора. Он не хотел, чтобы родители Чуи застали его здесь. Брюнет ещё раз посмотрел на Накахару. Он понимал, что, возможно, они увидятся совсем нескоро, но, к сожалению, у них не было выбора. Дазай вздохнул, встал, осторожно положив Чую на диван. — «До свидания, моё солнышко»***
Чуя проснулся от звука ключей в замочной скважине.