***
Как и обещал, он пришел к спортзалу вовремя. Чуть раньше, если быть точнее, чтобы успеть найти глазами подругу на трибуне, забитой людьми до отказа. Десятки девушек жадно следили за происходящим на площадке, забавно синхронно вертя головами и визжа, когда в сетку падал мяч. Чимин не стал пробираться к Су-Ён через это море людей, предпочитая подождать окончания тренировки у дверей. Он мало что видел из происходящего на площадке, да и особо не присматривался, не имея ни понимания, ни интереса. Когда прозвучал гудок, толпа начала свое движение, стекаясь ближе к центру. Выцепив из этого людского потока макушку подруги, Пак протиснулся к ней и крепко взял за руку, теперь они вместе пробивались к площадке. В какой-то момент гудок прозвучал вновь, и организаторы объявили остановку движения, чтобы исключить давку. Люди послушно замерли на своих местах, а Чимин успел вытянуть Су-Ён практически в первый ряд. Да, без него ее бы совершенно точно затоптали, но видя парня, девушки смиренно уступали ему дорогу. — Вот он! Вот! Идет сюда, его зовут Чон Чонгук, такой красавчик! Капитан команды, самый высокий, смотри! — горячечно зашептала Су-Ён, пихая Пака локтем в бок. — Когда он подойдет ближе, то протяни руку с телефоном над головами девчонок и попроси селфи! И улыбайся, Чимин! Ты его большой фанат!***
Чон Чонгук, тот «самый высокий красавчик», в самом деле никогда не хотел становиться объектом чьего-то фанатизма. Просто уж так вышло — из-за семьи и амбиций. Воспитывался он, конечно, в обыкновенных условиях — мать, отец, средний достаток в семье, только вот вышло так, что Чонгук был единственным ребенком, а значит, у его родителей был единственный шанс взрастить «идеального сына». С раннего детства Чонгук был, что говорится, палочкой-выручалочкой. Нужно помочь с готовкой? Мальчишка научился закручивать кимбап к четырем годам, и со временем арсенал кухонных возможностей только пополнялся. Проблемы у отца с машиной? Чон-младший готов помогать папе перебирать двигатель хоть несколько суток подряд, разбираться в видах топлива, масла, разнообразных деталях и инструментах. В школе проходит конкурс пения? Танцев? Спортивные соревнования и эстафеты? Чон Чонгук первый в списке участвующих, лишь бы родители в очередной раз не тыкали его носом в их излюбленное «а вот Ким Сухён, сын маминой подруги с работы, …» Золотой ребенок вырос в крепкого, умного, способного юношу, подающего большие надежды. Скрепя сердце и подарив сыну Тойоту в честь поступления в университет, родители отправили Чонгука в Сеул — покорять столицу и сотни чужих сердец впридачу. Казалось бы, свобода, можно делать абсолютно все, что взбредёт на ум! Пей, кури, гуляй! Однако привыкший быть в центре внимания и неспособный сидеть без активной деятельности Чон с первого же учебного дня в университете подал заявку на соревнования по баскетболу — излюбленному виду спорта юноши. Команды собирались отборочными турами со всего города, три этапа, матч — и вот Чон Чонгуку жмёт руку председатель комиссии самого выдающегося Сеульского университета, предлагая ему перевестись и заманивая высокой спортивной стипендией. Кто такой Чонгук, чтобы отказываться от потрясающей возможности получать лучшее образование, да ещё и чтобы ему при этом платили за то, что он умеет и любит делать? Вот и причина того, что подкаченный брюнет с очаровательной улыбкой, ныне капитан баскетбольной команды лучшего университета страны, сейчас бежит по площадке, задирая край футболки, чтобы вытереть пот, заливавший глаза после тренировки. Обнаженный торс вызывает визги студенток, собравшихся посмотреть на их игру, и Чонгук смущённо сияет — он ещё не привык к такому, но подобные ситуации явно тешат его эго и повышают самооценку. — Всем привет! Спасибо, что пришли посмотреть на нас! — запыхавшись, кричит он в сторону трибун, и вежливо кланяется по привычке. У команды уже сложилась негласная традиция — давать этим девчонкам автографы, фоткаться с ними, словно баскетболисты университета — айдолы какие-то. А против традиций не попрешь, поэтому, сохраняя прежнюю улыбку, Чон поскакал вдоль трибун, давая кому-то «пять», пока не почувствовал довольно сильный тычок в плечо. Приостановившись и оглянувшись, он заметил среди толпы студенток единственного парня, который смотрел на него со странным выражением лица. — Это ты меня сейчас ткнул? — усмехнулся Чон, подходя ближе и пытаясь понять, не мерещится ли ему. Конечно, с такими пухлыми губами и нежными чертами лица этот молодой человек мог сойти за девушку, однако факт остаётся фактом — юноша стоял сейчас наравне с фанатками и что-то бормотал.***
Чимин разглядел эту звезду здешней вечеринки не сразу. Точнее, после наводки подруги, он сориентировался и зафиксировал взгляд на резво скачущей в направлении толпы макушке самого высокого парня. Щурясь, так как многие часы за чтением и кропотливой учебой подпортили остроту его зрения, Пак вытягивал шею, неосознанно наваливаясь на хрупких девочек перед собой. В какой-то момент те жалобно пискнули, расступаясь и пропуская его вперед. Чимин не извинился, он вообще не обратил на это никакого внимания, впившись взглядом в стремительно приближавшегося парня, не без удовольствия отмечая его действительно великолепную физическую форму. Когда баскетболист на секунду задрал свою футболку, засветив рельефный пресс поджарого тела, толпа девчонок перешла на ультразвук, а взгляд Чимина стал острее. Сейчас он был похож на замершую перед смертоносным прыжком кобру, а происходящее вокруг перестало существовать. Был только он и его цель. Великолепный Чон улыбался и касался ладонью протянутых ему рук кричащих фанаток. Он весь сиял и искрился, как прыгающий по площадке солнечный зайчик. Подобное сравнение возникло в голове Пака не случайно, ведь во внешности парня было что-то от этого умильного животного. «Зайка-переросток, — подумал Чимин, невольно улыбаясь в ответ на мгновение, прежде чем вновь превратиться в сосредоточенную кобру. — Иди сюда, зайчик, я получу твое селфи, теперь это вызов!» Выбросив вперед руку с телефоном, он не совсем рассчитал дальность броска и с силой пихнул пробегающего мимо парня в плечо. Выглядело это как довольно грубый выпад в сторону Чонгука, но цель была достигнута — он обратил на Чимина внимание. Смутившись собственной дерзости и недовольного ропота девушек вокруг, Пак испугался, но от чего-то наоборот стал жестче, уставившись на улыбчивого парня с напряженным вызовом во взгляде. Су-Ён что-то испуганно лепетала рядом, крепче сжимая его руку, явно не ожидавшая, что друг, вместо изображения фанатского щенячьего восторга, вдруг будет выглядеть для всех хейтером. — Все хорошо, милая, я просто не рассчитал расстояние… — пробормотал он подруге, успокаивающе погладив большим пальцем ее пальцы в своей ладони. Когда Чонгук подошел ближе, Пак тоже подался вперед, оказываясь к парню до бесстыдного близко, словно бы отсекая от него всю толпу девушек за своей спиной. Он буквально чувствовал терпкий аромат одеколона и пота, исходящий от чужой разгоряченной кожи. Изобразив подобие милой улыбочки, что походила больше на маньячный оскал, выглядев совершенно пугающе на его кукольном лице, Чимин проворковал: — Ох, прости за это, я немного не рассчитал. Можно попросить тебя о селфи со мной и… — он дернул рукой, вытянув ближе к кумиру отчаянно краснеющую Су-Ён, — моей подругой? Мы большие поклонники твоего… эээ, таланта! Что-то в этом парне забавляло Чонгука. Он выглядел милым, но в глазах плясали черти; он все ещё был (да, вообще-то, это важно!) единственным юношей в толпе девушек, и он был похож на какую-то мультяшку с вот этим перекошенным выражением лица. Капитан баскетболистов засомневался на секунду, увидев такой угрожающий взгляд. Нет, он не был испуган, скорее заинтересован в дальнейших действиях этого создания. А когда Чимин подтянул к себе подругу, щеки которой могли по яркости соревноваться с формой команды, Чонгук все понял. Это как загадка про «два плюс два умножить на два» — тебя пытаются запутать, но ты быстро находишь верный ответ, подмечая детали. Судя по всему, этот милашка здесь не по своей воле, а скорее выступает в качестве тряпки для быка. И, надо сказать, это неплохо работает. — Конечно! — ответил на просьбу Чонгук, искренне просияв и тщательно скрывая усмешку. Ага, большие поклонники таланта, … Взяв телефон, протягиваемый юношей, Чон сделал с ними несколько селфи, показывая знак мира и стараясь не слишком заслонять других — многие девчонки захотели влезть в кадр. — Спокойно, спокойно! — рассмеялся парень, возвращая телефон и обращаясь к толпе. — Не надо так напирать, меня хватит на всех! — вновь переведя взгляд на юношу, который нетерпеливо убирал мобильник в карман и явно не горел желанием оставаться здесь хотя бы минутой дольше. — Хей, может, автографы возьмёте, мм? — выхватив у кого-то маркер, он быстро черкнул свою подпись на подставленном запястье Су-Ён, а после, вцепившись мертвой хваткой в руку Чимина, написал ему на ладони свой номер телефона. Черт знает, зачем, но слишком уж этот строптивый милашка его заинтересовал. Через пару секунд к Чонгуку подбежали парни из его команды, которые уже успели пообжиматься и пофоткаться с другими девчонками, и, крича ему на ухо что-то про следующую тренировку и планы сгонять за едой, утащили его прочь в раздевалки. Подмигнув на прощание Чимину с Су-Ён, Чон убежал, всё-таки надеясь, что этим вечером сможет нормально поговорить с очаровашкой-недофанатом.***
— Черт… — пыхтел Чимин, выбираясь из спортивного зала который на какой-то момент стал для него душной клеткой, — черт… черт… Су-Ён семенила рядом, попискивая от восторга, разглядывая черный росчерк на своем запястье и осторожно целуя его краешек. Она явно была счастлива от произошедшего, практически паря над землей от любви. Чего нельзя было сказать о нервно трущем ладонь о свою штанину Паке. — Да что он о себе возомнил?! — неожиданно громко воскликнул Чимин, резко остановившись. Су-Ён, порхающая за его спиной, неуклюже врезалась в него, наконец-то приходя в себя после витания в облаках. Она обошла замершего на месте друга, который так и стоял с повисшим в воздухе немым вопросом на лице и смотрел куда-то в потолок. — Чиминаааа, — Су-Ён обняла его за талию и ткнулась носом в грудь. — Ну ты чего? Все прошло просто замечательно, я так тебе благодарна! Теперь у меня есть селфи с этим красавчиком Чон Чонгуком! А еще настоящий автограф, я сделаю татуировку, клянусь! Он держал мою руку пока писал, я чуть не… — Су-Ён! — перебил ее Чимин, переводя на девушку непривычно злой взгляд. — Я рад, что смог тебе помочь, но какого черта этот хубэ себе позволяет?! Я что, какая-то фанатка к-поп айдола?! — Чиминааа… Девушка беспомощно гладила его по плечам, не понимая, что именно вызвало в нем такую бурю отрицательных эмоций. Когда Чонгук схватил его за запястье и тоже расписался на ладони — да, это было не совсем вежливо, но он же не знал, что они были в преступном сговоре, он не хотел никого обидеть. Почему Чимин так разозлился? — Прости, — выдохнув, Пак потер переносицу пальцами, собираясь с мыслями. — Мне надо в туалет… пойду умоюсь, иди домой без меня. У меня еще остались дела в деканате, я напишу тебе в Какао вечером, как вернусь в общагу. Я буду в порядке, не переживай за меня, просто трудный день. С этими словами он развернулся, направляясь к мужским уборным в конце коридора. Оставить подругу вот так, без внятных объяснений своего состояния — это не было похоже на Чимина, но иначе он просто не мог. Кожа на ладони зудела, хотелось смыть с нее маркер, словно это являлось каким-то позорным клеймом или меткой. Он тер ее мылом, скреб ногтями до красноты, но все было тщетно. Номер телефона великолепного засранца сойдет с кожи еще не скоро. Оставив попытки избавиться от въевшихся в ладонь чернил, Чимин раздраженно ударил руками по бортикам раковины и плеснул себе в лицо ледяной водой. Стало чуть легче, но не настолько, чтобы отпечатавшийся в памяти образ улыбчивого баскетболиста сошел на нет. Он въелся на подкорку мозга ничуть не меньше маркерных чернил, и это раздражало. И… пугало? Мотнув головой, Пак зачесал влажными пальцами волосы, формируя на голове что-то более или менее аккуратное и притворно улыбнулся своему отражению в зеркале. Нельзя было терять лицо и появляться на людях раздраженным. Он идеальный староста, человек, который всегда спокоен, сосредоточен и доброжелателен. А с беснующимся собой он разберется уже дома, не здесь.